Альбом «Хина» появляется на цифровых площадках 20 марта. Концертные презентации состоятся 27 марта в Москве в цирке «Аквамарин» и 29 марта в Санкт-Петербурге в клубе «Морзе». Цифровой релиз выпускает «Soyuz Music», диски выходят на лейбле «Отделение Выход» Олега Ковриги.
Обложка альбома «Хина»В «Хине» четырнадцать треков. В работе над альбомом, кроме Ольги, поучаствовало только два человека: Тимур Ибатуллин выполнил сведение и мастеринг, Антон Ильясов – дизайн и верстку. Графику для оформления обложки и буклета певица тоже создала полностью сама. Интересно, что сольных альбомов у Ольги Арефьевой до сих пор не было.
Перед выходом «Хины» мы расспросили Ольгу Арефьеву о том, как появилась сама идея сольного альбома.
– Когда услышал про выход сольного альбома Ольги Арефьевой, то сразу и не вспомнил, когда подобное было в последний раз. В 2001 году выходил альбом «Анатомия», и то концертный, в дуэте с Петром Акимовым. Что должно было случиться для решения выпустить именно сольный авторский альбом, а не новый «Ольга Арефьева и Ковчег»?
– Я создаю значительно больше песен, чем мы с «Ковчегом» успеваем сыграть и, тем более, записать. На запись альбома уходит год, а то и больше. В нём обычно 13-14 песен. А у меня на сегодняшний день шесть сотен песен. Плюс русские народные, насчет которых тоже много планов. Записаны из моих песен максимум треть, и то если посчитать два новых альбома, которые ещё не вышли. Так вот, если такими темпами мы будем двигаться, то на запись уйдет тридцать лет. Это при условии, что я ничего не создам нового. Но я же создаю! Поэтому постоянно стоит актуальный вопрос: как быть? Висит долг перед мирозданием. Это одна причина.
Вторая – то, что у меня появилась программа для аранжировки и записи GarageBand. Она входит в пакет Apple для планшета. У меня есть друг, который любит девайсы и программки, но творчеством не занимается. Он всё агитировал ее попробовать. Ему интересно, чтобы кто-то что-то поделал, чтобы увидеть, как это работает. А я как раз не люблю осваивать новые программы, для меня это ужас – моменты отчаяния, когда надо рыть форумы и смотреть бесконечные видеоуроки, в которых так и нет ответа на мой вопрос. Зато новые возможности – как это было с монтажом видео, так и теперь с аранжировкой – это всегда новый этап и много потрясающих событий. Хорошо, что нашлось, кому меня в этом поддержать. Что приятно: программа легальна, входящие в ее библиотеку звуки и петли любым желающим разрешено использовать в своих записях и публиковать. Купил планшет – программа прилагается. У других цифровых производителей есть аналоги – например, Fruity Loops, но ею я не пользовалась. Даже в фонограммах, получивших «Грэмми», обнаруживаются знакомые лупы, и никого это не беспокоит. Оказалась замечательная музыкантская игрушка, она дала сразу возможности и звуки, которых раньше у меня не было. Не надо ждать, на кого-то надеяться, не надо просить, платить деньги, тратить студийное время. Вся эта эпопея остается в стороне. Испытываешь упоение демиурга. Песни могут происходить здесь и сейчас, а не через десять лет. Это безумно круто. У этого способа есть и недостатки, но достоинства, по-моему, с лихвой перевешивают.
– А как же группа?
- Ничто нам не мешает с группой эти же песни сыграть. Только будет легче: ничего не надо искать и выдумывать, я уже сформулировала то, что хочу услышать в аранжировке. Живьем это, разумеется, будет по-другому: в чем-то тоньше, сложнее, в чем-то проще – у музыкантов не десять рук, а всего лишь по паре. Не все партии воспроизводимы, но это и не требуется. Получается другой вариант, совершенно полноценный. Так как максимальное удовольствие я получаю, играя с группой, то этот способ нашего существования никуда не денется.
– С кем записывался альбом «Хина», с какими музыкантами?
– Альбом «Хина», как и следующий альбом, который уже скоро выйдет под названием «Ko-mix», я записала полностью в одиночку. Голос тоже записывала сама, в микрофон айпада. Удивительным образом для домашней записи это оказалось эффективнее, чем, например, легендарное записывающее устройство Zoom последнего поколения. Zoom насасывает эхо и шумы комнаты, он дает широкий спектр частот, далеко не все из них нужны в записи голоса. Его звук более естественный, но в необработанном виде более тусклый. Он не сфокусирован на голосе, набирает много лишней информации и поэтому обязательно нуждается во вмешательстве звукорежиссера. А микрофон планшета настроен прицельно выделять человеческий голос. Кроме того, буквально сегодня мне рассказали, что запись в планшет, оказывается, идёт одновременно на несколько микрофонов, благодаря чему алгоритмы имеют возможность делать вычитание шумов. Я записывала вокал где и когда мне было удобно: в комнате, на коленке, при проезжающих за окном машинах, в присутствии домашних, занятых своими делами. Алгоритмы айпада выделяют частоты наиболее выгодным для голоса образом и компрессируют запись, то есть прибирают всплески и вытягивают провалы. Поэтому парадоксальным образом получается сразу готовый вокал.
– Звучит заманчиво. А были какие-то проблемы?
- Конечно, есть и проблемы: всё-таки в итоге качество получается Lo-Fi. Это определённая эстетика, и она имеет право на существование. Но если хочешь блестящее студийное звучание, то айпадный микрофон, конечно, не вариант. Как раз с айпадным вокалом мы со звукорежиссёром и крупно влипли. Спрашиваю, как получилась запись? Он говорит: с учетом того, что это диктофон, божественно. Казалось, альбом совершенно готов – надо только его немного частотно сбалансировать-пригладить. Но в процессе выяснилось, что голос практически не поддается корректировке. В нём нет запаса частот, нет невидимой части. Это всё равно, что фото на телефоне с пресетом: изображение сразу красивое, но его уже не получится изменить. Оно уже обработано, всё лишнее отрезано и пропало. А хотелось какие-то частоты подкрутить. И тут мы увязли настолько, что в итоге пришли к выводу, что всё-таки менее трудоемким было бы записать вокал в студии. Полная готовность была иллюзией, так как частотный профиль и мелкие технические недостатки – пики, «пыканья», перегрузы – почти не поддавались правке. Мы сделали это, конечно, но оказались героями поневоле.
– Так вы в итоге переписали вокал в студии?
- В итоге остался как раз планшетный вариант. Но пришлось повозиться. Была ещё проблема аудиоконтроля: мы общались со звукорежиссером удалённо, и звук на его студийных мониторах и в моих наушниках, похоже, был принципиально разным. Притом и то, и другое высококачественное. Мне как раз недавно подарили крутейшие наушники, в них стало слышно много «невидимых» частот. Многие вещи нам в процессе работы приходилось утрясать практически вслепую: я объясняю, что какая-то частота вылезла или провалилась, а у него этого нет. Он говорит «ну давай приберу» – потом оказывается, что прибрал слишком сильно. Вот с этим мы замучились слегка.
– Ещё тут необычно много бэк-вокала...
- Бэк-вокал и вообще двух- и многоголосие – это моя многолетняя любовь. Я всегда в уме слышу подголоски. Всегда, когда есть возможность, использую двухголосие в своих концертах. Функция второго вокала вовсе не вторичная: я всегда прошу выводить оба голоса с одинаковой громкостью, нижний подголосок даже громче. В этом своем альбоме я действовала абсолютно в своем вкусе и в своем русле. Сделала двухголосие везде, где оно просилось, кое-где – три голоса. А где не просилось – не сделала. Мне не кажется, что там этого много: по-моему, ровно сколько надо. Все бэки спела сама.
– Это самый распевный и мелодичный альбом последних лет, кажется. Эти многоголосия легко дались? Кажется, вы буквально фонтанируете мелодиями и расщеплениями мелодий, причем с видимым удовольствием.
– Мне, наоборот, кажется, что там очень много речитативов. Впрочем, одно другому не мешает. Для меня абсолютно не сложны эти мелодии и многоголосия. Это действительно большое удовольствие. Они сами просятся, мне кажется, что я там ничего вообще не сочиняла. Само бралось из воздуха.
– Я давно ждал вашего захода, хотя бы отчасти, на территорию инди-попа. Тут же происходит много интересного сейчас в мире, да и в России. Вам понравилось? Вы чувствуете здесь свою органику? Вы слушаете что-то из этого жанра?
– Вы ещё не слышали альбом «Ko-mix»! Вот там чистая танц-музыка. Не описать, какое наслаждение я от него получила. Впрочем, ждать премьеры альбома даже и не обязательно: я смонтировала два клипа на эти песни и, видимо, в ближайшее время их выложу. А третий у меня на монтажном столе, он тоже близок к готовности. Из смежных жанров я ничего не слушаю. У меня всё в голове. Вернее, мимо головы: чем меньше думаешь, тем естественнее всё получается. Впрочем, в самих лупах содержится большой запал. Вообще-то это не просто петли: они концентрат человеческой музыкальной и звуковой мысли за период существования синтезаторов и сэмплеров. Это работающие ритмические структуры, машинки, которые качают. Так что одно удовольствие иметь с ними дело. Правда, они еще не музыка без главного: идеи. Песня – это в первую очередь мелодия, эмоция, текст, форма. Вот идей у меня сколько угодно, проблем нет.
– Вы ведь и начинали когда-то с поп-музыки. Получается, петля и в этом – возвращение к жанру на новом витке?
– Осталось выяснить, что такое поп-музыка. Начинала ли я с неё? Сомнительная сентенция. Я всегда любила песню: драматичную, высококлассную, мелодически состоятельную, поэтичную. Но всегда стремилась и к тому, чтобы музыка качала, без этого никак в работе с группой. Первое – тру эстрада, мюзикл, рок-опера. Второе – рок, поп, рэп, музыка танцпола. И то, и другое мне не чуждо в своих лучших образцах. В песне должны быть и совершенная форма, и яркий смысл. Как тело и душа. И то, и другое мне нравится. Водораздел совершенно в другом месте проходит: талантливо или нет. Кстати, с юных времён у меня осталось несколько чудесных мелодичных поп-песенок. К сожалению, в то время я не встретила человека, который бы их аранжировал и записал. Сейчас этот человек есть. Этот человек – я. И я, кажется, всё же догоню тот неслучившийся альбом. На мой взгляд, не существует антагонизма жанров. Существует лишь антагонизм между музыкой талантливой и низкопробной. Не хватает таланта и ума, не хватает вкуса – вот и здравствуй, низкопробная музыка, ее хватает где угодно. Набор инструментов и формальная стилевая принадлежность – всего лишь внешняя оболочка. На деле, всё происходящее на мировой эстраде, все великие хиты – это и есть поп-музыка. Хоть в клепках, хоть в ирокезах, хоть в шелковых платьях.
– Этот альбом выходит в момент пандемии коронавируса во всем мире. Название альбома и песни «Хина» у меня лично ассоциируется с исцелением от малярии. Нынешний коронавирус – та же малярия для средних веков. Связано ли решение назвать альбом песней «Хина» с сегодняшним коронавирусом?
– Конечно, нет. Этому стихотворению лет двадцать. Песней оно стало года три назад. Запись и подготовка альбома велись полгода. Как я могла знать про вирус? Это всего лишь стихи. И даже не думаю, что пророческие – песня совсем про другое: про «земную жизнь пройдя до половины». Но пусть мой альбом, если и не исцелит, то порадует, утешит и займёт всех, кто завис в карантине. Всем здоровья!
– Все партии альбома вы записали сами. Что будет на презентации альбома? Кто будет играть их? Будет ли это дословное воспроизведение записанного, или вариации на тему?
– Я немножко об этом рассказала в начале. Будет играть группа «Ковчег», полный электрический состав. Мы исполним песни из альбома «Хина», а также старые и новые хиты. Часть песен «Хины» мы с группой уже играли на концертах. Конечно, со вхождением живых музыкантов неминуемо появляется новая интерпретация. Воспроизведение электронной аранжировки нота в ноту невозможно и не имеет смысла, проще кнопочку нажать. Но я же не собираюсь на большой сцене одна стоять! У живой группы нет такого арсенала звуков, как у электронной библиотеки, зато есть живые руки и реальные инструменты, они однозначно не хуже. Ни гитарист, ни клавишник не смогут сыграть одновременно по пять партий, как у меня в альбоме записано. Барабанщик, и вообще живой человек, не повторит многие электронные ритмы. Но что-то другое, своё и не хуже – они, конечно же, придумают. Думаю, версии с группой будут ещё более интересными и полноценными. Даже жду, что публика разделится и на поклонников и противников того и другого. Мне кажется, это нормальный процесс, и интересный.
– А как быть с бэк-вокалами?
- Бэк-вокалы уже несколько лет постоянно поёт Лена Калагина. На сольных концертах без группы я уже два года понемногу использую плейбэки – как раз те самые мои аранжировки. Мы уже огонь, воду и медные трубы прошли с этими песнями непосредственно перед зрителями. И, кстати, ещё создали проект «Триптиц», где поём трехголосно и четырехголосно аутентичные народные песни. С нами ещё несколько поющих девушек. К народным песням я тоже сделала аранжировки, на сегодняшний день их двадцать две штуки. Ожидайте диск, и не один.
– Какой вариант для себя вы всё же теперь считаете лучшим: электронная аранжировка или работа с группой?
- По большому счёту, песня – это идея, пучок энергии. Задача того, кто её воплощает, – из себя и земных материй соорудить нечто вроде антенны, которая подключит воспринимающих к этой идее. Вызвать правильное переживание, построить лесенку в небо. Это можно сделать множеством способов, у каждого своей почерк. И тут играет роль сила собственного ощущения художника и его умение включить сопереживание у других. А как – стадионным шоу с дирижаблями или кукольным театром со шторкой на двух гвоздях? Или сегодня так, а завтра эдак? Это уже дело творца. Если песня работает – вы плачете и смеетесь, сердце колотится, а по спине бегут мурашки – значит, искусство случилось. По сути, неважно, из чего что я делаю, важно, как.
Поэтому я противник чёса, тиражирования, езды на старых хитах и пения по заказам. На концерты собираемся как посвященные из какого-то мистического ордена: у нас задача настроить себя на самую крутую вибрацию, какую способны. В этом – весь смысл.
Презентации альбома «Хина»: 27 марта — Москва, цирк «Аквамарин», 29 марта — Санкт-Петербург, клуб «Морзе».
Гуру КЕН
Фото: ark.ru
Комменты