Беседа происходила сразу после фестиваля "Бархатное подполье". Предупреждаем, что в тексте встречаются нецензурные выражения.
- Вы изменили имидж? Бритая голова…
- Это оттого, что меня накануне опять «взяли» менты. Это все от этого. Это выравнивание московской милиции. Вся милиция будет работать по моим порядкам. (в ответ на мое удивление) – Я не шучу. Я уже несколько отделений милиции выровнял, за последние десять лет своей жизни в Москве.
- Проблемы с пропиской?
- Да ну, почему. У меня куплена квартира давным-давно. Там живет моя вторая жена со своим любовником. Я четырежды женат. Пусть и живет, пока я хочу, мне не жаль.
- Сегодня какой-то особый день для Вас?
- Да. (пауза) И что?
- Какой?
- Я не скажу. Это не допрос. Я жалею ваших читателей. Ваши читатели жизни не знают. Чтобы узнать что-то, надо читать Библию. И общаться с людьми, а не журнальчики читать. Библия дает ответы на все вопросы. Только надо ее грамотно читать.
- Сегодня на концерте Вы произнесли довольно неоднозначные слова про свое прошлое, связанное с «Аукцыоном»…
- Уважение к музыкантам «Аукцыона» у меня отсутствует. Как к людям. Но присутствует, как к художникам.
- Владимир, признайтесь, это Вы напали на Леонида Федорова на концерте памяти Майка Науменко?
- Я совершил нападение на Леню Федорова? Ах, ах… Я совершил нападение на Леню Федорова! Вот как интересно. Я совершил нападение на Леню Федорова. Боже мой! (с разными интонациями) И что дальше? Я слушаю. Я совершил нападение на кого? На Федорова?
- Это был перформанс?
- В отличие от Лени Федорова я – ближайший друг Майка Науменко. А Федоров – мой приятель. Я ответил на Ваш вопрос? И Майк – такой же беспредельщик, как я. Я не нападал на Леню Федорова.
- А зачем надо было сдирать с него майку?
- Я хотел спеть песню Майка Науменко. Это все – хренотень собачья. Понимаете? Выходит артист. Великий артист выходит на сцену. И меня вяжут. Это нормально? Нормально или не нормально?
- Может быть, он не хотел просто без майки петь?
- О Боже. Оставим все это без комментариев. У вас есть литература, есть энциклопедии. Читайте и следуйте. Я – выдающийся деятель культуры 19-20-21 веков. Там нет никого – ни Гребенщикова, ни Шевчука, никого. Там есть я! Я и Нижинский, Осипенко, Уланова и так далее. Там нет никого, кроме меня, из рок-н-ролла!
А таких, как они – куча. Они – мусор на теле животных людей. Они хотят ебаться, ах-ах-ах, и жить красивенько. Им еще смерть не дышала в душу. А будет дышать. И они сдохнут в мучениях. Они не рок-н-ролльщики, они говно собачье.
Мой папа-бандит был прав, когда говорил, что это все клоуны. Дешевые клоуны. Хотя якобы они гениальные… Это вам не Шекспир и не Вагнер.
- А та музыка, которую мы слышим от Вас – это рок-н-ролл?
- Это моя жизнь. Я рассказываю вам свою жизнь. Хотя я ненавижу это, мне это не надо. Вот, смотрите на эти мои фото. Видите (показывает мне пару своих фотографий). Пластичные руки? У кого такие ручки еще есть? Да, пластичные. А какие ногти ужасные, какие разбитые пальцы! Нормально это для звезды моего уровня? Нормально?
А почему? Выломаны мне пальцы. Ментами, кем угодно. Что это, нормально? Сегодня ехал на концерт, меня менты задержали.
- Сейчас Александр Ляпин затеял «Рок-механику» в продолжение идей Курехина с разными хорошим людьми – с Димой Дибровым…
- Ой, уберите этого Диброва, этого урода. Что, Дибров знал Курехина? Он его не знал! Какой Дибров? Я сам лично видел по телевизору, как этот наглый Дибров приехал из Ростова-на-Дону. Эта блядь комсомольская.
Я же не пил тридцать лет. Не курил, не матерился, не трахался. И не молился никому. И вдруг происходит 10-летие Гарика Сукачева в театре Табакова. Все в сраку пьяные. Один я трезвый. И Дибров этот хватает меня за руку. Какой-то пьяный мужик меня за руку хватает! «Станцуй мне!» - говорит. Понимаешь? А я – такой девственник. Я ему: «Ты кто такой, Дибров! На хуй пошел отсюда!» - без мата говорю. Иди отсюда, комсомольская шлюха! Так ему еще хватило совести по телевизору все это показать. Так что о Диброве молчите. Нет такого человека, он не человек. Он мудак, и таких мудаков - везде и всюду.
Ох, я хочу, чтобы бомба рухнула сюда. Чтобы все так ахнули, и немного ожили. Понимаешь? Ляпин имеет право делать такие перформансы. А Дибров – не знаю такого.
Кто мои друзья? Барышников, Аля Осипенко, Уланова, Алла Баянова – вот кто мои друзья. Но я об этом молчал много лет. Чтобы не пугать – кто мои друзья, а кто – приятели. Я сам охуительный!
Был бы я Сталиным, я бы всех уничтожил. Но сейчас я в Бога верю. Живите. Меня не касается.
- Какие у вас отношения сейчас с группой «Уши Ван Гога»?
- Никаких. Записанные со мной пластинки – все проданы. Их пластинки, без меня, - валяются. Никому не нужны. «Союз» издавал в 1997 году, все продано. В прошлом году что-то вышло у них, без моего согласия. Меня не интересуют «Уши Ван Гога», я им просто помогал, уродам.
- А что касается проекта с Катей Бочаровой?
- Катька – она божественна. Александр Иванов (из «Рондо») заплатил 17 тысяч долларов несколько лет назад, чтобы записать и выпустить ее сольный альбом. Он записал. И что получил? Несколько радиопередач, фильм «ДМБ-2», и все. Альбом восхитительный, там есть даже песня Гарика Сукачева. И все. Никакого продолжения.
- А у вас есть планы выпустить свои песни, или совместную программу с Бочаровой?
- Никаких планов.
- Почему никто, кроме вас, не делает такие перформансы, сравнимые с проектами Боуи, Игги Попа? Молодым это неинтересно?
- Мне молодые тоже неинтересны.
- Такое направление может стать мейнстримом или мощным направлением в современной музыке?
- Я этим займусь, когда выиграю следующее «Евровидение». Я его выиграю. Я это сделаю. Там всем плохо станет. Потому что только я знаю, что надо делать.
Вадим ПОНОМАРЕВ, NEWSmusic.ru
Комменты