Дмитрий Бертман поставил "Тоску" в рижском оперном театре в 2004 году. В том спектакле партию Тоски пели Инесса Линабургите, Марина Тропина и Кристине Ополайс, Каварадосси - Александр Антоненко, Скарпиа - Самсон Изюмов, который занят и сейчас в этой же партии.

В своём спектакле Дмитрий Бертман не только смещает временные рамки, но ни в чём не пойдя против музыки и текста, полностью изменяет сюжет.

В редакции 2012 года для режиссёра главное - работа с новыми артистами, молодыми солистами - исполнителями главных партий: Лиене Кинча (Тоска), Андрисом Лудвигсом (Каварадосси), Янисом Апейнисом (Скарпиа). В спектакле также заняты тенор из Грузии Георг Ониани (Каварадосси), Роман Полисадов, Виестурс Витолс, Кришьянис Норвелис, Арманд Силиньш, Наурис Пунтулис, Гунтарс Рунгис, Карлис Саржантс, Имантс Эрдманс, Рихард Мачановский. Музыкальный руководитель и дирижёр спектакля - Модестас Питренас. Сценография Андриса Фрайбергса тоже претерпела некоторые изменения. Художник по костюмам Кристине Пастернака. Видеохудожник - Катрина Нейбурга. Художник по свету - Кевин Винс-Джоунс.

Режиссер-постановщик Дмитрий Бертман о премьере:

- Какую задачу ставило перед вами руководство театра: реанимировать старую постановку или несколько изменить ее?

- Я рад, что этот спектакль восстанавливают - я его очень люблю. Мне интересно разрушать свои же работы. «Евгения Онегина» я ставил семь раз, «Пиковую даму» - восемь. Поставить «Тоску» заново потребовало бы от вашего театра очень больших денег. И все же возобновление подразумевает новую редакцию. Даже декорации Андриса Фрейбергса немного поменяются.

- Мы привыкли считать оперу новаторской, если режиссер переносит время и место действия, соответственно меняются костюмы. Но у вас новаторство иного рода...

- История Тоски не изменилась, поэтому у меня нет эпохи в привычном значении. Действие происходит в церкви, а церкви во все времена - одни и те же. Джинсов и тишоток, военной формы здесь нет, хотя к фашистской форме в «Тоске» обращаются довольно часто. Я не шел по пути осовременивания и новых костюмов. 20 лет я этим занимался: у меня была «Кармен» на помойке с наркоманами... Но этот этап давно закончился. Новаторство в том, что по-другому рассказывается эта классическая история. Моя «Тоска» - камерный взгляд на эту большую оперную трагедию. Но главное в постановке - это артисты, и моя работа - это в первую очередь работа с ними. Это мясо, бифштекс, а все остальное - гарнир.

- Что для вас было самым важным в этой постановке?

- Момент страсти, когда человек совершает безумные поступки - это важно. Это то, что актуально в контексте сегодняшнего дня. Мы видим вокруг себя столько Тосок - женщин, которые рвут связи, которые ради любви готовы на все. Все влюбленные думают, что их случай - исключительный. Поэтому важно знать предысторию. В школе Станиславского есть такое понятие - «шлейф». Это предыстория героя, в которой скрыта мотивация его поступков. Он говорил: «Ищите плохое в хорошем и хорошее в плохом. Тогда поймете мотивацию». Я размышлял о том, что общего может быть у певицы Тоски и шефа полиции Скарпиа, что их связывает. И все же Тоска от него уходит. Почему? Почему именно к Каварадосси, к художнику, и почему эта партия тенора? Она нашла молодого парня, у которого в карманах такие аргументы, что спорить невозможно. Есть то, ради чего люди полностью меняют свою жизнь.