Бельгийская культура столь многогранна, что ее невозможно охватить единым концертом. Флагманом вечера бельгийской музыки на X международном музыкальном фестивале Юрия Башмета стал, разумеется, Пятый концерт для скрипки с оркестром La Gretry Анри Вьетана, буквально ассоциирующийся с этой музыкой. Но нюанс в том, что его играла юная солистка Валерия Абрамова. Она протеже Башмета, играет со Всероссийским молодежным оркестром, готовится к конкурсу Чайковского. Но при этом она слишком юна, чтобы прочувствовать все перипетии драматической музыки Вьетана. Невероятно, как Абрамова растет год от года, она показала чудесные технические возможности, она была одухотворена в каденциях. И все же сыграть Анри Вьетана ей пока просто не по возрасту, но услышать большие перспективы — самое то.

Ярославская хоровая капелла «Ярославия», прекрасно себя показывавшая в последние годы, стабильно отпела Ave Maria от Жоскена де Пре — но этот древний XV века образчик ренессанса не столь певческий, чтобы раскрыть все возможности капеллы.

Куда более парадоксальным стало исполнение «Литании №1» Карела Гуйвартса. Это XX век, это исследователь новой Венской школы. Сериалист, прости Господи. И жутко заманчивое для любого пианиста произведение — сложная ритмика, рэгтайм, длительности как придется. Каденция на 360 градусов. Пианист Жан-Люк Фафшан так играл, смачно и дерзко. Парадокс в названии произведения. Литания — молитва из коротких молебных взываний. Типа, тот или иной святой, молитесь за нас (по списку). Гуйвартс пошутил. У него все наоборот — страдания столь жутки, что до Бога не добежишь. Это можно было бы назвать «Дьявольский регтайм», а вот молитвы тут совсем мимо.

В концерте прозвучала еще очень странная и пустотелая, наверное, симфония Франсуа Госсека до минор. И удивительная, чудная, ни на что не похожая Molto Adagio композитора XIX века Гийома Лекё — такой замедленный минимализм, с элегичными партиями и космоподобными струнными. Оркестр «Новая Россия» под управлением Дениса Власенко преодолевал эти руны именно так: то легко как дыша, то с видимой тяжкостью, будто не желая повиноваться руке дирижера.

Но все же ждали мировую премьеру! Оркестр «Новая Россия» тут полностью подчинился руке Власенко. Более того, пианист Жан-Люк Фашфан даже вышел с микрофоном в руке, чтобы объяснить свой замысел. По его словам, он много лет писал симфонические пьесы, но затем решил объединить их в симфонию. Он говорил, что надо прочувствовать дыхание под водой неких суфийских рун, затем будет дыхание новых свежих вод, и под конец — некий раскрытый аккорд, определяющий развитие всей европейской музыки.

А что мы услышали в «Суфийском письме»? Мастеровитую версию самых разных композиторских влияний (возможно, от пьесы к пьесе) — Дебюсси, Стравинский, Мессиан, Глюк, Такэмицу… А в финале — перверсия «Золота Рейна» Вагнера. В целом это звучит гармонично и фронтально, как крепко слаженный ноктюрн из переосмысления популярных тем. Оркестровка не вызывает сомнений. Суфийской музыки нет в помине. Но сомнения вызывает значимость этого произведения в контексте, тем более, что Фафшан собирается продлевать эту тему чуть ли не до бесконечности, подобно Вагнеру.

Бельгийская музыка дарит сюрпризы, это еще раз доказал фестиваль Башмета в Ярославле.

Вадим ПОНОМАРЕВ
Фото: РАДА