За дирижерским пультом Российского национального оркестра — неизменный его руководитель Михаил Плетнев, на балконах — два десятка артистов Академической хоровой капеллы им. Юрлова, солисты тоже под стать — Венера Гимадиева, Юлия Лежнева, Алексей Курсанов (заменивший в последний момент ранее заявленного Давида Посулихина) и Игорь Коростылев. Партии органа — Людмила Голуб.

Юлия Лежнева

Оставив в стороне вопрос о недописанности «Большой мессы» самим Моцартом, - перед любым дирижером всегда встает вопрос трактовки. Моцарт очевидно тяготился запретами на «вольности» в литургической музыке, введенными в период написания мессы императором Иосифом II. Суровый бэкграунд в лице Баха и Генделя композитор сознательно окрашивал оперной кантиленой и колоратурой в итальянском духе, что и составляет, собственно, ценность дошедшей до нас партитуры (доделанной Алоизом Шмиттом и пр.). Дирижер — заложник такой двойственности, рано или поздно он начинает склоняться к чему-то одному, иное рассматривая как дополнительную краску. Скажем, эталонное нынче исполнение оркестром Бернстайна ярко отражает именно оперную природу Моцарта, а между литургическими строгостями Бернстайн умело лавировал.

Большая месса Моцарта

Михаил Плетнев уже в первой же части Kyrie eleison делает упор скорее на строгости. РНО звучит чинно и помпезно, будто играет Генделя, а хоровые кантилены подсушены по максимуму. Даже прописанные в партитуре многочисленные tutti словно приглушены во имя строгой полифонии. А ведь литургический текст, напомним, Моцарт не менял! Ни слова. Отсюда безусловная церковность этой музыки по Плетневу, - которой часто недостает в иных интерпретациях.

Михаил Плетнев

В Gloria это бестелесное славление Господа достигает кульминации, тяжелая и размерная поступь оркестра подчеркивает незыблемость традиции. Соло сопрано Юлии Лежневой в Laudamus te - драматично и бережно, без итальянской экспрессии, виртуозно и при этом без злоупотреблений прекрасным вибрато Лежневой. Затем и выдержанный дуэт двух сопрано Венеры Гимадиевой и Юлии Лежневой в Domine — сдержанно и благородно. Хоровая пассакалья Qui tollis о Несущем грехи мира и вовсе звучит полноценным латинским церковным хором с трагическими оркестровыми акцентами. Стоит напомнить, что сам Моцарт ценил вокальную дикцию: «хорошая, отчётливая дикция - это красиво», - писал он про тенора Рааффа. Все солисты успешно справились с этим, каждый слог слышен отчетливо и округло. С хором так получилось не всегда, но виной тому может быть слышимость балконов.

Венера Гимадиева и Юлия Лежнева

Наиболее характерно звучание трио солистов в Quoniam – к Гимадиевой и Лежневой присоединяется тенор Алексей Курсанов, и чудесный терцет звучит строго и почти помпезно этими рваными и чеканными четвертными: al – tis – si - mus… Прекрасна Венера Гимадиева в Et incarnatus est («мотивировочной части» Credo, символа веры) — сложнейшие опевания в огромном диапазоне она спела легко и воздушно, при этом должно смиренно и истово. После чего хоровая Osanna прозвучала как воодушевляюще-краткое подведение итогов.

После чего хоровая Osanna прозвучала как воодушевляюще-краткое подведение итогов

И вот уже завершающая, кульминационная часть Benedictus qui venit, где Моцарт позволил спеть уже и басу (отчего так случилось — музыковеды гадают по сей день) Игорю Коростылеву. Возглашение благословения всем — не просто фантастической красоты мелодии, но и тончайшая балансировка солистов, оркестра и двойного хора. И это было великолепно, торжествующе взмытые вверх руки Михаила Плетнева (все это время восседавшего на высоченном стуле над головами всех солистов), - триумф воли. Он вырулил все звучание туда, куда и хотел, очевидно.

Торжествующе взмытые вверх руки Михаила Плетнева

Отдельно стоит упомянуть о блестящей работе духовой группы Российского национального оркестра — прежде всего о потрясающей флейте Максима Рубцова, чутко одухотворенном гобое Виталия Назарова и группе фаготов во главе с Андреем Шамидановым, - без них Большой мессы Моцарта просто не могло состояться. С духовыми в РНО все в порядке.

А Большой фестиваль РНО, увы, окончен. На бис музыканты не могли не сыграть и спеть еще раз Benedictus, - и овациям не было числа.

Вадим ПОНОМАРЕВ
Фото: Ирина ШЫМЧАК