ПРОГРАММА: Шесть романсов, ор. 57; Двенадцать романсов, ор. 60; Шесть дуэтов, ор. 46.

Партии фортепиано: Семён Скигин, Валерия Прокофьева, Елизавета Дмитриева.

Руководитель и ведущий проекта – Семён Скигин.

Из ста четырёх романсов, написанных композитором, в концерте прозвучали восемнадцать: ор. 57, ор. 60 и в качестве бонуса ещё Шесть дуэтов ор. 46.

Их исполнили: Ангелина Никитченко (сопрано), Андрей Жилиховский (баритон), Александра Чухина (меццо-сопрано), Даниил Чесноков (бас), Сергей Радченко (тенор), Ольга Кульчинская (сопрано), Арсений Яковлев (тенор), Богдан Волков (тенор), Кристина Мхитарян (сопрано), студенты Московской консерватории Мария Лобанова (сопрано), Андрей Морозов (баритон) и солистка «Новой оперы» Юлия Меннибаева (меццо-сопрано).

Участники концерта

Программа оказалась непростой для исполнения. В ней мало шлягерных романсов, срывающих бурные аплодисменты. Основную массу составляли редко и совсем редко исполняемые романсы и дуэты. Да и художественные достоинства большинства романсов, вошедших в эту программу, не самого высшего уровня. (Я не верю в несправедливо забытые или редко исполняемые сочинения; всё закономерно!) Так что копировать было некого, всё надо было делать самим, без оглядки на примеры и авторитеты.

В этом концерте пели несколько относительно новых участников программы: Ольга Кульчинская, Александра Чухина, Даниил Чесноков, Арсений Яковлев, Богдан Волков.

К сожалению, Сергей Радченко выступал будучи совершенно больным, и это было слышно. Он был занят в четырёх номерах программы, и его некому было заменить. Разве спасение полноты программы важнее самочувствия певца и возможных последствий для его голосового аппарата? Нужны ли такие самопожертвования? Можно худо-бедно спасти один, пусть и важный концерт, но погубить множество последующих. Человеческий голос — инструмент настолько уязвимый, что не прощает насилия над собой. Остаётся надеяться, что этот эпизод не сильно отразится на голосе Радченко.

Наиболее ярким в этом концерте мне, безусловно, показался баритон Андрей Жилиховский – и чисто по вокалу, и по драматургии романсов. У него весьма красивый по тембру голос, он им хорошо владеет. Кроме того, Жилиховский внимателен к смыслу текстов и понимает, что и о чём поёт. И не зря ему достались: трагический «На нивы жёлтые…» (стихи А. К. Толстого), не просто спетый, а пережитый и философский «Подвиг» (стихи Хомякова), проникнутый глубоким христианским смыслом. Ещё одно его важное качество – приличная дикция, что сегодня большая редкость, и не только в России, но и по всему свету. Многие меломаны из США считают, что экраны с субтитрами надо использовать даже при постановках на английском языке, потому что понять тексты практически невозможно. Это пожелание справедливо и для российских театров.

Получайте музыкальные новости первыми в Telegram!

Очень приятное впечатление, и не только своим красивым басом, произвёл Даниил Чесноков. В романсе «Смерть» на стихи Д. Мережковского он прислушивается к слову, понимает его.

Красиво в нижних регистрах и в середине звучал голос Александры Чухиной (меццо-сопрано) в романсе «Не спрашивай…» (стихи А. Струговщикова, из Гёте), но с верхами на форте, звучавшими резко, ей надо ещё поработать. Лучше в этом смысле у неё прозвучал романс «Усни» на стихи Д. Мережковского, но в нём таких форте на верхах почти и нет. То же можно сказать про романс «Лишь ты один..» (стихи А. Кристена, пер. с немецкого А. Плещеева).

Хорошо показала себя в популярном романсе «Я тебе ничего не скажу…» (стихи А. Фета) Ольга Кульчинская. Её лёгкое серебристое сопрано очень ровно и органично звучало во всех регистрах и динамических диапазонах. Удачными получились дуэты «Вечер» и «В огороде, возле броду…» (оба на стихи И. Сурикова) у О. Кульчинской и А. Чухиной. Здесь и верха у Чухиной звучали получше.

Никак не справляется со спецификой романса, тем более такого известного «Скажи, о чём в тени ветвей…» (стихи В. Соллогуба) Ангелина Никитченко. Её голос чисто оперного свойства, но даже для оперы какой-то «разлапистый» и пёстрый. А уж в камерном репертуаре он должен быть максимально собран. К сожалению, здесь этого нет и в помине. А вот дуэт «Слёзы» на стихи Ф. Тютчева, исполненный А. Никитченко вместе с Юлией Меннибаевой, неожиданно прозвучал гораздо лучше, нежели их сольные номера.

Те же проблемы, что и у Никитченко, есть у Марии Лобановой – большой, плохо управляемый голос, ещё и без нужды форсируемый в известном романсе «Ночи безумные…» на стихи А. Апухтина. А в романсе «Прости!» на стихи А. Некрасова она, к тому же, ещё и нечисто интонирует. Стоит ли мучить и певцов, и слушателей, заставляя таких вокалистов, как Никитченко и Лобанову, петь репертуар, противопоказанный природе их голоса? Разве только в педагогических целях... Да и тут, может быть, стоит ограничиться занятиями в классе, не вынося это на всеобщее обозрение?

Из двух романсов — «Соловей» (стихи А. Пушкина) и «Ночь» (стихи Я. Полонского), исполненных Арсением Яковлевым, удачнее получился второй, в котором не было напряжённых и резких верхов.

Корректно аккомпанировали певцам Семен Скигин, который был одновременно педагогом-репетитором этой программы, а также Валерия Прокофьева и Елизавета Дмитриева.

В целом — концерт показал, что новый набор Молодёжной оперной программы Большого театра России интересен и перспективен по вокальному материалу, но требует от её руководителей больших усилий и индивидуального подхода к каждому артисту Программы. Такой подход, собственно, и был основным во всех предыдущих наборах. Он давал великолепные результаты: мы наблюдали стремительный рост мастерства многих артистов Программы, и нет оснований сомневаться в его продолжении.

Владимир ОЙВИН