События в «Аиде» Макдермотта происходят в Древнем Египте, и режиссёр стремится сохранить для нас атмосферу таинственности, которая окружает трагедию Верди. Он исследует темные последствия теократии; отношения между желанием и одержимостью; неизбежность предательства, когда война заставляет его жертвы выбирать между любовниками и семьей. Но делает он это способами, которые не всегда идеально сочетаются друг с другом.

Его Египет - это декадентское место, где насилие скрывается за внешним лоском цивилизованного гламура. Колонны и монолиты, созданные дизайнером Тома Пая (Tom Pye), воспроизводят иероглифы из египетской Книги Мертвых, но костюмы Кевина Полларда (Kevin Pollard) - вне времени, где-то между древностью и сегодняшним днем, что дает возможность режиссеру проводить непрерывные параллели между древним миром и нашей реальностью. Жрецы носят шинели и тотемические головные уборы животных. Радомес чем-то похож на генерала времен Наполеона, подвергается первобытному ритуалу посвящения в храме Пта, а затем мы видим его на местах… современных военных конфликтов. Триумфальная сцена – торжественное процессия с гробом, покрытым флагами, наблюдает… утонченная толпа в вечерних нарядах 30- годов. Все это иногда просто сбивает с толку, но с третьего акта постановку отличает большая последовательность, динамичность и отточенность действий.

Зритель однозначно оценил незаурядное выступление американской сопрано Латонии Мур (Latonia Moore) в главной роли и ее замечательный, чистый, мощный голос, восторженные пианиссимо. Она превосходная драматическая актриса, выразительно изобразившая муки Аиды, лавирующей между двумя огнями: противоречивыми требованиями двух непримиримых врагов – ее отца и любовника. Аида Латунии Мур - это одно из лучших выступлений, которые мне довелось услышать в Лондоне в течение многих лет.

Гвин Хьюз Джонс (Gwyn Hughes Jones) представил на сцене сильного духом и телом Радамеса, но во время премьеры ему потребовалось несколько минут, чтобы его голос успокоился. В его дуэтах с Латунией Мур проскальзывало нечто неуловимое, интригующее и захватывающее, хотя другим он предстал в дуэтах с Мишель де Янг (Michelle DeYoung), исполняющей роль Амнерис. Ее прекрасное меццо-сопрано печально звучало в этот вечер, и ее пение было нехарактерным для этого образа.

В постановке были также заняты Муса Нгкунгвана (Musa Ngqungwana) в роли Амонасро, Мэтью Бест (Matthew Best) – царь Египта, Роберт Уинслад Андерсон (Robert Winslade Anderson) был зловещим Рамфисом.

Канадский дирижер Кери-Линн Уилсон (Keri-Lynn Wilson) властвовал, господствовал, царил в этот вечер в оркестровой яме.

А что за прелесть этот «Севильский цирюльник»! Веселый праздник абсурдности, лукавства, невинного обмана, глупости, ревности и веселой любви.

Поставленная в классическом стиле в 1987 году, опера периодически и с триумфом возвращается на сцену, и всякий раз зритель встречают ее с неподдельным интересом, награждая исполнителей теми аплодисментами, которые возможны только в одном случае: когда божья искра «загорается» поначалу в музыкантах, певцах, а затем каким-то образом передается зрителю, и в зале устанавливается какая-то другая атмосфера, словно все до единого, от партера до амфитеатра, от рабочего сцены до исполнителя главной роли пригубили великолепный «искрящийся» напиток. С первых звуков вступления стало ясно – вдохновение, Муза уже где-то среди нас, и вечер этот благословлён!

Директор Питер Релтон весьма бережно отнесся к оригинальной постановке Джонатана Миллера «Севильский цирюльник», которая с каждым новым возрождением обрастает новыми шутками, неиссякаемым английским юмором, детальками, нюансиками, в результате которых зритель в зале веселится весь вечер и покидает театр в превосходном настроении.

В обновленной постановке Релтона исчезла язвительность Миллера, но идея осталась без изменений. Это комедия дель арте. В музыкальном отношении трудно какого-то выделить, потому что эта была команда, где каждый максимально выложился, но помимо этого, еще и сам получал наслаждение. И дирижер, музыканты его были первыми в этом списке.

Сопрано Сара Тайнан (Sarah Tynan) – восхитительна, очаровательна как Розина, и пела она великолепно. Было заметно, как приятна ей эта роль, с каким удовольствием, с какой легкостью она играет ее. Австралийский баритон Морган Перс (Morgan Pearse) – весьма интересный мужчина и находчивый цирюльник Фигаро, с очень красивыми линиями в звучании.

Как граф Альмавива, мексиканский тенор Елеазар Родригес (Eleazar Rodriquez), обладатель замечательного голоса, великолепных манер хорошо знаком английской публике, и, кажется, он отлично вписался в английскую комическую школу. У него много поклонников в зале. Аплодисменты, аплодисменты – их было так много в этот вечер...

Ивон Хавард (Yvonne Howard) исполняет роль Берты, баритон Алан Опи (Alan Opie) как доктор Бартоло в своем амплуа комического актера и полностью соответствует роли. Басс Аластер Майлз (Alastair Miles) – неподражаемый Дон Базилио.

Дирижировал оркестром харизматичный американский дирижер Хилари Груфинс (Hilary Griffinhs).

Несмотря на свой солидный «возраст», декорации Taни Маккаллин (Tanya McCalin) работают великолепно – они по-прежнему актуальны, современны: и улочка старого испанского городка, и фасады старых домов с балкончиками домов, и апартаменты доктора. Все, как в реальной жизни, время над ними не властно.

И над музыкой – тоже.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото theguardian.com