Известно, что Юрия Башмета связывают с композитором, народным артистом России, профессором, завкафедрой композиции Московского консерватории и худруком Московской филармонии Александром Чайковским долгие творческие и дружеские отношения. Кажется, ни одного фестиваля или юбилейного концерта Башмета не обходится без исполнения старых или новых произведений Чайковского. Вот и на этом Зимнем фестивале в Сочи уже показали премьеру спектакля «Свидание в Москве» на его музыку, да и на открытии фестиваля сыграли его «Маленькие кубанские вариации». Кроме того, Чайковский традиционно возглавляет жюри конкурса молодых композиторов в рамках фестиваля, привозит своих учеников и фаворитов, - словом, он неотъемлемая часть самого фестиваля Башмета.

Александр Чайковский

Но тут все иначе. Камерный органный зал, и произведения только Чайковского. Автор в зале. Юбилей камерного размаха (хотя без оркестра все-таки не обошлось). И акцент на вокальные камерные произведения разных лет в исполнении оперных звезд, именно что оперных, а не камерных, - это стало изюминкой всего концерта.

Наталья Петрожицкая

Стартовали со студенческого произведения Чайковского «Французские песни-баллады XVI-XVII веков» на стихи французских народных песен в переводе Ильи Эренбурга. Солистка «Стасика» сопрано Наталья Петрожицкая и чудесный, тончайший интерпретатор камерной музыки пианист Алексей Гориболь. И вдруг поначалу как-то все не задалось. С первой же ноты у певицы не получилось попасть в тон — голос Петрожицкой звучал как-то гимново жестковато против нежнейших фортепианных трелей и опеваний Гориболя. И все оставшееся время в «Возвращении моряка» певица пыталась вернуться к бельканто, к легкой напевности, явно подразумеваемой в шестидесятнической музыке Чайковского. И ей удалось это сделать уже к ближе к коде первой песни, целиком пожертвовав дикцией, увы.

Алексей Гориболь

Другие песни прозвучали гораздо более гармонично, благо Чайковский в «Песнях» для создания контраста к нежной напевности не раз переходил к напористой речитативности раннего Шостаковича. Словом, Петрожицкая вырулила куда надо, при чуткой помощи партнера Гориболя.

Наталья Петрожицкая

Наталья Петрожицкая и Александр Чайковский

На вопрос ведущей концерта, питерского музыковеда Елены Истратовой о том, что закладывалось автором в симфониетту для двух фортепиано и камерного оркестра с необычным названием «Прощание с XX веком» (2004), о чем ему думалось, композитор подошел к микрофону и иронично признался:

«Я ни о чем не думал. Ни с кем не прощался. Был заказ, мне пообещали деньги, хорошие деньги. Почему не написать? Готовилась выставка художника Виктора Кротова, он давно живет за границей. У него была огромная картина «Предчувствие конца XX века», она такая в духе Дали, масса исторических фигур на полотне. И было решено, что надо на выставке около этой грандиозной картины исполнить премьеру. Красивая идея, я согласился и подписал договор. Написал симфониетту, хотя ее скорее можно назвать камерной симфонией. Но я назвал симфониеттой аккуратно, чтобы не испугать заказчика словом симфония, и что я потребую очень много денег. А симфониетта — намек на то, что это все-таки немаленькое произведение, и надо все-таки хорошо заплатить. Больше я не думал ни о чем! Но я специально писал это под пианистов Алексея Гориболя и Полины Осетинской, которые планировались на премьеру как солисты. И главной творческой задачей для меня было то, чтобы им эту музыку интересно было играть».

Александр Чайковский рассказывает

В этот раз Полины Осетинской не было, партнером Гориболя стал молодой пианист, лауреат международных конкурсов Павел Коновалов. И, возможно, мы услышали совсем другое произведение, потому что опытнейший Гориболь немедленно начал тянуть одеяло на себя. Это было хорошо и разумно, но вот полноценного дуэта двух роялей (кстати, к штатной новенькой Yamaha подкатили старенький Bechstein) в этот вечер так и не прозвучало.

Алексей Гориболь

Роль камерного ансамбля исполнил усеченный состав Всероссийского юношеского оркестра Башмета под дирижерской палочкой эквадорца Фредди Кадена, давно работающего с этим коллективом. Кадена, очевидно, понимал, что спасти расползающуюся духовую секцию оркестра невозможно никак, иначе чем объяснить его абсолютное спокойствие и отсутствие даже попыток сбалансировать звук? А ведь на сцене — практически дети, им реально нужна помощь тут же на сцене. Спасали только струнные группы, они звучали чисто и вели весь звук коллектива, стоит отметить и перкуссию, очень важную именно для этого произведения, - ритм держался безупречно.

Фредди Кадена

Алексей Гориболь явно получал удовольствие от написанного Чайковским. Не то, чтобы для 2004 года это была прорывная музыка, конечно, нет. Скорее наоборот, маститый композитор блистательно скомпилировал все тренды XX века, включая Губайдуллину и британский минимализм через призму классики начала века — Прокофьева, Скрябина, Мосолова… Сквозной линией проходит колокольный звон (очевидно, это как-то связано с содержанием картины). Для пианиста тут масса возможностей для интерпретации. Это привычная для Чайковского эклектика, жирно выписанная, и пианистам тут есть, где развернуться.

Борис Березовский

Абсолютным сюрпризом концерта стало появление незаявленного ранее прекрасного пианиста Бориса Березовского. Фортепианная сюита «Дансинг», включая четвертую часть под названием «Рок-токкато», - не самое известное произведение Чайковского, и это признание в любви новоорлеанскому джазу. Сквозной темой тут является регтайм (ну какой же пианист не любит регтайм?), но без Гершвина и прочих академических переосмыслений американской музыки не обходится, конечно. Борис Березовский играет джаз именно что академично, без привнесения духа свинга, - и это отдельное удовольствие. Блистательная техника Березовского позволяет пульсацию джаза сделать ощутимо полновесной, с миллиардами оттенков и полутонов. Отсылки к Армстронгу и Гершвину звучат искристо и освежающе.

Борис Березовский

К тому же Березовский привез сюда своего протеже, 10-летнего пианиста Льва Бакирова из Перми (Березовский упомянул, что и с Чайковским он познакомился именно в Перми), и предложил сыграть ему две коротких пьесы «Жаворонок» Глинки и виртуозный этюд Шопена. Мальчик буквально поразил! Какая культура звукоизвлечения, какая техника, какова нюансировка… Буквально самородок.

Лев Бакиров

Какая удача, что Борис Березовский взял кураторство над этим талантливым юным пианистом! И это было открытие нового чудесного пианиста, запомним его имя: Лев Бакиров, участник программы «Новые имена», обладатель Гран При многих конкурсов.

Лев Бакиров

Совершенно особенным апофеозом концерта стал цикл на стихи русских поэтов (Блок, Есенин, Зиновьев, Ахмадуллина, Бродский) под названием «Из жизни петербургской актрисы». Актрисы! Поет прима Михайловского театра и «Метрополитен-опера» меццо Олеся Петрова именно как оперная актриса. Роскошный тембр голоса, полетный звук и невероятная психологичность пения. Трагические по сути стихи (только «Ни страны, ни погоста...» Иосифа Бродского чего стоит) спеты тончайше артистично, до слез, - кажется и сама Олеся не раз смахнула предательскую слезу с глаз. Безупречно изысканное пение. Потрясенные зрители даже перестали аплодировать между частями.

Олеся Петрова

А завершить решили все-таки «Белым романсом» из музыки к спектаклю «Провинциалка» по Тургеневу. На сцену вышли все участники концерта, дуэт Олеси Петровой и Натальи Петрожицкой сложился как нельзя удачно — голоса сливались наилучшим образом. Особенность «Белого романса» в том, что после вполне себе привычной структуры русского дворянского романса через чеканящие октавы рояля вдруг начинает звучать стилизованная мелодия «Порги и Бесс» Гершвина (опять он!), и это звучит не как чужеродное тело внутри романса, а как допустимая вольность ритмики. Приятное завершение авторского вечера Александра Чайковского.

Вадим ПОНОМАРЕВ
Фото: Алексей МОЛЧАНОВСКИЙ, пресс-служба РКА

Лев Бакиров

Лев Бакиров и Борис Березовский

Два раза вызывали скорую, кололи лекарства. Отказавшую ногу все-таки удалось привести в порядок, с трудом, но Юрий Абрамович вышел и сыграл. Мировая премьера первого в истории, как было заявлено, музыкального сочинения нейронной сети Яндекса для альта с оркестром готовилась давно, и не сыграть его было бы особенно обидно. Там же, где Башмет должен был дирижировать «Новой Россией», его подменил Денис Власенко, и сделал это блистательно.

Денис Власенко

На предконцертной пресс-конференции журналисты допрашивали представителя Яндекса Александра Крайнова и композитора Кузьму Бодрова, как это так вышло, что искусственный интеллект научился сочинять академическую музыку.

Пресс-конференция: Кузьма Бодров и Александр Крайнов

«У нас была нейросеть, которая умела писать музыку, но про симфонический оркестр мы не задумывались, - рассказал Крайнов. - Но когда поступило такое предложение, мы загорелись этой идеей, работали без выходных все новогодние праздники. И я необычайно вдохновлен финальным результатом, который услышал тут на репетиции. Это первые робкие шаги применения искусственного интеллекта в классической музыке. Мы наблюдаем рождение не нового композитора, творца, а - нового инструмента для творца. С годами использование ИИ для творцов будет таким же естественным, как применение компьютера».

Яснее не стало. Представитель Яндекса продолжил разъяснения:

«Мы собрали все музыкальные произведения классической и другой музыки, и начали учить нейронную сеть так, чтобы она из сжатого представления музыки в целом была максимально похожа на ту музыку, которая существует. Ей надо было найти взаимосвязи, по которым ноты соединяются в музыку. Мы можем в разных пропорциях смешивать произведения разных композиторов, от этого меняется музыка на выходе. До того, чтобы нейронная сеть смогла создавать полноценные произведения, мы пока не дошли. Но работаем над этим».

Композитор Кузьма Бодров, доводивший все это до ума, дал еще подробностей:

«Я получил письмо в январе с заголовком «Ты только не пугайся», где было предложение от Дмитрия Гринченко. Там было 20 файлов, они звучали как фортепиано соло. Я отобрал самые удачные паттерны, и начал их развивать. Все соло альта и фортепиано — идеи нейросети. А мои оркестровые аранжировки — отраженные от них линии и добавление некоторых пластов».

Пришлось спросить, отчего для «поиска взаимосвязей нот» не использовались теория композиции, зачем ИИ изобретать ее заново. Яндекс объяснил:

«По учебникам не получается, мы лишь можем сделать свою версию правил. В ИИ используется инфлюэнс, а не правила языка. Мы загружаем тексты, и на этих примерах машина обучается переводить с одного на другой. С музыкой то же самое — мы даем ей музыку, и она учится делать музыку. Компьютер пишет музыку из хаоса, и методом преобразования выстраивается некая гармония».

Кузьма Бодров добавил, что все композиторы обучаются на примерах. Поэтому учебников по композиции не существует. (Это, конечно, не так, есть учебники Месснера, Когоутека, Шёнберга, Ксенакиса и даже «устаревшая, но довольно верная» книга Римского-Корсакова отдельно по оркестровке. Причем Шёнберг и Ксенакис настолько математичны, что почти идеальны для компьютера).

Юрий Башмет и Кузьма Бодров играют музыку искуственного интеллекта

Так что же в итоге? 7-минутная пьеса с партиями альта и фортепиано, порой дико странно звучащими, - космично и безжизненно. Оркестровка действительно туманно и неизобретательно окутывает эти космические звуки. Больше об этом сказать и нечего.

Николай Луганский

Главной звездой вечера стал пианист Николай Луганский. Концерт для фортепиано с оркестром Эдварда Грига прозвучал породисто, в лучших традициях русской фортепианной школы. Высочайшая культура звукоизвлечения, легкие кисти, психологически глубоко осмысленный Григ. К приезду Луганского на рояле Yamaha в Зимнем театре Сочи полностью заменили молоточки, никаких технических проблем не замечено. Луганский же звучал восхитительно.

Николай Луганский

Фестиваль пошел на смелый экспромт. Рахманинова призвали сыграть турецкую пианистку Идиль Бирет. Ее прочтение «Рапсодии на тему Паганини» оказалось довольно неожиданным. Это был кто угодно, но не Рахманинов в привычном нам понимании. Возможно, это был Дебюсси, или даже кто-то из венских неоромантиков. Эксперимент поняли не все.

Идиль Бирет

«Новая Россия» в одиночку справилась с Первой сюитой Грига «Пер Гюнт» и увертюрой «Ромео и Джульетта» Петра Чайковского. Пожалуй, Григ был в этот вечер поубедительнее…

Василиса Бержанская

Стоит упомянуть, что завершилась и образовательная часть фестиваля. Последним стал отчетный концерт учеников вокального департамента под руководством Дмитрия Вдовина. На нем особенно запомнились роскошные голоса баритона Андрея Кимача (он уже поет в Большом, да и у Башмета уже пел в спектакле «Страсти по Пиковой даме) и меццо-сопрано Василисы Бержанской (солистка Deutsche Oper Berlin и Датской оперы). Они, конечно, учатся в Молодежке Большого театра у Дмитрия Вдовина.

Андрей Кимач

Вчера же прошел детский день. РАМТ сыграл «Чисто английское привидение», а оркестр «Новая Россия» с актерами Евгением Стычкиным и Ольгой Сутуловой показали фрагменты сказок Киплинга, соединенные с фрагментами же британской музыки. Звучали Перселл, Бриттен, Элгар, Воан-Уильямс и др. Звучали прилично, ведомые рукой Дениса Власенко. А вот с текстами Киплинга вышла незадача — они длинны (актеры даже не смогли выучить их и читали по бумажке), не слишком понятны детской аудитории, да и какая-либо увязка с Бриттеном или Перселлом считывалась с трудом, как и с песочной анимацией на экране. Чтецы скорее мешали прилично звучащему оркестру. Но это ведь тоже эксперимент!

Фрагменты сказок Киплинга

«Нам все говорят, что фестиваль получился особенно насыщенным, - подытожил директор фестиваля Дмитрий Гринченко. - Мне кажется, что мы в нормальном рабочем состоянии. Самое ценное — сам фестиваль, который стал особенным явлением культурной жизни России, без преувеличения. Мы не считали точно, но в целом фестиваль посетили, с учетом лекториев и спектаклей, 17-18 тысяч человек».

Зимний фестиваль Башмета в Сочи во многом уникален. В Москве или Питере такое сделать просто невозможно. Никто не отдаст зал Чайковского на 10 дней, концерты в нем расписаны на годы вперед. Здесь же на 10 дней в едином фестивальном пространстве собрались музыканты, директора филармоний, композиторы, журналисты, актеры, танцоры балета, видеохудожники, - кого только нет! И зрители, конечно. Сразу несколько мировых премьер. Артисты — от Тайваня до США. Множество спецпроектов, живущих только на этом фестивале. Экспериментальные и сугубо академические концерты. Так что, да — уникальный фестиваль.

Вадим ПОНОМАРЕВ
Фото: Алексей МОЛЧАНОВСКИЙ

Проект сделан совместно с Русским музеем в Санкт-Петербурге (отсюда видео-мэппинг с картинами в высочайшем разрешении). На сцене - оркестр «Новая Россия» и приглашенные солисты, а также чтец. В 2013 году здесь же, на Зимнем фестивале Башмета в Сочи, была показана первая часть. Начало века, русский авангард, Малевич и Шагал, Мосолов и Рахманинов, Маяковский и Заболоцкий. Читал тогда Константин Хабенский.

«Параллельные миры»

Теперь — вторая часть проекта, время послевоенное. Стихи Твардовского, Пастернака, Симонова и других читает Анна Ковальчук (читает странно, как на детском утреннике). Картины Петрова-Водкина, Юона, Пластова, Дейнеки, Пименова, Самохвалова и других — на экране. Музыкальная программа поистине гурманская: симфония №8 Шостаковича, симфония №2 «Родина» Попова (того самого, кто написал музыку к «Чапаеву»), концерт для арфы Глиэра, концерт №1 для скрипки с оркестром Кабалевского (когда вы его вообще слышали живьем в последний раз?), неожиданный Первый концерт Гасанова и обязательные 7-я Прокофьева, «Спартак» Хачатуряна и «Время, вперед!» Свиридова.

«Параллельные миры»

Но ведь дело не в сет-листе, а в трактовках. Проще всего было бы уйти в ретро-созерцательность. Но когда у тебя за спиной — писанные профили суровых послевоенных и очень немногочисленных мужчин, и румяные лица доярок, - нужна концепция. Оттепель ведь была, и не заметить этого невозможно. Башмет не стал прятаться за элегичную неспешность среднесоветского периода. Он стал играть сегодняшними темпами. С Шостаковичем откровенно не получилось, оркестр и особенно его духовая секция были очевидно не готовы. Но все преобразилось уже на Попове — и тут не обойтись без экскурса в историю. Это именно про Гавриила Попова была знаменитая статья «С чужого голоса», и его обвиняли в «формализме», после чего перестали исполнять в СССР вообще. «Родина» (1943) получила Сталинскую премию (что одобрил Шостакович), а затем попала в опалу. Сейчас Попов звучит редко. Башмет возвращает его в оборот, и это правильно. Оркестр сумел тонко нюансировать условно-«народный» распев, и расставить акценты по форме.

Татьяна Самуил

Первый скрипичный концерт Кабалевского (с солирующей Татьяной Самуил) — по нему просто соскучились. Он по-хорошему детский, открытый, жизнерадостный, - как можно его не играть? Гасанов — первый профессиональный композитор Дагестана, и при этом на редкость точно передает «пролетарскую» эстетику с элегантным восточным антуражем. Непростая задача для пианистки Ксении Башмет, с которой она достойно справилась. И снова светлая музыка — Седьмая симфония Прокофьева, тоже детский, сознательно упрощенный язык, и необычайная духоподъемность. Это 1952 год, преддвестие оттепели. Такой страна тоже бывала, и гений Прокофьева живописал ее лучше любой кинохроники.

Валентина Борисова

Концерт для арфы Глиэра — из того же оптимистичного склада мировоззрения, свойственного тем годам. Валентина Борисова сыграла аффектированно и светло. Обожаемый слушателями Хачатурян прозвучал энергично, мощно и чуть иронично. А финальное «Время, вперед!» ушло в такой темпоритм, что барабанные дроби звучали чуть ли не в околокомпьютерном духе.

Ксения Башмет

Все хорошо, и все-таки вроде бы чего-то не хватает. И я знаю, чего. Кино. Так уж получилось, что кино уже в 60-е годы было главным из искусств. Оттепель для большинства советских людей ощущалась прежде всего в кинозалах. Калатозов или условный Ромм/Хуциев значили больше, чем стихи в Политехническом. И тем более, чем живопись. Влияние итальянского неореализма было тотальным. И даже если бы Анна Ковальчук умела читать стихи, как Гафт, - без кино картинка осталась бы неполной. Если речь именно о просветительских концертах — наверное, стоило бы привлечь и кино.

«Время, вперед!»

Но особенность именно этого цикла «Параллельные миры» — музыка вчистую обыгрывает всех. Оркестр Башмета гораздо интереснее репродукций и стихов. Хотя казалось бы. Визуалов всегда больше. Гений Кабалевского и Прокофьева переигрывает соцреализм художников, которым важнее было не попасть в лагеря коммунистов. Переигрывает тексты, которые могли стать росписью на расстрел в НКВД. Возможно, музыка не смогла бы переиграть кино. И именно поэтому его тут нет.

Вадим ПОНОМАРЕВ
Фото: Алексей МОЛЧАНОВСКИЙ

Анна Ковальчук

Вообще это довольно популярная концепция в мире. Если фьюжн движет музыку вперед, то отчего не соединить классику и этнику, элитарное и народное? Вечная проблема в том, что к такому фьюжну не готовы обе стороны, но по своим причинам не спешат отказываться. Для любого фолк-музыканта сыграть с оркестром — честь и престиж, даже если он там будет выглядеть вставным зубом. А оркестру может показаться, что так он стал ближе к народу. Иногда так и случается. Но редко.

Бель Шу (пипа)

По концертам этой концепции на фестивалях Башмета можно судить о реальной готовности тех или иных музыкантов к фьюжну. Скажем, в позапрошлом году пьесу гениального Тан Дуня (автора музыки к фильму «Крадущийся тигр, затаившийся дракон») с «Солистами Москвы» играл Китайский оркестр Гонконга, а солировала на пипе та же Бель Шу, что и в этом году. И все было органично и эффектно. Потому что Тан Дунь сам работает на стыке китайской и европейской традиций. Вот и сегодня этот же концерт, но уже без Китайского оркестра, но с Бель Шу, прозвучал блистательно.

Хосе Мария Галлардо дель Рей (гитара)

Но то Тан Дунь, у него так задумано. И то Вивальди, написавший концерт ре мажор именно для гитары и струнных, испанец Хосе Мария Галлардо дель Рей был тут на своем месте. А уж «Солисты Москвы» никогда с Вивальди не подкачают.

Мохамед Абозекри (уд)

Куда тяжелее с произведениями, где никаких этно-музыкантов или оркестра вроде бы и не предусматривается. Соединение уда (египтянин Мохамед Абозекри, он же автор) с камерным оркестром звучало уже явно натужно, и «Солистам» в нем было явно неуютно. Совсем уж дико прозвучал Шуберт, когда в эталонной «Аве Мария» солирует чопо чоор (проще говоря, глиняная свистелка) киргизской исполнительницы Айпери Эмилова. Ну простите. Лучше было бы взяться за Джо Дассена…

Айпери Эмилова (чопо чоор)

Намного интереснее было услышать те жанры, где этно-инструменты уже вплетены в оркестровую ткань. Это, разумеется, Алябьев: «Соловей» и звук домры в исполнении потрясающего мастера Екатерины Мочаловой органичны как дыхание.

Екатерина Мочалова (домра)

Это уже устоявшийся стандарт соединения бандонеона и струнного оркестра, благословленный Пьяццоллой. Благо в Сочи приехал Гектор Улисс Пассарелла (Уругвай), мастер бандонеона и эффектный композитор. Его «Риоплатская сюита» - стильный оммаж танго и минимализма в духе Наймана. Пожалуй, именно такие соработничества наиболее интересны для фестиваля.

Не обошлось без сюрпризов. Волынка с оркестром — жанр не такой уж устоявшийся, но как бы традиционный на Британских островах. Росс Миллер с шотландской волынкой решился сыграть «Марш и Рил» для волынки и струнных. Эксперимент скорее не удался. Мало того, что волынка со своим бурдонным тоном начисто перекрывала всю кружевную нежность оркестра, так и специфический строй волынки не подразумевает ведь что-то вдалеке от си бемоль. На военном плаце можно не обратить внимания, но на академическом фестивале эта заведомая бедность уж очень бросается в глаза.

Росс Миллер (шотландская волынка)

Обратный пример — бас-балалайка Михаила Дзюдзе с «Сибирским сказом» Симечова. Ее рок-н-ролльный звук удивительно контрапунктно и объемно облегал насыщенный звук оркестра. Он попросту не перекрывал ничего в частотном диапазоне, скорее пульсировал вместе с контрабасами. Так что невероятная техничность Дзюдзе скорее обогащала оркестр, - это ли не признак удачного эксперимента.

Михаил Дзюдзе (бас-балалайка)

Все этно-музыканты получили возможность сыграть что-то сольное, чтобы представиться. И тут был хорош бандонеонист Гектор Улисс Пассарелла — столь витиеватой и непредсказуемой версии «Кумпарситы» еще поискать.

Гектор Улисс Пассарелла (бандонеон)

Но и Башмету нашлось что сыграть на альте. Концерт он открыл неожиданным адажио «Ностальгия» Лолашвили (из сериала «Ликвидация»). А затем блеснул в фирменном соло в «Народном норвежском танце» Грига. Не то, чтобы этника, но эффектно.

В финале обещалась мировая премьера, причем именно на тот экспериментальный состав, что и приехал в Сочи. Это Кузьма Бодров получил еще один заказ от фестиваля Башмета. Пафосное название «На крыльях ветра облетая весь мир...» не спасло Бодрова от очередной графомании. Под а-ля бетховенские гармонии все приехавшие музыканты скучновато посолировали по очереди, и разошлись в недоумении, что это было. Дико странно, что почти каждый год на фестивале звучит именно Бодров. А не те молодые композиторы, которые и движут сейчас российскую музыку вперед — Батагов, Курляндский, Раннев, Сюмак, Лубченко и прочая и прочая. Да хотя бы победители собственного конкурса композиторов на этом фестивале! Свежей композиторской мысли очевидно пока не хватает.

«На крыльях ветра облетая весь мир...»

Вот сколько размышлений можно вынести из всего одного фестивального концерта с такими разноплановыми исполнителями. А фестиваль продолжает бурлить!

Екатерина Чеботарева (фортепиано)

Буквально перед «Классикой и этникой» в Органном зале Сочи прошел отчетный концерт учеников образовательной программы фестиваля. Это юные инструменталисты самых разных возрастов. Многие были хороши. Но тут хотелось бы специально отметить молодых, но совершенно зрелых по своему музыкальному мышлению (и технике, конечно) новых лиц — пианистку Екатерину Чеботареву (она уже победительница многих конкурсов и солистка ГСО Татарстана п/р Сладковского) и кларнетиста Владимира Ершова (он тоже победитель и лауреат, учится сейчас в музшколе Гнесиных). С такими музыкантами за будущее русской музыкальной традиции можно быть спокойным.

Владимир Ершов (кларнет)

Вадим ПОНОМАРЕВ
Фото: Алексей МОЛЧАНОВСКИЙ

Бель Шу (пипа)