- Честно говоря, кажется, что больше ей помогла все-таки финансовая поддержка отца.

- Это немаловажный факт. Но одновременно с Алсу запускалось множество проектов, в которые вкладывали гораздо больше денег. И кто сейчас вспомнит об этих певцах? В случае с Алсу это была не прихоть или развлечение, а настоящая работа. Девочка, учившаяся в колледже в Лондоне, при первой же возможности летела в Москву не к маме с папой, а в студию, где ее ждали чужие дяди и тети. Здесь мы проводили по 10-12 часов: записывали песни, делали аранжировки...

Так она полетала несколько месяцев, а потом вдруг приехала на студию, постояла полчасика и говорит: "Можно, я сегодня петь не буду? Что-то не хочется". Собралась вся команда (почти двадцать человек), и я сказал: "Вот эти люди готовили песню, завтра они должны снимать клип и ехать на гастроли. Если не хочешь серьезно работать, чтобы стать певицей, - иди. Ведь для нас музыка - это профессия, которая нас кормит, а не развлечение. Ничего другого у нас нет". После небольшой паузы она сказала: "Я поняла. Буду певицей".

- Все-таки вы вынудили ее стать певицей?

- Алсу пела давно: для себя, на семейных праздниках. Как-то на свадьбе брата она исполнила песню из репертуара Уитни Хьюстон. Гости пришли в восторг. Один из них сказал Ралифу Сафину: "Надо же, какой голос у вашей дочки! Хотите, покажем ее моему знакомому продюсеру?" Этим продюсером и оказался мой друг Валера Белоцерковский. Он тогда занимался Вадиком Бойковым и был страстным фанатом моей группы "Дежавю". Мы начали сотрудничать. Помню, когда писали "Зимний сон" - первый большой успех - в студию пришла Ирина Аллегрова. Послушав, она очень расстроилась: "Саш, ну чего ты такую песню отдал этой девочке? Она же слабенько поет! А я бы "порвала" страну!" Но мне кажется, что не было бы песни "Зимний сон", если бы ее исполнила Ирина.

- Точно так же, наверное, не было бы и "Розового фламинго", который исполнила Алена Свиридова?

- Свиридову я взялся продюсировать в далеком 92-м только потому, что Алена - единственная девушка на эстраде, написавшая все свои песни сама! Сочиняла она также и для Саши Маршала. Когда у меня появился текст песни "Розовый фламинго", я понял, что только Свиридова может ее исполнить. Она даже шутила по этому поводу: "Раньше я была овцой, а теперь стала фламинго". По окончании нашего контракта мы остались добрыми друзьями. И сейчас дружим семьями, вместе проводим праздники и удивляемся, как нам тогда без денег удалось раскрутиться. Клип сняли почти за копейки, хотя была проделана серьезная работа: с подводными съемками в бассейне, саксофонистом и масштабными декорациями. Потратили всего девять тысяч долларов. Раньше работали ради того, чтобы показать классное шоу. После того как продюсирование стало бизнесом, все вдруг захотели ездить на "мерседесах". В первую очередь думают о деньгах.

 

"АЛСУ ПО-НАСТОЯЩЕМУ ПАХАЛА, НО ПОТОМ ЕЙ ВСЕ НАДОЕЛО. ЗАХОТЕЛОСЬ ЛЮБВИ, СЕМЬИ"

- Вы же тоже рассчитывали хорошо заработать, занимаясь раскруткой Алсу?

- На самом деле мы не разбогатели. У меня, например, была стабильная зарплата - тысяча долларов в месяц. Не так уж много. Отец Алсу изначально не хотел баловать нас, решил, что проект должен приносить деньги. Девочка из такой богатой семьи могла позволить себе не работать, а она стала паровозом, тащившим за собой огромный состав. Ведь это был сумасшедший труд! Особенно после того, как начались гастроли по маленьким городкам. Правда, вопрос быта у нас был решен. Компания "ЛУКОЙЛ", в состав руководства которой входил отец Алсу, могла позволить многое: нас всегда встречали, селили в хорошие гостиницы.

- Ваша команда начала распадаться в 2002 году?

- Валерка ушел, потому что ему недостаточно было денег! Как мы ни старались, проект Алсу не окупил себя. Во главе его все-таки стояла фигура отца. А он хотел, чтобы дочь зарабатывала как бренд, а не как исполнитель на концертах. Нужен был хороший управленец, который бы искал выгодные контракты.

- Нашли?

- Мы подписали выгодный контракт с японской компанией, с французской маркой бытовой техники, а также - со студией звукозаписи "Юниверсал". Алсу по-настоящему пахала. Первой из российских исполнителей заняла престижное место на конкурсе "Евровидение". В 2000 году в Стокгольме была второй. А потом ей вдруг все надоело. Она устала. Ей захотелось любви и семьи. Все-таки девушка выросла в большой дружной семье, в которой были свои принципы: до замужества слушать отца, после замужества - мужа. Так она и поступила. И чувствует себя счастливой.

- Она уже не гастролирует?

- Все свое время Алсу посвящает семье. Не выступает с концертами. Ее пластинка, записанная год назад, потерялась среди множества других.

 

"ЗАПИСЬ ОДНОЙ ПЕСНИ С ИЗВЕСТНЫМ МУЗЫКАНТОМ СТОИТ ПРИМЕРНО ДЕВЯТЬ ТЫСЯЧ ЕВРО"

 

- Сейчас вы не сочиняете для нее?

- Я пишу для себя. 12 лет отдал Алсу, на гастролях был ей и за маму, и за папу, и за продюсера. Алсу я видел гораздо чаще, чем свою дочь. За это время у меня скопились новые песни, которые решил исполнить сам.

- В кризисное время не опасно запускать новые проекты?

- Видимо, я и есть тот самый антикризисный менеджер и автор. Именно в тяжелые времена у меня рождаются лучшие песни. Понимаю, что как артисту придется начинать с нуля. Меня мало кто помнит в лицо, но мои песни поют. И это главное. Ведь сейчас развелось множество звезд, личную жизнь которых люди обсуждают, а песен не знают. А я хочу, чтобы зал подпевал вместе со мной.

- Вы так и не имеете музыкального образования?

- Сам не знаю, как у меня получается писать. Моя мама - преподаватель музыки - заставляла играть на пианино, но я все время брыкался, убегал на занятия спортом. Так продолжалось, пока не получил серьезную травму позвоночника. На некоторое время я оказался прикован к постели. И вот тогда, в 12 лет, написал свою первую песню. Ребята приходили проведывать меня с гитарой. Я научился перебирать струны, а со временем стал сочинять. Это нравилось девочкам и подстегивало меня на создание новых шедевров (смеется). А потом решил заняться музыкой серьезно: закончил вечерние джазовые курсы при Ленинградском музыкальном училище имени Мусоргского. Это дало возможность грамотно писать музыку.

- Новую пластинку вы записали вместе с музыкантами групп "АББА", "А-ХА", знаменитой певицей Селин Дион. Это, наверное, очень дорогое удовольствие?

- В среднем запись одного трека "под ключ" стоит примерно девять тысяч евро. Это ПРИЛИЧНО, если учесть, что в альбоме 11 песен. Познакомиться с этими людьми и немного уменьшить цену мне помог друг Леонид Гуткин. Не путайте с буквой "д" в середине слова!

- Это так принципиально?

- Как показывает жизнь, очень (смеется). Как-то бабушка моей школьной подруги, услышав эту фамилию, спросила: "Дочечка, у него в фамилии в середине "т" или "д"? Если "д", ты к нему больше не ходи!" - "Т", бабушка!" - "Ну, тогда мальчик из приличной семьи". Так вот, у этого мальчика из хорошей семьи в Швеции есть студия, где мы и поработали. После Нового года отправляемся в тур по России, уже запланировано 150 концертов! Люди покупают билеты. Я не мечтаю о гонорарах в 20, 30 или 50 тысяч евро. Богатые корпоративы разбаловали артистов. За возможность похлопать по плечу платят больше, чем за настоящее творчество. Олигархи вызывают к себе Мадонну или Селин Дион.

- Вас не вызывают?

- Где-то год назад я играл на большом "Миллионер-шоу" вместе с известным музыкантом Крисом де Бургом. Просто пели под гитару перед толстосумами. Скажу вам честно, мой гонорар почти не отличался от вознаграждения, которое получил Крис. Не жалуюсь на жизнь. Я счастливый обладатель квартиры в бельэтаже на Патриарших прудах в Москве и дома в горах, имею свою долю в звукозаписывающей студии в Лондоне. Я обеспеченный человек, который может позволить себе разводить лошадей. А летом мы с семьей перебираемся в дом, расположенный на Черноморском побережье Кавказа. Вот к Рождеству подарочек получил. Авторские за первый альбом составили 150 тысяч долларов. Я никому ничего не должен, полностью занят творчеством.