Каждая серия проекта – подробное остросюжетное расследование одного из самых громких уголовных дел Ленинграда в жанре исторической документальной драмы.

- Сергей, Вы впервые писали музыку к телепроекту о криминале?

- Я уже сочинял для «Улиц разбитых фонарей». Но на свои слова, - рассказывает "АиФ". - А на чужие слова, достойные, песенные – пожалуй, в первый раз. Автор текста – Геннадий Григорьев.

- Чем Вас привлекают такие проекты? Криминальной романтикой? И чем увлек именно «Опасный Ленинград»?

- Меня привлекает родной город во всех его проявлениях.

- Песня Игоря Корнелюка «Город, которого нет» по первым аккордам ассоциируется с сериалом «Бандитский Петербург». Как Вы думаете, Ваша музыка к «Опасному Ленинграду» станет так же популярна?

- Не знаю. Дело в том, что я не смотрел «Бандитский Петербург», песню слышал. Задачи такой не ставилось. Я записывал эту музыку полгода назад, там как-то все так жестенько и без романтики. Без вот этого русского народного нытья. Поэтому я не думаю, что она будет пользоваться популярностью в «шалманах» и шавермах. Я вообще уже за популярностью давно не гонюсь.

- Криминальные проекты – они нужны, на Ваш взгляд?

- Насколько я знаю, проект «Опасный Ленинград» не столько криминальный, сколько история через призму событий.

- Музыка для криминальных проектов – она особая?

- Опять же все зависит от события. Например, у многих, и у меня «Лебединое озеро» ассоциируется с коммунистами, но не думаю, что Чайковский был причастен к этому. Все зависит от контекста. Если произнести слово «мушкетер», то в первую очередь всплывает образ почему-то не Дюма, а Михаила Боярского. Поэтому - что завтра будет считаться абсолютно криминальной музыкой, неизвестно. Может, Вивальди! Вдруг снимут какой-то популярный фильм про бандитов, а заглавной вещью пустят «Времена года»?

- Шнур сегодня – он кто?

- Не знаю. Со стороны на себя стараюсь не смотреть. Не занимаюсь формированием образа Шнура. Мне уже это все неинтересно. Не парюсь по этому поводу. Как не назовите меня, все будет верно.