Фестивальное движение ширится в нашей стране. Не обошло оно стороной и оперные театры: для активизации интереса местной публики сегодня чуть ли не каждый провинциальный оперный дом стремится обзавестись своим музыкальным фестивалем, да ещё и не одним. Пример Шаляпинского казанского форума оказался заразительным и вдохновляющим – многие театры, кто чуть раньше, кто чуть позже, пошли этой же, уже проторённой дорогой. И, безусловно, это верное решение: фестивальный формат позволяет решить театрам сразу несколько задач, а для местных меломанов это всегда праздник – встреча с гастролёрами (вокалистами, режиссёрами, дирижёрами), возможность ощутить себя как минимум в контексте общероссийского культурного пространства, сравнить и сопоставить успехи местные с высокой планкой прежде всего столичных театров.

В Самаре уже более десяти лет проводят собственный оперный фестиваль. Чёткой тематики он не имеет, а проводится всегда по весне – оживление в природе устроители форума счастливо перекликают с новшествами в афише местного оперного театра. Первый из них прошёл ещё в 2003 году и был в своё время поддержан Ириной Архиповой, Владиславом Пьявко и Михаилом Швыдким. «Казанские лекала» очень пригодились: также как и в другом крупном волжском культурном центре, в Самаре выставляют на фестиваль лучшие репертуарные постановки, приурочивают к фестивалю одну-две премьеры, и самое главное – наполняют спектакли звёздными гастролёрами «от Москвы до самых до окраин». На неделю Самара становится настоящей оперной столицей «всея Руси», куда съезжаются певцы со всего постсоветского пространства, участвуют в фестивальных показах и в грандиозном финальном гала-концерте. Среди участников прежних лет такие всероссийски известные певцы как Виктор Черноморцев, Тарас Штонда, Ольга Савова, Мария Гаврилова, Ольга Сергеева, Борис Стаценко, Аскар Абдразаков, Лариса Андреева и многие другие. Спектаклями фестиваля дирижировали Вольф Горелик, Фуат Мансуров, Александр Ведерников и пр.

С 2012 года фестиваль обрёл новое звучание – он стал тематическим, и помимо весеннего лейтмотива каждый раз предлагает самарской публике новый смысловой поворот. Два года назад фестиваль был посвящён памяти великой певицы Архиповой, в 2013-м, естественно, – имени великого Верди, 200-летие со дня рождения которого весь мир отмечал в прошлом году. Соответственно, в 2012-м акцент был сделан на русском репертуаре, а в прошлом году на самарской сцене было явлено целое созвездие вердиевских шедевров – прозвучали оперы «Риголетто», «Травиата», «Аида» в постановке Самарского оперного театра, а московская «Новая опера» привозила своего «Трубадура».

Концепция нынешнего, 11-го весеннего фестиваля посвящена любовной теме, и название форум получил соответствующее – «Лики любви». Сюжет большинства спектаклей оперного жанра опирается на развитие любовной драматургической линии, но насколько не похожа одна любовная история на другую...

Афишу фестиваля-2014 составили спектакли о любви из совершенно разных эпох, разных социально-культурных условий и пластов. Что общего между героинями и героями древнеегипетской «Аиды», «Тоски» наполеоновских времён и пушкинской энциклопедии русской жизни «Евгений Онегин»? Героями этих произведений чувство любви переживается совершенно по-разному, сообразно времени и условиям, в какое они помещены. Кроме того, музыкальный язык трёх великих композиторов – Верди, Чайковского и Пуччини – хотя и принадлежит 19 веку, веку романтизма, сугубо индивидуален, неповторим. Уже хотя бы поэтому любовные коллизии, о которых живописали великие мастера, получаются разными, непохожими друг на друга.

Аида

«Аида» в репертуаре Самарской Оперы выглядит весьма логично: вердиевские традиции здесь огромные. Достаточно вспомнить, что именно в тогдашнем Куйбышеве прошла русская премьера «Симона Бокканегры», после долгого забвения на отечественной сцене были возобновлены «Эрнани» и «Макбет». И сегодня сочинения композитора занимают существенное место в репертуаре. Также широко всегда представителен в репертуаре Самарской Оперы был и Пуччини, поэтому возобновление «Тоски», ставившейся в восьмидесятилетней истории театра до того уже дважды, вполне закономерно.

Обе оперы делать в Самару позвали прославленных мэтров из северной столицы – Юрия Александрова и Вячеслава Окунева, много лет работающих в тандеме на разных сценах России и мира. В «Аиде» они воссоздали на сцене парадный, какой-то праздничный Египет – с обилием золота и ярких красок. Но при всей кажущейся пышности, по сути, сценография опирается на минимум элементов: треугольные скосы пирамид, изукрашенные иероглификой, синее южное небо и гигантская надтреснутая голова сфинкса. Тем удивительнее кажется эта картинка – при минимуме декора, она смотрится великолепно: богато, эстетично, стильно. Только большой мастер, каковым, безусловно, является Окунев, способен создать такую оправу спектаклю. Роскошны костюмы солистов, хора, балета, статистов – при всём их многоцветии и могущей показаться на первый взгляд чрезмерности этого богатства, впечатление это обманчиво: с чувством меры у автора всё в порядке. Вся его работа направлена на одно – на создание красоты в самом высоком понимании этого слова.

Режиссёрское решение Александрова крайне деликатно по отношению к этому историческому антуражу: характеры героев, их взаимоотношения раскрыты так, как мы привыкли видеть в традиционных постановках «Аиды». Спектакль Александрова даёт публике радость узнавания и радость приобщения к чему-то по-настоящему значимому и красивому.

Не по-провинциальному великолепна музыкальная сторона спектакля. В фестивальном показе заняты такие прекрасные солисты как Ирина Крикунова (Аида), Георгий Шагалов (Фараон), Василий Святкин (Амонасро) и Андрей Антонов (Рамфис), представляющие Самару, а также петербуржец Ахмед Агади (Радамес) и москвичка Ирина Макарова (Амнерис).

Маэстро Александр Анисимов, главный дирижёр Самарской Оперы, делает из «Аиды» настоящее чудо: более проникновенного, более мастерского прочтения трудно себе представить. Эта интерпретация смело выдерживает сравнения с самыми выдающимися записями великой оперы Верди. Оркестр Самарской Оперы на редкость хорош: строен, аккуратен, звуково богат. Контакт сцены и ямы получился удачным: маэстро сделал всё, чтобы подать солистов максимально выгодно, при этом, не забывая о решении чисто оркестровых задач. Всяческих похвал заслуживает и хоровой коллектив театра, который более чем удовлетворяет требованиям вердиевского пения, в котором должны сочетаться мощь и изящество.

Столь же впечатляюща работа маэстро и приглашённых солистов и в «Тоске»: Анисимову удаётся добиться гармонии, подлинного баланса звука между сценой и ямой, что такой экзальтированной, до известной степени «истеричной» опере как «Тоска», весьма сложно. При этом партитура звучит сочно и ярко, накалом драматизма дирижёру нигде не пришлось пожертвовать.

Великолепен ансамбль солистов. Сильный и яркий голос киевлянки Оксаны Крамаревой, быть может, не очень богатый обертонами и тембрально не роскошный, более чем подходит для обрисовки несколько истероидной, но в решающие минуты мужественной Тоски. Вновь впечатляющее вокальное мастерство дарит слушателям Ахмед Агади в партии Каварадосси: расцветающие верхние ноты и пластичная кантилена у певца счастливо сочетаются с продуманной актёрской игрой. Но абсолютно «убил наповал» минчанин Станислав Трифонов – Скарпиа: зловещий, маккиавелиевского размаха образ, что сотворил певец, однозначно свидетельствует, что это абсолютно его роль. Мне доводилось слушать певца в самых разных партиях (Амонасро, Жермон, Эскамильо, партии в национальных белорусских операх, Генри в «Лючии ди Ламмермур» и пр.), но таких совершенных что пения, что игры от него ещё ни разу не доводилось получать. Самарские вокалисты дополнили звёздный ансамбль гастролёров, сделав премьерную «Тоску» в музыкальном отношении очень интересным событием.

Тоска

Режиссёр-хамелеон Юрий Александров, который ставит спектакли очень разные – то откровенно скандальные (как «Пиковая дама», «Дон-Жуан» или «Князь Игорь» на самых разных постсоветских сценах), то исключительно почтительные к партитуре и либретто (как та же самарская «Аида») – на этот раз вновь решил уважить Пуччини со товарищи. Его «Тоска» - образец классики, лишь самую малость припущенная малой долей режиссёрских находок-новаций. Так благородство Каварадосси проявляет в тюремном застенке – он карандашом на обрывке листа из тюремного журнала рисует портрет мальчика, внука надсмотрщика, который приносит ему в камеру воды и поёт свою незамысловатую пастушескую песенку. А экзальтация Тоски достигает гипертрофированного накала в поединке со Скарпиа: певица в исступлении наносит множественные ножевые ранения своему мучителю, а в поисках подписанного шефом жандармерии пропуска с лёгкостью ворочает труп внушительного мужчины. Однако эти штрихи, быть может, несколько чересчур натуралистичные, отторжения не вызывают и достаточно логично вписываются в остротрагедийный общий тонус спектакля. Сценография Окунева опять мастерски сделана и безусловно впечатляет: её ренессансный размах не давит, но дарит ощущения красоты.

Тоска

«Онегин», совсем новая работа театра, и финальный гала-концерт, к сожалению, остались за пределами моих фестивальных впечатлений. Но судя по «Аиде» и «Тоске», «Лики любви» удались на славу, дав образцы высокого музыкально-театрального искусства на радость благодарной самарской публике.

Александр МАТУСЕВИЧ, «Новости музыки NEWSmuz.com»