Это копродукция Венской государственной оперы и Парижской национальной оперы. Премьера опера, задуманной режиссером еще в 2017 году, прошла в Париже в прошлом сезоне, и 7 марта состоялась в Вене. Вдохновляет совершенно потрясающий состав: Виолетта - сопрано Притти Йенде, Альфред - тенор Хуан Диего Флорес, Жермон - баритон Игорь Головатенко. За дирижёрским пультом - маэстро Джакомо Сагрипанти.

Музыка, пение доставили огромное удовольствие. При этом постановка на знаменитой оперной сцене вызвала много вопросов. Сценическое воплощение оперного шедевра Дж. Верди в этот раз изобиловало приёмами, именуемыми актуализацией. Это и трактор на сцене, и садовая тачка, с которой ловко управлялся Альфред (Флорес). Хотелось узнать, как сами исполнители относятся к такого рода новациям, изыскам режиссёрско-постановочной фантазии на знаменитой оперной сцене в ключевом спектакле мирового оперного репертуара.

Хуан Диего Флорес (Альфред) и Игорь Головатенко (Жермон)

Солист Большого театра, заслуженный артист России Игорь Головатенко поет в этом спектакле партию Жермона-отца. Как он относится к приёму актуализации в новой постановке оперы? Певец исполнял партию Жермона-отца множество раз на мировых оперных сценах. Каков его герой на этот раз? В силу известных обстоятельств, спектакль шел без зрителей, при пустом зале. Как певец воспринял эти вынужденные условия исполнения своей партии? На все эти вопросы баритон Игорь Головатенко любезно согласился дать ответы изданию NEWSmuz.com.

Притти Йенде (Виолетта) и Игорь Головатенко (Жермон)

- «Травиата» в Венской опере представлена в актуализированном варианте. Как Вы относитесь к такому варианту представления столь знаменитой и любимой публикой оперы?

- «Травиата», безусловно, принадлежит к одной из самых «востребованных» режиссерами опер, в том смысле, что невозможно перечислить всех концептуальных изменений времени и места действия, иногда похожих на прямое издевательство над этим многострадальным опусом. Сложно сказать, что руководит режиссерами, когда они берутся за эту, без преувеличения, самую известную широкой публике оперу. Во многих случаях это элементарное желание выделиться, обратить на себя внимание любым способом. На мой взгляд, к этой категории относится и нынешняя постановка «Травиаты», сделанная весьма талантливым, безусловно, театральным и кинорежиссером Саймоном Стоуном.

Судите сами: трактор на сцене в момент прихода Жермона к Виолетте (подразумевается, видимо, что она работает на ферме и разгружает тюки с сеном), кстати, в Париже в этом же месте она доила корову (!!??). Довольно странная секс-вечеринка у Флоры, даже по современным понятиям немного шокирующая, да и весь декорационный антураж - практически пустая сцена, постоянно крутящаяся конструкция, огромные проекции личной переписки героев через WhatsApp и инстаграм-фотки - все это мало, во-первых, соответствует собственно произведению Верди, а во-вторых, просто мешает сосредоточиться на основных, ключевых моментах музыки, характерах персонажей и т. д.

Вечеринка у Флоры

Впрочем, все вышеперечисленное мало кого волнует, подобные постановки имеют успех, переходят из одного крупного театра в другой, их хвалят некоторые критики, более того - не хвалить такое - в некотором смысле, mauvais ton. Мне грустно все это видеть, но приходится… Обычно те, кто желает как-то оправдать подчас выходящее за все мыслимые рамки осовременивание несчастной «Травиаты», говорят, что вот, дескать, сама идея оперы была в те времена суперсовременной, выходящей напрочь за рамки сознания тогдашней публики, поэтому надо и сейчас придавать ей современный вид, чтобы там все было: и оргия, и мусорные баки на заднем плане, и мотоциклы и все прочие (не слишком, кстати, оригинальные) атрибуты нынешней оперной режиссуры. Все эти многоуважаемые господа забывают одну простую вещь: никто из тех, кто сейчас ставит оперы, не может никак конкурировать с гением Верди. Точка. Надо перестать соревноваться с великим композитором, быть, извините, немного скромнее. Конечно, в прямом смысле покойник не может за себя постоять, как тут не воспользоваться такой прекрасной возможностью…

Рикардо Мути, кстати сказать, именно поэтому официально объявил пару лет назад, что больше не будет принимать участие в постановках опер, поскольку не хочет, чтобы всякие неуравновешенные личности оскорбляли его национальную культуру (привожу близко к тексту). Я на его стороне. Мне больно, когда я вижу очередного «Бориса Годунова» или «Евгения Онегина», где в буквальном смысле живого места нет. Впрочем, уверен: как любая мода, эта - пройдет. Великие оперы, как вершина музыкального и театрального искусства, останутся.

В целом, не могу сказать, что меня порадовала именно эта трактовка «Травиаты», именно трактовки-то в ней и не было. Режиссер не занимался мизансценами, даже не пытался выяснить какие-то отношения между героями, мы просто из репетиции в репетицию ходили друг за другом и что-то там такое изображали. Все, кто смотрели трансляцию, видели, что из этого получилось. Что ж, отрицательный опыт тоже необходим, по крайней мере, понятно, что режиссура в опере нужна. Только очень грамотная, бережная, с уважением относящаяся к авторскому тексту - тогда есть шанс показать на сцене нечто оригинальное, как ни странно.

Игорь Головатенко (Жермон) и Притти Йенде (Виолетта)

- Вы пели партию Жермона-отца в разных постановках. Каков Ваш Жермон на этот раз?

- Я действительно пел Жермона в самых разных постановках, да и в концертных исполнениях не раз. В этой версии он, ясное дело, парень весьма современный, приехал к Виолетте аж на скоростном TGV (по задумке г-на Стоуна), показывает Виолетте фотографию своей дочери на айфоне - но штука вся в том, что он, как образ, написанный Верди, ничуть не изменился! Он такой же отец, как и все другие: для него в первую очередь важна честь дома, судьба его детей, он практически готов на все ради них, но тем удивительней становится перемена его отношения к Виолетте: в конце сцены с ней (ключевой, на мой взгляд, в опере) он чуть ли не становится на противоположную точку зрения, уже воспринимая ее как близкого ему человека. Более того, в конце оперы он поразительно скорбит, оплакивая ее печальную судьбу и терзаясь угрызениями совести. Думаю, ему как почтенному буржуа, не чужда психология двойных стандартов, но все же он остается сострадающим другому горю человеком, что полностью, конечно, отражено в музыке.

- В опере участвовал не просто звездный состав, а очень звездный. При этом спектакль шёл без зрителей. Как Вы воспринимали эти вынужденные условия исполнения своей партии?

- Действительно, состав был более чем звездный, и хотя мне доводилось раньше петь с Притти Йенде, ее Виолетта стала для меня приятным открытием, это несомненно ее роль. Невероятно музыкально и чувственно спел Альфреда Хуан Диего Флорес, прекрасно дирижировал Джакомо Сагрипанти - в общем, трудно было бы желать лучших партнеров, мне очень повезло.

Что касается пустого зала, то это, к сожалению, дань коронавирусной эпохе, уже прочно обосновавшейся в нашем сознании и не желающей никак покидать нашу суровую реальность. Могу только сказать с уверенностью, что не только мне, но и всем абсолютно участниками спектакля было тяжело. Мы не можем без публики, для нас это - кислород, если угодно, мы очень много отдаем на спектакле сил, эмоций и если нет ответа, то это невероятно трудно выдержать. Искренне надеюсь, что мы очень скоро увидим конец этой пандемии и заживем полноценной жизнью, хотя, возможно, ношение масок, дистанция и некоторые другие ограничения из соображений безопасности еще долго не будут отменены. Желаю всем крепкого здоровья!

Людмила КРАСНОВА
Скриншоты: Виктория ЗАЙЦЕВА