- И каковы ныне ваши планы в оперном амплуа?

- Я открыт для любых предложений. Очень жду работы с Михаилом Плетневым над "Майской ночью". Представление назначено на 28 мая в "Архангельском". Я уже начал потихоньку учить партию Левко. Мне очень нравится, что опера написана Римским-Корсаковым в русском народном стиле, она почти не классическая. Там замечательная вторая ария — та, что самая знаменитая. Я ее пел шесть лет назад. Но сейчас я буду заниматься поиском красок. Надеюсь, что будет интересно работать. А все остальное — как сложится. Если Большой театр или любой другой театр позовет — я с удовольствием и радостью. 

Скоро предстоит мировой релиз моего первого оперного альбома. Но права на российское издание я забрал себе. Думаю, может, мне дома выпустить его раньше? Сделать презентацию, спеть серьезный концерт. К записи этого диска я готовился пять лет, чтобы сделать всего за полгода. Была проделана адская работа. Звукорежиссером был обладатель двух "Оскаров" — за фильмы "Гойя" и "Лабиринт Фавна" — Джузеппе Багес-Кардевилья. Он сидел с каждой нотой, сводил двести двадцать человек — оркестр, хор, солистов. Я привлек к этой работе двух певцов — басов Паату Бурчуладзе и Михаила Казакова. А продюсером альбома выступил Карлос Кабалье — родной брат Монтсеррат, у которого четыре премии "Grammy" именно за продюсерство. Когда слушаю этот диск, иногда даже не верю, что это я. Думаю, что для многих он станет откровением. Я понимаю, что после этого альбома возникнет вопрос: "Зачем Баскову выходить на эстраду?".

Мне почти каждый день сын снится...

- Значит, все — прощай, эстрада?

- Не знаю, я еще не решил. Я в опере и на эстраде — это два разных человека, как два полушария Земли. Я даже не знаю, что в такой ситуации делать. Вот приехал в Москву на пару дней, взял — и на раз записал заводную веселую дисковую песню. И тоже получил удовольствие. Все случается как-то вдруг. В один день я вышел на солидную европейскую оперную сцену и — бац: то, к чему я так мучительно и вопреки обстоятельствам шел, наконец свершилось. Я спел в 31 год сложнейшую драматическую партию. Когда закончился спектакль, я обливался слезами и не мог поверить, что стою здесь, на этой сцене. Быть может, еще и потому, что оперный сюжет так совпал с событиями в моей личной жизни. Тут я понял: голос прежде всего должен передавать боль души. Вот в чем был феномен Марии Каллас.

- Да уж, в связи с вашим разводом со Светланой Шпигель были перерыты тонны грязного белья...

- Многие люди через такое проходят. И мне, оказалось, суждено. Ничего не поделаешь. Но через 50 лет никто не вспомнит фамилию продюсера Паваротти.

- А продюсера Баскова?

- Вспомнят. Потому что он на всю жизнь мой родственник — дед моего сына. Мы с ним связаны теперь кровью, его древо жизни переплетено с моим. Это все в мальчишке, который растет и носит фамилию Басков-Шпигель. И я благодарен Шпигелю за все, что он для меня сделал.

- И за то, что сейчас делает?

- А тут уже Бог ему судья. Но я о них ничего плохого сказать не могу. Это была моя жизнь, и втаптывать все в грязь — глупо. Такова моя судьба. Эти люди были и есть в моей жизни. Я благодарен им за все. И желаю, чтобы их дальнейшая жизнь была прекрасна. У них растет наш ребенок, и через какое-то время, может быть, спустя годы, я обязательно буду с ним общаться. А пока все зависит от желания моей бывшей семьи.

Вся моя жизнь — как на ладони. Я ни от кого ничего не скрывал. Мне нечего стыдиться. Я никого не обливал грязью, никому не сделал ничего плохого. Всю эту возникшую нынешнюю конфронтацию и непонимание я на свет вытаскивать не хочу. У меня нет к ним ненависти и агрессии. Я помню и прекрасные моменты: слезы нашей общей радости, когда мы сняли первый клип. Я помню, как все продолжалось, развивалось. Я считаю, что надо очень-очень трепетно относиться к своим поступкам, к своим словам, потому что все возвращается. Мне тяжело об этом говорить. Я помню тот день, когда я расстался со своей женой. Помню наш последний разговор.

- Уверены, что последний?

- Думаю, да. Света сама сказала, что мы разные люди, и предложила пожить врозь.

- Говорят, с тех пор вы не видели сына. На всю страну раздаются крики вашего бывшего тестя: "Коля, тебя ждет Броня!"

- То, в чем меня обвиняют, это совершенно не совпадает с реальной ситуацией. Я думаю, здесь в большей степени виноваты люди, которые нас окружают. Есть ситуации, которые для меня — душевная пытка... Не могу я сейчас видеться с сыном. Я осенью пережил огромный душевный и вокальный кризис. Два месяца я не мог петь и был вынужден даже обратиться к психологу. Я хотел достучаться до этих людей. Я думал, что они поймут. Но они не поняли. И не понимают, что я ранимый, творческий, очень впечатлительный человек. Мне почти каждый день сын снится... И ту ситуацию, в которой сейчас находятся наши отношения, я считаю глупостью. Надо расставить все точки над "и", каждой стороне конфликта пойти на уступки, чтобы потом спокойно встречаться, улыбаться. В любом случае, пережить можно все что угодно. Сегодня люди могут обвинять друг друга во всех смертных грехах, а потом вдруг осознать, что это было каким-то затмением. И попросить прощения друг у друга. Я считаю, что человек всегда должен поступать по-человечески.

- А если бы Борис Шпигель не был вашим продюсером, семья бы сохранилась? Или наоборот — если бы не было семьи, сохранился бы продюсер?

- Много было сложностей во всем. Но я могу сказать честно и откровенн- я всегда любил его дочь. И можно придумывать все что угодно, относиться как угодно к этой ситуации. Но надо уметь вовремя останавливаться в своем негативе. Иначе все закончится, как в сказке Пушкина — у разбитого корыта. Я точно знаю, что наш ребенок родился в любви, и благодарен Свете за те восемь лет, что мы были вместе. Бывали минуты очень искренние и теплые. Случалось, моя жена даже плакала, когда я уезжал на гастроли. Мне не в чем обвинить ни ее, ни себя.

- Так кто же все-таки виноват в вашем разводе?

- В этом поучаствовало старшее поколение. Я им искренне желаю, чтобы они в будущем обрели зятя со всеми достоинствами, которые хотят в нем видеть и которыми я не обладал. К сожалению, они почему-то борются не за дочь, а за себя. Люди думают лишь о себе. Никто не думает обо мне, не понимает меня, моих родителей. Какую боль они причинили моей матери...

- Для ваших родителей это было шоком?

- Безусловно. И мое единственное желание — чтобы все поскорее закончилось красиво и достойно. Не хочется, чтобы эта история привела к какой-то общей эмоциональной трагедии. На все есть свой предел. Иногда можно очень долго терпеть, очень долго молчать, но в определенный момент дойти до последней грани. Если не Баскова удастся довести до ручки, то моих родителей.

- Причина вашего разрыва в деньгах?

- Нет. В чисто человеческих отношениях. Я с первого выхода стою больше, чем в меня было вложено. И Борис Шпигель в течение трех лет получал проценты от всех моих выступлений. Я никогда не просил его о поддержке. Он сам с супругой пришел ко мне в гримерку и предложил помощь. И уже через полгода после своего первого выхода я приобрел всенародную популярность. Я — явление без правил. Я не тот случай, когда есть продюсер — есть артист, а если продюсер исчезает, следом пропадает и артист. Кто бы сегодня знал бизнесмена Бориса Шпигеля, если бы в его жизни не было Николая Баскова?

- У вас теперь будет новый продюсер?

- Думаю, я тут все-таки обрадую Бориса Шпигеля. Он был и останется единственным моим продюсером. Всю свою последующую жизнь я хочу строить так, как сам считаю нужным. Сегодня я упиваюсь свободой. Я хочу сам отвечать за свое творчество, чтобы мне некого было обвинять. Я давно об этом говорил Борису Исааковичу, но он меня так и не услышал. Считаю, что на сегодняшний день я не нуждаюсь в услугах продюсера. Но я очень рад, что появились люди, помогающие мне безвозмездно, без всяких условий, как меценат артисту. И тут я хочу сказать отдельное спасибо Тельману Исмаилову за роскошный подарок — автомобиль "Porsche Cayenne". И еще для меня стали предметом большущей гордости золотые часы "Rolex" от президента России Владимира Путина. Теперь я надеваю эти часы на все самые значимые события в своей жизни.

- Пока я нуждаюсь в паузе. Хотя теперь я представляю формат своей будущей семьи и те правила, которые хочу установить в своем доме. Было приятно в Афинах, когда девушки, работающие в театре, знакомились, оставляли свои телефоны, совершенно не подозревая о моей популярности дома...

- Поговаривают, что стоит ожидать вашей свадьбы с юной незнакомкой по имени Анастасия, которая для вас не только личный гример?

- Почему разговор только об Анастасии? Может быть, в моей жизни существует много девушек. Раньше моя личная жизнь была публичной — теперь я этого не хочу. О свадьбе не может быть и речи. Я пока официально не развелся, чего с нетерпением жду. И с новой свадьбой не стану торопиться, это точно. Я должен пожить в свое удовольствие.