21 сентября Диана Арбенина дала концерт в Воронеже в зале Сити-парка «Град» Event-Hall. До этого певица пообщалась с журналистами, а также ответила на вопросы поклонников в книжном магазине «Амиталь».

- Диана, в Воронеже вы один раз выступали с гипсом на руке, а в другой - с рассеченной бровью. Есть вещи, которые могут заставить вас отменить концерт?

- Я думаю, что уже теперь нет. У меня есть ответственность перед людьми, для которых я пою. Я прекрасно понимаю, что ничего не может меня оправдать, если я не выйду на сцену. Условно говоря, смерть близких не станет причиной для отмены концерта. У всех же своя жизнь. Ну, только если шею сломаю.

- С рождением детей вы стали вообще бережней к себе относиться?

- Я бы хотела быть бережней еще и в силу того, что 40 лет это не 20. Хотя мне кайфово в этом возрасте. И сейчас в поезде я сразу ложусь спать, вместо того, чтобы посидеть с ребятами. Наверное, и в этом заключается бережливость.

- Алла Пугачева после рождения детей отказалась от курения, а курила она 52 года. А вам от чего-то пришлось отказаться?

- Я курила гораздо меньше, чем 52 года. Просто в какой-то момент поняла: либо курение меня, либо я его. Верно, я стала немножко осторожнее. Если мне снова захочется прыгнуть с парашютом, наверное, этого делать не стану… Я постоянно думаю о детях и все свои действия сверяю с тем, что будет с ними. Но на горло себе не наступишь. То, что мне нужно делать, я делаю, и дети меня понимают.

- Вы сказали про возраст. У мужчин в 40 лет иногда бывает кризис среднего возраста. У вас не было каких-то переломных моментов?

- О, я его ждала, а он все никак не наступает. Когда же наконец я скажу, что я в депрессии и у меня творческий кризис? Вообще какие-то перепады настроения я обычно связываю с усталостью - поспал и все нормально.

- У ваших детей двойное гражданство. Когда подрастут, отпустите их в США, если они захотят?

- Я приму их выбор. Они самостоятельные. Тут главное понимать, когда рожаешь детей, что твоя задача - наполнить их огромным количеством любви. Потому что таким образом они становятся вкопанные в жизнь, крепкие. Зло, человеческая агрессия, если будут на них направлены, то обойдут стороной. А любовь будет их отбивать, отбивать. Таким образом они смогут совершенно спокойно жить в любом обществе. Но нужно прекрасно понимать, что эти люди должны быть самостоятельными в итоге. Их нельзя себе подчинять. Хотя я вообще собственница, для меня сложно это сделать. Но я прекрасно понимаю, что у них своя дорога. И самое главное – я должна их поддерживать в их выборе. Как бы тяжело ни было. Только тогда они будут мне открываться, только тогда я смогу им больше помочь. Иначе они будут закрытые и не будет диалога…

- А вы не хотели бы написать детскую книгу?

- Я не такой веселый человек, чтобы детскую книгу писать. Хотя это как посмотреть. Вон братья Гримм всех в кипяток сажали и ничего.

- Вы были знакомы с Бродским?

- У меня был шанс познакомиться с Иосифом Александровичем Бродским, но не получилось. Я уже об этом говорила. Бывает, человек пишет классные песни, ты с ним знакомишься, а он при этом оказывается фуфло. Гений и злодейство – это вечная дилемма. Я выбираю гения. Я не хочу знать, что человек при жизни был злодеем. Я хочу обращаться только к конкретному произведению искусства. Может быть, в этом моя косность и какая-то несмелость, но мне совершенно все равно, каким был Пушкин в быту. Мне очень нравится его читать. И я предпочитаю с человеком не знакомиться, чтобы не разочаровываться.

- Кем вы хотели быть в детстве?

- Мама говорит, что я хотела стать Аллой Пугачевой, но я отрицаю это. Во всяком случае у меня явно не получилось это сделать. Кто-то еще говорит, что журналистом. Мне кажется, что это очень серьезная профессия. Я бы не смогла.

- Скажите, в вашем творчестве было место Высоцкому?

- Конечно, это же смелость. Очень трагично, что люди получали признание после смерти.

- Диана, мы вас знаем, как сильную и целеустремленную женщину. Чего вы боитесь?

- Боюсь болезни близких, конечно, потому что это самое беспомощное состояние, когда ты не можешь ничего сделать. Я бы не хотела и сама болеть, потому что мне нужно растить детей, потому что есть люди, которым я помогаю.

- Мне нравится ваше творчество, но после того, как вы выступили в Киеве, не знаю, как к вам относиться…

- Когда я обратилась к поклонникам, которые попали в культурную изоляцию? Я просила не слушать военную пропаганду и не разжигать военную истерию между народами! Как хотите, так и относитесь! Я вне политики. Я за то, чтобы люди жили в мире. Мне непонятно, почему люди, которые не фашисты, не экстремисты, такие же, как мы с вами, которые каждый день ходят за молоком, должны отвечать за политиков, которые втягивают страны в войну. Я против этого. …Не надо искать врагов, кто хочет их искать, всегда найдет. Это называется гражданская война. И мне бы не хотелось, чтобы Россия стояла на пороге гражданской войны.

- У вас есть потрясающий снайперский хор. А не хотели бы поэкспериментировать с Патриаршим хором или хором МВД?

- А что может сравниться с хором людей, которые искренне любят песни, которым за все эти репетиции безумные, которые были у нас накануне «Нашествия», ни гроша не платят, и которые действительно хотят петь? Я, конечно, могу собрать хор МВД, как на кастинге в телевизор - каждый получает по 500 рублей. А стоит ли из-за 500 рублей сидеть целый день на каком-то кастинге? Я думаю, лучше не стоит. Но такого количества любви, то, что я тогда чувствовала на «Нашествии», не будет. То же самое касается всех остальных хоров. А что касается нашего, состав постоянно меняется: кто-то может, кто-то нет, у нас 124 человека. Мы очень хотим что-нибудь повторить с ними ближе к весне. Сейчас сложно собрать всех, потому что люди были со всей России, Казахстана, Америки. Было здорово, это очень хороший сет. И я поняла, что не зря все эти 20 лет мы существуем.   

Иван ТОЛСТОЙ, «Новости шоу-бизнеса NEWSmuz.com»
Фото автора

Но в конце концов разговор всё равно скатился к политике.

- Альбом «Мальчик на шаре» выпущен как сольная работа. Почему он не стал очередным номерным диском «Ночных Снайперов»?

- А писать было не с кем. На тот момент группы фактически не было: она только концертировала, а внутри никак не жила. У нас даже не было репетиций, и взаимопонимание куда-то сгинуло. И я решила, что могу себе позволить поработать с другими музыкантами. Что характерно, музыканты которые играют сейчас в группе, это поняли правильно: обид нет.

- В чем выражалось отсутствие взаимопонимания? Музыканты хотели ехать «по накатанной»?

- Да, по накатанной: концерты, концерты, концерты, концерты. Песен хватит, чтобы до конца жизни играть, и вот ты ездишь, а желания совместно поработать над чем-то новым не было. Во всяком случае никто не проявлял инициативу.

- И каким образом подбирались другие музыканты?

- Есть такой киевский продюсер Евген Ступка, невероятно клевый парень. Мы знакомы с времен альбома «Цунами», который он с нами писал в 2000 году. Я ему позвонила с вопросом, кого он может мне порекомендовать. А Ступка писал много групп, в частности, «Ундервуд», и он мне посоветовал Корнея (гитариста Володю Корниенко). Он также хорошо знал Петра Чернявского, бывшего музыканта «Океана Эльзы», а эти парни с собой привели самарского барабанщика Стаса Опойченкова. Вот так всё и произошло.

- Не возникло желания рекрутировать их в новый состав «Снайперов»?

- Да нет, не было такой цели. Хотелось просто вместе поработать, а первоначальная цель заключалась в том, чтобы записать три песни. Я, как и многие музыканты, должна периодически записываться, мне просто хочется это делать. Записали эти три песни, кайфанули со страшной силой и решили записать целый альбом. Ступка предложил писать в Таиланде, где он нашёл классную студию. Построил ее один британец, а менеджментом занимается его жена. Ступка там писал каких-то казахов, проникся и меня уговорил: поехали, это ж сольный альбом.

- К тому же в той обстановке ничего не отвлекает.

- Да, там было классно. Я очень не люблю писать в Москве или Питере. Здесь пока ты доедешь до студии, уже и делать ничего не хочется. В Таиланде таких проблем нет, конечно.

- А как появилась песня на французском в «Мальчике на шаре»?

- Она появилась в Таиланде. Можно сказать, благодаря Ступке. Но тут надо знать Ступку. Он гениальный продюсер. В чем это заключается? Он делает вид, что ничего не делает. Сидит, что-то там играет в айпаде, а мы записываем новую песню. И он говорит: «Хорошо. А ты вот здесь не можешь поменять первую долю на вторую?» Барабанщик меняет, и песня начинает звучать. То есть Евген вмешивается редко, но именно тогда, когда это надо делать. А еще у него в студии жесткий распорядок работы и отдыха. Ты приходишь в девять часов утра, ну, в пол-десятого, непременно после плотного завтрака. Я, кстати, после альбома «Цунами» поправилась килограммов на семь, Женя нас так кормил, адский ад. Ровно в 12 ты должен уйти на обед - даже если тебя в этот момент накрывает творческий процесс. После обеда полтора часа ты должен поспать. А потом вечерняя смена. И вот когда парни ушли на обед, я подошла к пианино и, нажав буквально первые два аккорда, «выцепила» эту мелодию и написала песню на французском языке. Потом текст немного поправили, потому что я на французском не говорю, только читать умею.

- Песня «Нью-Йорк» действительно автобиографична?

- Да. Но человека этого я так и не нашла. Действительно летела с ним, была очарована, не познакомилась, написала песню - но он так и не проявился.

- А остальные песни - в какой степени они автобиографичны?

- В каждом случае есть повод, но не более того.

- Но поклонники пытаются вычислить какие-то имена, пароли, явки.

- Да, это забавно.

- Угадывают хоть иногда?

- Нет, конечно (смеется). Но меня поражают некоторые их интерпретации. Например, в песне «Фиеста» есть строчка про Максима, так они решили, что это про пулемет, и что фраза «как мило показать мне Максима» означает расстрел. Вот такую ерунду иногда придумывают. Но люди ищут свой смысл - пусть. Поют мои песни в своей трактовке - пожалуйста. Песня, которая вышла - она уже не твоя, ты к ней имеешь уже опосредованное отношение.

- Пластинки еще кто-то покупает, как вы думаете?

- Я думаю, да. Но ещё более кайфово - то, что народ возвращается к винилу. Я сейчас тоже этим болею. Я нашла все пластинки, которые прилетели со мной из Магадана - еще из родительской коллекции. И друзья мне стали дарить винил. Последние мои приобретения - подарок от друга - две пластинки Rolling Stones, настоящее лондонское издание. Это живая запись, ты слышишь, как она дышит.

- Как игла прыгает, дорожки шуршат...

- Совершенно верно. Диски, безусловно, сейчас покупают. Не в тех объемах, конечно... Страна у нас большая, уровень доходов в городах отличается от Москвы и Питера, и не все могут позволить себе купить.

- Некоторые музыканты отказываются выкладывать альбомы бесплатно, и они в результате оказываются на пиратских сайтах.

- А я выкладываю. Чего жаться-то? Пиратство никак не победишь. Другое дело, что, если ты уважаешь артиста и хочешь качественный звук, то будешь покупать лицензионный продукт. Западло, что ли, 15 рублей заплатить? Вот недавно мне понадобилась запись «Аллилуйи» Леонарда Коэна - заплатила 15 рублей, купила.

- Вам сейчас непросто: концерты отменяются по непонятным причинам, НТВ записывает вас в «друзья хунты». Полезно ли для художника наблюдать за нашим временем? Это может дать какой-то импульс для творчества? Как в Серебряном веке, когда на фоне революционных событий рождались поэтические шедевры.

- Всё зависит от человека. Цветаева, например, в итоге повесилась. И мне кажется, оттого, что не смогла сохранить рассудок, видя, как ее страна превращается в страну быдла. Плюс аресты, тюрьмы - вряд ли это всё очень полезно для художника. Я никогда не пыталась писать из чувства протеста, и что-то плохое никогда меня не провоцировало на творчество. У меня, в принципе, все песни о любви. Так получилось, что я постоянно влюблялась и влюбляюсь. Только одна песня может считаться исключением - «Россия. 37-й», и то там полно литературных образов и персонажей, не имеющих прямого отношения к России 37-го. Например, Эмиль Золя никогда в России не был. Нынешнее время отличается от более страшных времен только тем, что вроде бы ничего ужасного не происходит. Хотя на самом деле происходит, и художник в это время, как мне кажется, должен призывать к спокойствию. И ни в коем случае не будоражить. Мы же всё равно не видим полной картины, мы не знаем, что на самом деле происходит, поэтому провоцировать к агрессии могут только безответственные люди. Призывать можно только одному - не ссориться, не драться. Особенно это касается женщин. Вот я смотрю на своих детей, которые второй день пошли в садик, и думаю: как здорово, что они могут ходить в сад, и нам ничего не угрожает. Мир нужен нам всем.

- Как вы думаете, тем, кто сейчас на вас нападает, потом станет стыдно?

- Не знаю. Не знаю. Я знаю, что не буду останавливаться, буду искренней в своих чувствах и поведении. Нельзя терять человеческое достоинство. Нельзя, чтобы тебе было стыдно за свои поступки и слова. И я бы хотела, чтобы война не была трендом. От этих милитаристских настроений меня просто знобит, они ведут страну к гражданской войне.

- Это когда люди с разными позициями даже не пытаются услышать друг друга и договориться?

- Да. Может, в некоторых случаях лучше и не говорить? У меня есть один знакомый, ему 65 лет, он мне рассказывал, что договорился с другом-историком о политике не говорить. О чем угодно, только не о политике. Он объяснил, что они дружат уже 30 лет, не хотят друг друга терять и понимают, что это глупо - поссориться из-за Обамы, например. Как сказал Стинг в интервью Владимиру Познеру, самое главное - это семья. Если жить в этой системе координат, то полегче станет. Когда я вижу людей, которые призывают кого-то линчевать, я думаю: а у них как дома вообще? Они дома кашу готовят каждое утро? Обедают?

- Так это «диванные войска», они только в интернете такие смелые.

- Да, настолько смелые, что имена свои скрывают. А я когда начала всё это огребать, меня от травли - а по-другому не назовёшь - спасли дети. Мне нужно было каждый день им готовить. Я стояла у плиты, готовила обеды-завтраки-ужины, ходила с ними гулять, учила их читать (и, кстати, научила!) - и понимала, что это важнее всего.

- Много получили слов поддержки в последнее время?

- У меня в фейсбуке не предусмотрены комментарии, я бываю там нечасто. Мы летели после отпуска из Нью-Йорка в Москву, мне позвонили и сказали, что «Букмаркет» мое выступление отменил. И когда я ждала пересадки между первым и вторым самолетом, я написала пост обо всём этом и полетела. Летела девять часов, уже в Шереметьево открыла свою страницу... Там было уже 5800 сообщений со словами одобрения и поддержки. Теперь их около 14 тысяч. Конечно, это здорово. Приятно понимать, что много людей хотят того же, чего и я - спокойствия и нормальной атмосферы в стране.

- Песни в этой обстановке пишутся?

- Да, но все равно только о любви (смеется).

Intermedia

Ролик был опубликован на сервисе YouTube, сообщает Lenta.ru.

Певица пояснила, что выступления не удастся провести в восьми городах: Твери, Курске, Белгороде, Орле, Волгограде, Казани, Костроме и Нижнем Новгороде. «Причины, по которым это случилось, очень разные. Протекала крыша, был ремонт в кровле, площадку внезапно забирали под другие городские нужды. Конечно, все это вранье», — отметила музыкант в ролике. Она добавила, что «удалось отстоять» концерты в Воронеже, Самаре, Иваново и Владимире.

5 сентября был отменен поэтический вечер с участием лидера «Ночных снайперов», который должен был стать одним из событий фестиваля «Букмаркет» в Москве. Концерт Арбениной во Владимире, запланированный на 15 октября, тоже оказался под угрозой, так как местные активисты усмотрели в поведении певицы поддержку действующих на Украине властей и собрали подписи против ее выступления. В итоге его перенесли на другую городскую площадку.

"Салют. Через 50 минут мой самолет на родину. В Москву. Последние новости поражают сюрреализмом - сегодня мне уже запретили читать стихи. Просили сказать вам что я не могу "по техническим причинам". До этого две недели 24-часового кошмара: каждый день мы боролись за города и каждую ночь города погибали. Мне запретили играть практически везде на территории России. Мне приписывают вранье про поддержку бандитов-фашистов-националистов и прочей шушере. Врут про то что я просила прощения (упаси Господи брать на себя такую ношу) за Россию. Рассказывают доверчивым сидящим перед телевизором про американского мужа и гастроли по Украине. Вранью нет конца. Я не знаю чем вызвана эта травля. Я играю рок-нн-ролл и я это делаю как могу уже 20 лет без какого либо политического подтекста. Я хочу жить в свободной стране и была уверена в своей личной неприкосновенности как гражданин любящий и страдающий за свою родину и ничем себя в своей стране не запятнавший. Я не знаю чем и когда это закончится. Уже все возможно и мне не у кого просить защиты. Знайте пожалуйста что я не перестану петь. Не перестану радовать вас песнями. Не замолчу. Я буду делать все возможное чтобы выходить на сцену. Завтра 5-ое. У нас заявлен концерт в честь праздника города Москва в Зеленом театре. Сейчас - в 2:30 ночи - его пока не отменили. Я надеюсь. Я лечу к вам. Д.Ар"