На фестивале Юрия Башмета в Москве прошел максимально необычный концерт. Музыку советского кинокомпозитора Александра Зацепина он решил сыграть своим симфоническим оркестром «Новая Россия», рок-группой и с академическими певцами. Очень неожиданно и смело. А сам Александр Зацепин, которому в марте исполнится аж 98 лет, последние два года живет, оказывается, в Москве, где-то на Пресне, а вовсе не в Швейцарии или Франции. И лично пожаловал на концерт. Да что там пожаловал, - на репетиции в зале Чайковского он живенько так метался между музыкантами, подсказывая, как именно надо играть,
Журналистам он поведал тоже много чего интересного.
«Работа дает мне силы, она нравится мне. Я живу ей. Ходить я не люблю, но двигаться надо. 35-40 минут каждое утро уделяю физическим упражнениям. Стараюсь не переедать, и соблюдать режим. А так, помогают гены, наверное. Не хватает времени, чтобы следить за молодыми артистами, я постоянно пишу музыку, мюзиклы».
Александр Зацепин
Александра Зацепина спросили, как к нему приходят мелодии.
«Во сне приходили мелодии. По всякому. Сейчас какое-то затишье с новыми мелодиями, не только у нас, во всем мире. Но обязательно кто-то из молодых вырвется вперед! Мой педагог меня учил: чтобы вдохновение приходило, надо обязательно работать. Во время работы придет вдохновение. Это не значит, что каждый день будет вдохновение. Сегодня не получится, завтра не получится, а послезавтра получится».
Спросили о сотрудничестве с Юрием Башметом.
«Для меня это необычно, ведь это симфонический оркестр, а у меня обычно песни для эстрадного оркестра».
Журналисты спросили про главного певца или певицу в жизни Зацепина с подколом, с явным намеком на Аллу Пугачеву. Но нет.
«Первый главный певец в моей жизни — это случилось в фильме «Наш милый доктор». Я еще учился на 5 курсе консерватории, и мою песню «Небо синее» спел народный артист Казахстана Ермек Серкебаев. Он часто выступал в Москве, и по радио его песни звучали. Это самое первое. А дальше — как у матери, у которой родился один ребеночек и он самый лучший и любимый, родился второй — он самый любимый, родился шестой — и он самый-самый. Появилась новая песня, которая полюбилась людям и стала популярной, - тебе нравится. Потом другая появилась, - и тебе нравится следующая».
Спросили о Гайдае.
«Фильма на ТНТ я не видел, но мы сейчас делаем фильм и мюзикл «Иван Васильевич меняет профессию». Сделано около 20 музыкальных номеров, в том числе 3 песни, которые используются в фильме Гайдая. Немного изменен сценарий. Несколько театров уже хочет, в том числе Свердловский театр музыкальной комедии, а в Москве мы хотим показать в театре Зацепина. Его пока нет, но мы хотим. Нам обещают здание, но пока конкретики нет. Когда будет здание, тогда и поговорим».
Я спросил про гениального советского дирижера и аранжировщика Виктора Кнушевицкого и знаменитую студию Александра Зацепина в Ржевском переулке.
«Когда я был еще в Казахстане, Виктор Кнушевицкий сказал мне: ну что ты сидишь тут, у тебя эстрадного оркестра нет, переезжай в Москву, мы тебе тут поможем. И потом сказал: ну видишь, как к тебе музыканты оркестра хорошо относятся, а мы тогда записывали все песни для фильма «Наш милый доктор», это был 1956 год. Фильм вышел на экраны в 1957 году. И он меня так растолкал, растормошил, и мне так идея понравилась. А оркестру моя партитура понравилась, и они все аплодировали мне. Было неожиданно и приятно, я же совсем еще студентом был. И я решил рвануть в Москву. А тут уже было не все легко…Студия начиналась с того, что нужно было помещение. В доме, где я жил в Перово на втором этаже, ну какая там студия может быть? Нужен был обмен. Я съездил в Банный переулок, где тогда были обмены, и бюллетень выходил каждую неделю. Прошел год, пока я нашел подходящую квартиру на Большом Ржевском переулке. Дом был шикарный для студии, построен где-то в 1905 году, кирпич 30 см и стена в три кирпича, перекрытия между этажами около полтора метра. Причем мне никогда не разрешал такой обмен, потому что моя квартира 45-48 метров, у мамы однокомнатная квартира 30 метров, в сумме 75 метров, а там 180 метров. Кто мне это разрешит? Аля Пахмутова была депутатом. Я попросил ее помочь, она сказала, что может. На следующий день пошли в Моссовет, она зашла к начальнику, он дал добро, и все решилось. Ремонт делали около полугода-год. И нужно было сделать 8-канальный хотя бы магнитофон, пульт, достать хорошие английские колонки, у меня барабанная установка хорошая стояла, все надо было приобрести. И только через два года можно было что-то записывать. Ко мне приходили скрипачи из Большого театра, и все звучало.
И я же делал не для того, чтобы это мне принадлежало. А потому что хотел, чтобы все задуманное звучало. Потому что то, что записывали на «Мосфильме» - это все равно, что снять на хороший фотоаппарат, а потом отпечатать в газете. Делаешь партитуру, а потом слышишь только голос, а остальное все гудит. А я получал удовольствие. Познакомился там с Пугачевой, записали с ней больше 20 песен, все для фильмов. И «Тайну Третьей планеты», и «31 июня».
Александр Зацепин
Зацепин опроверг тиражирующуюся в интернете версию того, что он продал квартиру и студию в Ржевском переулке композитору Алексею Рыбникову.
«Я продал часть оборудования студии композитору Алексею Мажукову, часть студии Байгали Серкебаеву из «А-Студио». Я же уезжал во Францию, мне это не нужно, а потом все устареет. Алексея Рыбникова в той сделке не было. Он потом позже появился, уже ничего не было».
Александра Зацепина спросили, смотрит ли он новогодние «Голубые огоньки».
«Раньше смотрел, конечно, раньше смотрел. Сейчас у меня просто нет времени. Я читать-то успеваю, только когда обедаю, завтракаю, и что-то смотрю. И сразу — скорей работать! Иногда надо прочитать «Сказку о Царе Салтане» Пушкина для мюзикла, прочитал ее, хотя в детстве, конечно, читал. Но надо еще раз прочитать, чтобы в голове это все улеглось. В детстве отвлекаешься на всякие чудовища. Кот ходит по цепи кругом, и я думал, как это получается, если цепь натянута, и я не понимал, что цепь вокруг дуба натянута».
Конечно, речь зашла о музыке к «Ивану Васильевичу», которую невозможно исполнить живыми музыкантами. Речь о сцене погони.
«Тогда синтезаторов не было, и компьютеров тоже. Я изобретал звуки из рояля. У меня был рояль с таким демпфером, которые касались струн. Привинчиваешь на эту струну, на эту… Получаются короткие звуки, и тембр зависит от того, привинтил ли ты их на самое основание или подальше. Обертоны все менялись. Использовали свистульки, я покупал их в Военторге на Новом Арбате, там охотники и рыбаки закупались. Сейчас все это решается на компьютере. Но фортепиано или рояль — остаются моими любимыми инструментами».
Александр Зацепин и Юрий Башмет
Ладно, а дальше был концерт. Юрий Башмет с «Новой Россией» начал со сцены из балета «Старик Хоттабыч», дипломной работы Зацепина в Алма-Атинской консерватории, которую поставили в местном театре оперы и балета. А потом и вовсе никогда не исполняемая ранее «Индийская сюита», - буйство красок и неприкрытые отсылки к «Болеро» Равеля. «Красная палатка» и «Земля Санникова» - вполне себе оркестровые версии. И невероятный «Капитан Немо» с драматичной партией хора Московской консерватории п/у Александра Соловьева.
Куда интереснее стало с эстрадными песнями. Тут к «Новой России» добавились и бас, и гитара, и клавишные, и барабаны. А можно ли вообще петь Зацепина оперными голосами? Клубок противоречий. На мой взгляд, песни Зацепина оперными голосами петь не стоит. Песни безупречно аранжированы, но без живой реакции артиста они словно пластмассовые. Мелодия есть, попадания в ноты тоже есть, но живой человеческой реакции нет, - нюанс.
Александр Зацепин, Юрий Башмет и участники концерта
Академические вокалисты в лице весьма известных лиц вроде Полины Шамаевой, Николая Землянских, Давида Косулихина, вроде бы и пытались дать эмоцию, но как-то все это было не очень убедительно. Они попадали в ноты, но решительно все это не совпадало с эксцентрикой того же Гайдая. И даже непонятна причина. Они хотели петь хорошо, и делали это, даже с микрофоном в руках, Но что-то не складывалось. Эльвира Караханова поет «Куда уходит детство» Аллы Пугачевой, - ну как тут Пугачеву перепеть? Заведомо проигрышная позиция.
А вот там, где звучал только оркестр и хор Соловьева, - тут все было выше всяких похвал. Так что в целом эксперимент с музыкой Зацепина можно признать состоявшимся.
Вадим ПОНОМАРЕВ
Фото: Юрий Покровский
Комменты