В первые минуты вступления, сразу после открытия занавеса, мы с удивлением обнаружили на сцене обнаженного, с развитым торсом мужчину, предположительно, каменного века, который тащит за собой по сцене (справа налево) огромное ветвистое дерево. Спустя секунды в противоположном направлении появляется другой человек в набедренной повязке, тянущий уже дерево без ветвей, затем (справа) явно обработанные бревна подвозит на тележке рабочий в спецовке, и в итоге (слева) Вотан вносит на сцену конечный продукт - свое копье.

Такая же трансформация происходит и с золотом: оно вначале подано в образе золотого ребенка-куклы, управляемой статистами, затем превращено Альберихом в груду металла, потом – в золотой слиток и в итоге – в волшебное кольцо. Эволюция в картинках!

Дизайн сцены затейлив: светоотражающий, блестящие занавеси, обрамляющие сцену, переливаются золотом благодаря подсветке - даже при малейшем движении. Облака выглядят как огромные шары. Мерцающая золотыми оттенками завеса позволяет Божествам войти в Вальхаллу, напоминающий огромный сейф, с закручивающимся замком... Рейнские девы стучатся в окна, закрывающиеся одно за другим.

Несколько неожиданны их костюмы: рейнские девы одеты в спорные трико, словно девчонки решили заняться фитнесом. Эрда же - в розовой пижаме, Фрейя в - ядовито-желтом платье, братья Фасольт и Фафнер в серых комбинезонах. Но – все вместе: и дизайн сцены, и свет, и костюмы - отлично работает вместе. В музыкальном же плане получился совершенно замечательный, запоминающийся вечер!

Было просто великолепно слышать такие восторженные возгласы и бурные аплодисменты в конце спектакля, адресованные певцам, музыкантам оркестра и его дирижеру Мартину Браббинсу. Он размещает арфы в ложе для зрителей слева и перкуссию — справа, голоса его певцов божественных раздаются откуда-то с высоты, а звукорежиссер прокатывает звуки периодически по кругу, и это весьма эффектно оживляет постановку. Наблюдая за дирижером, понимаешь, что он знает каждую ноту партитуры наизусть и интуитивно передает свою интерпретацию своим певцам и музыкантам.

Пение было исключительным. Доннер Блейка Денсона был великолепен. Он придал своему герою глубину и силу, мощь в вокальном плане, и он обладает настоящим сценическим обаянием.

Бас-баритон Джон Рельеа в роли Вотана

Канадский бас-баритон Джон Рельеа, дебютировавший в Английской Национальной опере, был прекрасным, сильным Вотаном, авторитетным и уверенным в себе. Замечательно было слышать глубокий звучный голос Кристины Райс в образе всезнающей и мудрой Эрды.

Ли Мелроуз восхитительно сыграл безумного Альберих

Союз Альбериха и Мима было, как и образы великанов, тщательно продуманны: Джон Финдон блистал в роли обиженного Мима, а Ли Мелроуз восхитительно сыграл безумного Альбериха, и сыграл совершенно убедительно.

Ли Мелроуз восхитительно сыграл безумного Альберих, показав трансформацию его образа

Фредерик Баллентайн был довольно нестандартным Логом, полубогом, который сопровождает Вотана в Нибельхейм и который комментирует безрассудство богов.

Сцена из спектакля

Фрика Мадлен Шоу иногда была немного пронзительной. Кэти Лоу прекрасна как Фрейя. Оба гиганта, Саймон Бейли и Джеймс Кресвелл, были безупречны в своем олицетворении жадности и похоти, и в этой постановке Фрейя, кажется, не желает покидать их. Джулиан Хаббард был красивым, со свежим голосом, сильным Фро.

Фрика ( Мадлен Шоу) с Донер (Блейк Денсон) и Фро (Julian Hubbard)

Две из трех девушек Рейна - участницы программы для молодых артистов при театре - Элеонора Деннис и Кэти Стивенсон и Идунну Мюнч) - забавны в своих насмешках над Альберихом, у них хорошие вокальные данные, идеально подходящие друг для друга.

Освещение Адама Сильвермана - особенно хорошо, как и превосходные замыслы Стюарта Лэйнга. Самыми невыразительными оказались видеопроекции Ахила Кришнана.

Людмила ЯБЛОКОВА

В этом году исполняется 100 лет со дня рождения композитора Дьёрдь Лигети, и это событие Барбикан Холл отмечает премьерой концертной сюиты в аранжировке Элгара Ховарта по мотивам комической оперы Le grande macabre.

Идея этого опуса заключается в том, что конец мира не может состояться, потому что Смерть пьяна. «Это своего рода - черный фарс, - писал композитор.- Смешная вещица, юмористическая. Но в то же время совершенно трагическая». Я не берусь описать ее – это 20 минут полифонии, резонирующих звуковых и шумовых эффекты, создать которые, кажется, возможно человеку только с помощью электроники, и свои первые опыты компьютерной музыки сам Лигети называл не иначе, как «гимнастика для пальцев», хотя я не уверена, что этот именно тот самый опус.

Позднее он отказался от такого творчества, создав в шестидесятых годах свой стиль и провозгласив возврат к открытой музыкальной выразительности, утверждающей ценность звукокрасочности.

До антракта был сыгран и Концерт для скрипки с оркестром - уникальное произведение, сочетающее микротональность и венгерские народные мелодии. Но с появлением на сцене молдавско-австрийской скрипачки Патрисии Копачинской нас ждало поистине захватывающее открытие, увлекшее нас в сказочный, фантастический мир музыки Лигети, «который взял оркестр, перевернул его вверх дном и создал из того, что получилось, удивительные новые звуки».

Патрисия Копачинская

И как динамично, виртуозно, артистично преподнес аудитории буквально «вытанцовывающий» за дирижерским пультом эту музыку, идеальную для такого дирижера, как Франсуа-Ксавье Рот, который слышит каждую ноту, как будто она только что отчеканена. И которая идеально подходит такой исследовательнице творчества Лигети, рассказчице его музыки и музыкального феномена, как скрипачка Патрисия Копачинская, «для которой весь мир состоит из звука». Потому что слышать ее – это одно наслаждение. А слышать и видеть – совсем другое.

После антракта в исполнении Лондонского симфонического оркестра прозвучала Пятая симфония Людвига ван Бетховена, произведшая в свое время революцию в симфоническом сочинении; сочинение, с которым неразрывно связаны мои личные эмоциональные воспоминания. Да, именно так «Судьба стучится в дверь!»

Дирижер Франсуа-Ксавье Рот и музыканты Лондонского Симфонического Оркестра

И первые мощные, наэлектризованные звуки - это далеко не вся Пятая симфония. Andante con moto - светлая, строгая и сдержанная, но в варьировании ее двух тем она наполнилась тревожностью, словно напоминая нам, что и это тоже - мотив судьбы. В Scherzo: Allegro – прослеживается та же тревожность - в глухих басах струнной группы, в задумчивых, печальных мелодиях скрипок и альтов. Торжество победы, рождение новой жизни, ликование единого до последнего вздоха оркестра... и вновь звучит мотив судьбы, но уже без прежней грозной силы. Свершилось!

Музыканты Лондонского Симфонического оркестра – все до единого - были полноценными участниками этого – нет, не концерта, спектакля, продуманного в деталях от начала до конца.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Barbican Hall

В пятый раз возвращается в ROH постановка Моше Лейзера и Патриса Корье «Севильский цирюльник», премьера которой состоялась в 2005 году. Я видела ее впервые в 2016 году, и тогда она была хороша, но с тех пор заметно изменилась, превратившись в сногсшибательное, искрометное шоу, сдобренное бесконечными прибаутками и шутками, объединившая на сцене таких мастеров оперы, как валлийский бас-баритон Брин Терфель и выпускница программы для молодых талантов Jetta Parker Young Artist, рожденная в Уфе Айгуль Ахметшина.

Вдохновленный предреволюционной комедией Бомарше c таким же названием, Россини, категорически отбросив революционный подтекст, за три недели создает свой собственный шедевр на социальные темы, наполнив оперу легко запоминающимися мелодиями.

Когда занавес открылся

Сцена этой постановки оформлена может быть слишком просто – драпированные тканью стены, без окон и дверей, но периодически появляется то окно, то дверь... которые вскоре снова исчезают, лишая Розину любой возможности выскочить из ловушки (дизайнер Кристиан Фенуйя).

Визуальные эффекты легко сочетаются с элементами фарса, особенно в финале первого акта, когда устоявшийся мир буквально уходит из-под ног, словно во время сильного шторма, и комната, благодаря гидравлике, заваливается со стороны на сторону, накреняется под разными углами - вместе с актерами.

Айгуль Ахметшина и Фигаро в исполнении Анджея Филончика

В музыкальном же отношении этот вечер превзошел все ожидания. Продолжительные аплодисменты доставались обладательнице роскошного колоратурного меццо-сопрано, лауреату международных конкурсов, многообещающей российской меццо-сопрано Айгуль Ахметшиной, нижний регистр которой и тонкая изящная колоратура сочетаются с впечатляющим запасом мощности. Ее Розина – решительная, дерзкая, запертая в четырех стенах, в итоге сокрушает все, что попадается на ее пути – уважаемый шкаф, хромое фортепьяно, но больше всего достается креслу доктора Бартоло.

Фигаро в исполнении Анджея Филончика бесстрашно справляется с верхними нотами, и у него впечатляюще красивый тембр голоса.

Брин Терфель как дон Базилио

Обаятельный тон Лоуренса Браунли впечатляет как Альмавива. Итальянский баритон Фабио Капитануччи в роли доктора Бартоло был хорош, однако у него не было ни единого шанса завоевать сердце Розины! А вот его служанка Берта (ирландская певица Айлиш Тайнан) была великолепна. Брин Терфель как дон Базилио доставил истинное наслаждение, даже своим необычным обликом.

Баритон Фабио Капитануччи в роли доктора Бартоло (слева), полицейский (Давид Кимберг) и великолепная Айлиш Тайнан

Дебютировав в Королевской опере с Россини, Рафаэль Пайаре, занимающий престижные посты в Монреале и Сан-Диего, удивил своих почитателей - ведь он знаменит своим прочтением таких композиторов, как Малер и Шостакович. Но его Россини в этом вечер был великолепен!

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Bill Cooper

И вот сейчас, опера, посвященная Елизавете I, ознаменовавшая, однако, восхождение на престол Елизаветы II, снова на сцене Английской Национальной оперы – как завершающий этап самого долгоправящего монарха Великобритании, дань уважения символу стабильности и единения многих поколений, как дань памяти покойной королеве, недавно покинувшей этот мир.

«Глориана» - о взаимоотношениях Елизаветы I с её последним фаворитом Робертом Деверё, графом Эссекским по роману «Елизавета и Эссекс: трагическая история». Меломанам она известна по опере Доницетти «Роберто Деверё.

Елизавета I

Всего один вечер играли эту концертную версию, актуальную тем, что она напомнила присутствующим, в том числе, о пустом позерстве политической власти, примеров коей в последнее время, как внутри страны, так и за ее пределами было предостаточно. «Искусство управления заключается в проволочках и проволочках», - заявляет сэр Роберт Сесил, секретарь Совета времен первой Елизаветы в исполнении англо-французского баритона Чарльз Райса, на что переполненный до отказа театр отреагировал горьким смехом.

Начало было несколько замедленное, отчасти вследствие «драматически неуклюжего первого акта», но к середине второго акта стала проявляться человеческая драма. Финальная же картина ослабевшей королевы, «мертвой, но еще не похороненной», где песня превращается в речь, разбивает сердце.

Елизавета I

Эффектная постановка, костюмы, свет и видео дизайнера Рут Найт на самом деле заявляло, как о мини-постановке, нежели просто концертное выступление. Хор был одет в черное и использовал партитуры, главные герои были в старинных костюмах и пели по памяти. Видеопроекции предоставили исторические детали и намекнули на неуклонное течение времени, разрушающее жизнь людей. Постановка показала механизм отношений между оппортунизмом, лицемерием и политическими махинациями.

Уиллард Уайт (певец баллад), выступавший в эпизодических ролях, установил высокую планку не только для себя – для всех! Роберт Мюррей подарил нам лирическое очарование и напыщенное высокомерие в роли Эссекса, его Песня о лютне восхитительна. Дэвид Соар был черным сардоническим Рэли, Элеонора Деннис блистала как Леди Рич, а молодые артисты Александра Ооменс (Дама в) и тенор Инносент Масуку (Дух Маски) оба хороши. Меццо Кристина Райс авторитетно дебютировала в роли уязвимой Элизабет.

ENO превратило «одну из величайших катастроф оперной истории» - оперу бенджамина Бриттена «Глориана» в триумф!

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото Нира Сайнхани