Людмила Яблокова

06/11/2018 - 12:23   Classic   Концерты
Английская Национальная опера открыла новый театральный сезон двумя операми - «Лючия ди Ламмемур» Дэвида Алдена и «Саломея» дебютантки из Австралии Адены Джакобс - настолько противоположными, как по исполнению, так и по духу, что неудивительно, что в моем сознании они, просмотренные с разницей в пару дней, объединились в одно ревью.

Если классик английской режиссуры предпочёл классическую версию «Лючии», то феминистка-дебютантка адаптировала «Саломею» в современность, но это далеко не самая главная ее проблема. От первой оперы Штрауса и Оскара Уайльда осталось, увы, только название, трактовка образа главной героини доведена до абсурда, но об этом - о чуть позднее.

А пока – «Лючия…», в которой бережно сохранена глубина и достоверность изначального материала, и с которой - много лет назад - началась моя непреходящая любовь к опере.

Lucia in white dress

Замок Ламмермур - холодное, неуютное и обветшалое место, о процветающем прошлом благополучии и богатстве которого напоминают разве только семейные портреты. Классический пример, как может быть «обрамлены», без искажений и деконструкции, без излишеств и нагромождений, великолепный текст Уолтера Скотта и музыка Доницетти (дизайн сцены Чарльз Эдвардс, костюмы Брижитт Рейффенстуэль и свет Адама Сильверман).

Уже в прелюдии, когда рожки и литавры создают атмосферу жуткой меланхолии, рассказ о невинной, уязвимой девушке, оказавшейся в ловушке между двумя враждующими семьями, передается с волнующим, психологическим и эмоциональным разнообразием и утонченной театральностью.

Здесь ничто не отвлекает от музыки, созданной вдохновением и талантом Доницетти - столь выразительной, со столь красноречивыми ариями Лючии, вдохновенными дуэтами, с хором, который блестяще управляется. Таинственная стеклянная гармоника провела грань между сознанием Лючии и ее помешательством.

Дирижер Стюарт Стратфорд с первой же секунды словно бросил вызов музыкантам и певцам, и те приняли его с дерзостью, от действия к действию наращивая эмоциональный накал, доведя его до кульминации и затем, не сбавляя напряжения, до последнего звука.

Утонченное, чувствительное сопрано Сары Тайнан восхищает, как и созданный ее образ одинокой юной девушки, вчера еще игравшей в куклы, потерявшей мать и оказавшейся один на один в мире мужчин, преследующих свои корыстные интересы. Ее возлюбленный Эдгардо - мексиканский тенор Елеазар Родригес, вложившей столько искренней боли в свой вопрос: «Ты подписала это?», поет с элегантностью, безусловно соблюдая чистоту линий и технически верно.

Елеазар Родригес и Сара Тайнан
Елеазар Родригес и Сара Тайнан

Майкл Колвин в роли лорда Артура, Элган Томаса, как Норманно, Клайв Бэйли – Раймондо и баритон Лестер Линч как Энрико – каждый из них достиг своей вершины в этом первом представлении «Лючии». Это был праздник бельканто, зрители которого испытали наслаждение и благодарность к людям, которые смогли так утонченно, деликатно распорядиться великолепной музыкой и текстом.

Совсем другие чувства, от глубокого раздражения до обиды за надругательство, остались после просмотра эмансипированно-феминистской, безвкусной, перегруженной ничтожными и ненужными деталями «Лючии ди Ламмермур» Королевской оперы режиссера Кэти Митчелл. Кстати, по части безвкусицы Адена Джакобс со своей «Саломей» могла бы вполне соперничать с Кэти Митчелл, хотя с феминисткой точки зрения характер Саломеи серьезно проблематичен.

Эллисон Кук (Саломея)
Эллисон Кук (Саломея)

В опере Ричарда Штрауса, основанной на пьесе Оскара Уайльда, она - сложная фигура, прототип роковой женщины, чья трагическую страсть и роковая неудержимость в результате пробуждает истинное чувство любви. Что же за «Саломея» получилась в постановке австралийского режиссеры Адена Джейкобс? И кто – ее Саломея?

Сцена затемнена, видны слегка освещенные фигуры, в аквариуме над их головами погружена в воду женская фигура, которая иногда в ночном клуба (читайте, в банкетном зале Ирода) Нарработ (Стюарт Джексон) превозносит красоту Саломеи, экзальтированной длинноногой девицы с выбеленными волосами (Эллисон Кук), ее мать (Клэр Пресланд) предсказывает, что сегодня вечером случится ужасное.

Саломея использует свои привилегии, чтобы получить доступ к заключенному в тюрьму Иоанну Крестителю, чей голос доносится откуда-то издалека. Затем мы видим его самого - полуобнаженный баптист Иоканаан, освещенный неоновыми лампами, только в набедренной повязке и в… розовых туфлях на высоких каблуках, лежит.

Дэвид Соара (Иоканаан)
Дэвид Соара (Иоканаан)

Деталь, по замыслу режиссера, говорящая сама за себя: таким образом нам дают понять, что женский пол пророка не интересует, и все попытки Саломеи заранее обречены на неудачи. Как я понимаю, в силу его сексуальной ориентации? То есть читайте, пророческой деятельности.

Да, на лице у Иоканаана – устройство наподобие намордника, а на самом деле – это камера, которая снимает и тут же проецирует его говорящий-поющий рот, который и становится предметом невероятного возбуждения Саломеи: «Это твой рот, которого я хочу, Иоканаан!». Не стоит удивляться, если вы не найдете этой фразы в оригинале, опера исполняется на английском, и в Английской Национальной опере допускается свободный перевод.

Далее - истерически-нервный сумасшедший Ирод в расшитой зразами куртке Санта Клауса, надетой на трусы, прыгающий в луже крови и поскальзывающийся на пропитанной кровью сцене; отрешённая Иродиада. Декорации минимальны, но кто и как может объяснить появление гигантских размеров безголового розово-бархатного пони, которого потрошат здесь же на сцене? К счастью, из распоротого живота его вываливаются не кишки, а разноцветные гирлянды цветов (дизайнер Марп Ховелл). Неуклюжий, бездарный танец (хореограф Мелани Лэйн) в исполнении четверых женщин-танцовщиц в шортах боксера завершают этот театр абсурда.

«Саломея»
«Саломея»

Мастурбирующей на сцене Саломее Адены Джакобс не повезло, сомнения в ее ментальной адекватности, впрочем, как и всего семейства, появились с самого начала, поэтому никакого развития характера не было, происходящее на сцене входило в противоречие с текстами Уайльда: мы слышали одно, а видели совсем другое.

В музыкальном отношении – все более-менее приемлемо. Легкий, девичий сопрано Алисон Кук привлекает внимание, но шоу все-таки принадлежит двум мужским голосам - Майклу Колвину, исполнившего роль Ирода, и не идущему на компромиссы, стойкому, непоколебимому Иоканаану Дэвида Соара. Дирижировал оркестром Мартин Браббинс.

В предисловии к «Саломее» художественный руководитель Английской Национальной оперы театра Дэниел Крамер написал, что в этом сезоне серия из девяти опер предполагает проанализировать и исследовать патриархальные отношения и роль мужественности в нашем обществе. Он также выразил надежду, что эти оперы спровоцируют споры и дискуссии, которые помогут найти баланс между мужским и женским…

Он отчасти прав – тема для дискуссий определённо существует. В том числе, и по поводу этих двух, таких разных, но объединённых одной страшной концовкой операх.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Alastair Muir и Tristan Kenton (Lucia in white dress); Catherine Ashmore и Tristan Kenton (Salomé)

14/09/2018 - 04:56   Classic   Концерты
Заключительный концерт BBC Proms – это квинтэссенция всей культурной жизни Лондона, это не концерт как таковой, это радостный праздник жителей «вечно зеленого острова, земли надежды, славы и величия». Наш корреспондент Людмила Яблокова предлагает читателям свои заключительные заметки.

Британцы не вывешивают на своих домах флаги, не кичатся своим патриотизмом как американцы, но во время последней ночи фестиваля они все, в Англии, в Шотландии, в Уэльсе или в Северной Ирландии объединяются в таком едином порыве… Все вместе они – Великая Британия. Концерт из Альберт Холла транслируются в прямом эфире, по всей стране, в том числе в парки - Белфаст, Гайд-парк, Глазго, Колвин-Бэй... Там установлены огромные экраны, и каждый желающий может присоединиться к торжеству. По степени сплоченности этот вечер превзойдет и встречу Нового года: красочный фейерверк в центре Лондона собирает десятки тысяч жителей и гостей столицы. Но это толпа. На финальном концерте BBC Proms собирается нация!

BBC Proms

Это 124-ый BBC Proms Last Night, и по традиции завершает фестиваль симфонический оркестр и многочисленный хор Би-би-си, были приглашены солисты - баритон Джеральд Финли и подросток-саксофонист Джес Гиллим, и в этот раз честь завершить фестиваль была предложена дирижеру сэру Эндрю Дэвису. Не было приглашенных, справились своими силами.

Как всегда, это был исключительный концерт, и, как сказал сэр Эндрю, именно зрители делают Proms тем, чем он является; поэтому именно им, зрителям, должно быть позволено иметь окончательный голос, как это происходило в течение многих лет.

Джес Гиллим и Эндрю Дэвис
Джес Гиллим и Эндрю Дэвис

Но если раньше «окончательный голос» зрителя имелось в виду то, что он становился главным героем концерта, он, зритель, пел, приседал в такт музыке, обнявшись и раскачиваясь из стороны в сторону изображал «людскую волну», махал флагами, наряжался так замысловато и неожиданно для сдержанного типичного англичанина и не менее сдержанной англичанки, что только диву даешься: костюмы и платья в красках национального флага, это, поверьте, пустяки.

Однако в этот раз фраза дирижера, как мне кажется, имела другой подтекст. И потому, с вашего позволения, я не буду говорить сейчас о программе концерта, она повторяется с небольшими изменениями из года в год, ее легко найти в интернете, и я уже несколько раз писала об этом. Поговорим о другом.

Двадцать тысяч флагов Евросоюза быстренько разошлись (только в Лондоне) между зрителями Королевского Альберт Холла и прилегающего к нему Гайд-парка, где собрались бессчетное количество зрителей, чтобы стать частью этого события – как оказалось, в первый раз не совсем уж и музыкального.

Впервые после 2016 года, когда состоялся этот пресловутый референдум Brexit-Remain, финальный вечер BBC Proms 2018 был настолько очевидно политизирован, а наличие атрибутики Евросоюза было настолько очевидно доминирующим, что компании ВВС пришлось ограничивать, подрезать, менять ракурс телекамер, дабы не демонстрировать этой сплоченности восьмитысячной зрительской аудитории Альберт-Холла перед многомиллионной телезрительской аудиторией. Социальные сети заполнились сообщениями: «Горд видеть флаг Евросоюза. Быть вместе – это единственный путь Британии остаться Велико Британией». И тут же – «Счастлив видеть флаг Великобритании! Счастлив быть британцем в сердце Европы!»

Разделились почти наполовину не только зрители BBC Proms 2018, разделился парламент, страна – на грани… А музыка? Музыка по-прежнему дает надежду. Музыка по-прежнему объединяет. Национальный гимн, как и Rule Britannia Rule! (Правь, Британия!) – поют, стоя, все – и те, кто отделяется, и те, кто хотели бы остаться в Евросоюзе! Эндрю Дэвис это почувствовал, и в своем выступлении сделал акцент на инклюзивном характере музыки, объединяющем народы и религии.

Шостакович и его 4-я симфония  

Симфонический оркестр Бостона и его музыкальный директор Андрис Нельсонс исполнили «бескомпромиссную Четвертую симфонию Дмитрия Шостаковича – ослепительный манифест модернистских убеждений композитора», утверждает программка. Кроме того, это исполнение - часть внушительного проекта, результатом которого станут концертные представления по всему миру и запись всех пятнадцати симфоний композитора.   

Андрис Нельсонс
Андрис Нельсонс

Дирижер и его музыканты буквально в первую же секунду обрушили на нас всю музыкальную силу медно-духовых и ударных инструментов, сменив затем тему веселым маршем, но Нельсон избежал соблазна слишком громко исполнять эти проходы, наоборот, сдерживая звук, он смог усилить напряжение, царящее в зале. В открытых соло музыканты оркестра «ослабили поводья», позволяя солистам, и особенно тромбонисту Тоби Оф (Toby Oft), беспрецедентную свободу продемонстрировать свои таланты.

Четвертая Симфония Шостаковича находилась в забвении долгих двадцать пять лет; она требует оркестра из 125 музыкантов, но взамен дает нам невообразимый океан звуков: мрачных, бескомпромиссных, ужасно пронзительных, скорбных, диссонированных, но это все – музыка, не сумбур, музыка завораживающая, заводящая, увлекающая и не отпускающая до самого последнего звука. Нельсон и его оркестр благополучно провели нас сквозь шторма и перипетии непростой судьбы композитора, но оставили нас стоять над пропастью, «по самому по краю».  

Берлиоз, его Клеопатра и обворожительная меццо-сопрано Джойс ДиДонато

В этот вечер был Берлиоз и только Берлиоз. Увертюра Le Corsaire, «Смерть Клеопатры», «Троянцы» — «Королевская охота и «Шторм» и «Смерть Дидо». Завершил вечер «Гарольд в Италии». Это был очень специфичный, харизматичный вечер, украшением которого стало американское меццо-сопрано Джойс ДиДонато и скрипач Антон Таместит (Antoine Tamestit).

Джойс ДиДонато и Антон Таместит
Джойс ДиДонато и Антон Таместит

Открылся вечер восьмиминутной увертюрой, настроивший нас на создавшей определённую возвышенную и задушевную атмосферу, в которой царила только музыка, не прерываемая абсолютно ничем. Дирижер сэр Джон Элиот Гардинер и его музыканты из Revolutionare et Romantique добились такого слияния оркестра, что зал притих, не дышал. Абсолютное торжество музыки!

Вряд ли можно было бы найти лучшую исполнительницу для «Смерти Клеопатры» Берлиоза. Эта вещь во многом зависит от солистки, и ДиДонато, безусловно, одна из лучших кандидатур. Ее роскошное идеальное мягкое меццо-сопрано передало весь драматизм душевной борьбы Клеопатры на пути к смерти. Обладательница такого божественного инструмента как голос, она не только великолепно исполнила Клеопатру и эпизоды из «Троянцев», она и играла с той интенсивностью, с какой только это было возможно во время концертной программы.

Антон Таместит
Антон Таместит

Удивил необычный выход на сцену французского скрипача Таместита. Он то крался по сцене, словно прятался, глазел по сторонам, бесцеремонно пробирался между вторыми скрипками, и вел себя совсем не как солист концерта. Он вышел на сцену уже Гарольдом- наблюдателем, путешествующим по Италии. Но когда он в сопровождении гениального сопровождения двух кларнетов добрался в итоге до арфы, и остановился перед арфисткой в изумлении, это был поистине гипнотизирующий момент – и в музыкальном, и в театральном отношении. Душевный вечер – приятный, задушевный, проникновенный!

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Chris Christodoulou

Быстрый поиск:
11/09/2018 - 04:31   Classic   Концерты
Наш корреспондент в Лондоне Людмила Яблокова посетила еще несколько концертов самого знаменитого в Лондоне летнего фестиваля ВВС Proms 2018.

«Реквием» Верди и норвежское сопрано Лиз Дэвидсен

Это было очень мощная, всеобъемлющая и волнующая интерпретация «Реквиема» Верди в исполнении Лондонского Филармонического оркестра под управлением колумбийца Андреса Орозко-Эстрада (Andrés Orozco-Estrada), но семь тысяч зрителей переполненного в этот вечер Королевского Альберт Холла пленила норвежское сопрано Лиз Дэвидсен (Lise Davidsen).

Лиз Дэвидсен
Лиз Дэвидсен

С первых звуков вступления, тихих, спокойных и возвышенных, стало понятно, что концерт получится особенным. Все четверо солистов продемонстрировали высочайший класс, великолепный тембр и пламенную приверженность музыке Верди, в силу чего этот разговор о смерти получился таким искренним и трогательным. В голосе украинского тенора Дмитрия Попова звучал призыв к разуму, польский бас Томаш Конечны (Tomasz Konieczny) был мелодичен в средних и верхних диапазонах, но не силен в низких нотах. От английской меццо Сары Коннолли (Sarah Connolly), которая в последнюю минуту заменила заболевшую Карен Каргилл, исходило тепло и человечность.

Но Лиза Дэвидсен превзошла их всех. Ее выступление было экстраординарным. У нее огромный голос, который, по ее желанию, может парить над оркестром, но которым она манипулировала, чтобы добиться правильного баланса в дуэтах с Коннолли. Лондонский филармонический хор, в составе которого двести певцов, пел великолепно. Завершающая хоровая фуга была исполнена ​​с впечатляющей точностью.

Как правильно, что зрителям был предложен в этот вечер только «Реквием». Разговор на такую тему не мог бы разбавлен чем-то еще. Зрители, покидавшие зал, в какой момент переплелись с хористами, скорбным ручейком, все в черном, рассекавшими зрительскую толпу, еще находящуюся под впечатлением только что пережитых эмоций. И тут произошло то, чего не ожидали ни они, ни публика: смешавшись, последние, словно по чьему-то приказу сверху, обрушили свою признательность и благодарность на певцов хора: «Спасибо», «Благодарим», «Вы пели как ангелы!». Все были растроганы до слез…

Концерт Прокопьева и китайская пианистка Юйцзя Ван (Yuja Wang)

Две совершенно разные работы открыли Промс Берлинского филармонического оркестра и его дирижера Кирилла Петренко. Музыканты представили замечательный двадцатиминутный звуковой «фейерверк» медно-духовых инструментов для балета «Ла Пери» Пола Дукаса. Насыщенные, богатые контрастные звуки буквально наполнили огромное пространство Альберт Холла, и я только представляла этот стремительный танец, созданный в 1912 году для русской танцовщицы Натальи Трухановой. «Ла Пери» - это то произведение, которое вновь хотелось прослушать, едва вернувшись домой.

А затем прозвучала одна из наиболее совершенных работ Сергея Прокофьева - концерт для фортепьяно с оркестром No 3. У китайской пианистки Юйцзи Ван в Лондоне оказалось множество поклонников, и ее появление было встречено столь бурными аплодисментами, но был оправдан такой щедрый аванс?

Если под дирижерской палочкой Кирилла Петренко Берлинский филармонический оркестр извлекал живость, игривость музыкальных моментов, давал нам наслаждаться невероятными и неожиданными фрагментами, фантастически- очаровательная нюансами, медленными романтическими тонами в центральной части симфонии, сменившимися стремительным контрастным финалом, то Юйцзя Ван поразила своей виртуозностью, скоростью, безукоризненной техникой, но, показалось мне, в ее исполнении не было и намека на поэзию, на вдумчивое эмоциональное зрелое прочтение своей партии, ее музыка «не дышала». Но. Как я уже сказала, встречали ее очень хорошо, не отпускали долго со сцены, и мне было ее, спотыкавшуюся на своих, как на ходульках, высоченных каблуках, запутавшуюся в подоле своего гламурного платья, но трижды выходившую на поклон, мучительно жаль.

Одна немаловажная деталь этого летнего фестиваля: гламурность, дизайнерские одежды, вызывающе неприкрытая сексуальность, носителями которых стали молодые и талантливые пианистки, солистки, все эти атрибуты шоу-бизнеса уже - на сцене Королевского Альберт Холла. На данный момент это входит в какое-то противоречие, учитывая скромные будничные одеяния двух тысяч стоящих перед сценой зрителей. Но ложи, как и партер - тоже не блещут в Королевском Альберт Холле.

Морис Равель и его «Шехерезада»

Музыкальный мир Мориса Равеля - волшебный. Его музыка - яркая, полна фантазии, остроумия и игры, но она редко причудлива и никогда не сентиментальна. Чтобы рассказать об этих музыкальных сказках, нужно серьезно относиться к ним, и именно так отнеслись к этому концерту музыканты Лондонского симфонического оркестра, хор и дирижер сэр Саймон Рэттл. В том же они пытались убедить и аудиторию. Удалось ли им это?

Саймон Рэттл
Саймон Рэттл

Саймон Рэттл – искусен как музыкальный рассказчик. Чтобы усилить эффект для слушателей, он приглушил звук, заманивая нас постепенно под обаяние очаровательного балета Рауля «Mother Goose» и восточной сказки о «Шехерезаде». Музыка, доносящаяся словно шепот, придала интенсивности знакомым сказкам, персонажам, появившимся на сцене, а соло кларнета, фагота или флейты - словно гравировка на музыкальном фоне этого небольшого опуса.

После перерыва мы наблюдали необычную лирическую фантазию в двух актах L'Enfant et les Sortileges – в данном случае это было концертное представление, которое пели на французском с субтитрами на английском. История о том, как маленький мальчик, избалованный и одинокий, обижает всех и все, что попадается ему под руки: ломает вещи, мучает животных. Однако, несмотря на яркую работу оркестра и превосходный актерский состав, лучшие из которых - принцесса в исполнении сопрано Джейн Арчибальд, мать - меццо-сопрано Патриция Бардон, эта форма представления не сработала. Не уверена, что для исключительно взрослой аудитории это был правильный выбор произведения.

Полный аншлаг в этот вечер обеспечили Лондонский Симфонический оркестр и, в первую очередь, дирижер сэр Саймон Реттл, но, если бы та же программа была предложена менее именитому дирижеру, сомневаюсь, что был бы аншлаг.

Людмила ЯБЛОКОВА , Лондон
Фото: Chris Christodoulou

Быстрый поиск:
05/09/2018 - 04:59   Classic   Концерты
Санкт-Петербургский театр балета, основанный в 1994 году российским предпринимателем Константином Тачкиным, вернулся с гастролями в лондонский Колизей с «Лебединым озером». Ведущая балерина театра Ирина Колесникова в этот вечер танцевала с приглашенным на гастроли Денисом Родкиным, ведущим солистом Большого театра.

В программке, в небольшом предисловии основатель театра поведал нам об одной из причин создания театра: «Билеты на спектакли наших именитых театров практически невозможно получить… И я нашел решение - основать мою собственную балетную компанию», с тем, чтобы «с доставкой на дом» преподнести классический русский балет всему миру».

На следующий вечер после премьеры лондонские зрители устроили продолжительные и почти стоячие овации исполнителям, даже при том, что далеко не все в спектакле, множество раз сыгранном и переигранном, было безукоризненно.

Уже выход примы-балерины на сцену был встречен аплодисментами, хотя и с самого начала было ясно, что ставка сделана исключительно на главных танцоров, и увлекательная, безупречная работа Колесниковой – важнейший момент этого шоу.

Прима-балерина Ирина Колесникова великолепно изображает застенчивую принцессу Одетту, а также - соблазнительную Одиллию. Ее экстраординарный танцор Денис Родкин, визуальный «принц» по жизни - играет Зигфрида с изяществом и достоинством. Но между ними нет взаимного притяжения, их романтические отношения не сплетаются в едино в па-де-де, которые они исполняют, однако, с профессиональной эффективностью. Последний акт и финал дал ту гамму чувств и накал страстей, которая и подняла с мест половину зрительской аудитории.


Хореография Мариуса Петипа - Льва Иванова великолепная: каждая сцена предполагает точность, изящество, что, однако, не всегда достигалось в кордебалете: чаще это была массовка, не производящая должного эффекта, тусклая стая «белых лебедей», с пустыми, ничего не выражающими лицами. Но второй акт подан великолепно, особенно выразителен Сергей Федорков в роли шута.

Оркестр Английского Национального театра под руководством Вадима Никитина звучал вначале плоско, не сыгранно, но уже ко второму акту звуки наполнились содержанием, с нарастающим напряжением, с эмоционально захватывающим, увлекающим движением вовлекли нас в волшебный мир музыки Чайковского.

Сценический дизайн - грандиозный и впечатляющий, с фасадом знаменитого баварского замка Нойшванштейн (да, тот самый, что можно найти также и в Диснеленде), с озером, горами, с великолепным цветом и текстурой, производит впечатление в первый раз. Костюмы ведущих лидеров явно исполнены с большим мастерством и смекалкой.

Людмила ЯБЛОКОВА

Быстрый поиск:
21/08/2018 - 04:30   Classic   Концерты
В Лондоне два летних месяца в королевском Альберт-холле проходит крупнейший фестиваль классической музыки в мире - «The BBC Proms».

История создания этого фестиваля имеет давнюю историю, с 1895 года, a название навеяно «Картинками с выставки» Мусоргского. Генри Вуд, основатель BBC Proms, заимствовал эту идею Мусоргского: она показалась ему настолько привлекательной, что он постановил: «сюиту, которая начинается с «Прогулки» – по-французски «Promenade» – исполнить (и исполнять в дальнейшем) в «Promenade Concerts»! В 1915 году он сам открыл летние концерты классической музыки «Картинками с выставки».

Альберт Холл
Альберт Холл

Мы предлагаем заметки с концертов BBC Proms 2018 нашего корреспондента в Лондоне Людмилы Яблоковой.

Даниэль Баренбойм и его West-Eastern Divan Orchestra исполняют Чайковского и Скрябина

Уникальность этого оркестра в том, что в его составе плечом к плечу играют израильские и арабские музыканты. Даниэль Баренбойм доказал всему миру, что творческое мирное сосуществование между исторически воюющими народами возможно. Великолепно сыгранный оркестр вместе с грузинской скрипачкой Лизой Батиашвили представили на суд зрителю умиротворенную, несколько грустную версию Концерта для скрипки с оркестром ре мажор (1878), Op. 35.

Премьера английского композитора Дэвида Роберта Коулмана “Looking for Palestine”, страдания которой - повседневная реальность для музыкантов оркестра, рассказывает нам о ливанской войне 2006 года. Тонально кристаллическими, высокими, резкими звуками сопрано Эльза Дрейсиг поет и рассказывает историю молодой палестинской женщины Найл Саид. Это - монодрама, исполненная с тихим пониманием и горечью. После перерыва слушали симфоническую «Поэ́му экста́за» Александра Скрябина, приведшая зрительскую аудиторию в возбужденное, восторженное состояние. Бурные аплодисменты были тому красноречивым подтверждением.

Эстонский фестивальный оркестр и дирижер Пааво Ярви представили публике композитора Арво Пярта, Грига и Сибелиуса

Фестиваль- оркестр и его дирижер Пааво Ярви впервые выступали на BBC Proms, посвящая свое выступление 100-летию независимости Эстонии. Не удивительно, что концерт открыла Симфония No 3 эстонского композитора Арво Пярта, привнесшая в этот вечер страсть, а также некоторую прозрачность, иллюзорность, звучащая иногда, как музыкальное сопровождение тайн и мистерий.

Хатия Буниатишвили
Хатия Буниатишвили

Но шоу принадлежало в этот вечер грузинской пианистке Хатии Буниатишвили, которая исполнила Концерт для фортепьяно с оркестром Эдварда Грига. Одаренная талантливая музыкантша, шокирующая своим шоу-стилем, дерзкими, откровенными, однако со вкусом выбранными нарядами, в которые она облачает свою прекрасную фигуру; отточенными, выверенными перед зеркалами плавными движениями фигуры, рук, поз, шеи и головы с пышной кудрявой шевелюрой, которой она интенсивно встряхивала в ритм музыке. Английская публика приняла ее на «бис», и явно демонстрировала двойное удовольствие – от лицезрения и исполнения. Полагаю, что в этом - выражение ее вкуса, темперамента и индивидуальности. Это то, что она хочет показать миру – себя, как индивидуальность, женщину, художника. Слегка переигрывала, однако: был момент, когда она играла правой рукой, а левой небрежно крутила локоны.

После интервала была представлена любопытная версия Яна Сибелиуса. Симфония № 5. Дирижер выбрал сдержанную, почти внутреннюю концепцию, в которой риторика была преувеличена, а гармоническое движение воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Но Сибелиуса, однако, не хватало: да, лебеди были в полете, но летели они – далеко не безукоризненным клином.

Оркестр Национальной академии Санта-Чечилия и сэр Антонио Паппано

Этот оркестр на сцене Альберт Холла отметил 110-летие своего оркестра, почетным президентом которого многие годы был Леонард Бернстайн.

Его эмоциональная первая симфония «Иеремия», которую критики охарактеризовали как политически-тревожную, сеющую страх, и после перерыва - Первая симфония Малера, долгожданный симфонический дебют композитора, уравновесили программу этого вечера, но открылся концерт вступлением «Понятие хаоса» Йозефа Гайдна с ее блуждающими томительными гармониями, диссонансами.

Дирижер Антонио Паппано
Дирижер Антонио Паппано

Однако, что-то было не так в этот вечер. Зрители оставили «Хаос» без аплодисментов. «Иеремия» в интерпретации Паппано оказалась несколько подавленной. Изначально быстрый темп, что точно не соответствовало замыслу композитора, затем дирижер пытался сгладить ситуацию, в финале предлагалось утешение, но было мало гнева. Плач меццо-сопрано Элизабет ДеШон был слишком тёплым и красивым.

Первая симфония Малера была исполнена с большим успехом. Богатый, утонченный звук; Паппано развивал тему, усиливал контрасты и в финале принес истинное удовольствие любителям музыки Малера. Окончательный кульминационный момент пришелся на насыщенные, богато звучащие медно-духовые и ударные инструменты.

Швейцарский Orchestre de la Suisse Romande и английский дирижёр Джонатан Нотт

Свою карьеру Джонатон Нотт сотворил на континенте, а теперь вернулся на родину победителем и покорителем взыскательной лондонской аудитории. Швейцарскому оркестру в эти дни исполняется 100 лет, и музыканты и дирижёр отметили свой юбилей с Дебюсси, с Равель и Стравинским.

Кажется, оркестр быстро нашел себя даже в сложной акустической акустике Альберта Холла. «Игры», загадочный балет Дебюсси для Дягилева, - прозрачная, сверкающая музыка, с массой нюансов, тонов и полутонов, завлекает вас, завораживает, так же, как хрустальная красота мелодий Соната для скрипки (Violin Sonata in G major).

Оба эти произведения словно подготовили зрителя к «Петрушке» Стравинского (версия 1911 года). Восторженный прием ожидал музыкантов по завершении, с мощными аплодисментами на бис: столько настроения, столько неповторяющихся тем, разнообразия, зажигательности было в этой ослепительно оригинальной музыке. Маленький нюанс привлек мое внимание: на галерке в этот вечер было несколько пустовато. Но ложи и партер - переполнены. В этот раз случайных посетителей не было. Исключительно – ценители!

Людмила ЯБЛОКОВА

Быстрый поиск:
10/08/2018 - 04:18   Classic   Концерты
Элегантная, красивая и основательная постановка режиссера Кита Уорнера не скрыла поверхностной беззаботности оперы Самуила Барбера, премьера которой с большим апломбом состоялась в Глайндборн в прошедшие выходные.

Эта опера американского, наиболее известного композитора двадцатого века впервые ставится в Великобритании, ее события происходят в середине пятидесятых годов, в то время, когда она была написана, однако история Ванессы, несмотря на некоторую драму, кажется легковесной, ретроспективной и не убеждающей. Сюжет прост и укладывается в несколько строк, но я постараюсь поподробнее.

Glyndebourne. ”Ванесса”

В зимнюю метель Ванесса в окружении портретов и зеркал в компании своей старой матери-баронессы и племянницы Эрики ожидает приезда своего бывшего любовника, которого она не видела 20 лет. Появление гостя шокирует Ванессу, - молодой незнакомец представился именем ее возлюбленного. В негодовании и разочаровании она исчезает в своих апартаментах. Племянница Эрика выясняет, что это сын Анатоля, тоже Анатоль, который появился здесь, чтобы сообщить о смерти своего отца и заодно взглянуть на Ванессу, мечтами о которой жил все годы его отец. Между Эрикой и молодым Анатолем происходит, как сейчас принято говорить, химическая реакция, а если по-старомодному – то любовь с первого взгляда, завершившаяся в ту же ночь в постели и беременностью Эрики.

Спустя какое-то время в новогоднюю ночь семейный доктор должен объявить о помолвке Ванессы и Анатоля; радостную ситуацию омрачает тот факт, что ни Баронесса, ни Эрика не торопятся разделить радость молодоженов. Эрика уже призналась Баронессе, что любит Анатоля, и ждет его ребенка, но не уверена в искренности его чувств, она отвергла его предложение. В эту же ночь Эрика исчезает из дома, потому что «этот ребенок никогда не должен родиться». Ее находят без сознания, замёрзшую, с окровавленным подолом, но живую.

Glyndebourne. ”Ванесса”

Молодожены Ванесса и Анатоль накануне отъезда в Париж. Анатоль вновь просит Эрику выйти за него замуж, Эрика же видит в нем искателя приключений, она отказывает ему вновь. Ее же тетушка Ванесса не знает истинных причин страданий Эрики и даже не догадывается: она настолько глупа, что так и не понимает, что же произошло в ее доме на самом деле, даже при том, что ее поместье изолированно, и мужчин в доме – наперечёт. После отъезда тетушки, которой она желает счастья, которую умоляет быть счастливой, Эрика, опустошенная и разочарованная, запирает себя в глуши на одиночество. Даже старая Баронесса не желает с ней разговаривать - секс в первую же встречу, по ее понятиям, непростителен. Либретто Жан Карло Менотти (Gian Carlo Menotti).

Glyndebourne. ”Ванесса”

Все герои этой оперы - неправдоподобны, а отношения двусмысленны, и только озадачивают зрителя. Но сама постановка выглядит привлекательно, с помощью огромных во всю сцену прозрачных зеркал действие на сцене на сцене делится на основное и вспомогательное: чаще это моменты из прошлой жизни Ванессы. Украшение сцены – великолепная витая лестница (дизайнер Эшли Марти-Дэвис).

Glyndebourne. ”Ванесса”

Музыка Барбера (Samuel Barber) – нечто среднее между рыдающими звуками, плачущими мелодиями, благородными вальсами, хотя и тщательно продуманная, густо оркестрованная и красиво развивающаяся; присутствует здесь и мелодраматическая театральность. В начале оперы аранжировки двух арий неуклюже следуют друг за другом, но конец оперы завершается сложным каноническим квинтетом, и это наиболее запоминающийся момент оперы.

Видео-дизайн помогает Киту Уорнеру (Keith Warner) представить постановку в движении, отчего она только выигрывает. Чешский дирижер Jakub Hrusa и музыканты Глайндборна буквально чествуют композитора. Сопрано Эмма Белл (Emma Bell) изо всех сил пытается заставить Ванессу сочувствовать и сопереживать, но происходит это неестественно: до чего ж слепым должен быть человек, чтобы не видеть очевидного. Вирджиния Веррез (Virginie Verrez) легче и естественнее справляется с драмой своей героини Эрики. Edgaras Montvidas воплощается на сцене как непривлекательный жигало Анатоль, а меццо-сопрано Розалинд Плоурайт (Rosalind Plowright) – в роли матери Ванессы и Донни Рэй Альберт (Donnie Ray Albert) как семейный врач – реалистичны и правдивы.

Преимущество оперы «Ванесса» заключается в том, что она очень коротка (всего два часа), но совсем не забавна. Я точно знаю, что сцена Глайндборна видела и истинную драму, и кровавую трагедию, и поистине высокую оперу, но в этот чрезвычайно жаркий летний день такое легкое и непродолжительное зрелище было самое то. Удивила, однако, буйная реакция зрительской аудитории, всегда весьма специфичной и далекой от объективности в день премьеры. С другой стороны, Глайндборн – это также огромный, на тысячу двести человек пикник. А какой английский пикник обходится без легкого шипучего prosecco или шампанского. Оно лилось рекой!

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: glyndebourne.com

P.S.

Глайндборн — всемирно известный оперный театр, принадлежащей семье Кристи и вот уже на протяжении восьмидесяти лет открывающий свои двери для любителей оперы, не попросив за все это время ни одного пенса у английского правительства. Их девиз: «Мы не только можем сделать, но можем сделать лучше!». Любой спектакль Глайндборна — это сенсация, явление в оперном мире. Джон Кристи открыл свой дом для любителей оперы в 1934 году, причина у него была веская — любовь к жене Одри Милдмей, оперной певице. Потом был построен небольшой театр, всего на 300 мест. Но желающих попасть сюда становилось больше и больше, и уже к 1977 году театр вмещал 840 человек. Но и этого оказалось недостаточно. Переоборудованный и обновленный Глайндборн вновь открыл свои двери в 1994 году, в нем было 1200 сидений.

С лондонского вокзала Виктория в 12.44 уходит поезд в Lewes, где большие автобусы встречают нарядную толпу — мужчины в смокингах, дамы в длинных нарядных платьях, нагруженных, как ни странно, корзинками для пикника... Это публика Глайдборна. Они прибывают на станцию около трех, за восемь минут автобусы подвозят их к дому Кристи и к нововыстроенному летнему театру. Два часа до представления публика развлекается и отдыхает. Большинство устраивают пикник, прибывшие на машинах вынимают из багажника раскладные кресла и столики, накрывают их скатертью, достаются фужеры, разливается шампанское... Одни пьют традиционный английский чай в ресторанах. Другие наслаждаются природой, гуляя по садам и любуясь цветниками. Представление начинается в пять. После первого действия все снова возвращаются к своим столикам, но только на пятнадцать минут, освежиться бокалом вина или выпить чашку кофе. Второй перерыв длится больше часа, и это, по сути - ужин.

Театр открыт с середины мая до середины сентября. Этим летом Глайдборну посчастливилось с погодой, и наш вечер был теплым и солнечным. Я точно могу сказать, где находится рай в Англии – для тех, кто любит музыку, природу, овечек, прохладу прудов и тенистых садов. В Глайдборн!

Покупать билеты сюда надо заранее, и, несмотря на то, что стоят они очень недешево, билетов всегда нет. Среди лондонских журналистов идет настоящее соперничество, кому освещать премьеры. Сегодня этот фестиваль посещают за летние месяцы 150 тысяч человек, здесь показывают сто двадцать спектаклей в год. Оркестры и дирижеры мирового класса, так же, как и оперные певцы и исполнители счастливы попасть сюда. А попавши однажды, всегда возвращаются снова.

Глайндборн ведет и огромную просветительскую работу. Чтобы привлечь к опере молодых людей до 30-ти лет, здесь готовят специальные представления, способные, заинтересовать молодежь. Цены на билеты на такие спектакли снижены до минимума.

Быстрый поиск:
07/08/2018 - 03:46   Classic   Концерты
В лондонской Holland Park Opera поставили совместно с театром Scottish Opera первую оперу Ричарда Штрауса «Ариадна на Наксосе». Это - великолепный дебют английского режиссера и дизайнера Энтони Макдональда (Antony McDonald).

Эта “Ариадна” напомнила мне, почему и ради чего я влюбилась в оперу: пение, игра, музыка, оркестр - все это оказалось в этот раз настолько великолепным, возвышенным, настолько эмоциональным, что зрители в последнюю ночь стали аплодировать, когда в зале еще звучали последние звуки оркестра.

«Ариадна на Наксосе» - это всего два акта. Трудно объяснить, каким образом венская усадьба «переместилась в усадьбу самого богатого человека в Глазго», но это произошло, и ее величестве Опере приходится делить сцену с одиозными актеришками бурлеска – развлекательного театрального эротического шоу. Но что самое удивительное – все это великолепно работает!

В первом акте, своего рода предисловии, события происходят на лужайке перед барским домом, в мобильных караван-автобусах, которые служат гримерными, в которых периодически скрываются обе «сражающиеся» стороны: разъярённая примадонна и страстная композиторша и «звезда» бурлеска, и ее красавцы. Во втором акте караванчики раздвигаются по сторонам стороны, и вся сцена предоставляется актерам возвышенного и тривиального.

Но даже в самом страшном сне им не надо было предугадать, какая блажь уже пришла в голову их покровителю. Oн повелел: вместо двух представлений, следуемых один за другим, дать один спектакль, тех и других смешать, соединить в один спектакль.

И они сошлись! И вдруг - вся ирония, весь юмор этого замечательного произведения Штрауса словно всплыли на поверхность, превратив этот высоко образцовый «урок» великолепного вокала еще и в зажигательную комедию. Энтони Макдональд соединил и психологическое богатство текста, и юмор, и пение воедино, выделил как детали, так и общую целостность оперы. И получился спектакль как нечто единое, первого нет без второго и наоборот.

Великолепна постановка и в музыкальном отношении. Сопрано Марди Байерс (Mardi Byers) в главной роли Примадонны и Ариадны дает полную объемную картину своей героини, величественна, как Богиня, и также величественно и легко справляется с высокими си. Кор-Ян Дюссельджи (Kor-Jan Dusseljee) в роли Тенора, может быть, не самая захватывающая роль, но это безупречный твердый вокал.

Дженнифер Франс (Jennifer France) весела, игрива, как и положено ветреной Цирбинетте, она внесла много личностных характеристик в свою роль и мастерски исполнила свои сложные арии. Потрясающий шарм! Безукоризненна вокально. Незабываемое исполнение – стильное, продуманное. Костюм в стиле бурлеск – глаз не оторвать. Меццо Джилии Спорсен (Julia Sporsen) сильна в роли страстного Композитора, и снова, уже во второй раз на лондонских сценах снимается табу на сексуальную ориентацию: штрихами, не навязчиво, не броско. Не как в 90-е, когда в первые годы нашей жизни в Лондоне, испугавшись навязчивой пропаганды ТВ, я купила в античной лавке своему сыну-подростку весьма обворожительную цирбинетту и повесила ее в его спальне - как бы, как предмет искусства, давая таким образом ориентир, в каком направлении он должен был развиваться, при этом наивно полагая, что таким образом я смогу уберечь его от неправильных, скажем, соблазнов.

«Ариадна на Наксосе» Holland Park Opera
«Ариадна на Наксосе» Holland Park Opera

Во второстепенных ролях, участие которых хотелось бы отметить – это троица персонажей-масок итальянской комедии дель арте. Все-таки визуальность – вещь потрясающая, а потому костюмы, макияж, манерность этих героев «играли» сами за себя: Алекс Оттерберн (Alex Otterburn) как Арлекин, Труффальдино Ланселота Номура (Lancelot Nomura) и Скарамучча Даниэла Нормана (Daniel Norman). Костюмы и дизайн сцены также Энтони Макдональда.

Здесь же - певицы-дриады Элизабет Крэгг (Elizabeth Cragg), Лаура Зигмантайте (Laura Zigmantaite) из Литвы и Люси Холл (Lucy Hall) - в потрясающих черно-белых платьях, чьи скоординированные движения и точное выверенное вокальное трио завораживаeт.

Дирижер Брэд Коэн и Лондонский Сити Sinfonia обеспечили прекрасный, текстурированный звук - один из самых сочных в музыке Штрауса, на протяжении всего спектакля держали тонкий баланс между певцами и оркестром в весьма сложном акустическом пространстве, позволяя музыке дышать, заставляя ее звучать – роскошно и раскованно.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Opera Holland Park

Быстрый поиск:
15/07/2018 - 01:48   Classic   Концерты
Эта опера - оригинальная смесь английской вычурности, снобизма, надутой ревности и озорства вне регалий и возраста, легкого отношения к жизни, напоминающая нам о том, что иногда совсем недурно посмеяться над собой.

Вторая редакция «Фальстафа» Роберта Карсена (Robert Carsen) режиссера Даниэля Дунера (Daniel Dooner) завершает театральный сезон в Ковент-Гардене, и первый спектакль сыгран блестяще.

От времени создания в 1590-х к 1890-м, времени написания оперы, и затем к 1950-м, куда перенес своих героев Роберт Кассен. Почему именно 50-е? А потому, что контраст между беднеющей английской аристократией и активно развивающимся средним классом стал проявляться наиболее четко именно в этот период.

Декорации сделаны с большой драматургической точностью: характерный для того времени отель с дубовыми панельными стенами, просторный, встроенно-кухонный рай - осуществившаяся мечта домохозяек и весьма просторная конюшня позади отеля вместо Виндзорского парка. Дизайн сцены - Пол Штейнберг (Paul Steinberg).

Говорят, этот типаж действительно наблюдался во времена Шекспира и эпоху правления Елизаветы Первой. Кочующий из одной хроники Шекспира в другую, хвастливый, трусливый, старый греховодник Фальстаф окончательно «осел» в одной из его комедий, в «Виндзорских проказницах».

Говорят, что Елизавета Первая настолько была увлечена была этой вымышленной личностью, что упросила Шекспира создать пьесу, в которой Фальстаф, будет, наконец-то, главным героем, и - влюбленным. Но влюбленный Фальстаф не получился ни у Шекспира, ни у Верди. Пьяница, грязнуля, обжора, однако – аристократ, пользующийся своим статусом, чтобы «попотрошить» кошельки богатых и скучающих женушек, например, жену Форда - фамилия, что называется, говорит сама за себя.

Фальстаф 50-х Роберта Карсена, по-видимому, член элитного клуба для джентльменов. Это комический образ, и только на первый взгляд кажется подан он легковесно, на самом же деле - по-шекспировски, с глубоким пониманием характеров.

Опера – хороша!

Дирижер Никола Лизотти (Nicola Luisotti) и оркестр музицировали отлично, с теплотой, с веселым, добродушным подтруниванием.

Вокальные стандарты высоки у всех исполнителей. Молодые влюбленные Нанетта и Фентон - Анна Прохаска (Anna Prohaska) и Фредерик Антун (Frederic Antoun) — хороши оба, ревнивые монологи Форда были поданы Саймоном Кинлисайд (Simon Keenlyside) с тонким мастерством истинно вердиевского баритона.

Мари Маклафлин (Marie McLaughlin) из Пуэрто-Рико в роли соблазнительной Алисы Форд со своим легким, светлым голосом и канадка Мари-Николь Лемьё (Marie-Nicole Lemieux) в партии миссис Квикли c ее незаурядными организаторскими качествами лидера, были изумительны и великолепно дополняли друг друга.

Фальстаф Брина Терфела (Bryn Terfel) был просто восхитителен, певец продемонстрировал впечатляющее разнообразие звука, дав возможность слушателям окунуться в бархатистое урчание его голоса. Он поет эту роль более двадцати лет, и считает ее одной из самых больших своих удач. Ему удалось создать дивный образ главного героя, в котором есть все: незаурядный аппетит, хитрость и расчетливость дельца, не забывающего о своих личных интересах, но сдобрено все это было очарованием и пафосом Трина Терфеля.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: ROH

03/07/2018 - 05:05   Classic   Концерты
Первое возрождение постановки английского режиссера Ричарда Джонса «Богема» завершает на сцене Королевской оперы второй состав исполнителей, а это три замечательных русских голоса – Екатерина Сюрина, Родион Погоссов и Влада Боровко.

Лондонская аудитория и всегда с энтузиазмом воспринимает российских певцов, но в этот как-то все было по-особенному - заметно теплее, душевнее. Их радушие словно утроилось! Душевная атмосфера российского чемпионата мира по футболу распространилась и на солнечный – в это лето - Альбион. Директор возрождения - немецкий режиссер Джулия Бёрбах (Julia Burbach).

В прошлом сентябре «Богема» Джонса открыла новый театральный сезон, заменив постановку Джона Копли, которая пережила двадцать пять возрождений в течение сорока одного года. Впечатляющие цифры. И запомнившаяся надолго «Богема».

Мне кажется, столько продержаться на сцене новой «Богеме» вряд ли удастся, хотя декорации и костюмы Стюарта Лаинга (Stewart Laing) функциональны, точны, бесспорны. Латинский квартал в виде трех ярмарочных аркад на сцене интереснее, привлекательнее и красочнее, чем на самом деле; таким фешенебельным, luxury районом Парижа он не был ни тогда, ни сейчас, а вид ресторана, то есть простите кафе «Момус», хотя и схематичный, но с явным посылом на «тугой кошелёк», отпугнул бы не только троицу богемских друзей и их подруг, но и представителей среднего класса. Мансарда, вернее ее остов, как декорации третьего акта, схематичны и безлики, но опять –таки – точны. Украшение этих сцен - обильные там и там – снегопады.

Но в музыкальном отношении вечер получился очень приятный. Во-первых, потому, что дирижировал оркестром Никола Луисотти (Nicola Luisotti). Оркестр Королевской оперы под его руководством продемонстрировал сильное, цельное исполнение. Музыканты вместе с хором, слаженным, импульсивным, особенно во втором акте, красочном и веселом, пленили зрителей, создав уникальную атмосферу праздника здесь и сейчас.

Во-вторых, потому что состав певцов и визуально смотрелся гармонично, и духовно они были едины. Екатерину Сюрину принимали тепло и заслуженно, у нее практически классический итальянский лирический сопрано, ее Мими не просто маленькая женщина, но человек подлинной силы. Тон ее голоса разнообразен, и она чутко реагирует на малейшие нюансы поведения своей героини.

Ее пение гармонирует с образом Рудольфо, плавным, стильным, его роль исполняет американский тенор Мэтью Поленцани (Matthew Polenzani), их взаимоотношения с Мими в этой интерпретации более искренние и настоящие.

Взрывной, нестабильный Марчелло (российский баритон Родион Погоссов) - чем не пара скандальной и дерзкой Мюзетте, которую сыграла Влада Боровко, «восходящее сопрано с твердой техникой», как о ней писали после того, как она спела Клотильду в «Норме» Беллини. Она дебютировала в Королевской опере в марте 2016 года, когда ее ввели в роль Виолетты в «Травиате» всего за несколько часов до спектакля. Затем пела в других постановках. Трансформация ее образа в последние минуты гибели Мими – незабываема и очень трогательна.

Счастливый Шонар - польский баритон Анджей Филончик (Andrzej Filonczyk) и Коллен, вокально солидный и эмоционально мрачный корейский бас Ин Санг Сим (In SungSim). В этот раз вместе с Рудольфо - – это все-таки трое добрых и сплоченных друзей.

Второстепенные роли находятся в надежных руках Джереми Уайта (Jeremy White) – легковерного Бенуа и Вина Пэнкаррега (Wyn Pencarreg) в роли богатого и дряхлеющего «сладкого папочки» Альсиндоро.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: The Royal Opera

24/06/2018 - 05:10   Classic   Концерты
Романтическая опера Вагнера в мрачной постановке американского режиссёра Дэвида Алдена в Ковент-Гардене.

От романтичности в опере «Лоэнгрин» не осталось почти ничего – только гобелен во всю стену в спальне героев в начале третьего акта, на котором изображена сцена прибытия мистического незнакомца в лодке, запряженной белым лебедем! Конечно, я не и предполагала увидеть этот момент именно в таком романтическом исполнении, но и оказаться в нацистской Германии мне явно не хотелось тоже.

И хотя нам предложили версию, где король Генрих (видимо все-таки Первый, Птицелов, 876-936 годы) прибыл в Антверпен, чтобы собрать народ на защиту Германии от венгерского вторжения, а это событие имело место в 10-ом веке, на самом деле декорации на сцене представляют Германию тридцатых годов памятного прошлого, где на фоне массивных, мрачных бездушных зданий без оконных рам всегда стоят одурманенные идеологией солдаты с оружием наготове, готовые в любую минуту, по приказу, не думая, разрядить его.

Появление Лоэнгрина - рыцаря в белоснежном костюме, прибывшего, чтобы спасти заточенную в подземелье и обвиненную в убийстве брата Эльзу, король Генрих использует в своих милитаристских целях: популярность наделённого небесной силой рыцаря и оригинальность достойного незнакомца, вера в справедливость его решений вызывает у народа необычайный оптимизм и страстное желание видеть его своим лидером. Тут же появляется вся необходимая для лидера атрибутика: свастика, каски, приветствие, марши, герб. Слегка завуалированные, но вы не ошибетесь – узнаваемые!

Эта опера Вагнера так редко встречается сегодня, что было бы неплохо напомнить читателю сюжет. Король Генрих осуждает Эльзу за предполагаемое убийство ее брата. Она же в своих мечтах призывает прекрасного рыцаря, в надежде, что он защитит и спасет ее. И он появляется, благодаря современным видеотехнологиям, однако в своем телесном воплощении рыцарь Лебедя или рыцарь Грааля ставит ей суровое условие: она никогда не должна спрашивать, кто он, какова его родословная и откуда он. Влюбленные женятся, но борющиеся за власть Терамунда и Ортруда, заставляют ее нарушить это условие. Лоэнгрин, назвав, кто он и откуда, возвращается в поднебесье, а Эльза неожиданно умирает от горя. Но брат ее взявшийся живым и здоровым из ниоткуда, поднимает меч Лоэнгрина: король исчез, да здравствует король!

Изощренный набор домов Пола Штейнберга (Paul Steinberg) никаким образом не контактируется с текстом. Загробное, депрессивное освещение Адама Сильвермана (Adam Silverman) доминирует все три действия, за исключением нескольких моментов: когда Ортруда в шокирующем кроваво-красном платье пытается сорвать свадьбу Лоэнгрина и Эльзы и уже упомянутый третий акт - разноцветный гобелен на фоне белого интерьера и белых одежд наших романтических возлюбленных.

В музыкальном плане этот «Лоэнгрин» - потрясающий. Латвийский дирижер Андрис Нельсонс (Andris Nelsons) обеспечивает изощренную, виртуозную игру оркестра Королевской оперы. Королевский хор был серьезно подготовлен его директорам Уильямом Сполдингом (William Spaulding) к исполнению Вагнера и блестяще справился со своей задачей.

Даже небольшие роли исполнены мощно и страстно, а трио низких мужских голосов обеспечили мощную платформу для всех исполнителей. Выдающийся немецкий бас Георг Цеппенфельд (Georg Zeppenfeld) сделал своего короля Генриха – королем (по версии режиссера – он слаб и безволен); литовский бас-баритон Костас Сморигинас (Kostas Smoriginas) мощно спел Геральда, а немецкий баритон Томас Дж. Майер (Thomas J Mayer), несмотря на предупреждение о его нездоровье (горло), о чем нам сообщили перед началом второго акта, выстоял до конца, создав жесткий и сложный образ рвущегося к власти Фридриха фон Тельрамунда.

Светлый романтический образ Лоэнгрина создал обладатель любопытного тембра немецкий тенор Клаус Флориан Фогт (Klaus Florian Vogt).

Лирическое сопрано Дженнифер Дэвис (Jennifer Davis) в роли Эльзы Брабантской и драматическое сопрано Кристин Гёрке (Christine Goerke) как Ортруда, олицетворение света и тьмы, добра и зла, они, тем не менее, великолепно дополняли друг друга своими яркими захватывающими голосами.

Однажды мне довелось услышать жалобу бас-баритона: он сетовал на то, что редко мужские роли требуют замены по болезни певца. Начинающим сопрано в этом отношении проявить себя легче. Главное, вовремя оказаться в нужном месте и в нужное время. Ирландская выпускница программы для молодых талантов Jette Parker Young Artist покорила наш слух своих пением и завоевала наши сердца, как полноценная звезда, которой она сейчас является, заменив в последнюю минуту, объявленную ранее Kristine Opolais.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Tristran KENTON

Страницы