«Реквием» Верди и норвежское сопрано Лиз Дэвидсен

Это было очень мощная, всеобъемлющая и волнующая интерпретация «Реквиема» Верди в исполнении Лондонского Филармонического оркестра под управлением колумбийца Андреса Орозко-Эстрада (Andrés Orozco-Estrada), но семь тысяч зрителей переполненного в этот вечер Королевского Альберт Холла пленила норвежское сопрано Лиз Дэвидсен (Lise Davidsen).

Лиз Дэвидсен

С первых звуков вступления, тихих, спокойных и возвышенных, стало понятно, что концерт получится особенным. Все четверо солистов продемонстрировали высочайший класс, великолепный тембр и пламенную приверженность музыке Верди, в силу чего этот разговор о смерти получился таким искренним и трогательным. В голосе украинского тенора Дмитрия Попова звучал призыв к разуму, польский бас Томаш Конечны (Tomasz Konieczny) был мелодичен в средних и верхних диапазонах, но не силен в низких нотах. От английской меццо Сары Коннолли (Sarah Connolly), которая в последнюю минуту заменила заболевшую Карен Каргилл, исходило тепло и человечность.

Но Лиза Дэвидсен превзошла их всех. Ее выступление было экстраординарным. У нее огромный голос, который, по ее желанию, может парить над оркестром, но которым она манипулировала, чтобы добиться правильного баланса в дуэтах с Коннолли. Лондонский филармонический хор, в составе которого двести певцов, пел великолепно. Завершающая хоровая фуга была исполнена ​​с впечатляющей точностью.

Как правильно, что зрителям был предложен в этот вечер только «Реквием». Разговор на такую тему не мог бы разбавлен чем-то еще. Зрители, покидавшие зал, в какой момент переплелись с хористами, скорбным ручейком, все в черном, рассекавшими зрительскую толпу, еще находящуюся под впечатлением только что пережитых эмоций. И тут произошло то, чего не ожидали ни они, ни публика: смешавшись, последние, словно по чьему-то приказу сверху, обрушили свою признательность и благодарность на певцов хора: «Спасибо», «Благодарим», «Вы пели как ангелы!». Все были растроганы до слез…

Концерт Прокопьева и китайская пианистка Юйцзя Ван (Yuja Wang)

Две совершенно разные работы открыли Промс Берлинского филармонического оркестра и его дирижера Кирилла Петренко. Музыканты представили замечательный двадцатиминутный звуковой «фейерверк» медно-духовых инструментов для балета «Ла Пери» Пола Дукаса. Насыщенные, богатые контрастные звуки буквально наполнили огромное пространство Альберт Холла, и я только представляла этот стремительный танец, созданный в 1912 году для русской танцовщицы Натальи Трухановой. «Ла Пери» - это то произведение, которое вновь хотелось прослушать, едва вернувшись домой.

А затем прозвучала одна из наиболее совершенных работ Сергея Прокофьева - концерт для фортепьяно с оркестром No 3. У китайской пианистки Юйцзи Ван в Лондоне оказалось множество поклонников, и ее появление было встречено столь бурными аплодисментами, но был оправдан такой щедрый аванс?

Если под дирижерской палочкой Кирилла Петренко Берлинский филармонический оркестр извлекал живость, игривость музыкальных моментов, давал нам наслаждаться невероятными и неожиданными фрагментами, фантастически- очаровательная нюансами, медленными романтическими тонами в центральной части симфонии, сменившимися стремительным контрастным финалом, то Юйцзя Ван поразила своей виртуозностью, скоростью, безукоризненной техникой, но, показалось мне, в ее исполнении не было и намека на поэзию, на вдумчивое эмоциональное зрелое прочтение своей партии, ее музыка «не дышала». Но. Как я уже сказала, встречали ее очень хорошо, не отпускали долго со сцены, и мне было ее, спотыкавшуюся на своих, как на ходульках, высоченных каблуках, запутавшуюся в подоле своего гламурного платья, но трижды выходившую на поклон, мучительно жаль.

Одна немаловажная деталь этого летнего фестиваля: гламурность, дизайнерские одежды, вызывающе неприкрытая сексуальность, носителями которых стали молодые и талантливые пианистки, солистки, все эти атрибуты шоу-бизнеса уже - на сцене Королевского Альберт Холла. На данный момент это входит в какое-то противоречие, учитывая скромные будничные одеяния двух тысяч стоящих перед сценой зрителей. Но ложи, как и партер - тоже не блещут в Королевском Альберт Холле.

Морис Равель и его «Шехерезада»

Музыкальный мир Мориса Равеля - волшебный. Его музыка - яркая, полна фантазии, остроумия и игры, но она редко причудлива и никогда не сентиментальна. Чтобы рассказать об этих музыкальных сказках, нужно серьезно относиться к ним, и именно так отнеслись к этому концерту музыканты Лондонского симфонического оркестра, хор и дирижер сэр Саймон Рэттл. В том же они пытались убедить и аудиторию. Удалось ли им это?

Саймон Рэттл

Саймон Рэттл – искусен как музыкальный рассказчик. Чтобы усилить эффект для слушателей, он приглушил звук, заманивая нас постепенно под обаяние очаровательного балета Рауля «Mother Goose» и восточной сказки о «Шехерезаде». Музыка, доносящаяся словно шепот, придала интенсивности знакомым сказкам, персонажам, появившимся на сцене, а соло кларнета, фагота или флейты - словно гравировка на музыкальном фоне этого небольшого опуса.

После перерыва мы наблюдали необычную лирическую фантазию в двух актах L'Enfant et les Sortileges – в данном случае это было концертное представление, которое пели на французском с субтитрами на английском. История о том, как маленький мальчик, избалованный и одинокий, обижает всех и все, что попадается ему под руки: ломает вещи, мучает животных. Однако, несмотря на яркую работу оркестра и превосходный актерский состав, лучшие из которых - принцесса в исполнении сопрано Джейн Арчибальд, мать - меццо-сопрано Патриция Бардон, эта форма представления не сработала. Не уверена, что для исключительно взрослой аудитории это был правильный выбор произведения.

Полный аншлаг в этот вечер обеспечили Лондонский Симфонический оркестр и, в первую очередь, дирижер сэр Саймон Реттл, но, если бы та же программа была предложена менее именитому дирижеру, сомневаюсь, что был бы аншлаг.

Людмила ЯБЛОКОВА , Лондон
Фото: Chris Christodoulou