Маэстро Джон Ноймайер в своём творчестве представляет явление уникальное и грандиозное одновременно. Его спектакль - целиком его создание, в котором каждая деталь, каждый аспект у автора под пристальным вниманием, на его контроле. Это и линии движения балета, костюмы артистов, свет и воплощение главной идеи спектакля, чётко сформулированной Джоном Ноймайером.
Если не убедить исполнителей, не добиться от них передачи задуманного, то может не получиться ничего. Идея же грандиозна, как её формулирует сам маэстро Ноймайер: «Этот балет, “Страсти по Матфею”, – мой диалог и мой собственный способ общения с небом», – так сообщил маэстро.
Перед исполнителями была поставлена задача воплотить и передать авторский замысел так, чтобы зрители стали соучастниками этого действа, наполнились подлинными эмоциями. Осуществлению этой идеи подчинено всё: рисунок танца, цвет чёрный и белый, молочно-белый свет, мастерство труппы, объединённой главной идеей, когда все действуют как единое целое, как один организм.
В огромном зале, а не только на подиуме, происходит не театральное действо, а оживает реальность древних времён, приоткрывается завеса, впуская нас, зрителей, в тот далёкий мир.
Каким-то непостижимым образом мы становимся соучастниками тех событий, 
наблюдая все перипетии, описанные в «Евангелии от Матфея» и оживлённые Ноймайером языком танца.
С 1981 года, с первого представления «Страстей» зрителям, коими были прихожане гамбургской кирхи Св. Михаила, Ноймайер не расстаётся со своим творением, считая его главным в своём творчестве. Тогда, в ХХ веке, эта грандиозная постановка утвердила её автора как новатора, творца нового синтетического жанра, вызвав множество критики, приятия и неприятия абсолютно нетрадиционного языка общения со зрителем.
Педантичное следование евангельскому тексту напоминает нам о первом образовании Джона Ноймайера, по которому маэстро филолог. Ни один эпизод канонического текста не был опущен автором в его сочинении. Иерархия персонажей выстроена в системе координат, которая неизменно выделяет фигуру Христа, довлеющую над всем сущим. Сам Ноймайер исполнял эту партию до 2005 года. В московском представлении «Страстей» в этой роли предстал замечательный танцовщик Марк Жюбет, выделившись из общей массы балета.
Зрители погружаются в атмосферу тех скорбных дней и перед ними проходят эпизоды пьеты, моления о чаше Христа, умывания рук Пилатом, самобичевания предателя Петра, самоубийства Иуды, казни на Голгофе...
Содержание «Страстей» передано точно по евангельскому первоисточнику языком танца Ноймайера, который включает классическую хореографию, элементы пантомимы, древний язык жестов, экспрессию современного балета. Превосходно выученная, вышколенная балетная труппа прекрасно владеет всеми стилями танцевального искусства, но главным является погружение в те смыслы, которые они передают в данный момент, сейчас. А это есть главное требование Ноймайера к артистам.
Высшие смыслы, содержание довлеют над уникальным мастерством балетных артистов знаменитой труппы Ноймайера. Московская публика не имела опыта восприятия такого уровня мистерии, грандиозного действа, которое происходило при участии Государственного камерного оркестра России, хора «Мастера хорового пения» телерадиоцентра России, старшего хора школы «Пионерия». Из Германии прибыли солисты сопрано Ани Цюгнер, альт Беттина Ранх, тенор Мартин Платц, баритон Тобиас Берндт, бас Тил Дальман, дирижёр Саймон Хьитт.
Главным в этом событии, безусловно, был Гамбургский балет Джона Ноймайера.
Проект Московской филармонии был поддержан немецкой стороной и приурочен к празднованию 500-летия Реформации.
Людмила КРАСНОВА
Фото: Kiran West
Комменты