Тем не менее, почти полностью сменив состав, Вакарчук представил обновленную группу лучшим образом — выпустив очередной сингл "Без бою" и пообещав к сентябрю новый альбом, пишет "Сегодня".

— Океан Эльзы" записал новый сингл "Без бою". Как мы понимаем, это дебют в составе группы нового гитариста?

Вакарчук: — "Без бою" родилась последней в ходе завершающих сессий звукозаписи. Написал я эту песню в конце марта-начале апреля. Пришел однажды вечером домой, посмотрел какой-то очень смешной фильм, и сразу сел за пианино. Никакого отношения к моему состоянию в тот момент это не имело. Хотя текст песни — о пережитой мной лично ситуации.

— Группа недавно съездила в Лондон, где прошлась по Эбби Роуд — ощущался пиетет "старого битломана"?

Вакарчук: — Лондон — город не только "Битлз". Хотя поблизости студии "Эбби Роуд" и находится магазинчик-кафешка, посвященный "Битлз", в самом городе этой группой и не пахнет. Конечно, мы прошлись по знаменитой "зебре", но я понимаю, что изначально была просто музыка. А все остальное — студия, знаменитый пешеходный переход, по которому они ходили — в прошлом, и никакого отношения к тому, что мы слушаем на пластинках, не имеет. Для меня Лондон — это прежде всего двухэтажный красный автобус и куча индусов, причем, среди них есть и те, кто ходит в бриллиантах и ездит на "Бентли".

— Тогда поговорим о делах "Океана Эльзы" — спустя меньше года после ухода из группы Хусточки и Шурова, вас покинул еще один из основателей группы, Гудимов. Если в случае с уходом первых двоих все объясняли исключительно творческими разногласиями в группе, то Гудимов заявил, что его уход — вынужденный, а группа ограничилась очень лаконичным комментарием. Что произошло на самом деле?

Глинин: — "Океан Эльзы" — не просто музыканты, которые играют на своих инструментах. Если коллектив состоит из единомышленников, которые движутся в одном направлении, работается всем хорошо. Если эти настроения расходятся — тяжело что-то сделать. У нас с Пашей просто разошлись взгляды на то, как и что делать. Было тяжело работать. На самом деле ничего трагического не произошло, но вряд ли кому-то из нас это приятно.

Вакарчук: — Действительно, мы утратили творческую связь. Может быть, не вам лично, а журналистам, хочется услышать то, что можно было бы вынести на первые полосы газет. Но этого нет на самом деле. Не присутствуют ни деньги, о которых рассказывали, еще и приплели какие-то личные мотивы, женщин. Такое уже люди понаписывали! Я думаю, музыка только выиграет после того, как появились два новых музыкальных проекта.

— Вы с Гудимовым поддерживаете приятельские отношения?

Вакарчук: — Я скажу о себе — наши отношения сейчас такие же, какими были и раньше.

— Ты слушал его дебютный альбом?

Вакарчук: — Да, но если мы начнем хвалить, скажут, что мы искусственно это делаем, если начнем ругать, скажут: "А что им еще остается?" Есть у меня одна формулировка, и я думаю, она абсолютно будет оправдана относительно его альбома — это типичный Паша Гудимов, такой, каким он есть. Я говорю как человек, который его знает. Это честный Паша Гудимов.

— В одном из интервью Гудимов говорил, что группа в новом составе выступила на Таврийских играх, где без его согласия исполнила его инструментальные партии и песни, которые он написал в соавторстве с Вакарчуком. Кроме того, он рассказал, что еще до официального уведомления о разрыве отношений, перестал получать отчисления от продажи альбомов группы. Как удалось этот конфликт урегулировать?

Вакарчук: — Меньше всего мне бы хотелось сейчас комментировать отчисления. Группа "Океан Эльзы" по контракту, который существует, уже несколько месяцев не получала никаких отчислений вообще, потому что контракты не были продлены. Я тоже ничего не получал. Что касается песен — если мы нарушили закон "Об авторских и смежных правах", мы готовы за него ответить, мы понимаем, что мы не правы. Мы живем в стране, где каждый имеет право отстаивать свои права. Хотя мне кажется, что Паша просто так это сказал, эмоционально.

— Был его творческий вклад в подготовку будущего альбома, например, совместные песни?

Вакарчук: — Совместных песен не было. Творческий вклад был, но из-за ситуации, которая сложилась, мы все пересмотрели. Дело в том, что новый альбом был в "сырой" стадии, когда это случилось. Хотя, естественно, были какие-то вещи, и огромная ему за это благодарность, я думаю, все это будет оценено — по поводу имущественных отношений "Океан Эльзы" все делал и будет делать исключительно корректно.

— Перейдем на менее тяжеловесную тему, кто понравился на недавнем "Евровидении"?

Вакарчук: — Если говорить формально, мы голосовали за Украину, потому что были в Москве и имели право. Но физически свои голоса мы не успели отдать никому. Конкурс "Евровидение" был очень хорошим социальным проектом для Украины. Но мне странными показались ролики, которые показывали об Украине, мне кажется, это было неадекватно тому, что есть на самом деле в Украине. А что касается самого конкурса, было очевидно, что выиграет Греция. Сам я бы не купил компакт-диск ни одного из исполнителей, может быть, за исключением "Здоб ши здуб", которых знаю и люблю. Дружба между европейскими народами — это прекрасно, если это делается и на "Евровидении", только к музыке это никакого отношения не имеет.

— Украинские участники "Евровидения", "Грынджолы" — группа-однодневка или у них есть перспектива?

Вакарчук: — Они не вдруг собрались, у них своя студия, своя история, свои поклонники в Ивано-Франковске. Волей обстоятельств или волей судьбы они попали на этот конкурс. Я думаю, их поставили перед фактом, как 28 панфиловцев — отступать некуда, — и они защищали честь страны. А что, была более популярная песня?

— Когда в Киев не так давно приезжал Паваротти, ты заявил, что хочешь сделать с ним совместный музыкальный проект...

— Это смешная история — ко мне подошли журналисты и сказали: "Мы знаем, что диск группы передали Паваротти". Я впервые это услышал от журналистов. Потом оказалось что это все-таки правда. Паваротти передали диск с синглом "Холодно", но дальнейшей его судьбы я пока не знаю. Мне очень понравился концерт — он самый мой любимый из тех, что я посетил последние полгода. Я получил такое огромное удовольствие, как ни от одного рок-концерта.

— Ты пытался пробиться к Паваротти и лично поговорить с ним?

— Нет. Я не пытался пробиться, но с ним разговаривал — это само собой получилось.

— О чем говорили?

— Просто "здравствуйте" и "до свидания".

— За последние 100 дней стало лучше или хуже, если говорить, например, о деятельности Министерства культуры и туризма. Что бы ты сам сделал на месте чиновников?

— Я не вижу пока активных изменений, но чтобы их увидеть, понадобится несколько лет. Думаю, тот огромный шквал критики в адрес Минкульта или министра скорее из-за того, что просто хочется покритиковать. Это нормально, когда ты борешься за власть на Майдане. Эти люди олицетворяют собой светлое будущее, но как только они стали властью, ты приходишь к ним и спрашиваешь: "А где моя стипендия? А где мои музеи?"

— Ты полностью поддерживаешь цели, которые Минкультуризма сформулировал для себя за первые 100 дней работы? Представь себя гипотетически в роли министра культуры.

— Даже гипотетически не хочу себя представлять министром, но я понимаю твой вопрос. Моя позиция: культуру нужно разделять на массовую (то, что продается большими тиражами), и государственную (фольклор, авангард, классику, музеи, библиотеки). Основная задача Министерства культуры — не мешать тому, что продается большими тиражами. Всю поддержку нужно перебросить на государственную часть культуры, потому что у нее никогда другой поддержки не будет. Даже в развитых западных странах эти вещи делает государство.

— "Океан Эльзы" разделяет мнение, что украинский эфир так заполонили русскоязычные исполнители, что государству нужно поддерживать украиноязычных исполнителей?

Вакарчук: — Я считаю, что украинской музыки должно быть значительно больше, не потому, что — украинская, а потому что у нас много хорошего. В Москве имидж Киева, как музыкального центра, очень высок. Здесь, в отличие от России, не существует сформированного телевизионными продюсерскими проектами музыкального вкуса. У нас есть самодостаточные исполнители, которые сами себя сделали. Они себя предлагают, и они же диктуют свои условия на рынке. В России уже даже очень популярные когда-то или именитые артисты не могут справиться с потоком того, что искусственно предлагают. Телевизионный бизнес у нас еще не успел так влезть в музыку.

— Твой платок на микрофоне во время выступлений — он что-то значит для тебя?

Вакарчук: — Появился очень странно: однажды я пришел на концерт, а он уже висит. С тех пор так и висит, и всегда разные. Я даже не знаю, когда их вешают.

— Музыкой ты занимаешься давно — насколько это вообще прибыльное занятие. Ты за это время стал материально обеспеченным человеком?

— Мне много не надо, и почти все, что я хотел себе позволить, я уже позволил. Я не стремлюсь зарабатывать деньги. Знаешь, во скольких рекламах разных предлагают участвовать? Я уже устаю объяснять, что мы не можем, и меня не интересует, сколько это стоит. Что такое материальная обеспеченность? Когда ты доходишь до какого-то уровня, после которого уже просто знаешь, что твои близкие в целости и сохранности, им есть, где жить, что кушать, и это все. Когда мы приехали в Киев, то жили по двое в одной маленькой квартирке, и я помню, что мы с Юрой Хусточкой жили вместе и ели макароны с краснодарским соусом, потому что больше ни на что денег не было. И счастливы были. У меня есть вещи, которые стоят очень много, а есть вещи, которые стоят очень дешево. Я не задумываюсь об этом и не считаю, что музыкант должен выглядеть как елочная игрушка. Если у него нет музыки, ему приходится привлекать внимание своими елками новогодними. Но если есть музыка, больше ничего не надо.

— На что тебе никогда не жаль потратиться?

— На путешествия. Я много езжу, а деньги дали мне возможность много ездить по разным странам. Еще хотелось бы вкладывать деньги в других исполнителей, в студии и так далее. Есть много вещей, но уж точно это не стандартные атрибуты шоу-бизнеса.

— То есть недвижимость тебя не интересует?

— Мне есть, где жить, и хватит.