В кафешках и недорогих южных ресторанчиках музыканты на все лады распевали «шедевры» «рукотворного» творчества: «Крошка моя, я по тебе скучаю», «Ты целуй меня везде, 18 мне уже», «Где найти девчонок нам, двум весёлым пацанам…» и т.д. В 2006 году музыканты шумно объявили о своём прощальном концерте, который так и не состоялся. Так закончилась история дуэта, который за дворовую эстетику прозвали наследником «Ласкового мая». «АиФ» выяснил, что ныне солист и автор всех песен группы Сергей Жуков живёт припеваючи, превратив музыку не в источник дохода, а в хобби.

Конец легенде

— Сергей, помню, по всей Москве были расклеены афиши: «Последний концерт «Руки вверх!» в «Олимпийском». Конец легенде». Почему он отменился?

— Мы почти полгода угробили на подготовку этого «Прощального концерта». Хотели уйти красиво. Но в тот момент, когда мы уже вывесили наружную рекламу, организаторы выставили нам счёт за свет, звук, аренду зала и т. д. — 250 тыс. долларов. Я спросил своего партнёра по группе Алексея Потехина: «У тебя нет лишних $250 тыс.? У меня тоже нет». И нам пришлось отказаться от этой идеи. Потому что такие концерты убыточны, они носят скорее имиджевый характер.

— И стал зарабатывать на хлеб насущный другими способами?

— Действительно, в какой-то момент задаёшь себе вопрос: «А что дальше-то?» У меня такой момент настал в начале 2000-х. Ведь в любом бизнесе больше денег, чем в шоу-бизнесе. Я решил вложиться в одну сетевую игру и вдруг выяснил, что можно зарабатывать деньги, не выезжая на гастроли, а просто сидя дома за компьютером. Году в 2004-м мы за день могли заработать до 80 тыс. долларов. На мой банковский счёт чуть ли не каждую минуту «капало» по 200 долларов. «Эврика!», - крикнул я на радостях, понимая, что можно не ездить 20 дней в месяц по нарьян-марам и ханты-мансийскам, а просто сидеть в Москве.

Как-то мой друг предложил мне: «А может, ресторанчик ливанской кухни откроем для себя?». Так появилось наше первое заведение, а потом и целая сеть. Затем мы начали инвестировать в строительство. Так что музыка постепенно стала просто хобби. Наверное, это и правильно. Потому что в нашей стране артисты, которые зарабатывают только музыкой, — заложники. Всё время мучаешься вопросами: «Где взять новый хит? Почему мою песню не взяли на радио? Что же делать?» Сейчас я совершенно спокоен, и даже если и выпускаю альбом, то не для того, чтобы заработать. Хотя в течение всего 2007-го у меня как у сольного исполнителя был довольно плотный гастрольный график.

Чемодан-вокзал

— Зачем тебе концерты, когда можно зарабатывать, не выходя из дома? Или сцена -это наркотик?

— Когда долго сижу дома, у меня начинается ломка. В лучшие годы у нас было по 15 концертов в месяц, а значит, мы ежемесячно по 30 раз садились в самолёт или поезд. После такого ритма и вдруг — ничего. Это просто ужасно. В какой-то момент ты становишься зависимым и просто не можешь обходиться без этой казённой части программы: самолёт — гостиница — самолёт.

Поэтому я сразу предупреждаю девушку, с которой знакомлюсь: «Имей в виду, что примерно раз в неделю я буду исчезать куда-нибудь на день-два».

— Какие песни принесли тебе наибольшие дивиденды — жалостливые, типа «Потому что есть Алёшка у тебя» или весёлые, а-ля «Где найти девчонок нам, двум весёлым пацанам»?

Получайте музыкальные новости первыми в Telegram!

— Конечно, заводные. Та же «Крошка моя» принесла почти 1 млн. долларов. Правда, не всегда эти деньги доставались нам с Алексеем Потехиным. Мы ведь со своим продюсером очень некрасиво расстались.

В конце 90-х годов наш альбом «Без тормозов» был продан рекордным количеством экземпляров — почти 10 млн. Только за первую неделю продаж было реализовано 2 млн. «Готовьтесь, — сказал нам продюсер после этого, — в понедельник будем делить бабки». Мы прикидывали в уме: даже если получить по 50 центов с каждого проданного альбома, то это уже миллион долларов. Мы раскатали губы, как выяснилось, зря. В тот памятный понедельник наш продюсер раздал нам по конверту — в моём оказалось 600, а у моего напарника — 200 долларов. На вопрос: «А где заработанный миллион?» - продюсер ответил: «Ну, 400 тыс. я брал у людей в долг, чтобы выпустить альбом, отдал с процентами. Еще 250 тыс. потратил на то, чтобы ваш клип крутился в телеэфире». В общем, в итоге нам досталось 800 долларов.

А через неделю мы узнали, что у продюсера новый шикарный автомобиль и загородный дом в элитном посёлке. Едва мы вновь затеяли разговор о том, чтобы пересмотреть наши доходы, к нам попросту нагрянули братки. «Откроете рот — мы вам переломаем руки и ноги, и вы вообще забудете, что такое писать музыку», — сказали нам. В конце концов мы нашли себе, выражаясь языком 90-х годов, «крышу» и ушли от своего продюсера.

Омоновцы нас прикрыли

— Получается, слава - артистам, деньги — продюсерам?

— Да и в славе, честно говоря, есть много минусов. Были истории, например, такие. Прилетели мы на гастроли в Баку. Разместились, отправились обедать. По дороге в машине слышим по радио объявляют: «Сегодня вечером в нашем городе состоится концерт группы «Руки вверх!», а в 14.00 вы можете встретиться и сфотографироваться с дуэтом в таком-то кафе». Мы в недоумении. И тут нам объясняют: «Ничего страшного. Вы будете кушать, а люди просто вас пофотографируют». Приезжаем в кафе. Посредине стоит один-единственный стол, который ломится от яств, а вокруг стоит толпа примерно из тысячи человек с фотоаппаратами и видеокамерами. Выяснилось, что организаторы продали на это мероприятие около тысячи билетов по 100 рублей. Мы подошли к столу, попозировали и спешно удалились.

Была ещё реальная история, когда на одном из стадионов, где мы выступали, толпа (примерно тысяч 10) проломила ограждение и ринулась на футбольное поле. Милиции было человек 50. Когда мы увидели бегущую к сцене толпу, то чуть в штаны не наложили. Менты посоветовали нам: «Лезьте мигом под сцену, мы вас прикроем». И мы на корточках втиснулись под деревянный настил, а милиционеры разгоняли людей, стреляя в воздух.

Когда-то мы придумали свой метод спасения от толпы фанатов, обычно осаждающих после концерта гримёрку или машину артиста. К нам в гримёрку заходили несколько омоновцев в полном боевом обмундировании — касках и бронежилетах, якобы для сопровождения. Мы переодевались в их одежду и вместе с омоновцами садились в их автобус. Затем, отъехав несколько метров от зала, пересаживались в свои машины. Так что сцена хоть и наркотик, но всё же с сильными «отходняками».