Диск Le Nozze di Figaro был выпущен компанией Sony в Европе в феврале 2014 года и с тех пор имя Теодора Курентзиса не сходит с уст европейских любителей классической музыки. Запись, уже названа уважаемыми изданиями Германии, Франции, Италии, Великобритании «Моцартом на грани головокружения и экстаза», «завораживающей и взрывной»; а сам маэстро Курентзис, по мнению критиков, «вплотную приближается к сути Моцарта».

Презентация состоится 22 марта в 15:00 в культурном центре «Дом на Патриарших» (Б. Патриарший пер., 10).

В презентации примут участие художественный руководитель Пермского театра оперы и балета им. П. И. Чайковского дирижер Теодор Курентзис и глава Sony Music Russia Арина Дмитриева.

Гости презентации увидят фильм, снятый в Перми французским музыкальным каналом Mezzo зимой 2013 года. Теодор Курентзис расскажет о своем особом подходе к музыке Моцарта, а также прокомментирует музыкальные отрывки записи.

Проект реализуется в рамках эксклюзивного долгосрочного контракта, подписанного Sony Classical с Теодором Курентзисом и Пермским театром оперы и балета им. П. И. Чайковского. Согласно контракту, записи всех трех опер цикла осуществлены с оркестром musicAeterna Пермского театра. Первые две оперы — Le nozze di Figaro («Свадьба Фигаро») и Cosi fan tutte («Так поступают все женщины») — уже записаны. В октябре 2014 года планируется осуществить запись оперы Don Giovanni («Дон Жуан»).

Теодор Курентзис о Le Nozze di Figaro

Получайте музыкальные новости первыми в Telegram!

«Le Nozze di Figaro для меня - одно из наиболее важных сочинений, позволяющих понять роль жанра оперы в нашей жизни.

Моцарт – настоящий алхимик, обладающий способностью увидеть в обычном камне то, что недоступно взглядам других, и превратить его в драгоценность. Le Nozze di Figaro представляет собой масштабную манифестацию, созданную гением, чтобы поменять предназначение, направление развития оперы. Музыка Моцарта совершенна и полна высшей симметрии, как особняк эпохи классицизма. Но в то же время он находит способ сделать ее «настоящей», благодаря трещинам и дефектам на стенах утонченности и морализма. Это отчетливо слышно в ансамблях, когда он объединяет солистов в группы, дополняющие друг друга. Или начало Увертюры, которая звучит как классический 8-ми тактовый квадрат, а на самом деле там семь тактов! Уже через эту экспозицию мы чувствуем желание Моцарта удивлять, рассказывать то, что он знает об этом мире, со свойственным ему юмором, цинизмом и глубокой одухотворенностью.

Партитура Le Nozze di Figaro является совершенством с точки зрения формы, ансамблевой техники, гармонии, драматургии, оркестровки. Драматургия Моцарта точно зафиксирована в нотах и потрясает своей психологической точностью. "Contessa Perdono" в конце оперы показывает, что эра наших страстей, эра наших драматических, любовных, социальных, эротических переплетений дает чистое ностальгическое сияние божественного и духовного счастья человека. Непонятно, откуда появляется ощущение неудержимых слез, ведь в музыке ничего такого нет – звучит G-dur, светлая тональность, но при этом возникает вся эта светлая печаль о потерянном рае, о нашей молодости. Моцарт просто приглашает людей к молчанию, чтобы услышать голос божественной гармонии, который через него шепчет в тишине мира. И прощение людей, и сияние возвращенных мечтаний намаливает и уменьшает грех и вину человеческой драмы, трансформирует ад человеческого бытия в рай. И это не тот рай, который пахнет облаками. Это рай, который пахнет молодостью, землей нашей чистой любви.

В этой записи вместо клавесина мы используем ключевой инструмент - hammerklavier, актуальный для 80-х годов XVIII века. Он постоянно комментирует и, импровизируя над материалом, создает правильный микроклимат, в котором происходит действие – как фантазировал бы на этом материале Моцарт, если бы оригинал уже был всем хорошо знаком. Нам важно чувствовать свободу, прелесть импровизации, которая в 80-х годах XVIII века сохранилась еще от барочных времен.

С другой стороны, мы нарочно используем инструменты, выходящие за рамки аутентичного исполнения: например, лютню, гитару, колесную лиру. Лютня вышла из моды и постоянного употребления в оркестрах лет за 40 до появления Le Nozze di Figaro. С точки зрения аутентизма неверно использовать лютню и прочие инструменты в опере Моцарта, но для меня важно, прежде всего, верно конструировать пространство, создавать воздух, которым будут дышать наши герои. Для меня в аутентичном исполнении важно не просто использовать подлинные инструменты того времени, но использовать их именно потому, что они дают наилучшее звучание. Есть такая опасность – когда в музыке царит ультрапедантизм, исчезают те самые уникальные трещины любительства, которые очень важны. Я хочу оставить в музыке чуть больше архаического простора.

Я считаю, что для интерпретации сочинений Моцарта – необходимо обернуться в прошлое и понять звучание его музыки через шаг назад, а не через шаг вперед. Хотим мы того, или нет, но мы в любом случае представляем эту музыку через призму романтизма, a то и викторианского пуризма, сквозь его морализм, окончательно сменивший земное пыльное роскошное звучание классицизма, рококо и барокко. Поэтому если мы используем некоторые элементы стилистики и инструментария барокко , пусть даже и устаревшие, это не превратит музыку Моцарта в старинную, но восстановит необходимый баланс между прошлым и будущим в его музыке… Для нас это была нелегкая, мучительная, но важная работа. Существует огромное количество записей, которые передают общee настроение музыки Моцарта, но до сих пор не существовало записи, услышав которую, можно было бы услышать все, что есть в партитуре, и может быть, немного больше, чем то, что там написано»