«Перед «Евровидением», оберегая психику Наташи, я обещал год не вмешиваться в деятельность центра Дробыша»

- Буквально на днях с продюсерским центром Виктора Дробыша у нас должны состояться переговоры, и ситуация должна разрешиться, - с этого начал разговор с корреспондентом «Комсомолки» Игорь Каминский.

- Какая ситуация?

- На данный момент по договору, заключенному между мной и Натальей Подольской в 2002 году, все права на интеллектуальную собственность, производимую с участием голосом Натальи Подольской, принадлежат мне. Я являюсь правообладателем.

- Вы имеете право наложить запрет на все выступления певицы? Тогда почему этот факт всплыл только перед концертом в Минске?

- Я полгода пытался договориться с дирекцией «Продюсерского центра Дробыша», предлагал урегулировать правовые отношения. А именно, согласовать и юридически оформить разрешение правообладателя на подобные действия в соответствии с законодательством об охране интеллектуальной собственности. Объяснял, что ситуация с запретами на выступления Наташи возможна. Но они как-то вяло реагировали на это.

- Но ведь в России у Натальи проходят концерты...

- А я был не против. Концерт в Минске, можно сказать, первая ласточка. Поступаю честно. Откровенно говоря, я официально объявил о своем запрете на работу с ней без разрешения правообладателя еще летом. Хотел договориться мирно. Ведь есть много цивилизованных способов решить вопрос о передаче прав. Можно выкупить контракт, или найти механизм совместной работы.

Я свое слово сдержал: перед «Евровидением -2005», оберегая психику Наташи, я обещал ей хотя бы в течение года не вмешиваться в деятельность центра Дробыша, дать им себя проявить. И сейчас жалею об упущенном времени. Потому что репертуарная политика и многое другое, на мой взгляд, делается не так.

- В чем, по-вашему, ошибки?

- Наташа потеряла индивидуальность. Стала похожа на многих. Дело в том, что Наташа, сама того не осознавая, является пока, всего лишь хорошей исполнительницей. Очень талантливой, яркой, но, не более чем исполнительницей. В отличие от Валерии, которая сама научит любого продюсера, что и как нужно делать, с Наташей не достаточно быть просто композитором. Нужно чувствовать, какие песни ей можно петь, какие категорически нет. Объяснять, как их петь. До микроскопический величин вычищать записанный вокал и аранжировки. Заниматься этим профессионально, круглосуточно и отрешенно, или не заниматься этим делом вообще. Голос Наташи – великолепный, редкий, но очень сложный и капризный инструмент. Знать и чувствовать, как с помощью этого инструмента вызвать «мурашки» у слушателя, «зацепить» публику, дело не простое. Если бы, при первых опытах в студии, я не понял, что чувствую и вижу, что для этого нужно сделать, я бы не стал браться за работу с этой певицей.

У меня работать с Наташей получалось достаточно успешно. К 2004 году Наталья была одной из самых популярных певиц в Беларуси и регулярно выступала в лучших концертных залах Москвы («Россия», КДС и пр.). Ошибочно принимая все предыдущие успехи Натальи только за ее личные достижения, в «продюсерском центре Дробыша», полагаю, до сих пор так и не осознали, что все то, что нравилось публике в творчестве, и даже внешности Наташи в 2004 году, было сделано с использованием ее прекрасного голоса группой профессионалов различного профиля. В частности мной, или под моим непосредственным творчески руководством.

«Можно сказать, мы с Наташей сегодня вообще не общаемся»

- Когда Наталья уехала на «Фабрику»...

- Что такое «она уехала на «Фабрику»? Биографии в Интернете придумывают продюсеры. Никуда Наталья сама не ехала. Это я пригласил и привез ее в Москву. Я делал всё - подбирал репертуар, работал с аранжировщиками, записывал песни, возил ее на конкурсы. В первом альбоме Натальи Подольской я написал тексты почти ко всем песням. Потом, при выпуске альбома «Поздно», Дробыш добавил к ним только пару новых песен.

- Бывают ли сейчас ситуации, когда Наталья может позвонить вам и посоветоваться?

- Как бы это так сказать... помягче. Откровенно говоря, нет. Не звонит. Можно сказать, мы вообще не общаемся. Я просто не понимаю. Человек еще сегодня говорит: «Я люблю!» - а потом за один день с ним происходит резкая перемена, такая радикальная. Он смотрит будто сквозь тебя. А потом оказывается, что в этот день человеку сделали более выгодное предложение. Любовь быть таковою в принципе не может. Она более инерционна, что ли... Понимаю, если бы до этого были какие-то ссоры, или еще что-то. А то просто так. Сразу после нашего расставания я дважды попадал в больницу, Наташа мне даже не звонила. Еще вчера любила, а назавтра уже не звонила.

- С другой стороны, молодым девушкам простительно часто влюбляться...

- Возможно. Но это какая-то капиталистическая ментальность. У нас уже постфактум был как-то такой разговор. Я сказал: «Знаешь, Наташа, любила – разлюбила, понять могу. Но предательство в любимом деле! Этого я не принимаю. Наташа, ты понимаешь, что ты меня предала?» Она мне ответила: «Игорь, но это же бизнес!» Этот ответ у меня в памяти до сих пор. Мне кажется, что душевные порывы некоторых современных девушек четко завязаны с их личными бизнес-планами.

- Игорь, но вы же не первый день в шоу-бизнесе! Возможно ли в этой профессии по-другому?

- Да конечно возможно! Надо просто быть нормальным, порядочным человеком и всё.

- А если начистоту. Ну разве вы в глубине души не восхищаетесь тем, какой Наташа сделала рывок. В итоге и счастье нашла с Владимиром Пресняковым...

- Рывок сделала не Наташа. Ее «рвануло» телевидение. Если говорить о бизнесе, этот союз должен быть больше интересен Преснякову. У Наташи был такой прекрасный старт с «Фабрикой», «Евровидением». Жаль, что этим стартом не воспользовались. Виктор Дробыш сейчас работает со слишком большим числом подопечных. Артистом надо заниматься круглосуточно. А если у тебя их двадцать...

- Как я понимаю, вы обижаетесь на Наталью за личное?

- Женщины – существа слабые. За это мы их и любим. Считаю, что прощать им можно все, даже предательство. Ведь оно тоже от слабости. Личные моменты я давно забыл...

- Но сейчас вы же понимаете, что Наталья уже не планирует работать с вами?

У нее со мной контракт, и она его не выполняет. В контракте прописано самое главное - она отдала мне эксклюзивное право на результаты своего творчества. И только после этого я взял на себя обязанность продвигать ее на рынке. Шоу-бизнес - это весьма дорогостоящее удовольствие. От своих обязательств я не отказывался Но суть в чем: я рассчитывал свой труд. На семь лет. Был момент, я даже думал заложить свою квартиру в Москве...Меня не устраивает, что вдруг, где-то в середине этого срока, как только пошли первые заработки, она сочла возможным что-то планировать сама. Почему бы Наташе было не сообщить мне об этих планах до того, как подписать долгосрочный финансовый документ, по которому я начал вкладывать все свои сбережения в нашу совместную работу.

Поэтому планирует, не планирует, «хочет – не хочет» - понятия будуарные. В цивилизованных контрактных отношениях есть понятие «обязан - не обязан».

Пригожин нас обоих обвел вокруг пальца

- Если бы была возможность повторить «Фабрику», вы бы это сделали? Ведь после этого проекта Натальей начали заниматься другие продюсеры.

- Там запутанная история. На тот момент нас обоих обманул Иосиф Пригожин.

- То есть?

- Перед «Фабрикой» Наташа должна была на общих основаниях подписать контракт с продюсерским центром Дробыша. Там есть такая строчка, мол, больше нигде ни с кем я не связана другими контрактами. Мы заявили, что не можем это подписать. Пригожин три дня объяснял, что это чистая формальность, «Фабрика» кончится, будем вместе работать. По идее нас обоих обвели вокруг пальца. Наталья подписала два контракта. Другое дело, что мой раньше. Поэтому тот контракт просто не действителен. Честно говоря, я не знаю, что сейчас делать Наталье.

- Неужели вам не заплатили за Наталью ни цента?

- Кое-какие суммы мне платили. Но это не те деньги, которые покрыли даже расходы.

- В какую сумму вы оцениваете «свободу» Натальи Подольской?

- Коммерческая тайна.

- Но для себя вы сформулировали порядок цифр?

- Да. И эта сумма гораздо меньше той, чем мне называл Пригожин, когда предлагал выкупить Наталью обратно.

- А предлагал?

- Был разговор.

- Если бы вы случайно увиделись на гастролях. Какая была бы реакция?

- Мы как-то именно так и увиделись, правда, давно. Поцеловались в щечку, обнялись. У меня к ней все-таки такое родное отношение, образно говоря, как к ребенку.