Пугачева: - В первый раз мы встретились с Филиппом, когда его бабушка привела в Кремлевский дворец на елку.

Киркоров: - Шаинский подошел и говорит: «Аллочка, тут сын Бедроса, твой поклонник, дай ему, пожалуйста, автограф.

Пугачева: - Сколько тебе лет было?

Киркоров: - Девять-десять, в таком районе.

Пугачева: - Ну а если бы тебе тогда сказали, что когда-нибудь женишься на Пугачевой?

Киркоров: - А мне говорить не надо было, я это знал.

Пугачева: - То есть как это?

Киркоров: - Я просто знал. Я когда  увидел тебя в 75-м  на «Золотом Орфее», понял: вот она.

Пугачева: - Какая наглость, он понял, а я тогда еще не поняла. Ты просто  внедрился   в мое сознание, да?  Ну, тебе  там  еще Ванга что-то предсказала по поводу буквы «А»?

Киркоров: - Когда у меня  в  детстве были проблемы  со здоровьем, родители отвезли меня к Ванге.

Пугачева: - Стоп, проблемы... Я должна вам сказать, дорогие друзья, что ребенок был намоленный. То есть на ваш род было наложено родовое проклятие. Мол, детей больше никогда не будет. И вдруг рождается Филиппчик, но очень больной. Маленький, дохленький. Но с огромными глазами. Все церкви в Болгарии отец обошел. А мама поехала к Ванге - вот с чего все началось.

Киркоров: - И Ванга сказала, что вернетесь домой, все будет хорошо, варите ему отварчики, кашки какие-то, лепесточки. И мама спросила еще про мое будущее. И Ванга в свойственной ей аллегоричной манере сказала, мол, вижу вашего сына на высокой горе, размахивающего металлической палкой. Потом выяснилось, что гора - это, наверное, сцена.

И еще Ванга сказала маме, что я женюсь в 27 лет на женщине, имя которой начинается на букву «А». Дескать, когда он выздоровеет, откроет глаза и первая женщина, которую он увидит, и будет ему женой.

Меня привезли, откачали, я открыл глаза - и надо ж такому случиться, что в это время по телевизору шел конкурс «Золотой Орфей» и ведущая объявила: «Алла Пугачева, Советский Союз».

Пугачева: - Влипла, короче, я. Мама моя всегда говорила: «Аллочка, доченька, помоги, ну помоги Филиппчику, я тебя очень прошу». Мама, чтобы ты знала, я ему помогла.

Знаете, я никогда не забуду, как Филипп в Цюрихе катался на фигурных коньках... Кстати, а почему ты не участвуешь в шоу «Ледниковый период»?

Киркоров: - Просто как-то времени нет, да и как-то...

Пугачева: - Или партнерши все-таки коротки?

Киркоров: - Ну и потом, что, мне с Волочковой танцевать?  Мне очень нравилась Бестемьянова, а знаешь почему? Потому что она мне тебя напоминала - рыжая, энергичная такая.

Пугачева: - Он сейчас не говорит, конечно, но ему в башку не могло прийти, что вот ему сказали на букву «А» - и это будет Алла Пугачева. И он шел по всем бабам, у которых имена начинались на «А». Азиза, например. Последняя у нас Анастасия Стоцкая.

Киркоров: - Кстати, Машу Распутину в жизни зовут Алла.

Пугачева: - Людям, думаю, будет интересно - а сколько стоит записать альбом? Давай посчитаем - сколько песен на альбоме.

Киркоров: - Ну обычно 15. Сколько стоит песня?

Пугачева: - От 10 тысяч до 70 тысяч евро. В среднем - 50 тысяч евро за каждую песню. 15 на 50 - значит...

Киркоров: - 750 тысяч. Не считая оплату студии, оплату аранжировки, оплату - туда-сюда...

Пугачева: - Короче, миллион где-то уходит на запись альбома. И можете себе представить, эти деньги, значит, достаются работой с утра до вечера - не спишь в своей постели, мотаешься в поездах, в самолетах, семью не видишь, дом не видишь, ничего. И вот ты заработал - потратил, и ничего с этого не получил. У тебя сейчас выходит новый альбом For you. Ты там опять плачешь о потере Пугачевой?

Киркоров: - Разве песня с названием «Я за тебя умру» или «Я эту жизнь тебе отдам» - это плач по Пугачевой? О вечном я пою.

Пугачева: - А мне какие песни себе отметить, которые «фор ми»?

Киркоров: - Ну, пожалуйста, например, есть песня «Сердце в тысячу свечей». Еще есть одна песня, которую я посвятил тебе, - «Он твоя иллюзия».

Пугачева: - Это ты кого имеешь в виду?

Киркоров: - Подумайте, посчитайте... Я запутался вообще. Алла Борисовна, у вас их так много, причем разных возрастов. Я же муж...

Пугачева: - Я - муж... объелся груш. Уже все, хрен тебе. Слушай, вот ты меня не пошлешь на три буквы, если я спрошу про ремейки?

Киркоров: - Так я же король ремейков.

Пугачева: - Я как раз хочу сказать: боже мой, на каждом шагу сегодня ремейки. Ремейк - это просто по-своему перепетая песня. Хорошая. А постольку поскольку песен хороших мало, то выкупаешь какую-то хорошую песню западную на личные деньги. Приличные деньги авторам отчисляешь, ой, какие приличные. И до этого так поступали. «Синий-синий иней...», «Старые песни о главном» - это все ремейки.

Киркоров: - Иногда ремейк бывает гораздо лучше. «Арлекино» - это ремейк старой песни. Очень такой серенькой песни.

Пугачева: - Ты собираешься еще ставить мюзиклы?

Киркоров: - Больше - нет!

Пугачева: - Слава тебе, Господи! Но «Чикаго» был шикарный. Ты же был первый, кто такую идею внедрил. Именно бродвейский мюзикл - классический бродвейский мюзикл!

Киркоров: - Эта идея очень дорогого стоила. Если бы, конечно, не норд-остовская трагедия... Но тем не менее до этой трагедии билеты невозможно было достать. Просто это, конечно, случай. Но тогда вся театральная Москва вымерла. Люди перестали ходить, боялись. И мы попали как раз под эти жернова. А американских продюсеров и владельцев прав совершенно не интересовали наши проблемы, их интересовали конкретные отчисления. И тогда мы уже начали накидывать на выручку от каждого спектакля по 10, 20, 30 тысяч долларов и отправлять за океан, но Аллуся сказала: стоп. И мы превратились в банкротов. Я говорю: а что сказать людям? Скажи честно: ты банкрот.

"КП"