Появившись на проекте «Фабрика звезд», Николай Бурлак сразу же привлек к себе внимание общественности: профессиональный актер, хореограф, а теперь еще и певец начал свою «звездную» карьеру в качестве музыкального журналиста, позже в родном г. Перми создал шоу-балет «Crazy», репертуар которого до сих пор целиком состоит из постановок Николая, принимал участие в мюзиклах «Чикаго» и «Cats» в Испании, работал по контракту в Турции, сыграл главную роль в художественно-публицистическом фильме «Открыть глаза» (реж. И. Нохрин), и даже отстаивал честь Пермской команды КВН в Высшей лиге. Поистине, талантливый человек – талантлив во всем…
Его скромная, на первый взгляд, персона, рождала немало пересудов не только за «фабричными» кулисами, но и далеко за ее пределами. Особое негодование поклонников вызвал, в частности, уход Николая с проекта «Фабрика звезд»… Слишком активно тогда массировалась тема о некоем «заговоре» против Бурлака, несмотря на то, что на протяжении всего времени его пребывания в «фабричном» застеколье, он оставался обладателем самого высокого рейтинга среди мужчин-фабрикантов… Тем не менее это не помешало Николаю и дальше уверенно идти к своей цели – Бурлак первым из фабрикантов выпустил сольный альбом «Звездочка», который на протяжении полугода был в пятерке лидеров продаж по России. А в 2003 году стал обладателем премии «Лучший танцующий певец России». И вот - книга. Сегодня NEWSmusic.ru публикует первую главу будущей книги "Дети Фабрики".
"Дети Фабрики". Глава 1.
Мокрым и мерзким осенним днем трое пермских артистов, одетых в лучшие свои шмотки (поразить столицу!), садятся в поезд Пермь-Москва, толком не зная, зачем и куда направляются. Игореха – певец. Мы с Дахой – корда вонючая (то бишь подтанцовка). О цели поездки наш солист поведал более чем кратко: «Нас будут смотреть».
Останкинский холл напоминает сельский клуб. В ожидании чуда каждый из присутствующих в среднем по 20 раз исполняет песню «Замыкая круг». Хором. Сольно. Под фоно. Под гусли и баян. Акапелла. По-тирольски. А-ля Макаревич (с характерной гнусью в голосе). А-ля Кадышева (рашн-фолк). А-ля Джанис Джоплин (истерично и надрывно). Почему именно эта песня так запала в души претендентов на койкоместо в «Звездном доме» – загадка. Стоящие у входа в «зону кастинга» квадраты-охранники непроизвольно подпевают, притопывая в такт ножкой.
В дуло невесть откуда взявшейся телекамеры многочисленные геи, заламывая руки, стенают, что мечтают спеть с Пугачевой. Девушка откуда-то из-под Мурманска, рыдая и размазывая по лицу калужскую тушь, рассказывает, как в поезде у нее украли концертные туфли, в которых она хотела предстать перед комиссией. В белой олимпийке с надпись «СССР» у стены притулился Костя Дудоладов, будущий сосед по «Звездному дому». На происходящее вокруг буйство талантов он взирает примерно с таким выражением, с каким, наверное, Майкл Джексон смотрел бы на выступление Кати Лель.
Мы внутри, в концертной студии «Останкино». На этой сцене пели Ротару и Пугачева, Киркоров и Леонтьев. Но сейчас здесь стою я. По партеру мечется, словно большая черная птица, Лина Арифулина, обильно жестикулируя. В зале мрачнее тучи (которая как люди) – Игорь Матвиенко. Ножонки мои ватные, в висках тюкает, легкая тошнота и затравленный взгляд. Первый конкурс – танцевальный. На сцене под «легкую жизнерадостную» музыку дергаются человек 50. Я встал у самого задника, почти в кулисе, решив про себя, что такого самородка заметят и там. Сквозь дебри ритмичных конвульсий бродит хореограф Гала Морозова и раздает ламинированные карточки с эмблемой «ФЗ» тем, чьи па кажутся ей менее нелепыми. Трек подходит к концу, по карточке заработали Игорь и Даха, я — нет. Как человеку с высшим хореографическим образованием этот позор мне не пережить, и сразу за стенами «Останкино», а возможно, и на глазах жюри, я наложу на себя руки. Но на последних аккордах со словами «Ой, я тебя не заметила!» подлетает Морозова и дает мне чудо-карточку. Суицид отменяется. Конкурс второй, вокальный. Звучит фанера группы «Любэ», а мы все поем поверх фонограммы. Осознание того, что я пою чуть хуже Селин Дион, меня жутко гнетет. Тем не менее, со всеми наравне, омерзительным и дребезжащим от страха голосом ору: «Не валяй дурака, Америка!» Теперь чудо-карточки раздают Игорь Матвиенко и Владимир Коробко. Совершенно неожиданно после певческого конкурса в моих руках четыре карточки. Тех, у кого больше двух, Олег Каминцев заносит в отдельный список. Он же чуть позже интимным тоном сообщает, что мы все трое приглашены на студию к Игорю Матвиенко. Естественно, моментально делаем вывод, что на студии, сгрызая от нетерпения ногти, Матвиенко ждет нас, чтобы подписать какой-нибудь умопомрачительный контракт.
К нашей безграничной печали, никто ничего подписывать не торопится. Нам предложено исполнить перед камерой фрагмент тогда нигде еще не звучавшей песни «Безнадега.ру» из репертуара «Иванушек». Песня всем кажется жуткой, что не мешает исполнять ее «как в последний раз».
Здесь же я впервые встречаю сестер Алалыкиных. Одна из которых (разумеется, Маша) совершенно поражает меня какой-то сокрушительной самоуверенностью. Маша поет под гитару. Поет фигово, но с таким апломбом, как будто она на сцене «Олимпийского». Присутствуют еще какие-то люди. Они тоже поют «Дождь придуман для того», нарочито отчетливо диктуют в камеру контактные телефоны и рвутся исполнить что-нибудь сверх программы – лупануть гопака или «Стрекоза и муравей» – с выражением! Очевидно, что Матвиенко устал. «Вам позвонят». В первый же вечер после моего возвращения на родину раздается телефонный звонок – и голос, принадлежащий все тому же Олегу Каминцеву, сообщает, что я прошел в следующий отборочный тур.
Мосфильмовский павильон. Всем розданы футболки с эмблемой «ФЗ» желтого и оранжевого цветов. От зеркала не отходит Гера Тузиков. И так повернется, и эдак. И в профиль, и спинкой, игриво глянув через плечо. Что-то не так, и в Гериных глазах неподдельная мука. Оказывается, желтая футболка никак не подходит к прикиду паренька. Гера намекает, что оранжевый цвет пошел бы ему гораздо больше... Отчасти от безысходности, отчасти в надежде обрести Герино расположение отдаю ему свою оранжевую футболку. Гера отвечает щедрой улыбкой.
Выстроившись рядком по десять человек, каждый по строчке поем «Тучи». Контраст между людьми поющими, поющими не очень и непоющими вообще слишком разителен. Все время хихикаем на эту тему с Кабановым. Чувачок позитивный, как-то сразу мне понравился. Когда в разгар кастинга появляется Саша Савельева, все обалдевают. Она кажется королевой, ведет себя уверенно и независимо.
Ни у кого не возникает сомнений, что она станет участницей проекта. Все исподволь за ней наблюдают. Теперь нужно сольно исполнить фрагмент любой песни на выбор. Я с перепугу или, скорее всего, не от большого ума луплю All it Wants из репертуара Хьюстон, с русским текстом. Из динамиков до меня доносится чей-то голос, и, когда я осознаю, что голос – мой, хочется провалиться сквозь землю. Взгляд выхватывает из толпы Галку Морозову и Татьяну Фонину (одна из продюсеров «ФЗ»). Они изо всех сил скалят зубы («Коля, улыбайся!»), размахивают руками («Коля, выйди из комы!»), словом, всеми силами стараются помочь.
Не как все – кредо Юли Бужиловой. Это очевидно с первой встречи. Оранжевую футболку с эмблемой «ФЗ» надевать она не желает и, обернув ее вокруг тела, завязывает рукава на спине. Красивым тембром и, разумеется, кудрями, выделяется Артемьев. Производит впечатление «темной лошадки», отчего кажется еще интереснее. Кроме того, вопреки требованию комиссии петь исключительно на русском, выдает что-то на английском. Когда поет Миша Гребенщиков («поет» — это громко сказано, да Миша и не претендует), лица присутствующих выражают следующее: «Кто ЭТО сюда пустил?" «На что он надеется?» «Надо будет стрельнуть у него травы...»
Ну, отпели, отплясали. Хищным Каа обозревает Лина Арифулина сонм трепещущих бандерлогов в желтых футболках. Сердца бешено колотятся. Лина подходит к тем, кому не повезло, касается плеча, говорит просто «спасибо». Кажется, что следующим буду я, но она проходит мимо.
Позже по ТВ я видел репортаж с этого кастинга. Диктор-балбес нес какую-то ахинею про то, что «они уходили, расправив плечи, подняв голову, со словами: „Нам это было нужно"». Они уходили подавленные, не оглядываясь. Я видел. На площадке остается 25 желтых футболок. Но и это не окончательный состав. Будут отсеяны еще девять несчастных – далее наша участь будет решаться в кулуарах. Со словами «Какие люди!» подходит Саша Савельева. (Оу! Я замечен.) Мы знакомимся, треплемся на тему «Роль Мэрайи Кэри в мировой культуре». Савельева отводит Кэри достаточно скромную роль в этой самой культуре, я же, наоборот, склонен ее несколько гиперболизировать.
На мою сторону встает Соня Кузьмина, исполнявшая на кастинге хит Мэрайи Кэри My All. Численное преимущество – часто самый весомый аргумент в споре. Дальше – встреча с психологом, которую помню очень смутно. Когда подходит моя очередь, уже глубокая ночь, мне абсолютно все равно, попаду я на «Фабрику» или нет, больше всего на свете хочется принять горизонтальное положение...
Продолжение следует...
Комменты