Вместо первоначально объявленного участия в Stabat Mater Россини Анна Нетребко приехала с полноценной сольной программой из Рихарда Штрауса и веристов, слегка оттененных Верди.

Концерт с оркестром «Новая Россия» под грамотным управлением Клаудио Ванделли прошел в одном отделении: оркестровые номера (среди них — шутка ли! — поэма «Смерть и просветление» Рихарда Штрауса) прослаивали вокальные блоки. Нетребко имела привычный успех, который вполне заслужила: голос ее звучал красиво, округло и насыщенно, темперамент и контроль дополняли друг друга.

Еще лет десять назад Нетребко была образцовой Людмилой или Мюзеттой, щебетала колоратурным сопрано Концерт Глиэра. Сегодня она еще не матрона, но артистка в амплуа цветущих героинь, неуклонно движущаяся к ролям все более пылким, драматичным и звучным. Средний регистр ее впечатляет новым объемом, тогда как верх звучит по-прежнему чуть легче — но контраста между регистрами нет. Ничего выше до-диеза в Болеро Елены из «Сицилийской вечерни» Верди в этот вечер не прозвучало, тогда как виртуозные пассажи констатировали нерастраченные былые умения, вместе с тем в ариях Чилеа («Адриана Лекуврер»), Бойто («Мефистофель») и Пуччини (Манон Леско и бисовая Лауретта из «Джанни Скикки») господствовали широкое дыхание и крупный, но ограненный звук. Из Рихарда Штрауса звучали не оперные фрагменты, а оркестровые песни (томительные «Колыбельная», «Утро» со скрипкой Николая Саченко, экзальтированная «Цецилия»), но чувствовалось обещание будущей роли, считает Петр Поспелов в газете «Ведомости».