Действительно, уговорить примадонну на интервью — это большая удача. Алла Борисовна долго не соглашалась, мотивируя отказы тем, что нет информационных поводов. Наконец такой повод нашёлся. 9 декабря в СК «Олимпийский» она будет править бал на обновлённой «Песне года». Для этого праздника музыки Пугачёва придумала новую концепцию.

Перед тем как включить диктофон, "АиФ" подарил Примадонне книгу одного из супермодных французских писателей.

— Спасибо. Кстати, в последнее время читаю книги только по рекомендациям. Недавно осилила «Охоту на овец» Харуки Мураками. Этот роман мне так напомнил времена моей юности, когда тянуло к мистике, философии. Мне понятно, что хотел сказать Мураками, или, например, Коэльо, написавший «Алхимика», или автор романа «Чайка по имени Джонатан Ливингстон». Эта литература для молодёжи, которая только начинает анализировать, копаться в себе и в жизни. Иногда я перекидываюсь на эту литературу, чтобы почувствовать себя на исходных позициях.

— Вас не терзают сомнения по поводу того, что ваше поколение в детстве не те книги читало, не ту музыку слушало, не те фильмы смотрело?

— Мы как раз ТЕ книги читали. Очень жалко, что нынешнее молодое поколение не читает ТЕХ. С одной стороны, они делают свою жизнь, может быть, более легкомысленной, потому что не знают ничего, например, о войне. Но я отдаю себе отчёт, что этим 12- или 13-летним ребятам не постичь сути той страшной трагедии. И не надо. Давайте за них порадуемся. Пусть живут иной жизнью, слушают более легкомысленную музыку, читают более легкомысленные книги. Легко мыслить — это не так уж плохо.

«Опера — не моё искусство»

— Конечно, меня завораживает та лёгкость, с которой, например, Доминго, Каррерас или Паваротти берут сложные ноты. Я преклоняюсь перед такими голосами. А мы на эстраде всё-таки искусственно сделанные какие-то. Чего там говорить — и Бернес был совсем без голоса, и Утёсов, но за душу брали. А оперное пение, как мне кажется, это больше демонстрация природных голосовых данных. И поют оперные певцы всё время одно и то же. А мы не можем себе этого позволить.

 — Вы ведь так и не попробовали себя в опере. Диапазон голоса не позволяет или это принципиальное решение?

— Когда я пела арию из «Хованщины» «Исходила младшенька все луга и болота», то многие оперные певицы говорили восхищённо: «О, да!» Но ты прав — это принципиально не моё искусство. В жанре эстрады можно петь любым голосом, а в опере — только хорошим и поставленным. Вот это ограничение меня и не устраивает. Хотя чувствую, что мне уже нужен другой язык общения с людьми.

— Что вы имеете в виду?

— Я себе поставила задачу, что буду петь только до шестидесяти лет.

— Почему именно до 60?

— Хватит уже…

— А вдруг зуд творческий не будет давать вам покоя и после 60?

— Зуд можно облегчить чём-нибудь другим (смеётся). И в кино, и в театре. Но именно эстрадное пение я могу закончить и завтра, и через месяц, и через год. Но до 60 максимум — и прекращу этим заниматься. Потому что не хочу, просто НЕ ХОЧУ больше в этом себя показывать. Я себе и другим уже доказала, что могу в жанре эстрады всё.

— Не тяжеловато с таким багажом переходить в другую область искусства? Вот вы тут перед нашим интервью распекали телевизионщиков и говорили, что вы нетелегеничны.

— Я просто не люблю телевидение, с которым мне приходится всю жизнь рука об руку идти. Я киногенична — да, но не телегенична. Блин, каждый раз сидишь красивая, замечательная, потом смотришь то, что получается в результате съёмки, и думаешь: «Ну что же это такое?!» В моём случае много зависит от света. И потом эти вопросы: «А скажите…» А что я тебе скажу?

— Откройте тайну: как и где будете ставить жирную точку

— Какая разница? Кто сказал, что это нужно делать в Москве или в Питере? Можно, конечно, что-нибудь придумать, но думаю, что уйду по-английски… Все поймут, что я ушла. Или могу сказать «спасибо» с экрана. Но я не обязана делать прощальный концерт и целовать сцену! Ничего подобного. Я не со слезами уйду, а радостно и весело. И совсем не собираюсь умирать на сцене (смеётся).

«Песню года» — в народные массы

— НО ПОКА вы не ушли, у зрителей есть возможность увидеть вас в «Песне года», для которой вы придумали новую концепцию.

— Хочу, чтобы она превратилась в народную программу. Поскольку я сейчас не делаю «Рождественские встречи», то мне хочется внести в «Песню года» элемент какого-то шоу, а не просто — вышел, объявил: «Вот вам лучшая песня».

— Отталкиваться будете от артистов или от песен?

— От песен.

— Вас уже сложно чем-то удивить или есть такие артисты?

— Почему же сложно? Меня, например, каждый раз удивляет Костя Меладзе. Талантливый человек, уж не говорю про его брата Валеру. Радуют Тина Кароль и Дима Билан, кстати, впервые о себе заявившие на «Новой волне» в Юрмале. Радует и собственная дочь Кристина, которая, может быть, не поёт какие-то прям уж народные хиты, но делает очень качественную поп-музыку. Мне нравятся и совсем дебютанты, такие как Ёлка. В прошлом году она открылась, а в этом у неё ещё одна хорошая песня появилась. Не могу не пригласить «Океан Эльзы», поскольку обожаю эту группу.

К сожалению, из-за напряжённых отношений между Первым каналом и Игорем Крутым многих артистов позвать не могу.

Хотя считаю, что в «Песню года» должны быть делегированы песни от Первого канала (из таких программ, как «Новые песни о главном», «Золотой граммофон»), от «Русского радио», от МТV и т. д. Тогда эти распри забудутся. Мы постараемся собрать максимально объективную информацию с радиостанций, при помощи sms-голосования и анкет, опубликованных у вас в «Аргументах и фактах».

— А если выбор народа не совпадёт с вашим?

— Мне может не нравиться какое-то произведение, но, если на него есть спрос, оно обязательно попадёт в «Песню года». Люди всё хорошо понимают и подсказывают, их не обманешь.

— Но ведь часто радиостанции и телеканалы просто навязывают того или иного исполнителя, активно раскручивая его в своём эфире.

— Я опытный человек и могу понять, какую песню навязали, а какая действительно достойна. Тут уже я приложу свою руку и включу профессиональное чутьё.