Из уст мэтра действительно можно было ждать откровений, например, зачем ему понадобилось принимать от власти России орден "За заслуги перед Отечеством", что он вообще думает о политике Путина и куда подевался альбом "Репродуктор", который записывался одновременно с "Zoom zoom zoom", но впоследствии таинственно исчез.
С лучезарной улыбкой гуру, БГ безмятежно оглядел собеседников и плавным жестом предложил расслабиться, приметив некоторое раболепие на неестественно застывших физиономиях. Благожелательно изрек, для пущей убедительности: "Можно не быть такими официальными, можно двигаться легко".
Атмосфера немного потеплела, но должного эффекта призыв не возымел: скованность сохранялась, вопросы задавали почтительно, приглушенными голосами. Акустика зала безжалостно подавляла все звуки, а журналисты не только не смели жаловаться, но в своей склонности к самопожертвованию зашли еще дальше — когда Гребенщиков ошибочно предположил, что общение без микрофона создаст более камерное настроение, радостно его поддержали. И все оставшееся время наклонялись вперед, напрягая слух и с трудом внемля едва различимым "ух-тух-ся" — в такие междометия превращались слова Гребенщикова для слушателей, сидевших уже в двух-трех метрах от него. Впрочем, БГ быстро сообразил, что реакцию податливой аудитории не следует трактовать слишком уж буквально, и впоследствии микрофоном не пренебрегал — в прямом смысле слова в целях большего взаимопонимания.
Чтобы привнести в разговор немного душевности, корреспондент "Сегодня" припер Гребенщикова к стене, припомнив его песню-самоанализ "Мама, я не могу больше пить", которую тот написал год назад, но в последний альбом почему-то не включил. БГ явно немного задело упоминание об алкоголе, потому-что он внутренне напрягся, но не без юмора парировал: "А вы, когда читаете Омара Хайяма, тоже думаете, что он все время о вине пишет?"
"Я говорю одно, а думаю другое", — дополнил мэтр, которому показалось, что так его ответ будет выглядеть более искренним. Еще он заверил, что о песне помнит и ее отнюдь не ждет участь затворницы письменного стола: "Есть такая песня, но она — не часть этого альбома. Она из чего-то другого, я не решил, из чего. Но в какой-то из альбомов войдет обязательно".
Что же касается названий "Репродуктор" и "Zoom zoom zoom" — это два совершенно разных альбома, которые записывались почти одновременно. Только "Репродуктором" заниматься надоело, и его пока бросили недоработанным: "Он полузаписанный лежит, когда нам весело будет им заниматься, возьмемся снова".
После утряски этой таинственной ситуации "Сегодня" вспомнила, что последнее время с БГ происходят странные метаморфозы — бывший лидер андерграунда СССР стал на редкость лоялен власти и даже с удовольствием принимает государственные награды, о чем, правда, не слишком распространяется на людях.
— Вы часто бываете в Индии, в Лондоне недавно записывались, тем не менее, постоянно живете в России — как гражданина этой страны вас устраивает политика Путина?
"Я не считаю себя гражданином чего бы то ни было, я — простой человек, и такое возвышенное понятие, как гражданин, мне непонятно", — попытался уйти от оценок деятельности президента осторожный Гребенщиков, решив отшутиться: "Мне всегда кажется, что когда меня называют гражданином, мне пытаются приписать какую-то неблаговидную историю".
Однако предположение о своей причастности к анархистам Гребенщиков решительно отверг: "Нет, я не анархист. Я предпочитаю смотреть на вещи просто", — заявил он и сообщил, что слово "гражданин" вызывает у него не более ассоциаций, нежели с неблагозвучным во всех отношениях словом "трибунал".
— Но, тем не менее, есть же какие-то условности, например, паспорт, гражданство, которым вы вынуждены подчиняться. Формально, по крайней мере?
— Да мы все вынуждены им подчиняться.
— И вас эти формальности устраивают?
— Президент Путин как-то не информировал меня о политике лично, поэтому я не знаю, что он сам думает по этому поводу. Я часто езжу по России и все время в каждом городе я говорю с людьми, которые там живут. Я их спрашиваю: ну как, у вас становится лучше жить, или хуже, или что? И в большинстве случаев мне говорят, что жить становится лучше, и меня это радует.
Однако чуть позже, отвечая на вопрос журналистов, почему в альбомах "Аквариума" меньше песен, чем прежде, Гребенщиков признался, что российская глубинка по-прежнему может себе позволить музыку только на недорогих кассетах, которые вмещают музыки значительно меньше, чем дорогие компакты.
— Вы интересовались последними событиями в Украине?
— Я, естественно, следил за событиями в Украине — с очень большим интересом.
— На ваш взгляд, что же все-таки произошло — буржуазная революция или переворот. Как это из России видится?
— Как музыканту мне видится это так: если людям стало хорошо жить, значит, это хорошо. Пока сложно понять. Но у меня в Киеве всегда замечательные ощущения, потому что это совершенно особенный город по двум причинам, вторая из которых — это Киево-Печерская лавра. Это город с особенной энергетикой, здесь очень тихо и спокойно, что я очень люблю.
— Вы принадлежите к тем, кто утверждает, что Россия, Украина и Белоруссия — это единая культурная общность, или к тем, кто считает, что теперь это совершенно разные государства?
— Единой культурной общностью называется большое количество людей, говорящих на одном языке, делящих одну культуру. Если Украина заговорит на совершенно другом языке и у нее будет своя культура, и русская культура будет ей чужой, тогда это будут две разные страны. Пока у нас одна культура, а у нас одна культура, значит, мы — одна сущность. Может быть, у нас немножко разные акценты, но это нормально. Почему нет?
Дальнейшая беседа понемногу напоминала игру в "кошки-мышки" — неудобные или неинтересные вопросы БГ игнорировал, доброжелательно, но очень кратко: "Нэт!", почему-то с мосфильмовским акцентом Иосифа Джугашвили. На вопросы о религии и собственных буддистских пристрастиях довольно путанно "повторял слова, лишенные всякого смысла, но без сожаленья", а потом и вовсе умолк: "Нэт!" Правда, заметив испуг и разочарование в глазах фанов, поспешил "исправиться", дал понять, что всего лишь пошутил, и заверил, что иногда занимается медитациями. Зал был удовлетворен.
Дело в том, что спустя четверть века после появления такого события, как группа "Аквариум", ее лидер все чаще, как это обычно бывает, выглядит заложником собственных легенд о себе, сочиненных на потеху журналистам.
Но БГ не учел особенности киевской прессы, которая не очень интересуется новым, но жаждет услышать подтверждение прежних мифов, о которых год назад благополучно написали и забыли российские газеты.
Например, на вопрос: "Вы как-то сказали, что Москву вы не любите, но часто там бываете", Гребенщиков явно растерялся с ответом. Наверное, эту "историю" он придумал очень давно, на скорую руку, и теперь подзабыл все подробности.
"Не то чтобы не люблю, я ее люблю, я соврал", — предпочел сразу сознаться БГ, чтобы не запутаться окончательно.
"Но вы не любите Питер", — не сдавалась журналистка.
"То же самое, тоже люблю", — развеселился БГ, но, чтобы не укрепить за собой прозвище "барон Мюнгхаузен", посетовал, что, мол, Питер для приятной жизни не слишком приспособлен. Действительно, чего ожидать от громадины, выстроенной по приказу и для административных нужд? Впрочем, особого дискомфорта лидер "Аквариума" не ощущает, потому что "приезжает-уезжает, приезжает-уезжает". Скорее — в рифму.
Комменты