Скляр поет программу из песен Вертинского давно и с переменным успехом. Энное количество лет назад он сделал удачную программу с Ириной Богушевской, где получился в результате диалог с женской сущностью Вертинского. Потом несколько лет изредка выступал с сольной программой и музыкантами Богушевской.
Глеб Самойлов тоже давно неравнодушен к Вертинскому, но на святое еще не замахивался. Но вот этим летом оба встретились на «Нашествии» в Казахстане, и под хорошее настроение устроили в гостинице импровизированный часовой концерт под гитару. Общей темой стали песни великого русского шансонье, что и предопределило планы на будущее.
И вот – ЦДХ, рояль, классический «Романтик-Квартет» в дизайнерских фраках и оба рок-музыканта в непривычно импозантном виде. После вдохновенной оркестровой прелюдии музыканты ушли. И под рояль Александра Белоносова начались первые песни. И начались первые проблемы. Потому что после оркестровой прелюдии, оказывается, очень сложно позитивно воспринимать эксперименты рок-музыкантов. То ли разница в жанрах тому виной, то ли исполнители настолько переоценили свои вокальные возможности. Но первое время оба выглядят не к месту запевшими конферансье на классическом концерте, благо их фраки к тому располагают.
Однако фанаты, размахивающие шарфами с надписью «Агата Кристи», не дают забыть о том, кто на сцене. Глебу Самойлову сложнее других. Он впервые на сцене с подобными песнями. И если Александр Ф. Скляр отталкивается от манеры петь и вести себя самого А. Вертинского, то Самойлов идет от своего наработанного годами образа. Своим «страдающим» тембром голоса он рассказывает истории Вертинского от своего имени.
Двойственное впечатление. С одной стороны, только так и возможно делать. Надо идти от себя. С другой стороны, когда Вертинский писал какие-то строчки, он вовсе не предполагал такого контекста, который возникает при виде потасканного жизнью и стимулирующими веществами Глеба Самойлова. А контекст возникает. Если Самойлов поет про кокаин, так это про кокаин. Если про моряка, так это не про того моряка, которого романтически живописал когда-то Вертинский. Моряк Самойлова брутален, обкурен и наверняка ругается матом.
Можно было бы согласиться с таким осовремениванием классики, но мешает одна малюсенькая, но крайне важная деталь. Можно и Короля Лира играть без штанов, но король должен быть убедителен. Так вот, моряки («Белый пароходик») и короли («Баллада о короле») от Самойлова совсем неубедительны. Они не в состоянии совершать те поступки, которые должны совершать, по тексту Вертинского. И мир рушится. Он оказывается просто нарисованным на куске старого холста.
Но и Скляр не режет холст, чтобы добраться до сказочного очага. Он очень добросовестно исполняет все те песни, которые ранее уже исполнял. Поет эффектно, заламывая руки с перстнями и накрашенными фиолетовым лаком ногтями. Но не более. Скляр вообще из той породы артистов, которые могут войти в роль, лишь одевая костюм и делая грим. Без костюма они играть не могут. Но входят в роль очень плотно. Самойлов же остается собой в любых «предлагаемых обстоятельствах»
Совместная программа должна была высечь искру из двух разноплановых артистов. Но не оказалось драматурга, который выстроил бы линию конфликта. Без конфликта искры не бывает. Однако на сцене лениво расхаживали вполне себе успокоенные люди. Попел, присел на столик и качает ногой, - пусть поет другой. И наоборот. Ну напрашивается же отсылка к соревнованиям поэтов, которые так были модны тогда! Почему не использовать хотя бы ее? Неужели не знают об этой поэтической традиции, недавно освеженной в памяти скандально-популярным телесериалом «Есенин», в конце концов?
Нет, не используют даже такой напрашивающийся прием. Не используют ничего. Конфликта нет, действия нет. Так для чего же было делать совместную программу?
Единственный ответ на этот вопрос – они спели три песни совместно. Слабое утешение, но все же. Песни Вертинского вообще не рассчитаны на дуэтное исполнение, и чтобы петь их дуэтом – нужно оправдание. Какая-то зацепка. С Богушевской у Скляра такой прием был. С Глебом Самойловым получается куда хуже. Они попросту поют куплеты по очереди, сидя за столиком и поворачиваясь по очереди к залу. Более того, за столиком в это время сидит некая таинственная девушка (очевидно, та самая испанская певица Ракель Меллер, которой Вертинский посвятил одноименную песню). Ноль внимания на эту Ракель.
И только в финале, когда оба запели дуэтом песню на близкую и понятную обоим тему: «Я знаю, даже кораблям / Необходима пристань, / Но не таким, как мы! Не нам, / Бродягам и артистам!», появилось понимание того, зачем, собственно оба одновременно вышли на сцену. Артисты же!
Но самое печальное ждало зрителей в самом конце представления. Скляр и Самойлов ушли. Снова на сцену вышел «Романтик-квартет» (виолончель, альт и две скрипки). И стал играть Пьяццолу. И так играть, с таким удивительным мастерством, эмоциональной отдачей, ощущением стиля и такта, что… Что даже сравнивать неудобно. Искусство всегда побеждает.
Победило оно и Скляра с Самойловым.
Вадим ПОНОМАРЕВ, NEWSmusic.ru
Фото - Светлана МАЛЬЦЕВА, NEWSmusic.ru
Комменты