- Все, что я делаю, так или иначе имеет отношение к политике, - говорит Митрофанов. Если, допустим, я вчера встречался с Юлей из группы "Тату" (мы с ней обнимались на одной тусовке), это тоже имеет отношение к политике. И я считаю, что "Тату" - это один из немногих примеров, когда Россия задала моду для всего мира. Когда девочки в Японии надевали такие же юбочки и ходили за ручку в школе - это от нас. К сожалению, последние тридцать лет мы все заимствовали у Запада. Они нас научили глянцевым журналам, загорать голыми, пользоваться кремами, женщин - заниматься эпиляцией. То есть мы сами ничего не дали. Надо заметить, что большевики с 1917-го по начало 60-х очень сильно воздействовали в психологическом плане на мир. Модны были левые идеи, наши спутники. Победа в войне прибавила нам авторитета в той же Европе. И вдруг с 60-х годов мы превратились полностью в бюрократическое общество, омертвевшее, ничего не дающее миру. Я подвожу к тому, что, как ни странно, две девчонки из "Тату" дали миру такой пример раскрепощенности, что все до сих пор пребывают в шоке.

В свое время такую моду для России задала группа "Ласковый май". И я активно им тогда помогал, и мы дружили с Разиным, и оба были худыми: и я, и он были в три раза тоньше. И я считаю, что "Ласковый май" в 88-м был как Beatles для Запада в 60-е годы. Это полный протест против всего старого: старой эстрады, филармонии. Пусть на меня не обижается Иосиф Давыдович Кобзон, которого я очень уважаю, но все это очень ассоциировалось с советской культурой, предельно консервативной. И вдруг дети выскочили. И с точки зрения шоу-бизнеса, в мире еще такого не было, когда люди работали по шесть концертов в день на стадионе. Я лично, помню, отправлял телеграммы в обкомы, чтобы детей отпустили с уроков, и там из обкома шла команда, что, дескать, надо отпустить, что это благотворительная акция. Я помню, какая радость была, реальное поклонение - и вообще просто фантастика, прорыв, революция.

- А сейчас вы с какими творческими коллективами сотрудничаете?

- Я не скрываю, что мы сотрудничаем с разными коллективами - с кем-то гласно, с кем-то нет. Где-то помогаем, где-то они нам помогают. Я не все могу назвать, поскольку у них могут возникнуть неприятности. У "Тату" их уже не возникнет, потому я и говорю о них откровенно. Мы с ними сотрудничали, поддерживали их идейно. Никакого разврата здесь нет, это юношеский протест против консерватизма в обществе. И Юля, несмотря на обвинения, что она извращенка и вообще лесбиянка, доказала, родив ребенка, что является полноценным человеком. Пока все обвиняли ее, что она развращает нашу молодежь, она взяла и родила. И вторая молодежная группа, с которой я сотрудничаю, очень экстравагантна и называется "Мин нет". Группа, нужно сказать, собирает большие аудитории.

А те рокеры, которых, к примеру, недавно собрал Сурков, по моему мнению, это люди прошлого. Мне 43 года, и они в основном моего возраста. Я хочу им прямо сказать: господа ровесники, вы - часть модной московской тусовки. Вы - не идеологи. Многие из вас уже обуржуазились, построили дома, вам уже хорошо. Но новая идеология рождается в других местах. Каждое поколение тяготеет к своим героям, и гениальность вождей заключается в том, что они создают и ищут новых героев, а не просто доживают спокойно со своими старыми кумирами, людьми своего поколения.

- А где сейчас искать новое?

- Мы, например, стараемся работать в том числе с левой молодежью. Там как раз сейчас формируются некие новые герои. Сейчас тех же "татушек" пишут в Лос-Анджелесе, осенью они выпускают второй диск, и это будет тоже идеологический удар. Они работают не только ради денег, но и ради идеи. И уже либеральный Запад кричит, что девчонки портят их молодежь. Следующий проект их продюсера Ивана Шаповалова "Нато" - тоже прорывная история. Он поднял тему музыкального джихада. Пусть не взрывают фугасы - пусть ходят на концерты. И это как раз то, что произошло с идеологией в 60-е, когда левые давили на мозги молодежи, а тут появились Beatles. Ребятам как бы сказали, что протест можно выражать и тем, что вы другие джинсы носите, что вы хиппуете, но ничего не взрываете.