Андрей Макаревич

- На фестиваль не приехало огромное количество хороших музыкантов. Например, Леша Кортнев, Макс Леонидов, группа «Ундервуд», Гарик Сукачев и многие другие. Фестиваль-то не резиновый, все просто-напросто не могут поместиться. У нас не было задачи собрать все лучшее, что есть в стране.

- «Машина времени» вчера и сегодня – в чем принципиальное отличие?

- Мы стали старше, вот и все. Нам никогда не приходилось ни под кого прогибаться, мы остались верны своей песне. Если приходилось идти на какие-то компромиссы, для меня всегда было важно, принципиальные это вещи или нет. Если был принципиальный компромисс, я на него никогда не шел. В момент антиалкогольной компании, о которой Михаил Сергеевич Горбачев сейчас вспоминает с горькой улыбкой, редактирование текстов песен дошло до идиотизма. Любое упоминание о выпивке нужно было убрать. В этот момент снимался фильм «Начни сначала», где была наша песня «Вагонные споры». Там есть такая строчка: «Вагонные споры – последнее дело, когда больше нечего пить». Последнее слово потребовали убрать. Я согласился, потому что песня не про то, как два мужика в поезде пьют. Этот случай я не считаю прогибом. Вот если бы попросили изменить последний куплет, я бы отказался.

- Если бы «Машина времени» появилась в наши дни, какой стиль музыки вы бы выбрали?

- Мы бы старались делать хорошую музыку, так же как и в то время, когда «Машина времени» только-только зарождалась. Мы никогда не пытались придерживаться какого-то конкретного стиля. Вообще люди, которые говорят, что, мол, играют хэви-металл, у меня всегда вызывают подозрение. Каждая песня требует своего стиля и своего музыкального решения. А уж интересоваться тем, что сегодня хорошо продается на рынке – это задача для базара, но никак не для музыкантов. Нам это неинтересно.

- Когда ждать новый альбом группы?

- Мы уже начинаем про это думать, но у нас пока очень много планов в связи с тем, что в следующем году команде исполняется сорок лет. Как это ни противно, но придется что-то делать. Лично я юбилеи терпеть не могу, но те, кто любят «Машину времени» не простят нам, если мы никак его не отметим. На своем сайте мы вывесили список почти всех наших песен. Хотим, чтобы поклонники помогли группе в составлении программы. Можно выбрать свою любимую композицию и проголосовать за нее. Готовятся два трибьюта – на первом известные музыканты будут петь наши песни, а на втором – уже мы исполним их композиции. Затем у нас накопится достаточно материала для нового альбома. И вот когда мы немножко передохнем, тогда и засядем в студии его делать.

- Как вы относитесь к фонограмме?

- В советские времена ВИА, типа «Веселые ребята», ездили с чесом по стране, играли по три концерта в день, но всегда работали живьем. Никто еще не знал, что такое фанера. Сегодня же любой попсовик приезжает на гастроли с мини-диском и не утруждает себя на сцене. Вопрос, к сожалению, не в музыкантах, а в слушателях. Когда человеку все равно, дурят его или нет, ситуация не изменится. А вот когда зрители перестанут покупать билеты на фанерные концерты, тогда может что-то изменится.

«Если все время есть сено, можно превратиться в корову»  

- Те, кто ничем не интересуется, кому не интересна жизнь, становятся тупыми и ограниченными существами, - продолжает размышлять Макаревич. - В этом людям помогают все СМИ, начиная с телевидения. Я понял, что если человек делает радиостанцию для дебилов, он или сам дебил или сволочь. Третьего варианта быть не может. Телевизионщики ведь сами не смотрят свои каналы. Они считают, что народ тупой и его можно кормить тупыми передачами. Вот поэтому народ таким и становится. Ведь если все время есть сено, можно превратиться в корову.

- За что вы не любите журналистов?

- А вы не заметили, что мы последнее время живем в перевернутом мире? И мир этот во многом перевернули вы. Мне как человеку прошлого тысячелетия интересен музыкант тем, что он сочинил, как он поет. Об этом сегодня журналисты не спрашивают, такая информация считается неинтересной. Интересно, какого цвета у него портки, с кем он развелся, с кем собирается поехать отдыхать. Такая журналистика мне не нужна.

- Мне довелось работать в госкомитете по телевидению и радиовещанию в 70-х годах, - добавляет Кутиков. - Я тогда был самым юным звукооператором и очень часто ездил в командировки с журналистами. Интеллект и глубина их знаний и образованность сегодняшних журналистов несравнимы. Сейчас встречаешься с журналистом, начинаешь с ним разговаривать и понимаешь, что он и половины не читал из того, что знаю я. А я, признаюсь честно, читал мало. Так о чем нам с вами говорить? О трусах?

- К сожалению, это относиться не только к журналистам, а в целом к населению страны, - разряжает обстановку Макаревич. - Не обижайтесь, но стремительная дебилизация, которая происходит на наших глазах,является настоящей катастрофой для народа.

- Вы верующий человек?

- Да, я крещеный. Было довольно забавно, потому что крестил меня православный батюшка, а мой крестный отец, тоже священник, но баптист. Пока я стоял ножками в воде, у них возник богословский спор, который я некоторое время с интересом слушал, но потом мне пришлось их рассудить. С тех пор я негативно отношусь к раздуваемым противоречиям между концессиями.

- Ваш сын Иван не хочет стать музыкантом?

- Он интересуется музыкой, пишет треки к московским спектаклям и фильмам. Но пока что ему надо получить образование – он ведь студент ГИТИСа. Совсем недавно он снялся в двух картинах. В фильме Павла Лунгина «Иван Грозный» он играет царя в молодости. Эта картина выйдет на экраны весной. А в «Добровольце», который снимал театр «Практика», у Ивана была главная роль.

- Почему вы оставили программу «Смак»?

- Просто потому что она мне надоела – нельзя всю жизнь заниматься одним и тем же.