Почему работа с Бортко стала для мастера большим экспериментом, чем его привлёк проект и почему писать для кино сегодня неинтересно — ответы на эти и другие вопросы читайте в интервью с Максимом Дунаевским.

Максим Дунаевский

- Вы говорили, что в последние годы стали писать музыку для кино реже, потому что российское кино стало неинтересным, фактически исчезло. Расскажите, пожалуйста, чем вас заинтересовал проект «О любви» Владимира Бортко.

- Прежде всего тем, что это именно проект Владимира Бортко. На мой взгляд, в современной режиссуре царствует крайний непрофессионализм, а я привык работать с большими мастерами. Я не разделяю мнение, что современные кинематографисты должны подстраиваться под молодёжь и аудиторию, которая ходит в кинотеатры. Фильмы особенно для молодёжи нужно снимать суперпрофессионально по хорошим, настоящим сценариям. Картина любого жанра, будь то лёгкая комедия или блокбастер на тему прилёта инопланетян, должна быть в высшей степени профессиональна по всем параметрам кино. Недавно посмотрел фильм «Ла-Ла Ленд». Большой зал мультиплекса на сеансе «Ла-Ла Ленда» был полон. Это говорит о том, что над фильмом работали профессионалы, которые любой жанр могут сделать зрительским шедевром. Будь то мюзикл, который непонятно почему у нас не любят, будь то детектив, блокбастер или мелодрама. Поэтому когда мне предлагают написать музыку для того или иного фильма, я обращаю внимание не на название, не на сценарий, а прежде всего на имя режиссёра, которому доверяю.

- Вы дали согласие, не читая сценарий?

- Я, конечно, его прочитал, но решение принял прежде.

- Режиссёр рассказывал, что процесс написания музыки был трудоёмким, потребовалось несколько вариантов, но он очень благодарен вам за результат. В чем заключалась сложность?

- Владимир Владимирович знает, чего он хочет. А когда человек точно знает, чего он хочет, то я могу сделать хоть 20 вариантов одного и того же, пока не пойму, что попал в его цель. Он ведь требует не от каприза, а потому что знает, что необходимо его истории. Бортко крайне требовательный к себе человек. Он «вылизывал» каждый кадр, каждый эпизод, пока не нашёл нужный баланс в картине. Я считаю, что это одна из лучших картин последних лет по тонкости психологизма и правдивости высказывания. Хотя режиссёр считает, что зрительский интерес может быть не столь высок, и причина в этом одна — вкусы и требования сегодняшней публики понижены. Более высокая планка, которую поднимает режиссёр в теме этого фильма, может быть не востребована многими зрителями. Это наша беда, но вина не режиссёра и сценария, а проблема публики.

- Можете ли обрисовать, какие были этапы и задачи?

- У нас несколько раз менялась концепция по мере изменения монтажа и акцентов в картине. По мере совершенствования уходили наши первоначальные задачи. Когда мы только встретились, я сразу задал режиссёру подкожный вопрос: «Почему именно я?». Бортко сказал, что ему нужна пронзительная и точная мелодия, что он приглашает меня, как композитора-мелодиста.

Я написал такую тему, но когда мы подошли к концу, выяснилось, что она не нужна. Так бывает. Как мне ни было больно отказаться, я это сделал и продолжил работу. Владимир Владимирович тоже очень болезненно относился к этой ситуации, боялся меня обидеть, потому что звал, как мелодиста, а в итоге отказался от лучшей мелодии в фильме. Но я его успокоил, потому что тоже понимал, картине нужно другое. Это «другое» мы взяли и протянули через всю историю, что оказалось точным и правильным. Другого режиссёра я бы послал, но здесь я точно понимал, что Бортко выполняет определенную задачу и разделял его видение.

То есть мы поэтапно отказывались от многих вещей, которые я считал проявлением своих сильных сторон, наработанных способностей. Я ведь работал над сотней фильмов — большой опыт, как и у Бортко. Пришлось идти навстречу и сделать совсем не то, что я писал раньше. Думаю, многие не узнают меня в музыке фильма «О любви».

Получайте музыкальные новости первыми в Telegram!

- То есть случился эксперимент на вашем творческом пути?

- Да, и очень удачный. Никогда не поздно учиться и менять свои принципы. Этим мы достигаем душевной молодости и продляем свою творческую жизнь.

- Какое настроение призвана создавать музыка к картине «О любви»? Есть ли общая характеристика для атмосферы?

- Атмосфера, я бы сказал, психоделическая, потому что герои картины сами не знают, к чему они идут. Уверенные в себе в начале, в итоге они понимают, что потерялись. Вот почему и музыка понадобилась другая: в ней нет чёткой линии, ориентира, определенной мысли или эмоции.

- Правда ли, что вы с Владимиром Владимировичем отталкивались от характера главной героини и её исполнительницы, Ани Чиповской?

- Да, хотя если честно, я изначально был несколько удивлен его выбором. Она хорошая актриса, но мне казалась немного поверхностной. В принципе, сейчас очень мало глубоких актёров. И опять я должен сказать о заслуге режиссёра, который умеет работать с артистами. Он провёл огромную работу, сделав глубокую многоплановую героиню. Конечно, талант Ани оказался таким, но Бортко его раскрыл. Он увидел совершенно неуловимую в своих поступках женщину, и, конечно, музыку мы строили вокруг её образа, подчеркнули талант актрисы. Во многом также по мере становления Ани в роли главной героини, нам пришлось отказываться от многих наработок в музыке. Кстати, Бортко тоже от многого отказался в своих замыслах. Это была огромная дистанция для всех.

- Если современное кино неинтересно, то куда на ваш взгляд движется музыка в киноиндустрии? Здесь тоже застой?

- Не застой, но проблема заключается в том, что продюсеры и режиссёры очень слабо в разбираются в музыке, не считая её одним из главных элементов картины. В таком случае можно вообще не браться за написание музыки, но какой режиссёр откажет себе в том, чтобы прикрыть ею слабости!

Когда-то был очень сильный корпус музыкальных редакторов на разных студиях — на Мосфильме, Киностудии Горького, Ленфильме, Одесской киностудии, даже на Киностудии Довженко, которая в последние годы уже не считалась сильной, но там были отличные редакторы. Они были суперпрофессионалами, которые задавали уровень, их слушались режиссёры и продюсеры. Сейчас этим занялись совершенно не сведущие люди, которые не знают, какая музыка должна быть, какую эмоцию или мысль должна подчеркивать. Наш же опыт никто не хочет использовать. Продюсеры предпочитают брать молодых, которые едва себя проявили. Посмотрите список номинантов на «Нику» и «Золотого орла» — люди, которых никто не знает, но это не главное: сегодня не знают, завтра узнают. Множество фамилий! Не может такое количество людей писать музыку для кино, поэтому спискам просто перестаёшь доверять.

- Но ведь из этого множества может выделиться кто-то особенный?

- К сожалению, они не выделятся сами. Я бы сам не состоялся, если бы не гениальные люди вокруг. Одно имя Ролана Быкова чего стоит! А музыкальные редакторы были звёздами, без которых не состоялся бы ни я, ни Рыбников, ни Журбин, ни Дашкевич. Среди молодых композиторов наверняка множество талантливых людей, но этого не видно, потому что их не раскрывают. Все работают ради денег, но ведь и денег сегодня в кино нет. Роль композитора настолько принижена, что и платят копейки. Я, как кинокомпозитор, в СССР получал гораздо больше. Сегодня даже с нашими бедными театрами, если говорить о материальной стороне дела, выгоднее работать. Возвращаясь к первому вопросу, в кино сейчас неинтересно работать ни в плане творчества, ни в плане славы, ни в плане финансовом.