Изначально оркестром Большого театра должен был дирижировать Валерий Гергиев, но в день концерта стало известно, что что-то не сложилось, и дирижировал Антон Гришанин. Он когда-то руководил Челябинской оперой, потом был дирижером в Стасике, а теперь в должности заместителя главного дирижёра — музыкального руководителя театра по Камерной сцене Большого театра. Те, кто слышал «Каменный гость» А. Даргомыжского или «Мастер и Маргарита» на музыку А  Шнитке и М. Лазара в Большом, его вряд ли спутают с кем-то другим.

Антон Гришанин

Идея сыграть Чайковского на фестивале Чайковского кажется банальностью, но симбиоз солистов Большого и Мариинки и в свете их возможного объединения под какой-то эгидой, и в контексте того, что сам Чайковский свои премьеры презентовал именно в этих двух театрах, а то и дирижировал премьерами у них, - вполне плодотворная дебютная идея. Гергиев наверняка бы дирижировал иначе, но с Гришаниным у оркестра Большого театра абсолютный симбиоз. На сцене Клинского музея-заповедника Чайковского видно, как музыканты любят и доверяют ему. Так что звучание оркестра Большого театра можно коротко описать как грандиозное и невероятно выверенное. Медные духовые так меня вообще покорили, без прикрас. Бравурный Полонез из оперы «Евгений Онегин» ровно так и должен звучать на сцене императорского театра.

А что с солистами? Тут интересно. Большой делегировал только сопрано Анастасию Щеголеву и меццо Ксению Дудникову. Из Питера приехал мощный десант из тенора Романа Широких (какой же он замечательный!), баритона Владислава Куприянова и сопрано Инары Козловской.

Ариозо Иоланты солистка Большого театра Анастасия Щеголева спела ровно так, как поет Иоланту в спектакле. Ровное широкое грудное дыхание, легкие переходы в верхний регистр, объемное вибрато и эти чудесные вопросительные интонации в обращении «скажи, Марфа!». Ариозо Наташи из «Опричника» (в Большом она эту партию не поет) она спела с глубочайшим вибрато и на легком дыхании, а вот с дикцией стоило бы поработать.

Ария Ленского из «Евгения Онегина», которого Роман Широких давно поет в Мариинке (при этом до сих пор в статусе «приглашенного солиста»!), - блестящая работа. Тенор нигде не форсирует звук, остается в рамках лиричности и задумчивости. Красивый округлый звук, готовый кандидат в объект поклонения новых «лемешисток» и «козловитянок». Да и внешность вполне себе героическая. Романс Водемона из «Иоланты», тоже им исполняемый в Мариинском, прекрасен и возвышен. Очень выборочное и уместное вибрато в голосе, как правило, только в верхнем регистре. И вот московско-питерский дуэт Иоланты и Водемона с Анастасией Щеголевой, - раскованный льющийся голос Анастасии и трагически-роковой голос Романа.

Роман Широких

Романс Полины из оперы «Пиковая дама» в исполнении Ксении Дудниковой (тоже, разумеется, поет ее в Большом) проникновенен и пронзителен, а низкие регистры голоса Дудниковой покоряют с первой ноты. Слово «могила» от нее звучит максимально кладбищенски, что уж. Ария Иоанны из «Орлеанской девы» прозвучала у Дудниковой (в Большом она ее не поет) сверкающе-серебристо, уложенной в компактные фразы, в октавные переливы с трагическими низами.

Ксения Дудникова

Баллада Томского из «Пиковой дамы» у Владислава Куприянова успешно преодолела все искусы речитатива, и немаловажное значение в этом сыграла идеальная дикция артиста (хотя в Мариинке он больше поет Онегина, а в Большом поет Роберта). Фразу «три карты» Куприянов спел с десятками разных интонаций, но неизменно завораживающими. Иногда казалось, что Куприянов был бы готов прибегнуть и к эстрадным интонациям ради широты палитры, но уместно воздерживался. Арию Роберта из оперы «Иоланта» он спел победоносно и роскошно.

А вот Инара Козловская точно удивила. Роль Лизы из «Пиковой дамы» она в Мариинке не поет. И тут ария Лизы: «Уж полночь близится, а Германа все нет». И с такими, знаете ли, обертонами, что впору в цыганский хор. При том, что у Козловской роскошное грудное сопрано, с опорой и такое летучее-парящее. И вдруг ударное «то» или «гложет» с подкатывающими обертонами в цыганском «плачущем» стиле. Невероятно. А вот дуэт Лизы и Полины из «Пиковой дамы» с Ксенией Дудниковой. Все чинно и красиво, дуэты сопрано и меццо-сопрано отдельное акустическое удовольствие для ценителей. И все звучит как оно и должно звучать. Потом Инара и Владислав Куприянов спели заключительную сцену из «Онегина»: «Опять Онегин стал на пути моем». И опять цыганские интонации! Опять подкаты. Не знаю, может, певица была просто простужена. Но это выглядело максимально странно.

Повторюсь, что оркестр Большого театра прозвучал максимально чувствительно и тонко. Да что там, буквально эталонно по отношению к солистам.

Участники концерта

Наверное, это был лучший концерт фестиваля Чайковского в Клину.

Вадим ПОНОМАРЕВ