Владимир Ойвин

27/06/2022 - 05:38   Classic   Новости
Завершился второй тур Международного конкурса пианистов, композиторов и дирижёров имени Рахманинова по специальности «дирижирование».

В этом туре конкурсанты работали с Государственным академическим Большим симфоническим оркестром им. П.И. Чайковского.

В третьем туре с конкурсантами будет работать Симфонический оркестр Мариинского театра. И по этой специальности вместо шести участников, оговоренных в Положении о конкурсе, в Третий тур пропущены семь конкурсантов:

  • Филипп Селиванов, Россия
  • Клеман Нонсьё, Франция
  • Хаожань Ли, Китай
  • Арсений Шупляков, Россия
  • Гурген Петросян, Россия
  • Иван Никифорчин, Россия
  • Алексей Моргунов, Россия

Конкурс дирижеров
Конкурс дирижеров

Моя мантра: «Конкурс им. П.И. Чайковского должен иметь в названии слово «Московский» и проходить по всем специальностям в Москве.

Владимир ОЙВИН

23/06/2022 - 03:32   Classic   Новости
На Международном конкурсе пианистов, композиторов и дирижёров им. С.В. Рахманинова прошел второй тур по специальности фортепиано. Жюри сочло возможным допустить к участию в нём 13, а не 12 конкурсантов, как положено по Положению о конкурсе.

По окончании прослушивания менее через полчаса со сцены Большого зала консерватории председатель жюри пианистов Денис Мацуев в присутствии членов жюри сообщил, что они сочли возможными допустить к участию в Третьем туре на два человека больше, чем оговорено в Положении о конкурсе. Таким образом, в Третьем туре выступят восемь конкурсантов:

  • Константин Хачикян, Россия
  • Арсений Тарасевич-Николаев, Россия
  • Иван Бессонов, Россия
  • Эстефан Вергара Яцекив, Бразилия
  • Илья Папоян, Россия
  • Ева Геворгян, Россия
  • Сьюаньи Мао, Китай
  • Александр Ключко, Россия

В жюри конкурса пианистов
В жюри конкурса пианистов

Таким образом, Рахманиновский конкурс у пианистов преобразовался фактически во Всероссийский: шестеро финалистов – россияне, а бразилец Яцекив вот уже три года учится в Московской консерватории в классе Сергея Кузнецова.

Денис Мацуев вручил дипломы лучших участников Второго тура не прошедших в Третий тур Филиппу Лынову и Дмитрию Сину.

Третий тур у пианистов пройдет в два этапа. На первом этапе конкурсанты будут аккомпанировать вокалистам ‑ участникам и выпускникам Молодёжной оперной программы Большого театра (руководитель профессор Дмитрий Вдовин), которые будут исполнять романсы Сергея Рахманинова: сопрано Лилит Давтян, Екатерина Морозова, Альбина Тонких, а также тенора Давид Посулихин, Арсений Яковлев, Сергей Радченко.

На втором этапе Третьего тура конкурсанты должны будут исполнить по два фортепианных концерта: один Сергея Рахманинова, и второй по собственному выбору. Им будет аккомпанировать Государственный академический симфонический оркестр им. Е.Ф. Светланова под управлением Юрия Ткаченко.

Финалисты конкурса пианистов
Финалисты конкурса пианистов

С 18 по 20 июня 2022 в Концертном зале им. Чайковского проходил Первый тур прослушивания участников конкурса по специальности дирижирование. По результатам предварительного просмотра видеозаписей к участию в очных прослушиваниях были допущены 25 конкурсантов (на одного больше, чем оговорено в «Положении о конкурсе»). Во Второй тур у дирижёров прошли:

  • Филиппо Дессии, Италия
  • Алексей Рубин, Россия
  • Тилен Дракслер, Словения
  • Филипп Селиванов, Россия
  • Клеман Носнсьё, Франция
  • Николай Цинман, Россия
  • Хаожань Ли, Китай
  • Арсений Шуляков, Россия
  • Гурген Петросян, Россия
  • Иван Никифорчин, Россия
  • Алексей Моргунов, Россия
  • Михаил Мосенков, Россия

Сейчас самое время вспомнить мою мантру: «Конкурс им. П.И. Чайковского должен иметь в названии слово «Московский» и проходить по всем специальностям в Москве.

Владимир ОЙВИН

20/06/2022 - 03:04   Classic   Концерты
В Москве с 14 по 27 июня 2022 года проходит Международный конкурс пианистов, композиторов и дирижёров имени С. В. Рахманинова.

Прослушивания конкурса проходят на площадках Московской филармонии и Московской консерватории. Конкурс им. Рахманинова проводится в преддверие 150-летия великого русского композитора, которое будет отмечаться в 2023 году. Он проходит по трём специальностям: фортепиано, симфоническое дирижирование и композиция. Для участия в конкурсе было подано 529 заявок из 33 стран мира: Австралии, Австрии, Азербайджана, Армении, Беларуси, Бразилии, Великобритании, Германии, Грузии, Израиля, Ирана, Испании, Италии, Канады, Казахстана, Колумбии, Кубы, Китая, ЛНР, Молдавии, Монголии, Польши, России, Сербии, Сингапура, Словении, США, Узбекистана, Украины, Франции, Южной Кореи, Японии. В номинации «фортепиано» было подано 167 заявок, «дирижирование» ‑ 210 заявок, и «композиция» ‑ 152 заявки.

Пианисты и дирижёры соревнуются в трех турах, а композиторы – в двух. После предварительного прослушивания видеозаписей к очному участию допущены 24 у пианистов, 25 – дирижёров и 12 ‑ композиторов. К участию во втором туре будут допущены 12 пианистов, 12 дирижёров и 6 композиторов. В финальных турах примут участие 6 пианистов и все композиторы.

В жюри по специальности «фортепиано» входят: Денис Мацуев (председатель), Борис Березовский, Владимир Виардо, Фредерик Кемпф, Лю Ши Кунь, Максим Могилевский, Владимир Овчинников, Валерий Пясецкий, Та Куан Донг, Владимир Тропп.

В жюри по специальности «дирижирование» входят: Валерий Гергиев (председатель), Сесар Альварес, Кристиан Кнопп, Тао Линь, Фабио Мастранджело, Джордж Пехливанян, Валерий Полянский, Александр Сладковский, Владимир Федосеев, Кристофер Чен.

В жюри по специальности «композиция» входят: Александр Чайковский (председатель), Юрий Башмет, Валерий Воронин, До Хонг Куан, Михаил Кокжаев, Толеген Мухамеджанов, Александр Радвилович, Алексей Рыбников.

К участию в очных прослушиваниях у пианистов допущены: Бессонов Иван, Вергараа Яцкиев Эстефан, Геворгян Ева, Глазова Любовь, Грот Анна, Иванов Андрей, Ключко Александр, Корчагин Станислав, Лынов Филипп, Малинин Валентин, Мао Сюаньи, Махамендрикова Анастасия, Папоян Илья, Романчукевич Глеб-Иосиф, Руденко Филипп, Се Лингфэй, Син Дмитрий, Тарасевич-Николаев Арсений, Трушечкин Алексей, Хачикян Константин, Чжан Боао, Чуж Юаньхэн, Яхлакова Марина, Яшкин Антон.

К очному конкурсу дирижёров допущены: Демидович Юрий, Дербилов Илья, Десси Филиппо, Дракслер Гилен, Заводиленко Владимир, Зауэр Бенедикт, Колясников Андрей, Леонтьев Михаил, Ли Хаожань, Моргунов Алексей, Мосенков Михаил, Неллкр Сергей, Никифорчин Иван, Нонсьё Клеман, Петросян Гурген, Рубин Алексей, Селиванов Филипп, Тигранян Арман, Уолкер Джереми, Ху Сяобо, Худяков-Веденяпин Иван, Цинман Николай, Чжоу Дань, Чия Амос, Шупляков Арсений.

Среди композиторов отборочный тур прошли: Дятлов Пётр, Кипрский Эдуард, Кобекин Владимир, Ло Майшо, Макаров Александр, Оганесян Кристиан, Поспелов Андрей, Сергунин Алексей, Сяо Цзиньхан, Тлеуов Александр, Фуксман Михаил, Ян Юаньфан.

Эстефан Вергара Яцекив
Эстефан Вергара Яцекив

Раньше всех 16 июня в соревнование вступили пианисты, играющие в Большом зале Московской консерватории. Первые два дня первого тура у пианистов за столом жюри отсутствовал его председатель Денис Мацуев. Первый номер достался Анастасии Махамендриковой. Её выступление нельзя назвать удачным. Хочу отметить, что у большинства конкурсантов мало разнообразия в звуковых красках, особенно на форте. У них музыка разных авторов звучит одинаково – что Рахманинов, что Скрябин, что Бетховен.

Денис Мацуев в окружении членов фортепианного жюри
Денис Мацуев в окружении членов фортепианного жюри

Через примерно полчаса после окончания прослушивания Денис Мацуев в окружении членов фортепианного жюри со сцены БЗК огласил список участников, допущенных ко второму туру. Их оказалось не 12, как записано в регламенте конкурса, а 13. Список в соответствии с порядком выступления:

4. Станислав Корчагин
6. Константин Хачикян
7. Арсениий Тарасевич-Николаев
11. Боао Чжан
12. Иван Бессонов
13. Эстефан Вергара Яцекив
16. Илья Папоян
17 Ева Геворгян
18. Филипп Лынов
19. Дмитрий Син
20. Филипп Руденко
22. Сюаньи Мао
24. Александр Ключко

С большинством имён, приведённых в этом списке, я согласен. Лучшим в первом туре я бы назвал Александра Ключко, завершавшего прослушивания первого тура. Вот у кого я услышал по настоящему красивое форте во множестве его оттенков. Вторым я бы назвал бразильца Эстефана Вергара Яцкевича, особо отметив у него прекрасное исполнение опуса 118 Иоганнеса Брамса. Третьим в этом списке я назвал бы Дмитрия Сина, превосходно исполнившего «Вальс» Равеля. Я бы не пропустил во второй тур двух Филиппов ‑ Руденко и Лынова, а вместо них включил бы в него Андрея Иванова.

Дмитрий Син
Дмитрий Син

18 июня начались прослушивания у дирижеров.

Владимир ОЙВИН
Фото: пресс-служба конкурса и Евгений Евтюхов / ФГБУК Росконцерт

09/06/2022 - 05:02   Classic   Концерты
Стопятидесятилетие Александра Николаевича Скрябина Московская консерватория отметила пышно.

Его музыка – это целая вселенная, свой собственный космос философски мыслящего художника. Его музыка – крупнейшее явление не только русской, но и мировой музыкальной культуры на рубеже двух веков, именуемой «серебряным веком».

Да и не только музыкальной.

«Как Достоевский не романист только и Блок не только поэт, так и Скрябин не только композитор, но повод для вечных поздравлений, олицетворённое торжество и праздник русской культуры» – писал Борис Пастернак.

Значительную часть творческого наследия Скрябина составляют сочинения для фортепиано соло и один концерт для фортепиано с оркестром. В ряду юбилейных проектов Московской консерватории значительное место занимает цикл «Полное собрание фортепианных сочинений» в исполнении Алексея Чернова, лауреата более чем двадцати международных конкурсов, в том числе двух имени Скрябина.

Алексей Чернов
Алексей Чернов

Цикл включает семь концертных программ. Шесть из них сольные и проходят в Малом зале консерватории и один – с Концертом для фортепиано с оркестром – в Большом, с участием Концертного симфонического оркестра Московской консерватории п/у профессора А. Левина.

К настоящему времени из семи концертов прошли пять. Я был на всех кроме второго.

  • I – 29 сентября 2021– опусы 1, 6, 18, 2, 3, 27, 28, 28, 25 № 3.
  • II – 13 ноября 2021 – 37, 68, 39, 48, 51, 57, 58, 59, 67, 69, 70, 71, 73, 74, 72.
  • III – 6 января 2022 – 10, 44, 45, 45, 52, 62, 12, 34, 33, 35, 36, 53.
  • IV – 6 марта 2022 – 66, 68, 9, 21, 25, 73, 59, 2.
  • V – 16 мая 2022 – 53, 73, 9,14, 23, 20.

В программу III концерта по понятным причинам были включены две багатели киевского композитора Валентина Сильвестрова.

Оставшиеся два состоятся уже в следующем сезоне.

Мои отношения с музыкой Скрябина складывались непросто. В далёкие времена моей молодости лучшим её исполнителем считался Владимир Софроницкий. Говорили, что его надо слушать только живьём. Я, увы, слышал только записи.

Поклонники Софроницкого признавали, что пианист он неровный: может сыграть гениально, а может и провально. Он часто романтизировал музыку, которой это не было присуще. Трактовки его были откровенно импровизационны. Но такой стиль порой искажал замысел автора. В те годы излишний пафос и романтизм интерпретаций мне мешал, а я ошибочно относил это к самой музыке. Мне мешал педалированный исполнителем вызов Небу, избыточная импровизационность.

Всё это входило в противоречие с позицией композитора. Художественной натуре Скрябина импровизация была чужда. Он не считал её творчеством, основывая своё творчество он на точном расчёте.

Всё изменилось в одночасье. Помог случай.

Я был в те времена (да и сейчас) дружен с композитором Алексеем Муравлёвым. Осенью 1981 года он попросил меня написать рецензию для журнала «Музыкальная жизнь» на концерт его брата, пианиста Юрия с программой скрябинской музыки в Малом зале консерватории. Я согласился с одним условием: поскольку я совершенно не знаком с его братом как c пианистом, то попросил разрешения посидеть на репетиции в зале. И если мне его исполнение не понравится, то, при всём уважении к Алексею, я писать не буду.

За день до концерта, вооружившись нотами, мы с Алексеем пришли на репетицию. Программа охватывала все периоды творчества Скрябина: от ор. 2, 1887 года, до поэмы «К пламени» ор. 72, сочинённой в 1914-м. С первых аккордов, прозвучавших из-под пальцев Юрия Муравлёва, я подпал под обаяние его исполнительской манеры, не похожей на знакомую манеру Софроницкого.

Много позже я услышал запись несколько сочинений Скрябина на валиках в исполнении автора и понял: стиль Юрия Муравлёва очень близок к авторской интерпретации. Хотя авторские записи Скрябина Муравлёв вряд ли слышал.

Вот почему мне понравился тот концерт. С тех пор музыку Скрябина я полюбил. Хотя я так и не принял его философии, вызова, который он бросает Небу и судьбе:

«Иду сказать им (людям — В.О.), что они сильны и могучи, что горевать им не о чем, что утраты нет. Чтобы они не боялись отчаяния, которое одно может породить настоящее торжество. Силён и могуч тот, кто испытал отчаяние и победил его!»

На самом же деле могущество человека весьма иллюзорно. Как иначе расценить смерть Скрябина от фурункула на губе! Но музыка Скрябина противоречит его собственной философии. Вызова Небу в его собственном исполнении я не услышал. Музыка оказалась мудрее её автора. Такой казус не редок в творчестве: логика развития сюжета частенько ведёт автора к ситуациям, которые он и сам не предполагал.

Я позволил себе это пространное отступление вот почему. В «Полном собрании фортепианных сочинений» Скрябина в исполнении Алексея Чернова я в значительной мере услышал те же интонации и стиль, которые привлекли меня у Ю. Муравлёва. Насколько мне известно, Чернов не слышал Муравлёва в Скрябине ни живьём, ни в записи. А вот записи самого Скрябина он слушал.

Генрих Нейгауз писал: «Опасно — и для исполнителя, и для композитора, – всецело отдаться во власть магии скрябинской музыки. Подражание ему может оказаться губительным».

Чернов этого соблазна успешно избежал. Всецело находясь в мире скрябинских образов, он не утратил собственной индивидуальности. Из четырёх программ (I, III, IV и V) наиболее интересными и близкими мне по духу стали четвёртая и пятая. Именно они оказались ближе других моему пониманию музыки Скрябина. В четвёртой, полностью сольной, – очень удачными стали исполнения 8 и 9 сонат.

Но подлинной вершиной концерта стали две пьесы для левой руки ор. 9, особенно Ноктюрн. Их сочинение было вызвано серьёзным кризисом в исполнительской практике Скрябина, поставившим под угрозу его артистическую судьбу: готовясь к очередному концерту, он настолько серьёзно переиграл правую руку, что не прикасался ею к клавиатуре полтора года.

Во втором отделении пятого вечера прозвучал фортепианный концерт. В целом он был исполнен превосходно, но в двух эпизодах то ли солист поторопился, то ли оркестр чуть за ним не поспел... Видимо, не хватило хотя бы ещё одной репетиции.

Первое же отделение было великолепно-волшебным! Публика в БЗК сидела не шелохнувшись. А пианист просто ворожил над клавиатурой. Особо поразило обилие градаций piano от тончайшего pianissimo до красивейшего piano. Здесь же Алексей Чернов показал великолепную, но экономную и чёткую педаль.

Очень интересны и информативны выступления Чернова с комментариями к каждой программе. Они у Чернова звучат не как лекции, а как доверительная беседа со слушателями.

Два последних концерта цикла должны состояться в Малом зале консерватории 23 сентября и 13 ноября. Остаётся только поблагодарить Московскую консерваторию за реализацию столь масштабного и интересного проекта с Алексеем Черновым - на сегодняшний день одним из лучших исполнителей фортепианной музыки Скрябина. Спустя некоторое время запись всех концертов этого цикла будет предоставлена на сайте Московской консерватории.

Справедливости ради стоит упомянуть, что и Московская филармония провела в Камерном зале аналогичный цикл концертов в исполнении пианиста из Санкт-Петербурга Петера Лаула.

Владимир ОЙВИН

28/05/2022 - 04:49   Classic   Концерты
Итак, в «Новой опере» им. Евгения Колобова новый художественный руководитель — Валентин Урюпин. Для своей первой постановки в этом качестве он выбрал оперу «Мёртвый город» австрийского композитора Эриха Вольфганга Корнгольда (1897–1957), чьё творчество практически неизвестно в России, кроме, быть может, скрипичного концерта.

Э. В. Корнгольд родился и вырос в атмосфере музыки. Его отец Юлиус был одним из ведущих венских музыкальных критиков; в «Новой свободной газете» он сменил легендарного всесильного Эдуарда Ганслика, резкого в оценках и весьма консервативного во взглядах, занимавшего пост музыкального обозревателя 37 лет. Ходил анекдот, что когда император, вручая награду Антону Брукнеру, спросил, какие бы он хотел иметь монаршие милости, тот попросил только лишь об одном ‑ чтобы император запретил Ганслику постоянно ругать композитора на страницах своей газеты. Император ответил, что даже он бессилен запретить Ганслику ругать музыкантов.

Композиторские способности Эрих проявил очень рано. Сочинения девятилетнего сына его отец показал Рихарду Штраусу, Бруно Вальтеру и Густаву Малеру, который назвал их гениальными и рекомендовал отдать мальчика в обучение Александру фон Цемлинскому. В одиннадцатилетнем возрасте на сцене Императорского театра состоялся композиторский дебют Эриха.

Третья по счёту опера «Мёртвый город» написана Корнгольдом на либретто, сочинённое им вместе с отцом под общим псевдонимом Пауль Шотт на основе пьесы Жоржа Роденбаха (в немецком переводе «Мираж») по его роману «Мёртвый Брюгге» (1892). Псевдоним объединяет имя главного героя оперы и название одного из старейших нотных издательств.

Композитор начал работу над оперой в 1916 году, но шла война, и он был призван в австрийскую армию. В военных действиях он участия не принимал. По окончании войны в 1918 году Корнгольд вернулся к работе над ней. Мрачная послевоенная атмосфера, воспринимавшаяся как кризис европейской цивилизации, не могла не отразиться на её минорной тональности, взрываемой изнутри всполохами натужной весёлости тех шоу и кабаре, что наводнили послевоенные подмостки. Двойная премьера «Мёртвого города» состоялась в один день, 4 декабря 1920 года, в Гамбурге и в Кёльне, с большим успехом.

В 1934 году Корнгольд приехал в Голливуд, где он, будучи католиком, но евреем по крови, вынужден был остаться из-за роста нацистских настроений в Австрии и возможного аншлюса. В Голливуде он стал родоначальником симфонической музыки для саундтреков. В Австрию он вернулся в 1945 году уже с двумя «Оскарами» (плюс двумя номинациями) за киномузыку.

Но как оперный композитор Корнгольд был почти забыт. Интерес к «Мёртвому городу» возродил один из крупнейших дирижёров ХХ века Эрих Лайнсдорф, записавший на виниловых дисках всю оперу в концертном исполнении. Включавшая в себя ряд фрагментов необычайной красоты, она довольно быстро стала весьма репертуарной оперой во всём мире, кроме СССР. И вот, наконец, 14 апреля 2022 года состоялось первое исполнение «Мёртвого города» в нашей стране.

«Мёртвый город»
«Мёртвый город»

Валентин Урюпин дирижировал первым и вторым спектаклями ‑14 и 17 апреля. Три следующие спектакля первой каденции — 20, 22 и 24 апреля — дирижировал Дмитрий Матвиенко. Режиссёр перенёс действие в наше время, что в данном конкретном случае не вызвало у меня негативной оценки. Это действие может быть актуально во все времена. Такой перенос позволил Марголину соорудить на сцене эллинг, с зачехлённым катером весьма современного дизайна. Это подчеркнуло то, что город Брюгге стоит на воде, и передвигаются в нём на катерах (в 1920 году их ещё не было, по каналам передвигались на вёслах).

И ещё одно изменение внесено режиссером-постановщиком Василием Бархатовым: главная героиня – Мари – не умирает, а помимо воли Пауля расходится с ним. Мистическую компоненту постановки это несколько снижает.

Честно говоря, первый акт показался мне и по постановке, и даже по музыке несколько затянутым, в нём слишком мало действия. Осторожные купюры спектаклю бы не повредили. В целом музыка «Мёртвого города» изобилует очень красивыми фрагментами. Она не свободна от влияния Рихарда Штрауса с элементами веризма. Это не самое плохое влияние, и для 23-летнего композитора вполне простительное. Второй и третий акты были куда динамичнее, и внимание зала держали.

«Мёртвый город»
«Мёртвый город»

Урюпин расположил оркестр не в яме, а на сцене, у задника. Это позволило певцам не форсировать голоса, перекрикивая большой по составу оркестр. Их было нормально слышно.

Завязка действия лежит вне оперы. От главного героя Пауля ушла жена. Об этом рассказывает небольшой пролог. Но он всё ещё любит её и развод с ней переживает очень тяжело. И для него Мари «умирает». Он пытается справиться со своим состоянием и обращается к врачу-психологу Франку. Этот стресс стал спусковым крючком дремавшего в его подсознании фетишизма.

«Мёртвый город»
«Мёртвый город»

Экономка Бригитта рассказывает Франку, что Пауль ведет уединённую жизнь, а дом стал хранилищем вещей, связанных с Мари. Предметами поклонения становятся платья, которые Мари не успела забрать при разводе, туфли, зонт, букет роз, забытый ею, волосы на её расческе и даже вода, в которой мылась жена, – Пауль ополаскивает ею лицо.

Но Бригитта замечает, что вчера Пауль стал непривычно весел. Причину этому сам он объясняет Франку тем, что встретил очень похожую на Мари женщину и пригласил её домой. Их сходство подчёркивается тем, что партии Мари и Мариэтты (так её зовут) в опере исполняет одна певица. Мариэтта — танцовщица из гастролирующей в городе труппы. Она приходит в дом Пауля, и видит множество фотографий бывшей жены. Пауль просит её остаться. Он вручает ей что-то вроде лютни или мандолины, и Мариэтта поёт красивейшую арию. Но ей пора выступать в шоу. Во время психотерапевтического сеанса это шоу постепенно переходит почти что в оргию, в которой участвует и Мариэтта.

Во втором и третьем актах Мариэтта борется с призраком Мари, не дающем Паулю избавиться от этой зависимости. Она издевается над предметами — фетишами, дорогими для Пауля. В порыве ярости он убивает Мариэтту и по совету Франка покидает Брюгге.

Тут мнения музыкальных критиков расходятся. Одни считают, что всё происходящее на сцене реальность. Другие — что всё это больное воображение Пауля. Я склоняюсь ко второй точке зрения: если убийство было в реале, то каким образом Пауль беспрепятственно покидает Брюгге?

Сценограф Марголин разделил сценическое пространство на две части, которые перемещаются по вертикали, символизируя разделение реального мира и мира видений. Этот приём не нов, но здесь он вполне уместен. На заднике окно, через которое видна панорама — вероятно, Брюгге. По стёклам почти непрерывно льётся дождь. Я воспринимаю его как символ безысходности. Этот дождь напомнил мне непрерывный дождь в повести Стругацких «Гадкие лебеди». Изредка окна освещаются отблесками пламени, сродни адскому. Это сравнение усиливается во время процессии белых масок-черепов, которые могут привидеться разве что в страшных снах или на полотнах Босха. Автор этих великолепно изготовленных монстров - художник по костюмам Ольга Шаишмелашвили.

«Мёртвый город»
«Мёртвый город»

Интересная деталь: когда Пауль смотрится в зеркало, его отражение играет актёр, стоящий за рамкой, имитируя его движения. Причём стоящая рядом с Паулем Мариэтта в зеркале не отражается. По поверьям, вампиры и другая нечисть не отражаются в зеркалах (это качество, читаем мы, помогает выявить вампиров среди людей на балах). Значит, Мариэтта на самом деле — нечистая адская сила, искушающая Пауля.

Я слышал два состава исполнителей, 17 и 20 апреля. Три первые партии во всех премьерных спектаклях пели: Пауля — Швейцарский тенор Рольф Ромей; Мари/Мариэтты — солистка театра Марина Нерабеева (сопрано); доктора Франка — солист театра Артём Гарнов (баритон).

На плечи Рольфа Ромея легла без преувеличения фантастическая нагрузка: он находится на сцене почти все 3 с лишним часа, и почти всё время он поёт. И как поёт! При этом он замечателен драматически, свободно и активно передвигается по сцене, сохраняя дыхание. Некоторая усталость проявилась в его голосе только к концу третьего акта. Но при такой нагрузке это, вероятнее всего, неизбежно. Это претензия к автору: он в своём возрасте ещё не осознал, что голос вещь хрупкая, и ему нужен хоть некоторый роздых.

Неплохо справилась со своими партиями Марина Нерабеева. Она играет двух персонажей, разных по поведению, и успешно преображается в их ипостасях. Но ей надо обратить внимание на верхний регистр, который на форте нередко звучит резковато. Весьма интересно показали себя обе исполнительницы партии экономки Бригитты — Анастасия Лепешинская и Валерия Пфистер.

Великолепно исполнил Василий Ладюк песню Пьеро из того разнузданного шоу, в которое превращается один из актов оперы Мейербера «Фра Дьяволо». Но не хуже спел её и Илья Кузьмин.

Приятно отметить техническое состояние оркестра, прекрасно звучащего не только у своего руководителя, но и под рукой молодого дирижёра Дмитрия Матвиенко, весьма перспективного, на мой взгляд.

При всех достоинствах спектакля, нельзя пройти мимо совершенно неудовлетворительного качества титров перевода. Они еле читаются из самых удобных мест партера из-за недостаточной яркости проекции, а с боков их просто не видно. Читаемость титров особенно важна при постановке опер совершенно или мало знакомых. От решения этой проблемы напрямую будет зависеть посещаемость «Мёртвого города» зрителями. Чисто, казалось бы, техническая проблема будет помехой для постановки раритетных опер в будущем. А посему она должна стать заботой не только технических служб, но и художественного руководства театра.

Появление в репертуаре «Новой оперы» этого спектакля свидетельствует, что во главе театра встал единомышленник его создателя Евгения Колобова, мечтавшего ставить малоизвестные оперы. Валентин Урюпин — несомненно один из самых ярких представителей поколения молодых дирижёров, с успехом выступающих на лучших концертных площадках и в музыкальных театрах России.

Владимир ОЙВИН
Фото: Ирина Полярная/«Новая опера»

Эрих Вольфганг Корнгольд
«МЁРТВЫЙ ГОРОД»
Опера в трёх действиях

Музыкальный руководитель и дирижёр —
Валентин Урюпин (17.04.22)
Дирижёр Дмитрий Матвиенко (20.04.22)
Режиссёр-постановщик Василий Бархатов
Художник-постановщик Зиновий Марголин
Художник по костюмам Ольга Шаишмелашвели
Художник по свету Александр Сиваев
Хормейстер Юлия Сенюкова

Действующие лица и исполнители
Пауль — Рольф Ромей;
Мари/Мариэтта — Марина Неробеева;
Франк, доктор — Артём Гарнов;
Бригитта, экономка в доме Пауля —
Анастасия Лепешинская (17.04.22)
Валерия Пфистер (20.04.22)
Джульетта — Мария Буйносова (17.04.22)
Кристина Бекмаева (20.04.22)
Люсьена — Екатерина Мирзоянц (17.04.22)
Кристина Пономарёва (20.04.22)
Викторин — Георгий Фараджев (17.04.22)
Станислав Мостовой (20.04.22)
Фриц, артист, выступающий в образах Пьеро, Гастона —
Илья Кузьмин (17.04.22), Василий Ладюк (20.04.22);
Граф Альберт — Антон Бочкарев (17.04.22)
Василий Гурылёв (20.04.22)

Хор и оркестр театра «Новая опера»

Хор Детской музыкально-хоровой школы «Пионерия» имени Г. А. Струве

30/03/2022 - 02:20   Classic   Концерты
Молодой английский пианист Джордж Харлионо в декабре 2021 года дал в России три концерта.

14 декабря он в сопровождении Московского камерного оркестра Musica Viva под управлением его главного дирижёра и художественного руководителя Александра Рудина исполнил в Большом зале «Зарядья» Концерт № 5 для фортепиано с оркестром ми-бемоль мажор, ор. 73 «Император» Людвига ван Бетховена.

George Harliono
George Harliono

На следующий день в Музыкальной гостиной Московского академического музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко состоялся его рецитал для труппы и сотрудников МАМТ с программой:

  • И. С. Бах – Сицилиана из сонаты для флейты ми-бемоль мажор BWV 1031 N 2 (транскрипция для фортепиано Вильгельма Кемпфа);
  • И. С. Бах – Чакона из Партиты № 2 ре минор для скрипки соло, BWV 1004 N 2 (транскрипция для фортепиано Ферручо Бузони);
  • Ф. Шуберт – «Серенада» из вокального цикла «Лебединая песнь» S 560 N 7 (транскрипция Ф. Листа);
  • Ф. Лист – «Испанская рапсодия» S 254.
  • Бисы:
  • М. Таривердиев –Дж. Харлионо Вариации на тему песни из телесериала «Семнадцать мгновений весны».
  • И. Брамс – Интермеццо, ор. 118 № 2.

17 декабря в Эрмитажном театре в Санкт-Петербурге состоялся его клавирабенд с той же программой плюс Сергей Прокофьев – Соната № 2 для фортепиано ре минор, ор. 14.

С этой же программой пианист с успехом выступал 8 декабря на дневном концерте, получившем хорошую прессу, в лондонском Уигмор-холле (концерты в Лондоне и Санкт-Петербурге я слушал в записи).

Свой первый сольный концерт Джордж Харлионо дал в возрасте девяти лет. На его канале в YouTube можно увидеть, как мальчик на уличном пианино, даже под дождиком, играет свою любимую музыку лондонским прохожим. Вскоре он стал регулярно выступать во многих престижных концертных залах Великобритании, США, Европы и Азии.

Я обратил внимание на него в 2016 году, когда он стал одним из лауреатов Первого международного конкурса Grand Piano Competition. Бросалось в глаза то удовольствие, даже счастье, которое 15-летний подросток получает от игры на рояле; он прямо лучился светом.

В 2019 году Харлионо принял участие в XVI Международном конкурсе им. Чайковского. Я слышал его в первом туре – и был несколько удивлён тем, что во второй он не прошёл. И не я один. Многих присутствовавших на первом туре, мягко говоря, шокировало то, каких пианистов, помимо Джорджа, не допустили на второй тур. Среди них были зрелые музыканты, уже имевшие международное признание.

Но не будем ворошить прошлое. Возраст Джорджа позволяет ему попробовать себя на этом конкурсе ещё дважды – ведь пианист только-только достиг совершеннолетия (оно во многих странах, в отличие от России, наступает не в 16 лет, а в 21 год).

Пятый концерт Бетховена принадлежит к числу великих фортепианных концертов. Это одно из самых репертуарных сочинений в истории музыки. Но и от солиста, и от дирижёра, и от оркестра он требует самого ответственного отношения. Надо отметить, что Джордж Харлионо и Александр Рудин во время репетиции удивительно быстро нашли общий язык. Вот один эпизод репетиции. После первой части Allegro Джордж не успел ещё выйти из-за рояля, чтобы попросить маэстро чуть уменьшить динамику оркестра на некоторых быстрых пассажах, как Рудин подошёл к нему и сам предложил именно это. И вообще, баланс солиста и оркестра на концерте был со стороны оркестра весьма точным и корректным.

Джордж Харлионо и оркестр Musica Viva п/у Александра Рудина
Джордж Харлионо и оркестр Musica Viva п/у Александра Рудина

Темп, взятый солистом в первых аккордах, поначалу показался мне несколько завышенным, но уже через несколько тактов стал убедительным – и оставался таковым до финала.

Вторая часть Adagio un poco moto была пропета Харлионо великолепно. В течение всего концерта ансамбль Musica Viva и солиста – был, как мы привыкли ожидать от этого оркестра, высокопрофессиональным.

В третьей части Rondo: Allegro Attacca Харлионо продемонстрировал своё недюжинное виртуозное мастерство, не выходя при этом за рамки хорошего вкуса. Allegro осталось Allegro, не срываясь в Presto. Это редкое сегодня качество – чёткий контроль своих эмоций и темперамента был присущ вообще всем выступлениям Джорджа Харлионо в декабре: и в Лондоне, и в Москве, и в Санкт-Петербурге.

Концерт в «Зарядье» был интересен ещё одним музыкальным событием. Во втором отделении прозвучала Симфония № 1 соль минор «Зимние грёзы» Чайковского, но не в обычной редакции 1883 года, которая звучит и записывается во всём мире, а во второй редакции, 1868 года. Симфония написана выпускником Московской консерватории в 1866 году. Автор показал её своим учителям Антону Рубинштейну и Николаю Зарембе. По их замечаниям Чайковский произведение переработал. Так получилась вторая редакция, которая и прозвучала в качестве премьеры в Москве 3 февраля 1868 п/у Николая Рубинштейна. Несмотря на успех второй редакции, Чайковский в течение нескольких лет не издавал и не исполнял Первую симфонию, а вносил в неё поправки. В окончательной, третьей редакции симфония прозвучала в Москве в 1883 году. Таким образом, в декабре 2021 года второе исполнение этой редакции состоялось через полтора века после первого. Оно показалось мне более строгим, чем привычная вторая редакция.

Сольные концерты Харлионо начинались с двух фортепианных транскрипций баховских произведений. По мне, так любые транскрипции баховской музыки авторскую идею искажают – за счёт перегруженности виртуозностью. Особенно это относится к бузониевской транскрипции «Чаконы». В ней монументальная ясность заслонена двойными октавами, перекрестием рук, многочисленными арпеджио, подменяя эту ясность тяжеловесностью. (Не избежал этого и Харлионо, хоть и в меньшей степени, чем мы привыкли, – благодаря высокой техничности и виртуозности. Мне кажется, что транскрипция Александра Зилоти ближе к Баху. Вот её я бы хотел услышать в исполнении Харлионо).

К сожалению, я не слышал Сонату № 2 Прокофьева у Джорджа Харлионо живьём, посему воздержусь от анализа его игры. Обе пьесы Листа прозвучали превосходно. Листовская транскрипция общеизвестной Серенады Шуберта по духу очень близка к оригиналу. Блестящее исполнение Испанской рапсодии стало ярким завершением программы. Блестящим не только в техническом смысле, но и в драматическом.

Бисы во всех трёх концертах были одинаковы и неординарны. Первый из них срывал долгие, восторженные и благодарные аплодисменты. Это были Вариации на тему песни Микаэла Таривердиева из «Семнадцати мгновений весны», сделанные Джорджем Харлионо. Сразу вспомнились «Подмосковные вечера», сыгранные Ваном Клиберном (в привычно неверной транскрипции его имени) после его сенсационной победы на Первом конкурсе Чайковского в 1958 году.

Но подлинным шедевром и настоящей музыкально-эмоциональной вершиной программы стал последний бис – «Интермеццо» Брамса. Его безупречная интерпретация показала, что Харлионо прекрасно владеет построением формы, чего не всегда хватало в остальной части программы. Качество и широта фортепианной палитры в этом его Брамсе поразительна и сравнима из ныне концертирующих пианистов разве что с Григорием Соколовым или Андрашем Шиффом.

Джордж Харлионо
Джордж Харлионо

В «Зарядье» и в Эрмитажном театре Харлионо играл на больших концертных гамбургских Стейнвеях, а в МАМТе – на белом кабинетном Зайлере. Конечно же, Стейнвеи, тем более гамбургские, богаче звуковыми красками, чем любой кабинетный инструмент. Джордж, однако, играя на Зайлере практически без репетиций, сумел свести эти различия до минимума, особенно в «Интермеццо». Это, несомненно, кое-что говорит о степени зрелости пианиста. Различия, конечно, были (звучание инструмента показалось чуть суше, чем накануне) – но тут влияла и акустика гостиной, отнюдь не совершенная. Харлионо лишний раз доказал правоту франко-русской пианистки Веры Лотар-Шевченко, что музыка не в пальцах, а в голове, – и Григория Соколова, утверждающего, что рояль играет так, как играем на нём мы.

Владимир ОЙВИН
Фото: Ирина ШЫМЧАК

Быстрый поиск:
16/03/2022 - 02:52   Classic   Концерты
После длительного перерыва на историческую сцену Большого театра вернулась опера Рихарда Вагнера «Лоэнгрин», единственная из его наследия неплохо известная в России.

В Москве она входит в репертуар «Новой оперы» им. Колобова, в Санкт-Петербурге – Мариинского театра. Премьера новой постановки состоялась 24 февраля 2022 года.

В центре – Франсуа Жирар
В центре – Франсуа Жирар

Последний раз полностью «Лоэнгрин» прозвучал на сцене Большого театра силами своих музыкантов 28 июля 1956 года. Это было полу-концертное исполнение для записи Всесоюзным радио. Дирижёр Самуил Самосуд, костюмы и условные декорации – Фёдора Федоровского. Заглавную партию исполнил Иван Козловский, Эльзу – Елизавета Шумская. Это, насколько мне известно, единственная запись «Лоэнгрина» на русском языке. В 1969 году И. С. Козловский включил часть третьего акта в программу своего творческого вечера.

Первое представление оперы Вагнера «Лоэнгрин» на сцене Большого театра состоялось 27 января 1877 года. Это был «Тангейзер». Всего на сцене Большого театра были поставлены восемь опер Вагнера: «Тангейзер» (6 постановок), «Лоэнгрин» (4 включая нынешнюю), «Зигфрид» (2), «Валькирия» (5), «Летучий голландец» (3), «Гибель богов»(1), «Золото Рейна» (3), «Нюрнбергские мейстерзингеры» (1).

10 декабря 1908 года здесь состоялась премьера «Лоэнгрина»; заглавную партию пел Леонид Собинов. Эта легендарная постановка продержалась на сцене до 1914 года и создала Собинову всемирную славу. В партии Эльзы блистала Антонина Нежданова. Трижды в бенефисы оркестра Большого театра за его пультом стоял самый знаменитый дирижёр того времени Артур Никиш. О спектакле в 1911 году он написал:

«Что за небесное явление этот Собинов в «Лоэнгрине»! Никогда ни раньше, ни после я не имел случая воспринимать столь проникновенную интерпретацию этой партии. Настолько я был тронут его исполнением, что слеза покатилась по моей щеке. Я даже растерялся, ведь из первого ряда могли заметить, что я достаю платок и вытираю глаза. В другом месте оперы я так заслушался и так пленился его пением, что вдруг рука моя остановилась, и я внезапно осознал, что перестаю управлять оркестром, превратившись из дирижёра в слушателя. Это случилось единственный раз в моей жизни…»

29 марта 1923 года состоялась премьера новой постановки «Лоэнгрина»». Она была посвящена 25-летию службы Собинова в Большом театре. Постановка оставалась в репертуаре Большого до 1936 года и выдержала 100 спектаклей.

Затем последовала пауза длиной в 86 лет, прерываемая гастрольными труппами: 1962 год – из Киева, 1978 год – из Минска, 1982 год – из Гамбурга. Последний раз, в 1989 году, – из Стокгольма.

Нынешняя постановка – совместный проект с Метрополитен-опера. Дирижёр-постановщик Эван Роджистер – главный дирижёр Вашингтонской национальной оперы и оркестра Центра исполнительских искусств им. Кеннеди.

Гюнтер Гройссбек, исполнитель партии Генриха Птицелова, и Эван Роджистер
Гюнтер Гройссбек, исполнитель партии Генриха Птицелова, и Эван Роджистер

Режиссёры – Франсуа Жирар и Серж Ламот (он в программке назван «консультантом», за неимением в нынешней русской лексике эквивалента западному термину «dramaturge»). На их счету успешные постановки четырёх опер Вагнера.

Сценография и костюмы – Тим Йип.

Начну с оценки режиссуры и сценографии. Я бы назвал постановку полусценической. Практически всё действие происходит фронтально на авансцене. Хор долгое время поёт стоя или сидя на хоровых станках, мало куда перемещаясь. Изредка вся его масса движется в глубине сцены.

В первом действии на половине глубины сцены — стена с большим овальным окном. Во втором – она над сценой. В этом овале в конце действия появляется белоснежный лебедь, чтобы увезти Лоэнгрина домой, в Монсальват.

Генрих Птицелов – Гюнтер Гройссбек.
Эльза – Анна Нечаева.
Генрих Птицелов – Гюнтер Гройссбек. Эльза – Анна Нечаева.

Весь хор, обозначающий граждан Брабанта, облачён в чёрные плащи старинного покроя, которые периодически распахиваются, создавая цветовой фон, соответствующий звучащему в этот момент персонажу. Зелёный – Генриху, зловещий красный – злодеям Фридриху Тельрамунду и Ортруде, белый – лебедю, Лоэнгрину и Эльзе. Этот приём не нов. Повторяясь без какого-либо развития, он становится скучноватым.

Понять, в какие времена происходит действие, практически невозможно. Ясно только одно: Лоэнгрин – посол Грааля, посланный в Брабант, чтобы не дать вынести несправедливый приговор Эльзе по обвинениям, придуманным Ортрудой и озвученным Тельрамундом. Судя по одежде, Лоэнгрин принял обличье нашего современника. Тут уместно отвлечься и поблагодарить тех сотрудников Большого театра, чьи усилия обычно остаются незамеченными.

Я говорю о толстом (240 страниц) красочном двуязычном буклете, выпущенном к премьере. Его содержание и форма — выше всяких похвал.

Чётко продуманный состав разделов и приложений, исчерпывающая информативность (весь текст либретто в оригинале и по-русски, интервью с режиссёрами, история постановок — словом, всё, что захочется узнать зрителю), высокое качество оформления, переводов и редактуры; подбор иллюстраций, сведения об участниках — тут, как говорится, ни убавить, ни прибавить. Такие бы буклеты — по качеству и полноте — к каждой премьере!

Ведь только здесь, на 24-й странице, любознательный зритель получает, наконец, ответы на вопросы, мучившие его весь спектакль:
Почему главный герой, и только он, в современной одежде?
Да и когда вообще происходит действие?

Вот отрывок из вступительного обращения авторов постановки:

«Это наша четвёртая работа над вагнеровской оперой: до этого были «Летучий голландец», «Парсифаль» и «Зигфрид». Во всех этих постановках одной из первоочередных наших задач было сделать исходное произведение созвучным сегодняшнему дню. Что должны сказать современному зрителю эти оперы, написанные в XIX веке по мотивам средневековых мифов и легенд? «Парсифаля» мы перенесли в наше время, чтобы сделать оперу более понятной, создать тесную связь между зрителями и персонажами и подчеркнуть вневременную актуальность вагнеровских тем: упадок общества, кризис духовности, легитимность правителей и тому подобное. Вагнер сочинил «Лоэнгрина» за тридцать с лишним лет до «Парсифаля», но по сюжету Лоэнгрин, Рыцарь Лебедя, называет себя сыном Парсифаля. Мы решили сыграть на этом родстве, а поскольку наш «Парсифаль» был поставлен в настоящем, «Лоэнгрин» должен происходить в будущем, которое отстоит от нынешнего дня как раз на предполагаемый возраст заглавного героя.

Такой выбор заставляет и нас, постановщиков, и наших зрителей задуматься о природе того, что ждёт наше общество в грядущие десятилетия <…> «Лоэнгрин» является великолепным экскурсом в предполагаемое будущее: здесь перед нами предстаёт общество, пришедшее в полный упадок, истерзанное усобицами и способное только надеяться на приход героя-избавителя…»

Ортруда – Хатуна Микаберидзе
Ортруда – Хатуна Микаберидзе

«Предполагаемое будущее» началось в день премьеры, 24 февраля. И вскоре из-за событий в Украине большинство иностранцев отказались от продолжения участия в проекте, а директор МЕТ объявил о прекращении контактов с Россией.

25 февраля я смотрел второй состав. За дирижёрским пультом стоял ещё Роджистер.

Состав вокалистов довольно ровный. Бас Гюнтер Гройссбек (король Генрих), тенор Бренден Ганнелл (Лоэнгрин), сопрано Йоханни ван Оострум (Эльза), баритон Томас Майер (Тельрамунд), Мария Лобанова (Ортруда).

Лоэнгрин – Бренден Ганнелл. Эльза – Йоханни ван Оострум.
Лоэнгрин – Бренден Ганнелл. Эльза – Йоханни ван Оострум.

Выдающегося вокала мы не услышали. Я бы отметил красивый баритон Томаса Майера. Мария Лобанова обладает большим голосом, который в этой музыке и в таком зале вполне уместен. Интересны ансамбли, особенно Майера и Лобановой. Но главным героем спектакля был оркестр, который звучал превосходно и романтично, даже лирично — что в вагнеровских партитурах можно услышать не часто.

Главное достоинство этой постановки – она, по меньшей мере, не раздражает и не мешает слушать прекрасную музыку самой поэтичной оперы Вагнера. В наше время, когда на оперных сценах справляет шабаш «режопера», это уже немалое достижение.

В спектакле 2 марта состав исполнителей серьёзно изменился: дирижёр и несколько зарубежных солистов от участия в проекте отказались. Короля Генриха пел Денис Макаров, Лоэнгрина – Сергей Скороходов. В первых двух действиях его тенор звучал неплохо, но на финал ему просто не хватило сил.

За дирижёрский пульт в этот вечер встал Антон Гришанин – ассистент дирижёра-постановщика. Учитывая, что полная сценическая репетиция огромной оперы у него была только одна, с задачей он справился успешно. Но над избыточной динамикой в некоторых местах партитуры ему ещё предстоит поработать.

Будущее этой постановки неясно. Пока что следующие спектакли, назначенные на 6, 7, 9 и 10 апреля, театр заменил: билеты на «Лоэнгрина» будут действительны на «Кармен».

Владимир ОЙВИН

04/02/2022 - 02:55   Classic   Новости
В Бетховенском зале Большого театра России начались прослушивания очной части XXV Международного конкурса вокалистов-исполнителей итальянской оперы Competizione dell’Opera 2022.

Этому событию была посвящена пресс-конференция, состоявшаяся 2 февраля в Большом театре. В ней приняли участие директор конкурса Ханс-Йоахим Фрай, его музыкальный руководитель‑главный дирижёр Большого театра Туган Сохиев, члены жюри конкурса оперные певцы Курт Ридль и Марина Мещерякова, генеральный директор Театра Эрфурта Ги Монтавон и ведущая гала-концерта Оксана Федорова. Вела пресс-конференцию руководитель пресс-службы Большого театра Катерина Новикова.

Большой театр
Большой театр

В состав жюри конкурса вошли ректор Бакинской музыкальной академии Фархад Бадалбейли, главный советник по художественным вопросам Дворца искусств в Будапеште Тамаш Батор, оперный певец Гюнтер Гройсбёк, театровед Александр Гусев, директор и менеджер агентства «IOA Management» Калле Канттила, директор Болгарского национального театра оперы и балета Пламен Карталов, оперная певица, помощник главного дирижера — музыкального руководителя Большого театра России Маквала Касрашвили, основатель артистического агентства CANTO+ (Баден-Баден) Констанца Кёнеманн, дирижер Антон Лубченко, дирижер и интендант Лицейского оркестра Гаваны Хосе Антонио Мендес Падрон, оперная певица Марина Мещерякова, генеральный директор Театра Эрфурта Ги Монтавон, генеральный директор Оперы Бордо Эммануэль Ондре, оперный певец Курт Ридль, художественный руководитель Оперного фестиваля в Санкт-Маргаретене Даниэль Серафин, директор Минин-хора Дмитрий Сибирцев, управляющий директор агентства «A-Pro Just Classics!» Алард фон Рор, президент, советник по опере, менеджер агентства «Atelier Musicale international» Вирджинио Федели, директор Агентства Рико Фёрстера (Дрезден) Рико Фёрстер, редактор отдела музыкального театра радиостанции «MDR Kultur» Беттина Фольксдорф, художественный руководитель Образовательного фонда «Талант и успех» центра «Сириус» Ханс-Йоахим Фрай, владелец и генеральный директор Международного артистического агентства «Hollaender-Calix» Ариана Холландер-Каликс.

«Competizione dell’Opera» – один из крупнейших вокальных конкурсов мира и единственный, участники которого исполняют исключительно итальянский и италоязычный оперный репертуар. Организатором и главным учредителем конкурса является известный театральный режиссёр и менеджер культурных мероприятий Ханс-Йоахим Фрай. Конкурс ведёт свою историю с 1996 года, когда президент Гамбургской высшей школы музыки и театра Герман Рауэ организовал Оперный конкурс I Cestelli. C 2001 года конкурс проходил в Дрездене. В 2011 году конкурс вышел за пределы Германии. Первой страной, принявшей его, стала Россия. В этом году конкурс в третий раз проходит на сцене Большого театра.

В этом году в предварительном заочном прослушивании приняли участие более 600 певцов, из которых 120 вокалистов из 35 стран выступят в Первом туре очного прослушивания, который состоялся 2 -3 февраля. Второй тур очного прослушивания состоится 4 февраля. В финал конкурса, который завершится гала-концертом на Новой сцене Большого театра, будут допущены 12 певцов.

Участники второго тура:

  • Юлия Погребняк
  • Екатерина Шпильман
  • Максим Андреенков
  • Магнус Дитрих
  • Николь Габриэла Лубингер
  • Мириам Хаджиев
  • Анника Лейно
  • Валерий Макаров
  • Франческа Параторе
  • Кан Юн Шин Ли
  • Эльза Ру Шаму
  • Мария Ворожейкина
  • Габриел Де-Рель
  • Владислав Куприянов
  • Юлия Сулейманова
  • Лаура Меенен
  • Марк Ким
  • Ивета Симонян
  • Евгения Резникова
  • Кетеван Гавашели
  • Ольга Маслова
  • Дмитрий Шабетя
  • Джессика Леао
  • Александр Усманов
  • Рауф Тимергазин
  • Дзамболат Дулаев
  • Эллен Егиазарян
  • Екатерина Журавлева
  • Джи Веон Ким
  • Ин Хо Чон
  • Сыну Но
  • Мария Калинина
  • Жаргал Цырендагбаева
  • Юлия Кучина
  • Юлия Ситникова
  • Юлия Шаварина
  • Евгений Бовыкин
  • Ксения Нестеренко
  • Юлия Никанорова
  • Шота Чибиров
  • Константин Ли
  • Анна Суслова
  • Артем Савченко
  • Александра Шмид
  • Ин Сон Кан
  • Ксения Чубунова
  • Тигрий Бажакин
  • Валерия Бушуева
  • Готелли Кандела
  • Хёнджу Мун
  • Беомсеок Чой
  • Гёнмин Гвон
  • Маргарита Полонская
  • Игорь Онищенко

Владимир ОЙВИН

27/01/2022 - 05:54   Classic   Интервью
Василий Эдуардович Петренко 10 сентября 2021 года официально вступил в должность художественного руководителя Государственного ака­демического симфонического оркестра России им. Е.Ф. Светланова.

Отсут­ствие в формулировке его должности поста главного дирижёра объясняется чисто канцелярскими деталями в контрактах оркестров, которыми В. Петрен­ко будет руководить параллельно с Госоркестром России. Это Королевский филармонический оркестр (Великобритания) и Молодёжный оркестр Евро­пейского союза.

Василий Петренко и Госоркестр России имени Е.Ф. Светланова
Василий Петренко и Госоркестр России имени Е.Ф. Светланова

- Как получилось, что вы стали профессиональным му­зыкантом, родившись в семье, в которой профессиональных музыкан­тов не было?

- Профессиональных музыкантов в семье действительно не было, но музыку в ней любили. По развитию я был довольно ранним ребёнком: читать начал в два года, считать и играть в шахматы – в четыре. Мы жили в северном районе Ленинграда – довольно простом и не самом благополучном для воспитания молодёжи. И мама искала возможности вы­вести меня из-под влияния улицы и поместить в атмосферу близких мне по уровню развития детей.

В четырёхлетнем возрасте она повела меня в хор местного Дома пио­неров, но хормейстер, прослушав меня, не обнаружила ни слуха, ни голоса. Тем не менее мама не сдавалась, и в шесть лет отвела меня на конкурс в хо­ровое училище при Государственной капелле им. М. И. Глинки. Как ни стран­но, но меня приняли, несмотря на то, что конкурс был очень большой: 450 человек на 25 мест. Одновременно со мной в училище занимались многие успешные музыканты – певцы и дирижёры. Даниил Штода, Александр Тимченко, Сергей Скороходов, Дмитрий Воропаев, Денис Седов, Владимир Тюльпанов, Михаил Пабузин, Игорь Манашеров, Алим Шахмаметьев, Станислав Кочановский, Антон Максимов учились вместе со мной, в одном или соседних классах.

Мама преподавала в Институте советской торговли, но в детстве, как и многие девочки из интеллигентных семей, закончила детскую музыкальную школу-семилетку. Потом она не пела и не играла.

Папа по образованию - инженер. В шестидесятые годы его сверстники-самоучки начали собираться в группы и играть джаз. В одну из таких групп попал и отец. Среди них был только один чело­век с консерваторским образованием — Григорий Клеймиц. Отец стал играть в этой группе на контрабасе. Репертуар они подбирали по слуху и пытались копировать игру Дюка Эллингтона, Кола Портера и многих других джазменов. Позднее, составив джаз-бэнд Канунникова и выиграв какой-то конкурс, стали участвовать в культурной программе сопровождающими крупные океанские лайнеры, ходившие с круизами вдоль берегов Европы и Америки (Первой ласточкой, раздвинувшей летом и осенью 1956 года щёлку в «железном занавесе», отделявшем СССР от всего прочего мира, стал теплоход «Победа», совершивший в первую навигацию три рейса по маршруту Одесса – Ленинград с заходом в порты Болгарии, Греции, Ита­лии, Франции, Нидерландов и Швеции. Теплоход «Победа» за один рейс мог вместить 423 пассажира, среди которых были известные писатели, ак­тёры и деятели науки и культуры, размещённые в каютах второго и тре­тьего классов. Среди них я запомнил писателей Константина Паустовско­го и Виктора Некрасова, автора одной из лучших повестей о Великой Отечественной войне «В окопах Сталинграда». В журнале «Новый мир» он опубликовал свои заметки об этом путешествии, которые подверглись жёсткой критике в одной из центральных советских газет в фельетоне «Турист с тросточкой». Позже В. Некрасов стал известным диссидентом, написал несколько наиболее правдивых книг о войне. Этот период совет­ской истории называется «Оттепель» по одноимённому роману Ильи Эренбурга. Первым классом плыли заместители министров и другая пар­тийно-хозяйственная номенклатура, отличавшаяся особой спесью, кото­рая перекликалась с ярко выраженным гуманитарным невежеством большинства из них. - В. О.).

Таким образом отец побывал почти во всех крупных портовых городах мира, а когда группа распалась, стал играть на бас-гитаре в ресторанах, где и проработал до пенсии. Сейчас ему 84 года, он жив и здоров. Как-то, когда я учился в классе пятом или шестом, отец попросил меня записать какую-то песню. Когда я принёс ему ноты, он глянул и спросил: «А это что такое?» Ему нужно, чтобы словами было написано, допустим, аккорд ре минор, или фа-диез мажор. Лады он знал.

- Как вы пережили возрастную ломку голоса?

- Довольно легко и спокойно. В конце 80-х — начале 90-х, когда окончательно рухнул «железный занавес», за границей хор мальчиков моего училища пользовался большим успехом, был востребован и много гастролировал по всему свету. И нам за это платили – хоть и копейки, но всё равно эти копейки были больше, чем родительская зарплата. Поэтому я очень дорожил этими гастролями. Я сумел на некоторое время отодвинуть мутацию, и она прошла у меня быстрее, чем у других моих сверстников – за шесть-семь месяцев, и я смог уже в другом качестве вернуться в хор. Мы были заняты делом, и нам некогда было переживать из-за пубертата.

- Как вы освоили фортепиано?

- Старался побольше играть, аккомпанировал на втором рояле оркестровые партии. Директором нашего училища с 1988 по 2012 год был Сергей Юрьевич Дзевановский (светлая ему память), он же являлся и моим педагогом по фортепиано. Совмещая обе должности, часто он начинал урок, а потом отлучался из класса "по неотложным делам", иногда на час или два. Я дол­жен был сидеть в классе, ожидая его прихода в любой момент, и у меня не было выбора, кроме как заниматься ещё и ещё... К 15 годам я уже отчётливо осознал себя как хоровой, а потом и симфонический дирижёр. Дело в том, что вместе с Советским Союзом развалилась и хоровая империя. В СССР было около 350 хоров, которые содержало государство. Сей­час такие хоры с классическим репертуаром сохранились только в столицах и очень крупных городах. Многие из профессиональных хористов были вынуждены уйти работать в церковь. Кафедры же хорового дирижирования продолжали выпускать около 20 хоровых дирижёров в год. Из их числа рань­ше пополнялся штат хормейстеров, ушедших на пенсию, в декрет и др. А сегодня им просто негде работать. Осознав это, я стал ориентироваться на симфоническое дирижирование. В США есть профессиональные хормейстеры, в Германии и в Австрии… но таких стран в мире немного. Например, в Англии больших профессиональных хоров только два: ВВС и в театре Ковент Гарден, остальные хоры в основном любительские. В Сканди­навии в каждой стране есть один-два хора, содержащиеся государством.

- Когда вас заинтересовало хоровое дирижирование?

- Лет в 13-14 (7-8 класс) мы начали получать первые уроки дирижирования хо­ром. Педагогами были Анатолий Павлович Емелин и Владимир Константинович Баранов. Потом пришёл молодой Андрей Петренко – мой однофамилец. Я был первым его учеником в Училище. В консерватории — Елизавета Петровна Кудрявцева, легенда хорового дирижирования. Но там я уже совмещал два факультета, занимаясь и на оперно-симфоническом.

- Одно другому не мешало? Ведь мануальная техника разная.

- Техникой как таковой я никогда не занимался. Конечно, я изучал схемы дви­жения и базовые принципы, но специально перед зеркалом никогда не стоял. Я очень благодарен своим учителям в консерватории, которые счита­ли, что если все правильно в голове, то руки за ней последуют.

- Как говорила русско-французская пианистка Вера Лотар-Шевченко: «Му­зыка не в руках, а в голове».

- Есть абсолютно гениальные музыканты, которые в дирижировании не были столь же успешны, как в игре на инструменте. Пример тому Мстислав Леопольдович Ростропович. При всей его музыкальной гениальности ему было сложно понять техническую часть дирижирования. Это невозможно на­работать. Я преподаю в Лондоне, раньше преподавал в Осло. По моим на­блюдениям, у студента в определённый момент происходит осознание сущ­ности дирижёрского искусства. Я пытался ускорить это ментальное понимание у студентов, но не могу сказать, что делал для этого что-то кон­кретное. Это накопление общей суммы знаний, общей суммы опыта, пони­мание своей роли в жизни, своей роли в оркестре. Как только это понимание приходит, появляется дирижёр. Но бывает, что такое осознание не проис­ходит до конца жизни.

Василий Петренко и Госоркестр России имени Е.Ф. Светланова
Василий Петренко и Госоркестр России имени Е.Ф. Светланова

- Важно наличие мощной энергетики. Я помню, как впервые увидел за пультом Тимура Зангиева. Вышел 14-летний подросток, раскланялся, по­вернулся к оркестру, так у него спина излучала энергию!

- Один замечательный концерт – это великолепно, но гораздо важнее оста­вить после себя память: поднять общий уровень коллектива, как, например, произошло в Ливерпуле. На это ушло пятнадцать лет. Причём важно и воспи­тать публику, подвинуть всю культуру, для этого необходимо абсолютное по­нимание, зачем и как ты всё это делаешь – сегодня, через месяц и через год.

- Кто был вашим первым педагогом в консерватории по симфоническому дирижированию?

- Равиль Энверович Мартынов. К сожалению, он довольно рано ушёл из жиз­ни. Я после него около трёх лет руководил его Санкт-Петербургским Госорке­стром.

- Как долго вы занимались с Ильёй Александровичем Мусиным?

- Я не был учеником Мусина как таковым. Мы, конечно, с ним общались, но, когда он позвал меня в свой класс, я не пошёл, потому что в этот момент у него было 36 учеников. Из них около 30 были платные. Это доктора или инженеры, которые вдруг решили стать дирижёрами, заплатили деньги и за­нимались с ним. Времена были тяжёлые, консерватории надо было зарабатывать деньги — имя Мусина просто эксплуатировали. Из-за количества студентов встать за пульт в его классе мне бы удавалось не чаще раза в ме­сяц. К тому же, если хотелось, можно было прийти к нему в класс и посмотреть, как он занимается с другими. Для меня гораздо важнее было постоянно выходить к оркестру, а это было проще сделать, обучаясь у кого-то другого.

- Ну одно дело посмотреть, а другое дело позаниматься. Мусин был ле­гендарной личностью в консерватории.

- Разумеется! Но у меня всегда был сонм "легенд", от которых я старался что-то почерпнуть. Во-первых, я ещё застал Евгения Александровича Мравинско­го и до сих пор помню ощущения от концертов. Мне очень много дали репе­тиции Юрия Темирканова, Мариса Янсонса, Валерия Гергиева. Из западных я отлично помню первый приезд Леонарда Бернстайна в середине 80-х годов с Нью-Йоркской филармонией. Ленинградские оркестры в те годы играли замечательно, но музыка была чем-то очень серьёзным, с напряжённым выражением лиц на сцене. А музыканты из Нью-Йорка явно получали огромное удовольствие от музицирования и не стеснялись это показывать! И Бернстайн дирижировал совершенно по-другому, он просто жил музыкой.

Я много слушал Клаудио Аббадо. Со своим оркестром приезжал Георг Шолти. Потом он играл с Заслуженным коллективом. Было интересно наблю­дать на репетиции, как он преодолевал сопротивление оркестра. Когда Шол­ти пришёл на первую репетицию Заслуженного коллектива (ЗКР), оркестр по обыкновению воспринял его как: «А ты кто такой?»

Но он упорно настаивал на своей интерпретации. Они играли тогда Брамса и Бетховена. Надо сказать, что его кличка на Западе была «кричащий череп». Поначалу оркестр делал очень мало из того, что он просил. А потом была генеральная репетиция, на которой не оставалось другого выхода, кроме как попробовать то, что он предлагал: более аккуратную игру, меньше вибрато. Он добивался дисциплины, того, что зачастую не хватает россий­ским оркестрам. Если это forte subito piano, то таким и должно быть, а не сна­чала forte, потом mezzo-forte и только потом piano. Должно быть сразу, как написано у автора. Если написано стаккато, то одинаково короткое у всех. Для этого нужна привычка к игре определенного репертуара, внимание и дисциплина.

Оркестр попробовал играть так, как просил Шолти, и почувствовал, что зазвучало хорошо! В результате это был один из лучших концертов, которые я слышал у ЗКР с репертуаром первой венской школы. После концерта я зашёл к Шолти, представился как дирижёр (мне было тогда лет 17) и сказал, что меня впечатлило, как он всё же заставил оркестр играть так, как хотел он, что он смог донести понимание европейской манеры исполнения. Я спросил его, что бы он посоветовал мне как молодому дирижёру. Шолти сказал фра­зу, которую я тогда не понял, решив, что он меня «послал»: «Хочу пожелать вам, чтобы музыка всегда оставалась вашим хобби». Только со временем до меня дошёл смысл — музыка никогда не должна становиться работой. Это должно быть делом, которое ты любишь, иначе нет смысла выходить на сцену.

- Григорий Соколов сказал примерно то же: «Если музыка становится службой – это катастрофа». Были ли ещё учителя в Вашей жизни?

- От Эсы-Пекки Салонена я взял простоту, экономность жеста и мышление. Например, про «Весну священную» он говорил, что последнюю часть нужно играть только наизусть и чувствовать в ней себя легко и свободно.

- Она очень сложна ритмически. Бесконечные смены ритма.

- Это вообще очень сложная партитура, особенно для молодых дирижёров, а наиболее трудна последняя часть. Когда дирижируешь её на концерте в пер­вый раз, пот заливает глаза и партитуру просто не видно. Он также предо­стерёг от излишнего её усложнения, которое делает музыку громоздкой и утяжелённой. Он обратил внимание, что в некоторых тактах это вальс: ум-па-па, ум-па-па.

Уникальным талантом обладает Неэме Ярви. В исполнении Вебера, Бетховена, Брамса ему удаётся внутри фразы почти незаметно менять темп – невульгарно, культурно и убедительно. Ни у кого, кроме него, этого дара я не замечал, причём важно именно чувство стиля, формы, которое у Неэме потрясающее.

- Мне казалось, что в последние годы Мравинский был очень сух в венской классике.

- Я бы не назвал это сухостью, вероятно, он пытался предотвратить эмоциональные излишества у оркестра, которые часто мешают в этом репертуаре.

- У него вообще был слишком маленький репертуар для дирижёра такого ранга.

- Он играл две симфонии Шуберта, «Неоконченную» и до-мажорную, 40-ю и «Юпитер» Моцарта, симфонии Бетховена — это то, что я помню из детства... И разумеется, много русской музыки. Но в те годы не было потребности в большом репертуаре, можно было две недели репетировать одну программу и один раз её сыграть. Сегодня такой график осуществим только с молодёжными оркестрами.

- Да и то не всегда! Я слышал наш национальный молодёжный оркестр после того, как с ним неделю поработал Валентин Урюпин. Меня, да и не только меня, поразило качество его звука. Оно не уступало качеству звука известных европейских оркестров. Потом я слушал этот оркестр с другими дирижёрами. Но такого качества звука РНСМО уже не пока­зал.

- С Российским национальным молодёжным отдельная история — там очень многое зависит от того, как оркестр воспринимает нового дирижёра.

- Это лишний раз утверждает меня в принципиальном неприятии всяких персимфансов и в необходимости дирижёра. Многочисленным количе­ством репетиций ещё можно заставить играть вместе, но это будет больше похоже на запись, чем на живое исполнение. А уж подвижки тем­пов, которые позволял Ярви, вообще невозможны без дирижёра.

- Мне трудно судить о политике РНСМО. Очень многое зависит от количества программ, играемых в сезоне. В моём молодёжном оркестра Евросоюза го­товят три крупных проекта в сезон. И чрезвычайно важно, чтобы с таким ор­кестром выступали большие личности. В европейский оркестр я приглашал Нозеду, Хайтинка, Бломштедта, Белоглавека...

Ещё одна особенность таких коллективов: в среднем каждый орке­странт проводит в его составе три-четыре года. Некоторым удаётся сыграть вообще всего один раз, Молодёжный оркестр Евросоюза ежегодно обнов­ляется на 25–30%. Поэтому многое просто не успеваешь донести. Частично эту проблему мы решаем приглашением опытных коучей-педагогов.

РНСМО – это несколько иная структура: оркестр играет круглый год, что даёт бóльшие возможности. И слава Богу, что российское правительство выделяет на это необходимые средства. Многое ещё зависит от того, играют ли они произведение впервые или исполняют его уже не один раз.

- Участниками молодёжных оркестров многие сочинения исполняются как в первый раз из-за сильной ротации состава в отличие от обычных оркестров, в которых оркестранты сидят десятилетиями и имеют огромный опыт.

- Что касается Российского молодёжного оркестра, то это замечательный кол­лектив, который за пять лет, да ещё в условиях пандемии, добился колос­сальных успехов. Но там есть вещи, которые надо улучшать. Первое. Попав в национальный молодёжный оркестр через большой конкурс, молодой орке­странт подвергается искушению ощущать себя звездой. Но это всего лишь первая ступенька. Чтобы попасть на вторую, нужно очень много и постоянно работать.

- Наша система обучения в консерваториях «заточена» под воспитание лауреатов-звёзд.

- Попадание в такой оркестр даёт шанс на успех, и как ты его используешь, за­висит только от тебя самого. А если ты считаешь себя звездой, то… И второе – в оркестре все обязательно должны быть по-человечески равны. Игра оркестра — коллективная работа. Каждый должен понимать, куда двигаться, какова общая цель, и уважать остальных участников. Необходимо понимание, что результат зависит от усердия и трудолюбия каждого, и чем раньше молодые музыканты это осознают, тем больше у них шансов на успех.

- Для воспитания этого и нужен главный дирижёр.

- Может быть. Я с удовольствием буду играть с этим оркестром, но ещё и эту ношу я на себя взвалить не могу.

- Я и не говорю, что это должны быть вы. Я имею в виду принцип.

- Найти кандидата на этот пост нелегко: а) это должен быть человек с опытом руководства оркестром, желательно зарубежным; б) он должен знать рус­ский язык и русскую ментальность. Вот с ментальностью самая большая проблема, потому что европейская ментальность далековата от русской. Потенциальных кандидатов очень немного. Ни Володя Юровский, ни Кирилл Петренко, ни Кирилл Карабиц за эту работу не возьмутся. Из более старшего поколения — Андрей Борейко. К сожалению, по состоянию здоровья не может Дмитрий Китаенко. Есть еще Дмитрий Слободенюк. Вот, пожалуй, и всё. Но при грамотном административном подходе эту проблему можно было бы решить.

- Когда дирижёры часто меняются, возникают проблемы с количеством репетиций.

- Я с вами не совсем согласен. Проблема не в количество репетиций, а в их ка­честве, интенсивности. В Госоркестре им. Светланова благодаря работе Воло­ди Юровского эта проблема сдвинулась, в отличие от многих других коллективов. Не хватает рабочей дисциплины, умения репетировать быстро, сосредоточенно, не отвлекаясь. За три часа работы с западными оркестрами я сделаю столько, сколько здесь за 12 часов. Просто люди не готовы работать настолько интенсивно, осознанно желая и успевая улучшить огромное количество вещей. На Западе невозможно, чтобы человек пришёл на репетицию, не ознакомившись со своим материалом, не узнав, как вообще эта пьеса звучит. А здесь это сплошь и рядом! На Западе нет такого, чтобы человек пришёл на репетицию в какой-то некондиции. Никого не волнует, что там у тебя дома стряслось – с собакой, с женой или тёщей. Ты пришёл сюда работать. А достигается это тем, что каждый оркестрант знает, что за дверью стоит десять чело­век, готовых интенсивно работать на его месте и ждущих этой возможности. В Госоркестре этих проблем не так много, но во многих других оркестрах они есть.

- Но что делать, если хороших валторнистов у нас физически нет – неко­му учить?

- Я уверен, что хорошие валторнисты, кроме России, есть и в Белоруссии, и в Казахстане, и в Китае, они готовы приехать и работать за эти же деньги. Вообще, у медных духовых инструментов свои особенности, в большей степени это касается валторн и труб, в меньшей степени тромбонов. На Западе у валторниста или трубача, сыгравшего три часа репетиций и три часа спектакля в один день, практически не происходит потери качества. Недавно я репетировал в Ла Скала «Домашнюю симфонию» Рихарда Штрауса. Очень трудозатратное сочинение для валторнистов. В этот день было две репети­ции симфонии по три часа, а вечером они же играли балет «Дон Кихот» Минкуса. Партия валторн весьма большая и трудная. Я не заметил после ше­сти часов репетиций потери качества у валторн. Ну может быть, один-два кикса. Это результат обучения, полученное умение не уставать. Что касается духовых в принципе, то, к сожалению, в России почти не обучают правильной гармонизации ступеней в аккордах. А на Западе учат этому.

- Но у нас валторнистов некому учить!

- Есть мастер-классы, которые проводят приезжающие специалисты. Я могу судить только о дирижёрском образовании по личному опыту. Например, был гениальный педагог Илья Мусин. Он учил менталитету, что нельзя ха­мить, что первично то, что написал автор. А как работать со штрихами, в груп­пах со струнниками, со строем у духовых, как добиваться баланса групп, мне удалось узнать в основном по книгам.

Ещё больше знаний я получил в Великобритании. Западный менталитет, манера звукоизвлечения – всё относительно несложные вещи. Например, как у струнных работать с вибрато — оно же бывает разным, и группа звучит хоро­шо, только когда понимание вибрато идентичное у всех инструментов в группе. Если это интересно, можно об этом почитать. Например, индивидуальные занятия инструменталистов очень отличаются от манеры работы в большом оркестре или в камерном. Мне кажется, что пропорция между индивидуальными уроками и оркестровыми в консерваториях должна быть иной.

В Великобритании студенты не могут прожить на стипендию, им приходится играть в разных составах. И они играют очень много в оркестрах, камерных ансамблях. Всё это учит. А кто из наших главных дирижёров всему этому учит? Можете назвать?

- Юрий Симонов.

- Там несколько иное – попытки общего образования, не детали ансамблевого искусства с европейской точки зрения.

- Надо быть Баршаем, чтобы начинать репетицию работой над звучани­ем одной ноты.

- Или 45 минут работать над одним аккордом. Для этого надо знать, чего ты хочешь, и иметь месяц репетиций, но сегодня это невозможно — темп жизни иной. Качество звучания должно быть зоной личной ответственности каждо­го музыканта. В этой зоне надо выкладываться по полной. Для этого должно быть согласие с коллективом и внутри коллектива. Вот этого в России недостаточно.

Василий Петренко и Госоркестр России имени Е.Ф. Светланова
Василий Петренко и Госоркестр России имени Е.Ф. Светланова

- Как эту личную ответственность воспитывать?

- Она воспитывается долгими объяснениями, социальными навыками. Это серьёзная психологическая работа.

- Это как раз деятельность художественного руководителя.

- Но и административное управление тоже важно. Очень важно, чтобы все от­ношения основывались на уважении, а не на страхе. Уважение даёт куда лучшие результаты.

- Такой страх был в ГАСО при Горенштейне.

- Страх очень лимитирован порождаемой в ответ ненавистью. Это сказывается на качестве звука. Я первый раз играл с ГАСО в 2005 году, и уже тогда часть оркестра искала возможность "сбросить диктатуру". Но они знали по опыту других коллективов, которые пытались избавиться от руководителей-тира­нов подобным способом, что часто это заканчивалось увольнением поло­вины состава.

- Вы говорили, что участвовали в мастер-классах Мариса Янсонса.

- У Мариса было множество замечательных качеств, но для меня наиболее важным было уважение к каждому музыканту, это европейское уважение к каждому человеку для меня в том возрасте было главным. В каждом коллек­тиве есть завистники или недовольные, но таких у Мариса было минималь­ное количество. Главное, что от него исходил позитив, жажда музицировать. Это очень помогает.

- Кто из дирижёров оказал на вас наибольшее влияние?

- Для меня это в первую очередь, естественно, связано с их репертуаром. Кар­лос Клайбер со многими откровениями, с самой гениальной постановкой «Летучей мыши». Вторая и Четвертая симфонии Брамса в его исполнении не превзойдены. К Караяну в Бетховене в те времена никто не мог и при­близиться. Бернстайн с некоторыми симфониями Малера. В других симфони­ях Малера был замечателен Клаудио Аббадо, особенно в поздний его пери­од. Есть совершенно гениальные записи русской музыки Евгения Фёдоровича Светланова. Непревзойдённы его интерпретации музыки Петра Ильича Чайковского и Николая Яковлевича Мясковского. Есть дирижёр, может быть и менее известный, но не менее великолепный — это Джордж Сэлл с Кливлендским ор­кестром.

- Я помню гастроли Кливлендского оркестра с Джорджем Сэллом в 1965 году. Это было ярким событием в музыкальной жизни СССР. (Оркестр выступил, кроме Москвы, в Ленинграде, Киеве, Тбилиси, Сочи и Ереване. - В. О.)

- Он сделал одну вещь довольно-таки простую: одним из первых изменений стал перенос кабинета главного дирижёра так, чтобы из окна была видна парковка оркестра. Он появлялся за час до репетиции и смотрел, кто приезжает только к её началу, а кто заранее, чтобы позаниматься. Его уже давно нет, но многие музыканты продолжают приезжать минимум за 45 минут и занимаются на сцене. Оркестр до сих в великолепной форме.

- А что вы скажете о Серджиу Челибидаке?

- Он интересный дирижёр в определённом репертуаре, но часто слишком много внимания уделял мелким деталям, отчего страдает форма в целом. Но я его слышал только в записи.

- Я слышал его живьём, когда он единственный раз дирижировал в Москве и произвёл на меня неизгладимое впечатление. До сих пор помню его увертюру к опере Россини «Сорока-воровка». Ввиду своего возраста я слышал почти всех крупных музыкантов мирового класса, выступавших в Москве с начала 60-х годов.

- Я стараюсь на Западе, насколько я успеваю, слушать как можно больше ис­полнителей, но времени на это категорически не хватает.

- Много слушал Игоря Маркевича. У него было два абонемента: один в Большом зале консерватории, а другой дублировал его программы в Зале им. Чайковского.

- У Маркевича гениальные записи Стравинского. Я пытался уговорить филар­монию применить практику дублирования некоторых программ сегодня, но пока безуспешно. В нынешних условиях очень трудно предугадать количе­ство публики, приходящей в концерт, надеюсь, что, когда пандемия за­кончится и мы будем жить в "новое" время, можно будет более точно прогнозировать заполняемость залов. И тогда программы, которые того за­служивают, можно будет дублировать в разных залах. Вообще, у меня много идей по репертуару, и большинство из них Мо­сковская филармония поддерживает.

- Какие это идеи, если не секрет?

- Планируется цикл «Революция русского искусства». Мы рассмотрим влия­ние Римского-Корсакова и Черепнина, которого большинство вообще не знает, на Стравинского, а через него на Респиги, Равеля и многих француз­ских композиторов, даже на Рихарда Штрауса, у которого есть балет «Леген­да об Иосифе», написанный по заказу Дягилева. Его премьера состоялась, если я не ошибаюсь, в 1914 году. Потом он из него сделал сюиту. Очень ин­тересная музыка. Здесь почти не играют «Парад» Эрика Сати, «Симфониетту» Франсиса Пуленка – совершенно замечательная музыка. Есть «Фасады» Уол­тона. Это всё связано с «Парижскими сезонами» Дягилева. Второй цикл будет посвящён юбилеям — музыке авторов, родившихся 200, 150, 100, 50 лет тому назад И обязательно будем заказывать музыку ныне живущим композиторам.

- А Гайдн?

- Его симфонии мы будем играть вне циклов – это очень полезно для оркестра.

- Гайдн обладал потрясающей, неистощимой фантазией. В его 104 сим­фониях практически нет самоповторов.

- Если говорить о его последних симфониях — Парижских и Лондонских, то каждая из них уникальна. Но в средний период, примерно с 20-й по 40-ю симфонию они все же есть.

Есть сочинения, которые мне хотелось бы возвратить на сцену. Например, Кабалевский в сезоне 1971/72 написал ораторию на стихи Роберта Рожде­ственского «Письмо в ХХХ век». Есть информация, что была премьера. В воспоминаниях артистов ленинградской Капеллы написано, что эту ораторию они готовили к очередному съезду КПСС: Кабалевского и цикл хо­ров «Верность» Шостаковича. Но нет ни партитуры, ни рецензий. И тем не менее она всюду упоминается. В архиве дочери Кабалевского есть наброски.

- И это хорошая музыка?

- Это поздний Кабалевский, который отошёл от официоза. Там, конечно, есть «Ленин шагает по стране», но музыка не такая уж простая. Хотелось бы зака­зать какому-нибудь композитору восстановить партитуру по этим наброскам и исполнить её.

Через сезон, летом 2023 года в серии концертов «Истории с орке­стром» мы в течение двух недель исполним все симфонии Бетховена с рассказами о них. Это будет в стиле передач, в которых Бернстайн исполнял музыку и рассказывал о ней в образовательных целях, но на современном уровне. Часто публика представляет Бетховена лохматым и глухим гением-одиночкой. На самом деле он был очень современным, реформатором многих жанров и очень практичным человеком. Он жил в эпоху буржуазной революции и своими сочинениями во многом сформировал современный симфонический оркестр.

- Мне кажется, что глухота Бетховена стимулировала его реформа­торство — тем, что избавила его от тирании слуха. Мне кажется, что, если бы Бетховен не оглох, мы бы не имели последних фортепианных со­нат, Девятой симфонии.

- Но он и раньше использовал диссонансы и другие реформаторские поиски, особенно в квартетах, даже в ранних.

В следующем сезоне «Зарядье» планирует цикл всех симфоний Мале­ра в исполнении разных оркестров. ГАСО будет исполнять Восьмую симфо­нию. Есть идея сыграть в одном концерте Адажио из Десятой симфонии Ма­лера и Четвертую симфонию Шостаковича. Само собой, в 2022 году будет много Скрябина в связи со 150-летием со дня рождения.

- Кого из зарубежных солистов вы собираетесь пригласить?

- Последние пару лет были счастливым временем для Москвы. Я приезжаю в Москву, вижу афиши и поражаюсь – здесь играют почти все известные зару­бежные солисты. Такого я не видел ни в одном городе.

- В Москве сейчас самая большая интенсивность музыкальной жизни по сравнению с любой из европейских столиц. Кроме зарубежных, у нас не­мало и своих замечательных солистов, многие из которых недостаточ­но востребованы.

- Да, вы правы. Я советую солистам и менеджерам: сразу по окончании ка­кого-либо конкурса заключать контракты, сам стараюсь приглашать лауреатов. Сразу после последнего конкурса им. Чайковского пригласил для своих программ Александра Канторова и Мао Фуджиту. И не ошибся. Они с успехом много выступают. А Фуджита стал одним из самых приглашаемых пианистов.

- Так же как Джордж Ли.

- Да, Джордж Ли сейчас много играет, приезжал ко мне в Ливерпуль.

- Пианизм у него просто фантастический. Во время конкурса Чайковского, на котором играл Ли, несколько пианистов попросили разрешения во время его репетиции посидеть в классе ЦМШ, в котором тот занимал­ся. Они хотели посмотреть и понять, как он его добивается. Ведь у него маленькая кисть. Но так и не поняли как.

- Это талант.

- Я предполагаю, что одного таланта в этом феномене недостаточно. Вероятно, если большинство пианистов будут заниматься по 24 часа в день, они не достигнут такого фантастического технического совер­шенства. Я думаю, что такая фантастическая кинематика заложена в нём генетически. Такая генетика чаще всего присуща выходцам из Юго-Восточной Азии: китайцам, японцам, корейцам и др. Они-то и блиста­ют техникой на большинстве международных конкурсов. Конечно, для настоящей музыки этого недостаточно, но как первая ступень очень удобна. Но Джордж Ли ещё и потрясающе музыкален, да и интеллек­туально он развит. Параллельно с подготовкой к Конкурсу Чайковского он изучал в университете французскую филологию. Мне кто-то рассказал, что как-то Гергиев бросил в разговоре: «Зря мы не дали Джорджу Ли первую премию».

- Премия, конечно, вещь важная, но я лично всегда рассматривал премию как первый шаг. В 2002 году мне дали первый приз на конкурсе в городе Кадаке­се, на севере Каталонии, в котором жил Сальвадор Дали с Галой. Мне было тогда 25 лет. Первый приз того конкурса — это 40 концертов по Испании и другим странам Европы. До меня его выиграл Нозеда, после меня Пабло Гон­салес, который долго работал в оркестре Барселоны. Сейчас этого конкурса, к сожалению, кажется, уже нет. После получения первой премии я подошёл к председателю жюри английскому дирижёру Невиллу Маринеру и спросил: «Что же дальше? Что мне делать и как развиваться?». По возвращении в Лон­дон он познакомил меня со Стивеном Райтом, тогда главой IMG Artists. По­сле знакомства IMG стали присылать мне на концерты скаутов, посмотреть и послушать. Когда 36 или 37 оркестров из 40 пригласили меня снова, агент­ство поняло, что тут есть деньги. И мы начали вести разговор о заключении контракта.

Василий Петренко и Госоркестр России имени Е.Ф. Светланова
Василий Петренко и Госоркестр России имени Е.Ф. Светланова

- Три года вы руководили Санкт-Петербургским государственным акаде­мическим симфоническим оркестром, работали с оркестрами Ми­хайловского театра (бывшего Малегота) и Санкт-Петербургской кон­серватории. Прямо скажу, не самые престижные коллективы. На этом фоне приглашение вас осенью 2004 года стать приглашённым ди­рижёром Ливерпульского филармонического оркестра, а менее чем через год возглавить его, многими было воспринято как неожиданное. Ваш ка­рьера развивалась весьма стремительно. В 2008 году вы возглавили Национальный юношеский оркестр Великобритании. В 2013 году стали главным дирижёром филармонического оркестра Осло, в 2015 – главным дирижёром Молодёжного оркестра Евросоюза, в 2016 году — главным приглашённым дирижёром Госоркестра им. Светланова, и в сентябре 2021 года его художественным руководителем. Как вы можете это объяснить?

- Я не считаю это неожиданным, это результат повседневного, кропотливого и тяжёлого труда. Для меня любой конкурсный успех — это только первая сту­пенька для дальнейшего роста. Ради интереса, для себя я через год принял участие в конкурсе дирижёров им. Прокофьева в Санкт-Петербурге и получил вторую премию. При этом до и сразу после конкурса у меня были концерты в Мадриде и Брюсселе...

Я всегда стремился к независимости. Независимость очень помогает в жизни. А в остальном это трудолюбие и понимание того, что я не достиг ещё многого.

- У вас бывали случаи, когда вы не находили взаимопонимания с орке­стром?

- Конечно, бывали. И у Гергиева, и у Темирканова были такие случаи. И это при том, что Темирканова и Гергиева я отношу к одним из самых уважаемых дирижёров современности. Успех зависит от того, насколько большинство музыкантов оркестра принимает те идеи, которые предлагает им дирижёр. Что касается долгосрочных проектов, то я считаю, и всегда об этом говорю, что изначально решение, кто будет художественным руководителем кол­лектива, должен принимать оркестр. Никто лучше музыкантов оркестра не знает, насколько коллектив сможет сработаться с конкретным дирижёром. Он изначально не должен назначаться министерством культуры. Оно должно формально оформить контракт. Так же как не должно быть бессрочных контрактов. У каждого дирижёра или музыканта оркестра должен быть сроч­ный контракт. На пять или десять лет, но срочный.

- Владимир Юровский утверждает, что один человек не должен возглав­лять оркестр более 10-11 лет. Иначе начинается застой.

- Это зависит от многих причин. После 15 лет работы в Ливерпуле я с удоволь­ствием поработал бы там ещё, но увидел, что практически выбрал все ресур­сы для его улучшения «до потолка». Дальше составу оркестра необходимо обновление, новые люди, иначе не исключена возможность регресса. Та же ситуация сейчас c Королевским филармоническим оркестром. Я вижу в нём огромный потенциал для прогресса. Так же как и в Госоркестре им. Светла­нова я вижу колоссальные возможности для развития во всех отношениях, начиная с репертуара и до репетиционной базы.

- А как с базой?

- Я бы считал оптимальным сделать такой базой бывший Государственный дом радиовещания и звукозаписи (ГДРЗ), в котором есть четыре студии: три большие и одна поменьше. В больших разместить ГАСО, БСО им. Чайковского и оркестр Башмета, в меньшей — Камерный оркестр.

- Там надо сделать капитальный ремонт?

- Нет, там достаточно сделать хороший косметический ремонт. Стены пере­ставлять не надо. С моей точки зрения, это был бы оптимальный вариант. Но дело в том, что, насколько мне известно, ГДРЗ принадлежит не городу, а кон­церну «Известия». В принципе, это частная собственность. Государство могло бы решить этот вопрос, но необходима сильная политическая и экономиче­ская воля. Сегодня найти в собственность помещение в Москве практически невозможно — только в аренду.

- Фактически простаивает Колонный зал.

- Это, конечно, прекрасный зал. Но нам нужны технические помещения для хранения инструментов. Потом, в силу специфики работы – например, в слу­чае приезда дирижёра или солиста нам нужно репетировать с шести до деся­ти вечера. А все структуры Колонного зала «заточены» для другого режима работы. Боюсь, этот вопрос сложнее решить, чем с ГДРЗ. Но мы очень упорно работаем в этом направлении, это одна из приоритетных задач.

В Англии у Королевской филармонии есть договорённость с одним из крупнейших застройщиков Лондона, строящим район, в котором будут жить 180 000 человек, что там будет построен небольшой концертный зал, где бу­дет репетировать и выступать Королевский филармонический оркестр, и при нём будет музыкальная школа. На этих условиях администрацией округа было дано разрешение на застройку. То же самое в принципе можно было бы сделать и в Москве – ведь земля здесь муниципальная и даётся под застройку городом. Например, сейчас застраивается территория бывшего за­вода ЗИЛ. Музыкальная школа под боком повышает цену жилья. Естествен­но, никто из инвесторов не будет строить просто так. Им это невыгодно. Это должно входить в программу договорённости с городом. На мой взгляд, очень перспективная идея, но она должна решаться на государственном уровне.

- Вы знакомы и с советской системой музыкального образования, и с западной. Сравните их.

- Не могу сказать, что я хорошо знаю немецкую систему, а вот с английской и норвежской знаком, потому что сам в них работал. Основное отличие в том, что на Западе серьёзно начинают заниматься музыкой после 10-11 лет. У них счастливое детство. До того ребёнок занимается арифметикой, письмом, чтением, общими дисциплинами, и только в 11-12 лет перед ним ставится вопрос: чем бы ты хотел заниматься, что бы ты хотел изучать как ба­зовые предметы. А у нас уже почти с трёх лет начинают учить игре на инстру­менте. Дальше у них выбора нет. На Западе к 13-15 годам подростки в музы­ке получают то, что у нас дети получают к семи годам, и делают осознанный выбор. Причём для очень многих музыка остаётся на уровне домашнего музицирования. Когда я руководил Молодёжным оркестром Великобрита­нии, первым кларнетом у меня сидел парень с азиатскими корнями, но ро­дившийся в Англии. Он замечательно играл на кларнете. Было ясно, что че­рез пять-семь лет его с удовольствием возьмёт любой оркестр. Когда ему ис­полнилось 18 лет и, по правилам, он должен был уйти из молодёжного орке­стра, я пришёл к нему и спросил, что он собирается делать. Он ответил, что собирается поступать на медицинский. Я удивился, но он сказал, что ему придётся кормить семью, а у медика больше шансов заработать достаточно денег: «Медиком я буду зарабатывать намного больше, чем музы­кантом». Те, кто идёт в музыкальную профессию, после 18 лет делают осо­знанный выбор и осознанно вкладывают в музыку своё время, своё трудолю­бие. В России ты часто идёшь в музыку, потому что этого захотели твои мама с папой. Но для меня удивительно, что на Западе к 25 годам молодые оркестровые музыканты обладают практически тем же уровнем и объёмом знаний, что и российские, начавшие учиться с 6-7 лет. Это потому, что у них есть вовлечённость. Существует и другая сторона медали. В Великобрита­нии число солистов не идёт ни в какое сравнение с Россией. Молодых скри­пачей-виртуозов нет, и давно нет.

- А пианисты есть?

- Пианисты есть, и певцы тоже есть, и много. Что касается певцов, это отдельный вопрос. А вот виолончелистов тоже нет. Потому что для того, что­бы стать солистом-виртуозом, надо начинать усердно заниматься не позднее 5-6 лет. И работать очень много. В России солистов много, но нет востребованности.

- В России музыкант, работающий в одном оркестре, семью нормально прокормить не может.

- В Москве средняя зарплата оркестрового музыканта колеблется от 55 000 до 65 000 руб. в месяц. А зарплата машиниста метро начинается со 115 000 руб. На Западе всё абсолютно так же, музыканты в оркестрах далеко не самая хорошо оплачиваемая профессия. В Ливерпуле оркестровый музыкант полу­чает 30 000 – 32 000 фунтов в год. Это примерно 2500 фунтов в месяц. Из этой суммы четверть уходит на налоги, а ещё нужно приобрести страховки, запла­тить за квартиру, расплатиться с банком за кредит. В США платят побольше за счёт частных спонсоров. Но у них налогообложение даёт ощутимые льготы предпринимателям, которые отчисляют деньги на культуру. Большая зарплата у музыкантов считанных коллективов мира, например, Венской филармонии… но они очень, очень много работают. Ведь там намного больше спектаклей в Венской опере, чем концертов. Мне не раз предлагали дирижировать в Венской опере, и каждый раз я спрашивал, сколько репетиций. Чаще всего это два часа до начала спектакля. Некоторые спектакли идут вообще без репетиций, например «Травиата», «Богема».

- Как вы решились уехать из России, будучи малоизвестным музыкантом?

- Я всегда смотрел на мир широко открытыми глазами. Мне всегда было любопытно, как музыкальное искусство устроено в других странах. Я же начал путешествовать с хором довольно рано. Мне было интересно посмотреть на то, как всё устроено изнутри. Конечно, всё это проходило не так уж просто. Надо было менять свой менталитет, мировоззрение. То, как люди общаются между собой, как общество устроено в Англии, сильно отличается от России.

- Где была вообще ваша первая работа?

- В театре «Зазеркалье» в Санкт-Петербурге.

- А когда вы уехали из России?

- Из России я никогда не уезжал — всё время сотрудничал с Михайловским те­атром, с Госоркестром.

- А где Вы сейчас базируетесь?

- В Лондоне и в Москве. Чаще всего дирижёры живут там же, где и их "основные" оркестры.

- Вы смелый человек, решившийся так кардинально изменить свою жизнь в таком молодом возрасте.

- Как видно, натура моя такова. Были люди, которые решались на это в зрелом возрасте. Кирилл Петрович Кондрашин, например. Важно иметь возможность заниматься любимым делом, музыкой — всё остальное приложится.

Владимир ОЙВИН
Фото: Вера ЖУРАВЛЁВА

20/11/2021 - 04:53   Classic   Концерты
В Московской консерватории им. П.И. Чайковского совершилось приношение Николаю Метнеру.

Его совершили доцент кафедры специального фортепиано Санкт-Петербургской консерватории им. Н.А. Римского-Корсакова Юлия Стадлер и пять студентов и выпускников её класса: преподаватель Детской школы искусств № 4 Кирилл Бруховский–Васильев, преподаватель Детской школы искусств им. Рахманинова Анастасия Порохина, студент пятого курса консерватории Ярослав Коваленко, студентка второго курса Антонина Лебедева и ученик десятого класса спецшколы при Петербургской консерватории Антон Гальчинский.

Участники концерта
Участники концерта

Хотя в последние годы имя Метнера стало появляться на афишах немного чаще, чем ранее - прошёл конкурс, посвящённый его имени. Известный пианист Борис Березовский прикладывает колоссальные усилия для пропаганды музыки Метнера. Но всё это несоразмерно масштабу его дарования и его творческого наследия. Можно поблагодарить обе столичные консерватории за участие в таком приношении Метнеру. Петербургскую - за столь внушительный десант в шесть исполнителей, а Московскую – за предоставление двух залов. Хотелось бы пожелать продолжения такого сотрудничества. Автором такой идеи и мотором всего действа была, безусловно, Юлия Стадлер.

Николай Метнер - это уникальное явление в истории музыки. Он не имел предшественников и не получил последователей. Не имея законченного композиторского образования, он создал свой музыкальный мир, неповторимый ни кем, свой гармонический язык. В его музыке сочетаются хрупкость и прозрачность звуковой ткани с мощными аккордами. Метнер был на все 100% пианистом – фортепиано входит в состав инструментов всех его сочинений. Метнер развил и широко использовал форму одночастной сонаты, введённой Скрябиным.

Оба вечера звучала фортепианная музыка Николая Метнера. Первый вечер состоялся 17 сентября 2021 г. в Рахманиновском зале Московской консерватории и назывался «Забытые мотивы». Это был сольный концерт Юлии Стадлер. В его программу вошли целиком первый (ор. 38 «Забытые мотивы) и второй (ор. 39 «Лирические мотивы») циклы и две пьесы из третьего цикла (ор. 40 «Танцевальные мотивы»: «Танец с пением» и «Танец цветения»).

Ю. Стадлер продемонстрировала прекрасную пианистическую форму. Она не из тех, весьма частых случаев, когда технический уровень педагога заметно уступает уровню ученика, которые дают два обязательных для педагогов консерваторий концерта в год, называемых на консерваторском сленге «профессорская игра», за которые бывает стыдно их ученикам. Об этом явлении пишет великий пианист Григорий Соколов в статье «Вместо воспоминаний» в сборнике «Лия Зелихман, Моисей Хальфин. Страницы жизни в документах, статьи, воспоминания» собранного и изданного отошедшим недавно в вечность Сергеем Мальцевым (Издательство КультИнформПресс, С-Петербург, 2012 год). Она ведёт активную концертную жизнь, с успехом выступая с сольными концертами, дает около 40 концертов за сезон.

В этом концерте Ю. Стадлер продемонстрировала владение богатой фортепианной палитрой.

Второй вечер «Приношений Николаю Метнеру» состоялся 18 сентября в консерваторском Зале им. Н.Я. Мясковского. Организаторы мероприятия совершенно оправданно назвали программу «Сонатный марафон». В ней педагог и пять её учеников за два вечера исполнили 12 фортепианных сонат Николая Метнера.

Второй вечер открыл победитель II Международного конкурса памяти Н. Метнера, студент пятого курса Петербургской консерватории Ярослав Коваленко «Романтической сонатой» си-бемоль минор, ор. 53 № 1. Во втором отделении он исполнил ещё два сочинения: Сонату-балладу фа-диез мажор ор. 27 и сонату фа минор ор. 5. Обладая замечательным пианизмом, Коваленко показал и хорошее владение формой.

Исполнение одним пианистом в одном концерте сочинений разного времени создания показывает, что композиторское мастерство Метнера проявилось с самых первых опусов. Танеев заметил в этой связи, что Метнер родился с фугой в руках. Его композиторская техника не менялась со временем и была органически присуща творчеству Николая Метнера в течение всей его жизни.

Анастасия Порохина исполнила сонату фа минор «Грозовую» ор. 53 № 2 и сонату-идилию соль мажор, ор. 56.

Преподаватель Детской школы искусств им. Рахманинова  Анастасия Порохина
Преподаватель Детской школы искусств им. Рахманинова Анастасия Порохина

Сонаты до мажор, ор. 11 № 3 и ля-бемоль мажор, ор. 11 № 1 с хорошим пониманием чувства меры в отношении динамики в таком маленьком зале проявил самый молодой участник сонатного марафона Антон Гальчинский.

Ученик десятого класса  спецшколы при Петербургской консерватории Антон Гальчинский
Ученик десятого класса спецшколы при Петербургской консерватории Антон Гальчинский

Соната ля минор «Военная», ор. 30 и соната-элегия ре минор, ор. 11 № 2 прозвучали в исполнении Антонины Лебедевой.

Кирилл Бруховский-Васильев исполнил сонату-сказку до минор, ор. 25 № 1. Заслуживает отдельного упоминания исполнение им сонаты ми минор «Ночной ветер» ор. 25 № 2 ‑ самой крупной из метнеровских сонат. Ему хорошо удалось собрать её по форме.

Концерт завершила ярким исполнением сонаты соль минор, ор. 22 педагог всех его участников Юлия Стадлер.

Было бы замечательно, если бы нашёлся спонсор или несколько спонсоров, которые сумели бы финансировать гастрольную поездку этих исполнителей с подобным приношением Метнеру по крупным музыкальным центрам России: начиная с Владивостока и Хабаровска, через Красноярск и Новосибирск, Пермь, Екатеринбург, Нижний Новгород, Саратов, Самару, Ярославль, Смоленск, Воронеж, Ростов-на-Дону, Калининград. Такую поездку можно было бы организовать во время летних каникул. В тех городах, в которых есть хорошие симфонические оркестры, сольный концерт Юлии Стадлер можно был бы заменить концертами для фортепиано с оркестром, которых у Метнера три. Этими вопросами должен заниматься менеджмент, а не музыканты.

В былые времена таким менеджментом были Союзконцерт, Москонцерт, Ленконцерт и др. Сегодня подобные организации или влачат жалкое существование, или вообще не существуют. А концертная жизнь в стране, за исключением Москвы и может быть Петербурга, едва теплится в значительной степени за счёт спонсоров. Продолжается массовый отток молодых исполнителей за рубеж поскольку они не имеют возможности реализовать свои способности на родине. Многие из них остались бы в России, если бы имели возможность более-менее регулярно появляться на концертной эстраде, хотя бы в провинции. Это должно быть заботой государства, а не только благотворителей. У нас огромная богатая страна, которая может дать работу для многих молодых (и не очень молодых) солистов и малых ансамблей, работающих в жанре классической музыки. Нельзя же отдать Россию на откуп попсе, року и другим направлениям эстрадной музыки.

Надо, чтобы бизнесмены, оказывающие реальную благотворительность искусствам, получали ощутимые налоговые льготы.

Тем более, ещё сохраняются традиции русской музыкальной педагогики. И не только в столицах. Немало превосходных исполнителей выходят из стен провинциальных консерваторий, таких как Новосибирская, Екатеринбургская, Нижегородская, Ростовская и др.

Так что рановато некоторые «пророки» среди композиторов и одиозные фигуры вроде Нормана Лебрехта затянули отходную и «Вечную память» классической музыке. Музыка бессмертна! Меняются её формы, стили, гармонии, но музыка остаётся мостом, соединяющим Небо и Землю. Именно музыка может дать наиболее полное представление о времени её сочинения, чем любое из искусств. С моей точки зрения самую полную и страшную картину времени написал Дмитрий Шостакович. «Останься пеной Афродита и слово в музыку вернись», - гениально точно сформулировал Осип Мандельштам.

Есть ещё энтузиасты, силами которых музыка живёт и помогает жить и выживать людям. К таким энтузиастам я отношу Юлию Стадлер и её учеников, совершивших колоссальную работу по подготовке «Приношения Николаю Метнеру». Сейчас они готовят не менее грандиозную подобную акцию по исполнению в январе 2022 года фортепианной музыки Скрябина к 150-летию со дня его рождения.

Возобновляю свою мантру: «Конкурс им. Чайковского должен в своём названии содержать слово «Московский» и проходить по всем специальностям в Москве.

Владимир ОЙВИН

Страницы