Впервые она прозвучала на английском языке на фестивале Glimmerglass в 2019 году, но создана в 2015, поражая своим пророчеством - убийство Джорджа Флойда полицейским в 2020 году породило мощные протесты не только в Америке. Black Lives Matter – жизни чернокожих значимы! Для Америки это далеко не единичный случай - смерти невинных молодых парней афро-американского происхождения, случайно или неслучайно убитых полицией.

В Лондоне эта опера поставлена режиссером Тинуке Крейг. Сюжет ее несложен. Действие происходит в Гарлеме. Три чернокожие женщины встречаются, чтобы отпраздновать скорое рождение ребенка подруги - Матери. Встретившись после разлуки, для них оказалось неожиданностью, что она замужем за полицейским, а ребенок, которого она носит - мальчик. Обе новости шокируют их – мальчики погибают чаще, и нередко – от рук полицейских. В Америке лучше рожать девочек!

И вот мальчишке, Сыну, уже 16, и он – в полной конфронтации к отцу – полицейскому и его со-товарищам, и вместе со своими приятелями часто проводит время на митингах и протестах. В один из вечеров домой он не вернулся. После того, как случилась беда, центр внимания перемещается на семейные отношения, поскольку родители, друзья Отца – полицейские и подруги Матери, священник, медсестры – все они пытаются найти выход из этой трагедии.

Опера «Blue», хотя правильнее было бы назвать ее мюзиклом, элегантно оформленное представление. Интересен дизайн сцены (Alex Lowde). Светящийся круг, внутри которого светящийся прямоугольник, пространство которого превращается в простое жилье полицейского, родильный дом, комнату подростка, в то в время как проекция на заднем фоне дает нам представления о Гарлеме, районе Нью-Йорка, где они живут, реальной больнице и тд.

Кеннет Келлог (Отец)

Актеры играют с полной убедительностью. Британское сопрано Надин Бенджамин (Мать) трогательна в своих иллюзиях – перед рождением ребенка, и совершенно потеряна после его гибели. Американский баритон Кеннет Келлог (Отец и полицейский), являющийся главным действующим лицом оперы, несколько флегматичен, но когда он на сцене вместе вместе с Надин, они в полной гармонии друг с другом.

Их Сын в исполнении южно-африканского тенора Звакеле Тшабалалы – отчасти непокорный, но совсем не агрессивный подросток. Милый парнишка! Три подруги Матери, радовавшиеся его появлению, оплакивают и его смерть, и эти моменты наиболее драматичны.

Музыка Джанин Тесори под искусным дирижированием Мэтью Кофи Уолдрена - приятная, в начале второго акта - трогательная, душещипательная, вокальные партии в основном разговорные и сладкозвучные. В опере много юмора, и зал периодически взрывается хохотом. Но инертность действия, отсутствие драматического напряжения, ярко выраженного протеста приводит к тому, что и политический, социальный посыл – приглушен, даже несмотря на то, что либреттист называет чернокожих мальчиков вымирающим видом, а отец, сдерживая гнев, поет: «Я американский ниггер».

В США эта опера была поставлена уже несколько раз, в ноябре прошлого года ее смогли посмотреть в Амстердаме, и сейчас - в Лондоне. История, которую она рассказывает, является специфически американской, но имеет резонанс повсюду.

Людмила ЯБЛОКОВА

Опера, основанная на романе Жоржа Роденбаха «Брюгге-ла-Морт», после мировой премьеры в Гамбурге и Кельне покорила публику красотой своей музыки, тревожностью и печалью, которая идеально сочетались с настроением постановки. Для многих потерявших недавно своих любимых, эта опера определенно усиливает ощущение красоты, душевной травмы и печали.

The Dead Sity: Горничная Бригитта (в середине процессии) - британское меццо Сара Коннолли

Опера изображает попытки вдовца Пауля переделать реально существующую, живую, сочную и сексуальную актрису Мариэтту (окруженную поклонниками и и любовниками), в образ его чистой, уже почти святой жены Марии, в память о которой он превратил свой дом в музей имени нее.

Эллисон Оукс в роли Мариэтты

Все, что происходит потом - его идеалистическая любовь к умершей жене является плодом воображения Пауля, но это помогает ему забыть о своем горе. Но с самого начала спектакля режиссер намекает нам, что это - галлюцинация, поэтому исчезает напряжение и двусмысленность всей истории . Мы понимаем, что это все – игра воображения.

Эллисон Оукс в роли Мариэтты и Рольф Ромеи в роли Пауля

Вместо того, чтобы швейцарский тенор Рольф Ромеи в роли главного героя - Пауль преследовал Мариэтту, которая блестяще исполняет британское сопрано Эллисон Оукс (на фото выше) по улицам Брюгге, как это было в оригинале, режиссер приводит Мариэтту вместе с ее похотливыми компаньонами в его дом - храм памяти жены, и вся ситуация все более становится сюрреалистической фантасмагорией.

В призрачном облачении Мари (актриса Лорен Бридл) заново переживает смерть

Рольф Ромеи пел на премьере не всегда ровно: иногда его тон был резким, но он замечательный актер, и страдания его на сцене настолько реалистичны, будто он действительно проживает судьбу своего героя. Эллисон Оукс звучит достаточно чувственно, ее голос комфортно парит в верхних регистрах: она и Ромеи особенно красиво звучат вместе в в нескольких совместных ариях.

Периодически появляющаяся на сцене в призрачном облачении Мари (актриса Лорен Бридл) либо заново переживает смерть, либо совсем не вовремя хватает мужа за руку, останавливая от прелюбодейства.

Друг Пола Фрэнк (Аудун Иверсен) в фантазии Пола стал неряшливым священником, и якобы любовником той самой Мариэтты, в то время как верная горничная Бригитта (в середине снимка - британское меццо Сара Коннолли, роскошный выбор для такой роли) уходит в монастырь, в конце концов присоединяясь к вызывающим чувство вины религиозным процессиям, которые монотонно проходят сквозь туман города Брюгге. Проблема в том, что эскалация отношений Пола и Мариетты теряет часть своей ужасающей силы, мы понимаем с самого начала, что ее контекст иллюзорен.

Фрэнк (Аудун Иверсен) с Паулем (Рольф Ромеи) перед отъездом

Норвежский баритон Аудун Иверсен в роли друга Франца (на снимке вместе с Рольф Ромеи) отлично справляется со своей серенадой во втором акте. Тем временем Кирилл Карабиц дирижирует великолепно, удивительно чутко реагируя на смены настроения партитуры и накапливающееся напряжение, а также на печальную, пронизывающую красоту звукового мира Корнгольда. Игра и хоровое пение на высоте.

Чем же кончается эта история? Разрываясь между увлечением новой любовницей и преданностью Мари, Пауль совершает убийство. Только все это было не наяву. Это был сон! Приход друга попрощаться перед отъездом решил все проблемы: он покидает этот дом, этот город. Он выбирает жизнь.

Людмила ЯБЛОКОВА

Фото: Тристрам Кентон

В первые минуты вступления, сразу после открытия занавеса, мы с удивлением обнаружили на сцене обнаженного, с развитым торсом мужчину, предположительно, каменного века, который тащит за собой по сцене (справа налево) огромное ветвистое дерево. Спустя секунды в противоположном направлении появляется другой человек в набедренной повязке, тянущий уже дерево без ветвей, затем (справа) явно обработанные бревна подвозит на тележке рабочий в спецовке, и в итоге (слева) Вотан вносит на сцену конечный продукт - свое копье.

Такая же трансформация происходит и с золотом: оно вначале подано в образе золотого ребенка-куклы, управляемой статистами, затем превращено Альберихом в груду металла, потом – в золотой слиток и в итоге – в волшебное кольцо. Эволюция в картинках!

Дизайн сцены затейлив: светоотражающий, блестящие занавеси, обрамляющие сцену, переливаются золотом благодаря подсветке - даже при малейшем движении. Облака выглядят как огромные шары. Мерцающая золотыми оттенками завеса позволяет Божествам войти в Вальхаллу, напоминающий огромный сейф, с закручивающимся замком... Рейнские девы стучатся в окна, закрывающиеся одно за другим.

Несколько неожиданны их костюмы: рейнские девы одеты в спорные трико, словно девчонки решили заняться фитнесом. Эрда же - в розовой пижаме, Фрейя в - ядовито-желтом платье, братья Фасольт и Фафнер в серых комбинезонах. Но – все вместе: и дизайн сцены, и свет, и костюмы - отлично работает вместе. В музыкальном же плане получился совершенно замечательный, запоминающийся вечер!

Было просто великолепно слышать такие восторженные возгласы и бурные аплодисменты в конце спектакля, адресованные певцам, музыкантам оркестра и его дирижеру Мартину Браббинсу. Он размещает арфы в ложе для зрителей слева и перкуссию — справа, голоса его певцов божественных раздаются откуда-то с высоты, а звукорежиссер прокатывает звуки периодически по кругу, и это весьма эффектно оживляет постановку. Наблюдая за дирижером, понимаешь, что он знает каждую ноту партитуры наизусть и интуитивно передает свою интерпретацию своим певцам и музыкантам.

Пение было исключительным. Доннер Блейка Денсона был великолепен. Он придал своему герою глубину и силу, мощь в вокальном плане, и он обладает настоящим сценическим обаянием.

Бас-баритон Джон Рельеа в роли Вотана

Канадский бас-баритон Джон Рельеа, дебютировавший в Английской Национальной опере, был прекрасным, сильным Вотаном, авторитетным и уверенным в себе. Замечательно было слышать глубокий звучный голос Кристины Райс в образе всезнающей и мудрой Эрды.

Ли Мелроуз восхитительно сыграл безумного Альберих

Союз Альбериха и Мима было, как и образы великанов, тщательно продуманны: Джон Финдон блистал в роли обиженного Мима, а Ли Мелроуз восхитительно сыграл безумного Альбериха, и сыграл совершенно убедительно.

Ли Мелроуз восхитительно сыграл безумного Альберих, показав трансформацию его образа

Фредерик Баллентайн был довольно нестандартным Логом, полубогом, который сопровождает Вотана в Нибельхейм и который комментирует безрассудство богов.

Сцена из спектакля

Фрика Мадлен Шоу иногда была немного пронзительной. Кэти Лоу прекрасна как Фрейя. Оба гиганта, Саймон Бейли и Джеймс Кресвелл, были безупречны в своем олицетворении жадности и похоти, и в этой постановке Фрейя, кажется, не желает покидать их. Джулиан Хаббард был красивым, со свежим голосом, сильным Фро.

Фрика ( Мадлен Шоу) с Донер (Блейк Денсон) и Фро (Julian Hubbard)

Две из трех девушек Рейна - участницы программы для молодых артистов при театре - Элеонора Деннис и Кэти Стивенсон и Идунну Мюнч) - забавны в своих насмешках над Альберихом, у них хорошие вокальные данные, идеально подходящие друг для друга.

Освещение Адама Сильвермана - особенно хорошо, как и превосходные замыслы Стюарта Лэйнга. Самыми невыразительными оказались видеопроекции Ахила Кришнана.

Людмила ЯБЛОКОВА

В этом году исполняется 100 лет со дня рождения композитора Дьёрдь Лигети, и это событие Барбикан Холл отмечает премьерой концертной сюиты в аранжировке Элгара Ховарта по мотивам комической оперы Le grande macabre.

Идея этого опуса заключается в том, что конец мира не может состояться, потому что Смерть пьяна. «Это своего рода - черный фарс, - писал композитор.- Смешная вещица, юмористическая. Но в то же время совершенно трагическая». Я не берусь описать ее – это 20 минут полифонии, резонирующих звуковых и шумовых эффекты, создать которые, кажется, возможно человеку только с помощью электроники, и свои первые опыты компьютерной музыки сам Лигети называл не иначе, как «гимнастика для пальцев», хотя я не уверена, что этот именно тот самый опус.

Позднее он отказался от такого творчества, создав в шестидесятых годах свой стиль и провозгласив возврат к открытой музыкальной выразительности, утверждающей ценность звукокрасочности.

До антракта был сыгран и Концерт для скрипки с оркестром - уникальное произведение, сочетающее микротональность и венгерские народные мелодии. Но с появлением на сцене молдавско-австрийской скрипачки Патрисии Копачинской нас ждало поистине захватывающее открытие, увлекшее нас в сказочный, фантастический мир музыки Лигети, «который взял оркестр, перевернул его вверх дном и создал из того, что получилось, удивительные новые звуки».

Патрисия Копачинская

И как динамично, виртуозно, артистично преподнес аудитории буквально «вытанцовывающий» за дирижерским пультом эту музыку, идеальную для такого дирижера, как Франсуа-Ксавье Рот, который слышит каждую ноту, как будто она только что отчеканена. И которая идеально подходит такой исследовательнице творчества Лигети, рассказчице его музыки и музыкального феномена, как скрипачка Патрисия Копачинская, «для которой весь мир состоит из звука». Потому что слышать ее – это одно наслаждение. А слышать и видеть – совсем другое.

После антракта в исполнении Лондонского симфонического оркестра прозвучала Пятая симфония Людвига ван Бетховена, произведшая в свое время революцию в симфоническом сочинении; сочинение, с которым неразрывно связаны мои личные эмоциональные воспоминания. Да, именно так «Судьба стучится в дверь!»

Дирижер Франсуа-Ксавье Рот и музыканты Лондонского Симфонического Оркестра

И первые мощные, наэлектризованные звуки - это далеко не вся Пятая симфония. Andante con moto - светлая, строгая и сдержанная, но в варьировании ее двух тем она наполнилась тревожностью, словно напоминая нам, что и это тоже - мотив судьбы. В Scherzo: Allegro – прослеживается та же тревожность - в глухих басах струнной группы, в задумчивых, печальных мелодиях скрипок и альтов. Торжество победы, рождение новой жизни, ликование единого до последнего вздоха оркестра... и вновь звучит мотив судьбы, но уже без прежней грозной силы. Свершилось!

Музыканты Лондонского Симфонического оркестра – все до единого - были полноценными участниками этого – нет, не концерта, спектакля, продуманного в деталях от начала до конца.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Barbican Hall