Великий Инквизитор vs ода «К радости»

Мы уже привыкли, что когда за пульт Государственного академического симфонического оркестра России им. Е. Ф. Светланова встаёт его художественный руководитель Владимир Юровский, то нам преподносят программы, далёкие от тривиальности. Не стали исключением и две последние программы Госоркестра России.

5 марта 2014 г. в зале им. Чайковского была представлена следующая программа: Иоганн Себастьян Бах – Es ist genug… («С меня довольно») – заключительный хорал из Кантаты “O Ewigkeit, o Donnerwort!” («О вечность, слово паче грома!») для солистов, хора и оркестра, BWV 60;

Бернд Алоиз Циммерман – Экклесиастическое действо для двух чтецов, баса и оркестра «Ich wandte mich und sah an alles Unrecht, das geschah unter der Sonne» («И обратился я и увидел всякие угнетения, какие делаются под солнцем»);

Генрих Шютц – Два мотета из сборника "Псалмы Давида": Die mit Tränen säen, SWV 378; Wie lieblich sind deine Wohnungen, SWV 29;

Иоганнес Брамс  – Немецкий реквием для солистов, хора и оркестра.

Вероятно, проведение концерта именно 5 марта – совпадение случайное, но знаковое – это день смерти Сталина, Сергея Прокофьева (оба в 1953 г.) и Анны Ахматовой (1966 г).

9 марта в Большом зале консерватории прозвучала оратория Арнольда Шёнберга «Уцелевший из Варшавы» и Симфония № 9 Людвига ван Бетховена в редакции Густава Малера (первое, по утверждению В. Юровского, исполнение в России).

Концерт 5 марта я слушал по трансляции, поскольку был вне Москвы. Поэтому воздержусь от полного анализа программы. Остановлюсь только на сочинении Циммермана, о котором у меня сложилось достаточно негативное мнение. С моей точки зрения, музыка (и вся интонация этого сочинения) заметно противоречит значительной части его текста. Я имею в виду «Легенду о Великом Инквизиторе» – вставном эпизоде романа «Братья Карамазовы», фрагменты которой на русском языке, прочтённые Андреем Семёновым, включены в это действо. У меня осталось впечатление истеричности и музыки, и исполнения, педалировавшего эту истеричность, вопреки и тексту, и контексту литературного источника.

У Достоевского Инквизитор – 90-летний старец с «бескровными устами», проживший долгую жизнь, ставший циником, утратив самую суть веры, и на самом деле не верящий ни в Того, чьё существование только и оправдывает бытие Церкви, ни в то, что Он говорил. Инквизитор устал, и сохранил только внутренний огонь ненависти к самой сути проповеди Христа. Внешние эмоциональные проявления этого огня ему уже не нужны; не нужны они и народу, цепенеющему от одного взгляда Великого Инквизитора. Мне показалось, что истеричность сильно мешала восприятию смысла текста.

Есть одно немаловажное обстоятельство, в какой-то степени объясняющее истоки этой истеричности, – самоубийство Циммермана, совершённое им спустя пять дней после отправки рукописи сочинения заказчику. Видимо, его разочарование в вере в тот момент вступило в психологический резонанс со словами Великого Инквизитора, обращёнными ко Христу, что и привело к трагической развязке.

Тем не менее, познакомиться с сочинением Циммермана было интересно, особенно в противостоянии заключительной фразе из хорала Баха Es ist genug («С меня довольно, Господи») – последнего эпизода баховской Кантаты, предварявшей собственно Циммермана, и двум хоралам Генриха Шютца. А также «Немецкому реквиему» Иоганнеса Брамса.

А вот исполнение Девятой симфонии Бетховена произвело на меня очень сильное впечатление. Это было не просто блестящее, великолепное – можно применить любой другой эпитет превосходной степени – исполнение. Утверждаю, что это была этапная трактовка, в значительной степени изменяющая наше представление об этом гениальном произведении. По крайней мере, я отныне не смогу слушать никакое исполнение Девятой симфонии Бетховена без оглядки на то, как её интерпретировал 9 марта 2014 года Владимир Юровский.

ALT
Арнольд Шёнберг - "Уцелевший из Варшавы". Солист - Дитрих Хеншель. Госоркестр России имени Е. Ф. Светланова. Дирижёр - Владимир Юровский. 9 марта 2014 года.

В этот вечер симфония впервые в России исполнялась в редакции Густава Малера. А дня за два до того она была исполнена им же, но в классической редакции.

Малеровская редакция предусматривает заметное увеличение струнных, удвоение состава духовых и литавр, добавление трёх тромбонов и тубы, местами дописаны контрапункты. Всё это по идее должно уплотнить общее звучание симфонии. На самом деле произошло обратное – собственная ретушь Владимира Юровского оказалась настолько обильной, что во многом заслонила редактуру Малера.

Вместо ожидаемого массивного, пастозного звучания, я ощутил графичность рисунка; более прозрачную, чем обычно, музыкальную ткань — как мне кажется, противоречащую замыслу Малера. Однако именно благодаря этой прозрачности Юровскому удалось раскрыть для меня в партитуре Бетховена нечто, ранее ускользавшее от моего внимания: какие-то новые линии и детали — и именно они позволяют назвать это прочтение Девятой симфонии Бетховена Владимиром Юровским этапным.

Абсолютно убедительным показалось и некоторое общее ускорение темпов по сравнению с привычными. Это произошло, в частности, благодаря тому, что В. Юровский исправил некоторые чисто арифметические ошибки, сделанные теми, кто записывал за глухим Бетховеном его темповые указания. В каком-то смысле такие темпы сблизили трактовку В. Юровского с так называемыми аутентиками. Ускорения воспринимались на слух очень органичными.

Отмечу ещё одну особенность этого исполнения. В. Юровский не пытался сгладить некоторую весьма заметную раздробленность формы симфонии в целом. Эта раздробленность стала результатом глухоты автора, чей внутренний слух был лишён возможности контроля со стороны слуха физического. Да и вообще именно глухоте Бетховена мы обязаны многим смелым гармоническим и другим его находкам, которые вряд ли были бы им реализованы, если бы он их слышал физически.

Появление Девятой симфонии и включение в неё вокальных и хоровых эпизодов оказало огромное влияние на всё последующее развитие симфонизма. Среди примеров — 2, 3, 4 и 8 симфонии Малера, 13 и 14 симфонии Шостаковича.

Исполнение в качестве увертюры для Девятой симфонии Бетховена оратории Арнольда Шёнберга «Уцелевший из Варшавы» о трагическом восстании в Варшавском гетто в 1943 году, жестоко подавленном фашистами, показалось мне вполне уместным. Тем более, что противовесом тому в конечном итоге послужила ода «К радости».

Уничтожение обитателей гетто происходило при молчаливом попустительстве польской «Армии крайовой», на время подавления восстания заключившей с немецкими войсками перемирие. Ситуация повторилась в 1944 году, когда «Армия крайова» сама подняла Варшавское восстание, и ей не пришла на помощь Советская армия, имея для этого все возможности. Но если «Армия Крайова» подчинялась эмигрантскому правительству в Лондоне, то Сталин планировал посадить в Польше своё марионеточное правительство, что, в конце концов, ему и удалось. Этот эпизод вспоминает российский мыслитель Григорий Померанц в автобиографических «Записках гадкого утёнка».

В своём вступительном слове Владимир Юровский просил публику не аплодировать в паузе между «Уцелевшим из Варшавы» и Девятой симфонией Бетховена. Это даже нельзя было назвать паузой – был промежуток в несколько секунд молчания, и сразу зазвучала Девятая Бетховена. Такой переход позволил сохранить напряжённый эмоциональный настрой, достигнутый «Уцелевшим из Варшавы».

Что касается общего качества исполнения, то в целом оно было достаточно высоким, но не без потерь. Как обычно, наиболее слабым звеном при исполнении Девятой симфонии Бетховена стал кто-то из солистов. В этот раз слабее остальных оказалась сопрано Екатерина Кичигина, временами довольно резко звучавшая на верхах в форте. Меццо-сопрано Александра Кадурина и тенор Сергей Скороходов пели вполне удачно. А вот от немецкого баса-баритона Дитриха Хеншеля ожидалось большего.

Хор Академии хорового искусства им. В. С. Попова выступил блестяще.

Как почти всегда в последнее время, прекрасно играл Госоркестр им. Светланова, очень точно и чётко откликаясь на нюансы мануальной техники дирижёра и подтверждая, что стабильно входит сегодня в число лучших оркестров России. Не сомневаюсь, что когда Госоркестр в полной мере возобновит свои зарубежные гастроли, то быстро восстановит былой престиж и войдёт в число лучших оркестров мира.

Владимир ОЙВИН, «Новости музыки NEWSmuz.com»
Фото - Вера ЖУРАВЛЕВА

Быстрый поиск: