Афиша московских музыкальных событий текущего сезона поражает многообразием и широтой охвата мирового музыкального наследия. Трудно сказать, соблюдаются ли пропорции в филармонических программах воспроизведения в концертах родной русской музыки и мировых шедевров. Такая пропорция в пользу своей музыкальной культуры строго соблюдается, к примеру, во Франции, в культурной практике европейской страны, на опыт и традиции которой мы так любим ссылаться. Отступления от принятых норм французы карают, для начала, штрафами. Польза таких, казалось бы, драконовских мер состоит в том, что сохраняется культурный код Франции на уровне языка и тех механизмов, которые ответственны за эти процессы.

В отечественной культуре сохранению таких кодов способствует воспроизведение народной музыки, как в программах радио и телевидения, так и на концертных площадках. Достаточно беглого взгляда на текущие столичные филармонические программы, чтобы обеспокоиться той ситуацией, которая сложилась на сегодняшний день в этом вопросе.

Бывают редкие исключения. Таковой была программа концерта «Романсы Сергея Рахманинова», сольная программа баритона Игоря Головатенко, солиста Большого театра, солиста театра «Новая Опера», заслуженного артиста РФ, лауреата премии «Casta Diva», исполненная на сцене театра «Новая Опера». Партию фортепиано исполнил Дмитрий Сибирцев, лауреат премии города Москвы, лауреат премии «Национальное достояние», лауреат премии Фонда Ирины Архиповой, директор театра «Новая Опера».

Концерт состоял из двух отделений. Прозвучали романсы на стихи русских поэтов А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.П. Грекова, Д.М. Ратгауза, А.А. Фета, Д.С. Мережковского, А.К. Толстого, А.В. Кольцова, А.В. Круглова, А.Н. Апухтина, С.Я. Надсона, И.А. Бунина, Ф.И. Тютчева, Г.А. Галиной. Приведённые имена авторов в сочетании с музыкой С. Рахманинова позволяют рекомендовать представленную программу как образовательную, пожалуй, для всех слоёв населения России.

О том, как создавалась эта уникальная программа, издание NEWSmuz.com попросило рассказать Игоря Головатенко (И.Г.) и Дмитрия Сибирцева (Д.С.).

Игорь Головатенко

– Какова была основная идея программы концерта? Что Вы хотели сказать зрителям? Удалось ли воплотить замысел?

И.Г. - Основная идея — сложно сказать… Возможно, показать вокальное творчество Рахманинова наиболее развёрнуто... Насколько вообще это возможно для одного типа голоса. В силу многих причин мы не могли включить в программу больше произведений, изначально их и без того было около сорока. Пришлось многими опусами пожертвовать, при этом, как ни странно, программа стала более насыщенной.

Особенно меня волновали произведения Рахманинова предреволюционных лет. Их даже сложно назвать романсами, это, скорее, такие поэмы для голоса и фортепиано. Они были написаны уже в ХХ веке на злободневные стихи великих русских поэтов Тютчева, Мережковского, но даже стихи Пушкина приобретают несколько иное звучание и смысл. «Арион», признаюсь, мой самый любимый из рахманиновских шедевров. В конце программы умышленно был поставлен «Христос воскрес», как вообще идея приговора нашему обществу. Ведь страшно сознавать, ведь если бы действительно Христос сейчас пришёл снова к людям, что бы он сказал? Достигло ли наше общество подлинного духовного расцвета? И что бы люди с Ним сделали?!

В таких философских отвлечениях, на самом деле, очень близких к действительности, обретает подлинный расцвет величественный гений Рахманинова. Его «Всенощное бдение» - одновременно Реквием и прощание с Россией. Его гений предвидел великие потрясения и великую кровь страшной революции. Поэтому я намеренно выстроил программу так, чтобы от нежной лирики постепенно мы переходили к более серьёзным вещам. Хотя, например, «Уж ты, нива моя...», которую мы исполнили в самом конце на «бис», - сравнительно раннее произведение, но в нём уже есть безмерная тоска по оставленной навсегда Родине. Мы сегодня забываем смысл этого слова — Родина, Отчизна, в наше время циничных менеджеров любить Родину, так сказать, «неэффективно». Я хотел дать повод людям задуматься, показать им путь, который прошёл композитор, пройти вместе с ними этот путь.

Не могу не выразить огромной признательности Дмитрию Сибирцеву, прекрасному музыканту, с которым мы уже давно плодотворно сотрудничаем. Он практически безоговорочно принял идею программы, хотя не обошлось без реверанса в его сторону, поскольку «Письмо Станиславскому» попало в концерт по его просьбе. Я ничуть не возражал. На мой взгляд, это замечательное, хотя и совершенно «неконцертное» произведение, придало особый шарм второй части концерта. Мужество, с которым Дмитрий Александрович взялся за такую сложнейшую для любого пианиста программу, достойно самого глубокого восхищения.

Я очень рад, что этот концерт наконец-то состоялся, надеюсь, мы еще сможем его повторить! Разумеется, с некоторыми вариациями.

Дмитрий Сибирцев и Игорь Головатенко

Д.С. - Мы с Игорем Головатенко сделали совместно уже несколько больших концертных программ. Начали в 2015 году с песен Франческо-Паоло Тости и вокальных циклов Равеля и Пуленка. Затем спели «французский» цикл Чайковского и «Песни и пляски смерти» Мусоргского. Два года назад дали сольный концерт из романсов Чайковского. Год назад нас пригласили исполнить целый концерт романсов Рахманинова в Большой зал консерватории, но из-за болезни Игоря концерт в самый последний момент пришлось отменить. И вот, спустя год, мы смогли все же вынести эту программу на суд зрителей. Именно Рахманинова предложил Игорь, а я лишь «проголосовал», так как это абсолютно моя музыка. Именно с Рахманинова в 1997 году начался мой концертмейстерский путь — Ирина Константиновна Архипова вручила мне мой первый диплом именно на Конкурсе им. Рахманинова. Так что здесь не надо было думать долго.

Работа с таким потрясающим певцом, как Игорь, это огромная ответственность. Стыдно было бы подвести его, стать «обузой», «гирями» во время его пения. Сложность лично для меня была только одна — подавляющее количество романсов я играл раньше совершенно в других тональностях, пришлось очень серьезно перестраиваться. Ну и, конечно, пришлось бороться с «особенностями набора транспорта нот», когда на бумаге я видел, например соль-бемоль минор, а мозг упрямо твердил: «Это всего-навсего фа-диез минор». А так — огромное сплошное удовольствие от нашего совместного творчества. При всем том, что лично мои трактовки романсов Рахманинова несколько отличаются от того, что предлагал Игорь. Но тем и интереснее! Штамповать со всеми одинаковые исполнения — это так скучно. Зато после диаметрально противоположных по характеру, по своему нервному складу, по голосовым возможностям Тараса Штонды, Володи Байкова, Миши Давыдова, Александра Сибирцева, Максима Пастера, мне было так захватывающе работать с Игорем Головатенко. Кстати, Игоря от многих других вокалистов отличает желание работать с разными интересными аккомпаниаторами. Это очень здорово, это обогащает несказанно. Некоторые романсы Рахманинова он уже пел и с Широковым, и с Дяченко, великолепными пианистами. 

В таком большом концерте абсолютно все получиться не может. Были, безусловно, какие-то мелкие ошибки, но я всегда прощаю такое своим коллегам, если слышу настоящую музыку. А вот была ли музыка — решать тем, кто сидел в зале.

По поводу продолжения — возможно, мы ведь еще многое не спели. Но тут все зависит от «свободных окон» в графике Игоря. Будем стараться готовить с ним хотя бы по одной программе в сезон. И, конечно, я бы очень хотел начать записывать с Игорем эти программы.

Людмила КРАСНОВА