Это громадная мультимедийная постановка с участием симфонического оркестра «Новая Россия» п/у Юрия Башмета, сразу трех хоров — Филармонической хоровой капеллы «Ярославия» п/р Владимира Контарева, Камерного хора Московской консерватории п/у Александра Соловьева и хора Центрального пограничного ансамбля ФСБ России п/р Андрея Капралова. Текст читают актеры Игорь Золотовицкий и Владимир Кошевой. Солисты — Игорь Головатенко (баритон), Мария Лобанова (сопрано) и Николай Диденко (бас). А еще — компьютерная графика на заднике, которая оставила желать много лучшего, к сожалению. И режиссер Илья Ильин, который сводит все воедино. Главный хормейстер проекта — Александр Соловьев, он же и в качестве дирижера прекрасно проявил себя, пока на альте солировал Башмет.

«Хроники Александра Невского»

Композитор Александр Чайковский рассказал, что задался целью рассказать историю жизни князя Александра Невского целиком, от начала к концу. Ведь многие до сих пор знакомы с этим именем разве что по старому фильму Сергея Эйзенштейна с музыкой Сергея Прокофьева. С другой стороны, композитор понимает все опасности сопоставления его музыки с шедевром, кантатой «Александр Невский» Прокофьева.

Юрий Башмет

Опера-кантата Чайковского выстроена по хронологическому принципу. Родился — учился — стал князем — женился — повоевал — предал брата — получил ярлык на княжение от Орды — правил 20 лет Владимиром — поехал за новым ярлыком — умер. Не сразу понять, отчего он вдруг герой и тем более святой. Золотовицкий и Кошевой читают текст на двоих, один как из учебника, второй - как сам Невский. Певцы-солисты поют по ролям. Прекрасный бас Николай Диденко, сменивший ранее заявленного Евгения Ставинского, успешно справляется с запредельным диапазоном нот у своего персонажа отца Александра Невского, прописанными Чайковским, и… исчезает навсегда.

Игорь Головатенко

Больше всего достается спеть баритону Игорю Головатенко в роли Невского, и он отчаянно хорош тут, демонстрируя бескомпромиссное бельканто. Есть и помпезности, есть и лирический любовный дуэт с Марией Лобановой в роли жены («Я знаю, что я не знаю ничего», - неожиданный поворот для воина и отнюдь не Сократа). Жена, впрочем, тоже без всяких объяснений вскоре пропадает навсегда. Но лирический дуэт запоминается.

Мария Лобанова

Для Юрия Башмета выделено специальное альтовое соло, которое звучит зловеще тревожно и непривычно атонально для Чайковского. Необходимость же сразу трех хоров, кажется, весьма сомнительна — со всеми партиями уверенно справилась бы одна «Ярославия» или хор МГК, фортиссимо для хоров почти не используется.

«Братья, не в силе Бог, а в правде», - эти якобы слова Невского перед битвой со шведами из Никоновской летописи неизбежно вошли в либретто Дмитрия Макарова. Тут они звучат в виде актерского монолога. Ну, просто надо это обозначить.

Вполне себе «датское» сочинение Александра Чайковского завершается впечатляющим финалом с экспрессивной патетической оркестровой партитурой и изысканными хоровыми партиями вполне в соответствии с канонами отпевания. Возможно, финал стоит исполнять отдельно, как произведение для оркестра и хора. До этого момента музыка Чайковского предельна эклектична, как обычно, - русские распевы сменяются почти джазовыми ритмами, суровый речитатив на одной ноте обрывается экстатичным глиссандо вверх, Стравинский и Гершвин прикладывают ладони к ушам, но их глушат православные трубчатые колокола.

Вадим ПОНОМАРЕВ

Сначала надо объяснить странное название Festival Brass. Все началось с Иегуди Менухина, который в расцвете славы решил основать в Швейцарии свой фестиваль, это было в 1957 году. Со временем фестиваль разросся до невероятной плотности инфраструктуры, - разъездной по всему миру Гштадский фестиваль имени Менухина (например, в 2021 году он пройдет в Лондоне с участием Канторова и Конуновой), полноценная музыкальная Академия для молодых музыкантов, Цифровой фестиваль (бесплатные записи концертов и мастер-классов), а также полноценный Гштадский фестивальный оркестр, состоящий из лучших музыкантов ведущих оркестров Швейцарии. Так вот, частью этого оркестра является и Гштадский фестивальный брасс. Стоит напомнить, что Гштад — это всего лишь швейцарская деревня, пусть и мировой горнолыжный курорт.

А еще стоит напомнить, что музыканты Gstaad Festival Brass — частые гости фестивалей Башмета, причем не только как музыканты, а в первую очередь как педагоги. В феврале они приезжали на фестиваль Башмета в Сочи, а теперь — они учили юных российских духовиков в Ярославле все дни, начиная с открытия 1 мая. И видели бы вы, какими восторженными овациями встретили швейцарских маэстро сразу после концерта на служебном входе филармонии их благодарные ученики!

Gstaad Festival Brass

Собственно, это неудивительно. Ведь все участники Gstaad Festival Brass (состав нестабилен, иногда с ними играют американские или европейские музыканты), - всегда педагоги. Первая труба Иммануэль Рихтер — доцент Высшей школы музыки в Люцерне, заодно солист оркестра Базеля. Валторнист Оливье Дарбелле — профессор консерватории Лозанны и Высшей школы музыки в Цюрихе, заодно солист Бернского оркестра. Остальные дают частные уроки, и все-все играют в бернском или базельском оркестрах. Словом, типичный «профессорский» концерт, когда педагоги играют так эталонно, чтобы показать, как это все вообще должно звучать на высочайшем уровне.

Не вдаваясь в нюансы плачевного состояния духовой школы в России, стоит признать, что это и был мастер-класс того, как может духовой квинтет играть так, чтобы киксы и петухи не заслонили суть музыки. Нет, от киксов не застрахован в духовых никто, даже профессоры. Они есть, были и будут. Но не заслонить музыку — вот это получилось безупречно.

Выстроить программу тоже получилось безупречно. Начали с Генделя - «Прибытие царицы Савской» как нельзя лучше подходит для академического чопорного старта. Игры с Бахом тоже хороши — забавная транскрипция знаменитой фуги соль минор, а затем переложение арии из «Охотничьей кантаты» с двумя флюгельгорнами, намекающая на смену парадигм.

Жемчужиной первого отделения стало неожиданное исполнение русского брасс-энтузиаста Виктора Эвальда, довольно хорошо известного, как выяснилось после концерта на пресс-подходе, в Швейцарии. Наряду с Жан-Франсуа-Виктором Беллоном, другим прародителем жанра. Сложно назвать Эвальда оригинальным или авангардным композитором, но его задачей было дать репертуар басс-квинтетам, исходя из текущей на начало XX века ситуации. Очевидны отсылки к великим старшим современникам, вроде Малера или Минкуса или Грига, а вот более дерзкие современники, как Рахманинов или Скрябин, вообще не попали в его парадигму. Винить нечего, Эвальд с нуля создавал «респектабельный» академический репертуар для духовых, и его логика понятна.

Третий брасс-квинтет Виктора Эвальда действительно представляет собой довольно романтическое по духу произведение, тут нет скерцо, зато есть бравурное интермеццо и даже виво, по сути — глория. В нем можно услышать что угодно, даже Шопена. Но самодостаточных мелодий, кажется, все-таки нет. Громоздкое, добродушное и педагогическое сочинение, но отчего нет.

Второе отделение, с учетом порядочно ушедшей публики, было куда легче и джазовее. «Скерцофрения» Ришара Дюбуньона, известного швейцарского композитора и штатного автора Лозаннского камерного оркестра, которого называют «сыном Равеля и Прокофьева», - по сути дивертисмент. Изысканные переливы скерцозных импровизаций, причем без импровизаций. Не менее выигрышными оказались «Три пастели о Belle Epoque» Жана-Франсуа Мишеля, ироничные джазовые вариации на тему диксиленда, иногда со смешными квакерами на сурдинах. А вот его же «Госпел» ничем не впечатлил.

Gstaad Festival Brass

Завершил концерт снова Бах. Опять забавное переложение Dixie Bach из фуги №2 первого тома «Хорошо темперированного клавира». Очень джазовое, да и сами музыканты признались в любви к Диззи Гиллеспи как к пионеру бибопа после концерта. А потом на бис зрителей ждал снова парафраз Генделя и чудный микс из джазовых стандартов.

«У нас нет босса. Каждый из нас - лидер бенда. Мы очень любим демократию, поэтому у нас не может быть одного лидера. Каждый - лидер!», - признались после концерта музыканты.

Кстати, весь концерт был посвящен 100-летию Тимофея Докшицера, потому что русская музыка для них ассоциируется именно с великим русским трубачом, права на произведения которого сейчас принадлежат швейцарским издательствам.

Вадим ПОНОМАРЕВ

Альбом состоит из восьми пьес, и посвящен исследованию еврейской музыкальной традиции (фрейлекс — традиционный коллективный танец евреев Восточной Европы в размере 3/8 + 3/8 + 2/8, он же «7/40») в коннотации с европейским джазом, отчасти прог-роком и русской классикой. Не обошлось без любимого Ростоцким композитора Модеста Мусоргского и Эрика Сати.

Алекс Ростоцкий

«Этой пластинкой я занимался четыре года, хотя у меня за плечами более 30 альбомов. Я переделывал эту программу много раз, я думал, долго выбирал состав. Я был совершенно не знаком с еврейской культурой, хотя моя бабушка говорили на идише и готовила самую вкусную на свете фаршированную рыбу. Все это я понял только четыре года назад. Я ощутил это в районе старого гетто в Венеции. Я почувствовал, что во мне много еврейства, о котором я никогда не догадывался. Гуляя по центру старообрядчества на Рогожской заставе, около своего дома, я услышал внутри себя еврейскую мелодию. Поспешил домой, и сразу записал ее, буквально небольшой мотив. Из этого выросла заглавная пьеса альбома «Рогожский фрейлекс». Я подумал, что из этой мелодии можно сделать такое, чтобы еврей пустился в пляс», - рассказал Алекс Ростоцкий.

Для исполнения такой музыки Ростоцкий собрал состав, с которым и был записан альбом, и он же предстал на презентации в клубе Козлова: Олег Грымов – тенор- и сопрано-саксофоны, флейта; Максим Шибин – гитара; Петр Ившин – барабаны. Очень важной частью концерта стал видеоперформанс на основе картин Ростоцкого, который провела Тамара Зубова.

Группа Алекса Ростоцкого

Стоит упомянуть, что программа «Рогожский фрейлекс» уже была сыграна в Архангельске в прошлом году на Днях Джаза, а с 2018 года Ростоцкий играет программу «Евреи... Страны... Города...» в формате квинтета (с добавлением перкуссии) с пересекающейся тематикой. В планах музыкантов — проехать с этой программой все страны, в которых живут евреи (то есть всю планету, очевидно).

На презентации сыграли альбом как он есть, по очереди все треки. Первый же и заглавный «Рогожский фрейлекс» концептуально очертил композиторский замысел Ростоцкого: вшить характерную грустную мелодику (за нее отвечает почти всегда саксофон) в прогрессив-басовую структуру с прихотливо-переменчивыми размерами, иногда нечетными, и размашистыми барабанами Ившина. Ростоцкий уверенно сторонится дыхания фри-джаза, никакого тут вам Колтрейна, гармонический ряд жестко задан бас-гитарой, импровизации всегда тональны. Его задача — не рвать с еврейской традицией аки Джон Зорн, а воссоздавать ее в гибкой полиритмии, и тут на ум сразу приходит великий Бенни Гудман. И это именно что пьесы, все композиции многочастны, и предполагают развитие и контрасты. Композитор Ростоцкий умело выстраивает драматургию, и она едва ли не важнее импровизации как таковой. Забавно, что гитара молодого Максима Шибина то льнет к басовым интенциям, то делает дуэтные переклички с саксом, а то и выступает в роли ритм-гитары, но почти никогда не солирует совсем уж самодостаточно. Зато, как рассказал Ростоцкий, три года они искали звук гитары для каждого номера, и забивали их в память процессора, и это очень важно для него.

Алекс Ростоцкий

После фрейлекса сыграли психоделическую композицию «Майские любовники» - начало отсылает к раннему Pink Floyd, а затем все заливает солнечный киношный свет в духе итальянского или польского джаза 70-х, и снова издевательски-шпионский Pink Floyd. А потом и джазовый оммаж Мусоргскому, из «Картинок с выставки» взята, конечно, пьеса «Два еврея, богатый и бедный». Но тут как раз драматургия и потерялась, кажется. Это же разговор богатого и бедного, один властный, другой подобострастный и просящий. Ростоцкий уже играл это в альбоме «Картинки с выставки» (2009), но там был рояль. Тут роли богатого и бедного излишне перепутаны, ни саксофон, ни гитара не берутся за диалог «в образе». Так что ни самого диалога, ни конфликта не получилось, увы.

Танго «Еврейское счастье» снова отсылает к 60-70-м, но будто бы эти гитарные пиццикато рисуют аргентинские пампы, по которым идет бесконечный «Караван» Дюка Эллингтона, из которого вдруг то и дело доносятся еврейские танцевальные мелодии, как из взломанного «Моссадом» радиоприемника. И это самый красивый номер альбома, несмотря на то, что Ростоцкий признался, что ему было неловко поначалу предлагать музыкантам сыграть такую «неджазовую музыку».

Группа Алекса Ростоцкого

Пьеса «Над Витебском», посвященная Марку Шагалу, открывается рассыпчатыми перкуссиями Петра Ившина, как разваливающийся песочный пирог на тарелке. Но с утяжеляющейся бочкой вступают и остальные, и плачущий саксофон обозначает простодушную местечковость, а безладовый бас Ростоцкого с удовольствием рисует выпуклые рефлексивные остинаты с ароматными затактами. У меня никакой ассоциации с любимым Витебском так и не возникло, честно говоря, но это такой прекрасный прог-фьюжн-рок с суетливой гитарой и плаксивым саксом, что хочется слушать (да, и не стоит забывать флэшбэки с фрейлексом, то и дело всплывающие из ниоткуда, и унисоны баса с голосом Ростоцкого).

Аукцион картин Алекса Ростоцкого

После антракта и аукциона картин Алекса Ростоцкого начали с пьесы, которая родилась в Стамбуле, куда Ростоцкий «поехал слушать народных музыкантов по ночам». Это «Маленькая девочка с улицы Истикляль» (улица вроде московского Арбата в Стамбуле).

«Тут звучит всего одна нота, которая дает характер пьесе и характеризует Восток. Всего одна нота! Я хотел бы написать еще несколько пьес, в которых всего одна нота дает характер», - говорит Алекс Ростоцкий.

Что за ноту имел в виду музыкант, он не пояснил. У гитариста тут немало нот, и он явно играет по заветам Алексея Кузнецова, многословного и воздушного одновременно. Возможно, речь шла о полутоне вниз от тоники, дающем этот «восточный» привкус музыке макамы.

Олег Грымов и Максим Шибин

Дальше — больше. Двинулись в Египет, там сфинксы и фараоны. Фантазия на темы египетской музыки с доминирующим на первые сильные доли саксофоном, - и это, конечно, чистой воды фэнтези на тему «шестидневной войны». Видеоряд говорит о том, что фараоны вроде Тутанхамона, правившие всего 9 лет, с 10 до 19 лет от роду, стали культовыми легендами. Эта прекрасная пьеса, с отличным саксофонным соло, - самая джазовая на альбоме, и вполне может стать стандартом.

Да, и Сати. Была сыграна вариация на тему Gnossiennes, одного из самых известных произведений Эрика Сати. И это было первое исполнение пьесы. А затем сыграли, собственно, заглавную пьесу проекта «Евреи... Страны... Города...». Тут все темперированно, все живет и благоухает. И есть, что поиграть музыкантам, хотя это по-прежнему не очень похоже на импровизацию или даже каденцию.

Петр Ившин – барабаны

Музыканты выступили на сцене, залитой проекциями их видеоряда. Иногда это было забавно, иногда слепило им глаза. Но очевидно, что без видеоряда не было бы такого погружения хоть в иудаизм, хоть в фараонов. Отчаянно не хватило танцев — было ощущение, что серьезные большие музыканты стесняются танцулек под их музыку, хотя почему нет. Это же энергетически проецируется — зал полон, и никто не танцует. Что за старперство! Ну не подумали…

И все-таки альбом «Рогожский фрейлекс» - прекрасный альбом. Да, раздолбаи-джазмены даже не подумали залить их на стриминги, они люди другого поколения. Из 30 альбомов Ростоцкого только 3 доступны там, - черт, это адский рекорд неадеквата. Стоит поискать эту музыку. Эта музыка того стоит. Они отличные музыканты, им можно простить.

Вадим ПОНОМАРЕВ

На вопрос, как Юрий Башмет относится к самоучкам, к которым причисляют и великого пианиста Святослава Рихтера, которого обучал отец, и в Московскую консерваторию тот поступил, уже будучи сложившимся пианистом, много где поработавшим и победившим на конкурсах, а окончил ее в статусе одного из лучших пианистов мира, маэстро ответил так.

Юрий Башмет

«Иногда самоучки вырастают в Рихтера, но все-таки он из музыкальной семьи, его отец был органистом, и его учили. Но он был гениально одаренным человеком, и был замечательный случай с Нейгаузом. В Москве был объявлен конкурс на лучшее исполнение сонаты Скрябина, на выбор исполнителя. И вот Рихтер сыграл вечером Нейгаузу, а на следующий день — конкурс. Нейгауз вечером его сильно благодарил, благословил на исполнение этой сонаты: «Играй, как ты сегодня играл, это будет шикарно». А на следующее утро у Нейгауза чуть не случился инфаркт. Рихтер не спал всю ночь, выучил другую сонату Скрябина, и заиграл на конкурсе другую сонату. И, кстати, выиграл этот конкурс. Нейгауз спрашивает Рихтера, зачем так делать? Тот отвечает, что волновался из-за того, что не сыграет на конкурсе также хорошо, как вечером, вы расстроитесь, и поэтому я выучил другую сонату. В этом весь Рихтер!

Я с Рихтером общался, и было два периода в жизни, когда очень плотно общались. Но мы никогда не теряли друг друга. И он был невероятно трудоспособен. Если он начинал учить какое-то произведение, то это могло продолжаться 12 часов в день. И мы получали закалку, когда вместе учили какое-то произведение, это требовало огромной выдержки. Конечно, Ниночка Львовна, его жена, подходила к нам: «Славочка, ну им же надо поесть, ну хотя бы чаю выпить». Могли на 40 минут прерваться на чай, покурить, а потом опять три часа непрерывной работы. Устаешь, открывается второе, третье дыхание. Это закалка! Эту закалку мы с Наташей Гутман, Олегом Каганом, потом присоединился Виктор Третьяков и Алекс Слободяник, - проходили у Рихтера. А потом он мог месяцами ничего не делать. Не хотел — и все. Отменялись концерты…

Потом он снова загорался: «Готовим такую-то программу». Садились в машину, он за рулем, и едем в Европу. По пути даем концерты в Киеве, Бресте, - дальше Польша, Германия, Италия, Франция, Австрия. И потом обратный путь по другим городам в тех же странах. Тур занимал месяца полтора. Конечно, мы отменяли собственные концерты ради того, чтобы турне с Рихтером состоялись.

Так что самоучкам все равно стоит познавать профессию системно. Во времена моей молодости были гитаристы, которых мы называли «слухачи». Они сидели по лавочкам Львова, и по слуху играли и пели, в основном «Битлз» и «Роллинг Стоунз». А потом, если они попадали в группу и начинали работать, приходилось уже изучать нотную грамоту. Помню, у меня в группе был ударник, и ему надо было простучать определенный ритм, а у него никак не получается, затык. Я ему показываю, что надо считать до четырех. И он начинает считать «Раз-два-три-чееее-тыре!». Все равно ему пришлось учиться. Для этого есть сольфеджио, гармония. Гитаристы тогда не все знали нотную грамоту, но все знали «цифровку» - последовательность гармоний, записанная буквами: С это до мажор, Cmin – до-минор. А нот не знали.

Но есть же знаменитые джазовые музыканты, у которых ноты - это просто мелодия, а сверху — цифровка из гармоний. Если нужно опустить 5 ступень, то пишут Cmin-5.

Из знаменитых самоучек могу выделить цыганских музыкантов. Например, в Венгрии есть знаменитая семья скрипачей Лакатош. Не уверен, что старший Лакатош знает ноты, но он владеет скрипкой феноменально. Я один раз с ним встречался после конкурса, но он не вспомнит это, наверное. А вот его сына мы привозили к нам на фестиваль, и он уже точно знает ноты, он окончил консерваторию в Будапеште».

Юрий Башмет

Кроме того, Юрий Башмет подвел основные итоги завершившегося XIV Зимнего международного фестиваля искусств в Сочи.

«Залы заполнены публикой на 100%, можно считать, с учетом введенных ограничений. И надо понимать, что музыканты тоже проживают это трудное время, как и все мы. Опасность заразиться, много потерь среди знакомых и друзей, которые ушли из жизни. И в то же время — усталость от отсутствия концертной жизни. Фестиваль дает нам оптимистичное впечатление, что жизнь продолжается. И не только продолжается, а мы устремляемся к новым высотам. Мы играем мировые премьеры. Приходишь на отчетные концерты Академии, и видишь явный качественный скачок в исполнении молодых артистов, то есть Академия не только имеет смысл, но без нее теперь трудно представить фестиваль. Очень интересно прошел композиторский конкурс, именно потому, что лауреаты — необыкновенно разные авторы и по мышлению, и по музыкальному письму, и по школе. Или вот дирижер впервые выходит дирижировать симфоническим оркестром, - это же очень интересно. Его учат, конечно, но на сцене нужно все это воплотить в жизнь. У нас был в этом году невероятный ажиотаж на прослушиваниях во Всероссийский юношеский оркестр, мы прослушали более 850 музыкантов, представляете! Мы-то собирались по ротации взять несколько десятков, а получилось, что еще один оркестр собрался. Более 100 музыкантов приняли в оркестр.

Мы показали на этом фестивале несколько необычных спектаклей. И Женя Миронов пронзительно прочел «Гамлета». Это и для меня премьера, я никогда не дирижировал ее, хотя хорошо помню фильм со Смоктуновским. Мне кажется, что эта премьера удалась. Абдразаков, как выяснилось, вообще впервые пел в Сочи. Открыли фестиваль, как всегда, спектаклем с Хабенским «Не покидай мою планету», - этот спектакль здесь в Сочи родился, и каждый фестиваль мы открываем этим спектаклем. И Юношеский оркестр тоже родился здесь, и в этом году у них очень серьезная занятость, много концертов. Вообще в этом году получился мощный фестиваль, как мне кажется».

С 14 по 27 февраля 2022 года должен пройти юбилейный XV Зимний фестиваль искусств, и на осень 2021 году планируется еще один гала-концерт.

Вадим ПОНОМАРЕВ
Фото: Алексей МОЛЧАНОВСКИЙ