Эта композиция — одна из самых мощных, выпуклых, знаковых и фактурных в репертуаре Ника. Несмотря на то, что ей уже несколько десятков лет, погружаясь в текст и звучание, можно услышать актуальное, то, что резонирует с происходящим сегодня, а по факту — находится вне пространства и времени в традиционном понимании.

Екатеринбургский режиссер Дмитрий Коробейников, с которым Ник Рок-н-Ролл работает вместе уже много лет, визуализировал эту песню, сняв яркий, нестандартный и в чем-то провокационный клип. Кроме того, он написал Манифест «Дежурного по небу», текст которого приводится ниже. В интервью с Дмитрием мы попытались разобраться в этом Манифесте и попытаться хотя бы немного погрузиться в творческую логику создателя видео.

- Что за умершие персонажи? Кого вы имеете в виду?

- Гитлер, Ева Браун... Мы же не будем утверждать, что «Гитлер — форевер!»...? По факту получается, что умерших персонажей здесь больше, чем живых.

- Сколько шла работа над клипом?

- Полтора года подготовки, восемь часов съемок, шесть недель монтажа... Музыку писал мой брат примерно три месяца.

- Как рождался сценарий? Лично для вас здесь есть единая сюжетная линия?

- Никакого сценария не было. Это медитация на песню «Дежурный по небу» - уже седьмой клип, сделанный с Ником по такой технологии. До этого мы снимали видео на песни «Я расскажу», «Лесной царь», «В который раз», «Рыцарь воды», «Рок-н-ролл мертв», «Тяжелый дождь». Ник приезжает ко мне на съемки, не имея никакого представления о том, что будет происходить. Такой договор был заключен в 2011 году.

- А вы сами знаете это изначально, или процесс во многом непредсказуем даже для вас?

- Когда мы выходим на площадку, я уже вижу работу монтажно — от начала и до конца.

- Фраза «искусство как окончательное моральное решение» означает результат некоего выбора. Между чем и чем?

- В этом-то и вся фишка — никакого выбора. Для меня нет выбора. Нет никаких сомнений. Окончательное моральное решение. Как будто ты поднимаешь свой взвод февральским утром под Харьковом.

Уникальный кадр с записи трека

- Вы говорите об изоляции как о принципе работы. По поводу изоляции от «чужой воли» все понятно, но что значит «изоляция от восприятия»? Ведь наличие созданного произведения — в данном случае клипа — предполагает наличие зрителя по ту сторону экрана...

- Я не протягиваю руку зрителю, не стараюсь вовлекать его в процесс, отделяю его и обособляюсь максимально деструктивными обработками.

- Что такое деструктивные обработки?

- Например, максимальное уменьшение детализации объекта, утрирование цвета и формы...

- В Манифесте вы утверждаете, что такими способами «стираете Миры». О каких «Мирах» идет речь?

- В целом в этом высказывании все понятно: зачем стрелять из пушки по настоящему, если мы способны создавать и разрушать миры силами, скажем, кино или графики...? Вообще, эта фраза появилась, когда я снял клип «Тяжелый дождь». Кто-то из киношников спросил меня тогда, что это за ужас, как он создан, и куда я приглашаю зрителей в этой работе. Тогда я ответил, что приглашаю их туда, где Миры стираются деструктивными обработками видео... Это пространства, которых в реальности нет, и там работают другие законы.

- Есть мнение, что и та реальность, которую мы считаем материальной, иллюзорна. В таком контексте все можно назвать игрой нашего восприятия...

- Но в данном случае мы играем в очень жесткую игру. Эти реальности конкретны, деструктивны сами по себе и существуют в рамках узких коридоров саморазрушения. Это как силовая электроника в музыке.

Наталья МАЛАХОВА