Конечно, в представлении оркестр не нуждается, впрочем, как и пианист, а вот о дирижёре хотелось бы несколько слов сказать. Воспитанник Музыкального училища при консерватории, известного как Мерзляковка, выпускник Московской консерватории сразу по трём специальностям (хоровое дирижирование, симфонического дирижирование и композиция) ещё не вполне хорошо известен московской музыкальный публике. Музыкант в основном занимался и занимается церковный хоровой музыкой: он – многолетний регент московского подворья Троице-Сергиевой лавры, а с прошлого года и главный регент и самой знаменитой лавры в Подмосковье.

Владимир Горбик

Симфоническим же дирижером маэстро Горбик заявил себя, можно сказать, лишь в 2017 году, когда им был основан Столичный симфонический оркестр. Хотя на главной странице сайта основанного им коллектива ничтоже сумняшеся указано, что маэстро Горбик – всемирно известный дирижёр, надо полагать, что эта известность простирается главным образом на весьма узкий круг деятелей и почитателей церковной музыки. С тех пор, то есть с момента его симфонической самоинаугурации, в столичных афишах можно регулярно увидеть имя музыканта, выступающего с созданным им оркестром в качестве художественного руководителя, а также и с рядом других оркестров. 

В монографической программе вечера были заявлены весьма хрестоматийные вещи – знаменитый Первый фортепианный концерт великого классика и не менее знаменитая его Четвёртая симфония. 

Фортепианный опус был исполнен добротно, хотя и не безупречно: местами не хватало баланса между солистом и оркестром, кроме того, не все оркестровые соло прозвучали на твердую пятерку. Также стоит отметить, что тутти звучали иной раз слишком прямолинейно, а у духовых не всегда хватало ансамбля. Публика тепло встречала артистов после первого отделения: были вызовы, и пианисту пришлось исполнить произведения на бис, в качестве которого он выбрал этюд хорватского композитора Бориса Попандопуло. 

В целом игру солиста хотелось бы охарактеризовать как продуманную и музыкально прочувствованную, но местами немного излишне рафинированную, чересчур тонкую: порой за оркестром его было явно маловато. В то же время надо отдать должное Гугнину за те части партитуры, которые исполнялись сольно или на фоне неплотной оркестровой ткани. Также нельзя не обратить внимания на ярко-красные, с контрастным рисунком, носки маэстро Гугнина, которые эпатажно выглядывали из-под брюк в наиболее ответственные моменты исполнения.

Конечно, РНО, многократно исполнявший Четвёртую симфонию ранее, не мог сыграть её плохо, поэтому преимущественно стоило обратить внимание на искусство приглашенного дирижера. К сожалению, маэстро Горбик ещё не вполне свыкся с многопартийностью оркестра в сравнении в четырехпартийностью хора, и ему с заметным трудом удаётся акцентировать своё внимание на отдельных строчках партитуры, персонифицированных в оркестрантах на сцене. Скорее можно сказать, что задачей максимум дирижер поставил себе тактирование и общий эмоциональный посыл. Не все переходы от одного раздела к другому были мануально подготовлены и уверенно показаны. Тем не менее, в целом партитура была озвучена довольно-таки достойно. Отдельно хочется подчеркнуть яркое исполнение финальной части полотна. 

И после окончания второго отделения, также как и перед антрактом, публика тепло и с энтузиазмом приветствовала исполнителей.  Дирижёр был вызван трижды: после третьего раза маэстро волевым жестом поднял и увёл за собой оркестр со сцены, таким образом, прервав аплодисменты и восторги слушателей.

Александр МАТУСЕВИЧ