Ковент-Гарден

23/07/2019 - 04:21   Classic   Концерты
В лондонском Королевском Альберт-Холле открылся фестиваль классической музыки BBC Proms 2019, в программе которой присутствует неразрывная связь с историей создания сэром Генри Вудом 150 лет назад этого музыкального фестиваля и его первыми концертами.

Именно поэтому Антонин Дворжак и Леош Яначек оказались в программе этого концерта. Плюс – небольшая композиция, посвященная 50-летию высадки человека на Луне Зоши Ди Кастри, 34-летней женщины-композитора из Канады. Дань календарю или взаимная уступка между популизмом и серьезностью; взгляд в прошлое и акцент на совершенно новых произведениях, иными словами - компромисс.

Зоша Ди Кастри, композитор из Канады (слева) и Карина Канеллакис
Зоша Ди Кастри, композитор из Канады (слева) и Карина Канеллакис

В музыкальном отношении концерт оказался, как бы это сказать, ровным, даже при наличии восходящей траектории интенсивности и вспышками хорово-оркестрового величия.

Сопрано Ашик Григорян
Сопрано Ашик Григорян

Произведение Ди Кастри – это восхищение звуком, и ей удалось создать шумы, скрипы, шуршания и гармонику, которые в какой-то момент «вылились» в огромный мажорный аккорд, придавший нечто неземное чему-то хорошо узнаваемому.

Королевский Альберт Холл. Первый концерт
Королевский Альберт Холл. Первый концерт

Дирижировала Карина Канеллакис, самый молодой (38 лет) дирижер из Америки. И этот момент – две молодые женщины, композитор и дирижер, открывшие BBC Proms 2019, на мой взгляд, и стали главным событием вечера.

Карина Канеллакис, самый молодой дирижер из Америки
Карина Канеллакис, самый молодой дирижер из Америки

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Chris Christodoulou

21/07/2019 - 05:16   Classic   Концерты
“Кармен” Барри Коски в Королевской опере возвращается в третий раз, и снова эта постановка воспринимается не иначе, как протест против традиционности и заявка на оригинальность.

Премьера этой постановки прошла в Ковент-Гардене в 2018 году.

Отторгает все: огромная громыхающая под ногами массовки, хора и даже солистов лестница, неизменно остающаяся на сцене весь спектакль, черный цвет, превалирующий во всем – в костюмах, в дизайне сцены, неоправданная затянутость оперы; затянувшиеся современные танцевальные номера, которые хоть и с трудом, но можно смотреть (а лучше – не смотреть!).

Анаик Морель как Кармен
Анаик Морель как Кармен

Но вся драма, заложенная в этой опере Бизе, уничтожена, полностью разрушена безумным смехом танцора, продолжавшегося, казалось, пару минут… и приглашающего и нас посмеяться. Над чем? Но знаете ли - парочка идиотских смешков все-таки раздалась где-то на галерке, в основном же доминировало тяжелое гробовое молчание зала.

Анаик Морель и Дон Хосе Брайана Хаймел
Анаик Морель и Дон Хосе Брайана Хаймел

Поразительное неуважение к создателям и аудитории выразилось и в плутовском пожатии плечиком вставшей в конце спектакля, как ни в чем ни бывало, Кармен: оп-ля! Столь крошечный жест в конце постановки разрушил целостность и трагичность всей оперы, сведя ее по сути к серии разрозненных сцен. Кажется, создатели намеренно создали дистанцию между аудиторией и исполнителями, наполнив спектакль деталями, не поддающимися никаким объяснениям, как, например, появление Кармен в костюме гориллы.

Брайан Хаймел и Микаэла в исполнении Элин Перес
Брайан Хаймел и Микаэла в исполнении Элин Перес

Но если Барри Коски и его команда преследовали цель сосредоточиться на драме, то именно этого им и не удалось! Странно было видеть целые ряды партера абсолютно свободными. После антракта – частично – его заполнили зрители амфитеатра и галерки. Но часть мест так и остались свободными. Досмотреть спектакль остались далеко не все.

Та самая лестница и Эскамильо в исполнении Луки Писарони
Та самая лестница и Эскамильо в исполнении Луки Писарони

Выбора у зрителя, заплатившего немалую сумму за билет, немного, но один все-таки есть – уйти со спектакля. И в этот день им воспользовались многие. Может, это скажет что-то администрации театра, предлагающую лондонскому зрителю эту постановку «Кармен» трижды в течение полутора лет?

Подружки и Кармен
Подружки и Кармен

В вокальном отношении только французское меццо-сопрано Анаик Морель (Anaïk Morel) как Кармен принимает вызов – гремучая смесь завораживающей опасности и необузданной сексуальности. Поддерживают главную героиню страстная Микаэла в исполнении Элин Перес (Ailyn Pérez), расслабленный, словно «не из той оперы» Дон Хосе Брайана Хаймел (Bryan Hymel) и учтивый Эскамильо Луки Писарони (Luca Pisaroni).

Музыканты, как это часто бывает в современных постановах, а именно - дирижер Джулия Джонс, оркестр Королевской оперы и хор держали ответ за всех – и за Бизе, и Барри Коски…

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Biil Cooper

17/07/2019 - 04:15   Classic   Концерты
Комическая опера «Дочь полка» Доницетти возобновлена в этом сезоне на сцене Королевской оперы Лондона. Впервые эта постановка была осуществлена на сцене «Ковент-Гардена» в 2007 году французским режиссёром Лораном Пелли. Сценография Шантала Томаса, костюмы - Лорана Пелли, свет - Кристиана Раса.

Сюжет – незатейлив. Ребенок, найденный на поле битвы, воспитывается в полку французскими солдатами, участниками наполеоновских войн. Энергичная, угловатая девочка-подросток, для которой бой барабанов привычнее материнской колыбельной. Однако в ней уже проснулась молодая женщина с надеждами на любовь и счастье: она влюбляется в молодого Тонио, и ей приходится выбирать между любовью и ее приемной семьей.

Мари  - французское сопрано Сабина Девиэль
Мари - французское сопрано Сабина Девиэль

А кто же ее настоящие родители? Они обнаруживаются уже в первом акте: сержант полка Сюльпис опознает фамилию маркизы де Беркенфильд, которая безуспешно пытается сбежать от французов в Австрию. Оказывается, в письме, которое было при малютке, указана была именно эта фамилия. Счастливая мамаша обретает дочь, увозит ее в свой замок, безуспешно пытается превратить молодую маркитантку в леди и успешно выдать ее замуж. Через год, потерпев полное фиаско, как в первом, так и втором своем начинании, она соглашается на брак дочери с Тонио. Счастье дочери – важнее всего!

Бесподобная троица: Сабина Девиэль, Хавьер Камарена и Пьетро Спаньоли в роли Сюльписа
Бесподобная троица: Сабина Девиэль, Хавьер Камарена и Пьетро Спаньоли в роли Сюльписа

В исполнении французской сопрано Сабины Девиэль (Sabine Devieilhe) Мари - озорной рыжий сорванец в штанах с подтяжками, лихо расправляется с кучей солдатского белья и начищает горы картофеля для своих «отцов», заодно выдавая колоратурные «залпы». Она смотрит на мир широко раскрытыми глазами - трогательно и искренне. Ее энергия и выдумки – неиссякаемы.

Но это далеко не все. Певица берет без труда высокие ноты, подходы к ним - идеально взвешены, проход колоратуры – столь же великолепен. Девиэль показала, что сочетание идеальной колоратуры и кошмарного французского подростка может стать потрясающим развлечением для публики, как и ее разговорные диалоги, перепады настроения и сердитое бормотание «про себя». Во втором акте она поет свое ужасное итальянское певческое упражнение, с взявшимися невесть откуда элементами военного марша, умно переключая два абсолютно контрастных пения. Лирические номера были исполнены вокально красиво и трогательно.

Мексиkанский тенор Хавьер Камарена (Тонио)
Мексиканский тенор Хавьер Камарена (Тонио)

Мексиканский тенор Хавьер Камарена (Javier Camarena) знаменит исполнением именно этой роли - Тонио - по всему миру. И это надо услышать и увидеть хотя бы один раз. Верхние «до» - его визитная карточка: он овладевает ими с легкостью, но только – более мощно, чем кто-либо и когда-либо это делал в этой роли. К великому восторгу зрителей, он исполнил свою арию дважды, и признаться, это было впервые в моей практике, когда в середине оперы один из певцов повторил на бис свою арию. Впечатляют вокальные перепады: когда голос «падает свысока» - в грудной, более низкий тон. Камарена действительно наслаждается своей ролью: с его мальчишеского лица сияла, не сходила дерзкая и довольная улыбка большую часть спектакля.

Итальянский баритон Пьетро Спаньоли (Pietro Spagnoli) был просто восхитителен в образе добродушного сержанта Сюльписа, он же и завершил великолепное комическое трио. Аудитория была покорена: мне не доводилось слышать оперу, которая так часто бы прерывалась удовлетворенными аплодисментами практически в конце каждого номера.

Маркиза де Беркенфильд – албанское меццо-сопрано Энкелейда Шкоза (Enkelejda Shkoza) реализовала свой комический потенциал. Хорош был хор – смесь музыкальной военной самодисциплины и драматической привлекательности.

Хор не только поет, но и великолепно играет!
Хор не только поет, но и великолепно играет!

Дирижёр Эвелино Пидо (Evelino Pido) с оркестром смог передать очень точно многие оттенки достаточно популярной музыки Доницетти – вступление было исполнено трогательно, духовые и струнные звучали эмоционально на протяжении всего вечера.

Сценография любопытна в этом спектакле. Она представляет собой военную карту, небрежно брошенную на землю, обозначающую своими изгибами и буграми контуры Альп. Оригинально представлен замок маркизы – паркет, контуры богатых оконных рам и дверей, да роскошные рамки картин – без полотен.

Режиссёр Пелли следует партитуре и характерам либретто – никаких неуместных эпатажных решений: юмор и лёгкость сопровождают эту постановку от и до. Незабываемый вечер...

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Tristram Kenton

07/07/2019 - 03:52   Classic   Концерты
Импульсивное, творческое и насыщенное юмором возрождение знаменитой поставки Дэвида МакВикара «Свадьба Фигаро» идет в Королевской опере Лондона с участием именитых дебютантов - немецкого оперного и камерного певца Кристиана Герхахера (Фигаро) и американской сопрано Джоэл Харви в роли Сюзанны (Christian Gerhaher, Joelle Harvey). Режиссер возрождения Томас Гатри (Tomas Guthrie).

Действие в опере происходит в замке, но переносится в 1830-й, год накануне второй французской революции. Постановка скрупулезно исследует политические и классовые конфликты, лежащие в основе пьесы Бомарше, но не забывает также о человеколюбии и юморе обоих создателей - Моцарта и Лоренцо Да Понта. Внутренние сцены полны социальных идей. Слуги - постоянно в поле зрения, демонстрируют невероятную смекалку и остроумие.

Christian Gerhaher как Фигаро, Joėlle Harvey как Сюзанна
Christian Gerhaher как Фигаро, Joėlle Harvey как Сюзанна

Фигаро в исполнении Кристиана Герхахера (Christian Gerhaher) существенно отличается от некоторых более традиционных интерпретаций этого образа – это более зрелый Фигаро, который, однако, весьма внимателен к голосовым нюансам.

Joėlle Harvey как Сюзанна, Simon Keenlyside как Граф
Joėlle Harvey как Сюзанна, Simon Keenlyside как Граф

Граф Саймона Кинлисайда (Simon Keenlyside) здесь чрезвычайно озабочен, и, как Казанова, не оставляет без внимания ни одну из барышень, но при этом - великолепно поет. Это роскошь - слышать два таких баритона в один вечер!

Kangmin Justin Kim как Керубино
Kangmin Justin Kim как Керубино

Однако большинство зрителей, мне кажется, запомнят эту постановку благодаря корейско-американскому контртенору Кангмин Джастином Кимом (Kangmin Justin Kim), который великолепно справляется со своими ариями, талантливо при этом играя и демонстрируя практически вокальное чудо – голос херувима, обличенный в четко выраженную мужскую плоть. Обычно эту роль исполняют певицы: меццо-сопрано или даже сопрано.

Simon Keenlyside как Граф
Simon Keenlyside как Граф

Немецкое сопрано Джулии Кляйтер (Julia Kleiter) также вокально более впечатляет; но драматически - она несколько двумерная графиня.

Другие женские образы были менее запоминающие. Моцарт уделял особое внимание музыке Сюзанны, и Жоэль Харви (Joélle Harvey) обладает идеальной теплотой голоса, необходимой для создания этого образа, но полного драматического и вокального единения не произошло.

Чилийская сопрано Ярица Велиз (Yaritza Veliz) в роли Барбарины исполнила красиво и правильно свою арию в начале четвертого акта, но и только.

Возрастная пара Бартоло и Марселина, в конце концов оказавшиеся родителями Фигаро, были достойно спеты и в острохарактерной манере исполнены итальянским басом-баритоном Маурицио Мираро (Marizio Muraro) и Дианой Монтегью (Diana Montague).

Diana Montague как Марселина, Maurizio Muraro как Бартоло
Diana Montague как Марселина, Maurizio Muraro как Бартоло

Дирижер Джон Элиот Гардинер и его музыканты были скрупулезны к деталям, но работа Гардинера выглядела немного властной и погруженной в себя.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Mark Douet

25/06/2019 - 03:30   Classic   Концерты
Первая, оригинальная версия оперы Мусоргского «Борис Годунов» 1869 года, семь сцен и почти два часа без перерыва, возрождена на сцене Королевской оперы Ричардом Джонсоном (Richard Jones).

Как бы это не было удивительно, но только одна роль была предоставлена русскоговорящему солисту, и это – баритон Михайловского театра Борис Пинхасович, с которым наш корреспондент Людмила Яблокова встретилась накануне первого спектакля. Он - новое имя для лондонских любителей оперы, которые однако могли впервые встретиться с ним год назад на концерте, посвященном памяти Дмитрия Хворостовского. И это его премьера на сцене Ковент-Гардена.

Он поет думного дьяка Андрея Щелкалова, которого Борис Годунов высоко ценил за его ум, дипломатическую ловкость и явно был к нему очень расположен, называя его важной и нужной персоной для управления государством. Надо сказать, что именно эта роль вывела Бориса Пинхасовича на ведущие европейские сцены. В 2016 году он пел Щелкалова в Мюнхене, в 2018-ом - в Париже и Амстердаме, и вот теперь – Лондон, Королевская опера, о работе в которой Борис и поделился с нами своими впечатлениями.

Борис Пинхасович в роли думного дьяка Андрея Щелкалова
Борис Пинхасович в роли думного дьяка Андрея Щелкалова

Я удивлен, насколько скрупулезно, тщательно работают все службы театра. Я здесь уже больше месяца, и это – не премьера, возрождение, но репетиции идут и идут, какие-то эпизоды прогоняются по многу раз. Атмосфера же в театре великолепная! Очень нравится работать здесь! Но жду открытия с нетерпением! Хочется выйти на сцену и показать всем, что ты можешь!

И этот вечер наступил. Странно: такая серьезная опера, а первое, что ты видишь на сцене: детская игрушка – волчок. Но у режиссера постановки Ричарда Джонсона ничего лишнего не бывает. Это своего рода опознавательный символ художника, и посыл зрителю - это предупреждение, нечто зловещее, трагическое произойдет здесь! И действительно, это возрождение беспощадно мрачное, тяжелое, угнетающее.

Мне нравится, что театр и режиссер выбрали первую, архаичную версию «Бориса Годунова». Она гениальна. Щелкалов (моя роль) здесь – политик, в котором присутствует агрессия, что подчеркивается и в музыке. Приятное впечатление останется у меня после работы с Ричардом Джонсом.

С другой стороны, я не могу сказать, что в большом восторге от самой постановки, но она – приемлема, не вызывает отторжения. Хотя мне приходилось участвовать в спектаклях, где от начала до конца чувствовались такое мощное горение, подъем, воодушевление. Посмотрим, однако, что будет на спектаклях…

Но в целом, я чувствую себя намного комфортнее в классической постановке. Я вообще человек не нашего столетия, человек из прошлого, я бы сказал. Мне кажется, многие режиссеры в современных операх ставят на сцене свои комплексы: за нагромождением трюков, диких, логически трудно объяснимых движений, когда думаешь только о том, чтобы успеть добежать, плюхнуться куда-то, упасть или успеть вовремя и желательно точно начать метать ножи... Но при этом надо и петь, хотя, если честно, солисту в этот момент – точно не до вокала.

Брин Терфель (Bryn Terfel) представил образ Годунова как человека уязвимого
Брин Терфель (Bryn Terfel) представил образ Годунова как человека уязвимого

Брин Терфель (Bryn Terfel) представил образ Годунова как человека уязвимого, или, скажем мягче, не уверенного в себе. Его преследует навязчивая идея – образ убитого маленького Дмитрия. Игрушка, волчок, помните? Он пребывает в состоянии душевного волнения даже во время коронации – это заметно! Его обращение к народу пессимистично – в сравнении с буйным празднованием по поводу его коронации. Его напутственная речь сыну, в которых он пытается убедить себя, в первую очередь, что тот наследует трон по закону, неубедительна. Но такой Годунов, полагаю, полностью соответствует интерпретации режиссера.

Брина Терфеля всегда интересно смотреть и слушать. В его голосе было столько нюансов, деталей. Чувствовалось, что ему интересен, близок этот герой, что он глубоко сопереживает ему, но созданный им образ – пугает. Он поет мощно, но с какой-то осторожной хрупкостью.

Брин Терфель имеет четкое представление, видение своей роли. Меня удивило, как скрупулезно он работает, как концентрирован на деталях. Это такая мощная глыба в оперном мире, на сцене, но он абсолютно прост в общении. Прост и величествен, от него исходит такая мощная энергетика. И у него великолепный русский! Он поет без акцента. Что мне нравится.

Я, конечно, был весьма удивлен, когда обнаружил, что я – единственный русский, занятый в этой русской опере. Мне кажется, понять дух произведения, особенно такой оперы, как Годунов, чрезвычайно трудно иностранцу. Ко мне, например, подходили и спрашивали, что значит то или иное слово. Я объяснял, что это архаизм, значит то-то и то-то. Я уверен, для русскоговорящего многие вещи в «Годунове» и понятнее, и ближе, это – часть нашей культуры.

Да, я считаю, в итальянских операх должны быть задействованы итальянцы – в основном, в немецких – немецкие певцы, в русских – русские.

«Борис Годунов» в Ковент-Гардене
«Борис Годунов» в Ковент-Гардене

Джон Томлинсон (John Tomlinson) со своим объёмным басом и незаурядными актёрскими способностями вместе с Гарри Николл (Harry Nicoll) создали комические образы двух весёлых и вечно пьяных монахов.

Джон Томплинсон создал запоминающийся образ Варлаама. Огромное удовольствие от его исполнения. Он и Терфель – два таких мощных представителя британской оперы.

Южнокорейская певица Хэги Ли (Haegee Lee) поражает красотой своего сопрано в роли дочери Ксении.

Валлийский тенор Сэм Фернесс (Sam Furness) в роли Юродивого может позволить себе сказать царю то, о чем другие боятся даже подумать.

Канадский тенор Роджер Ханиуэлл (Roger Honeywell) превосходен как интриган, Шуйский, даже находясь в тени, заранее оценивает свои шансы во время смены власти.

Британский бас Мэтью Роуз (Matthew Rose) исполнил роль Пимена – духовного наставника Григория (Дэвид Батт Филипп, David Butt Philip).

Идея для оформления сцены сценографa Мириам Батхер (Miriam Buether) навеяна Царь-колоколом. Словно вылитые из чугуна, изображения его покрывают все боковые стены сцены и заднюю, но только первого уровня. На галерее - покатые углы нерасписанных царских палат. Реквизит лаконичен. Среди деталей третьей картины, где Пимен завершает свою рукопись, мы видим также четыре современных стенда, где изображены Иван Грозный, Федор Иоаннович, Борис и недописанный портрет царевича Дмитрия. Да еще, пожалуй, длинный стол в сцене с монахом Варлаамом и Григорием в корчме. В пятой сцене появляется школьная доска с картой, на которой сын Федор Годунов (судьба которого предрешена, и это очевидно для всякого, даже не знающего либретто) демонстрирует отцу свои знания.

Брин Терфель (Bryn Terfel) представил образ Годунова как человека уязвимого
Брин Терфель (Bryn Terfel) представил образ Годунова как человека уязвимого

Неброскость декораций помогает с помощью света (Мими Джордан Шерин, Mimi Jordan Burther) выделить главное из происходящего на сцене.

Абсолютно нейтральные декорации, сказал бы минималистские, но с предрасположенностью к классике. У меня нет отторжения, как, например, и к костюмам, но нет и восторга. Стилистика выдержана!

Костюмы Ники Джиллибренд (Nicky Gillibrand) хоть и современны, но в то же время перекликаются в деталях с эпохой; на уровне причёсок и бород бояре – из реального времени, но одеты в бордовые брюки с белыми лампасами и серые пиджаки. У Бориса – царская атрибутика и овчинный длинный полушубок…

Постановка Джонса от начала до конца держит зрителя в напряжении, и драматическая нить с замечательной уверенностью проведена через весь спектакль. Эта опера богата мужскими партиями, и было приятно услышать глубокий, насыщенный баритон героя моего небольшого интервью Бориса Пинхасовича в роли Андрея Щелканова. Он поразил зрителя безукоризненностью и точностью исполнения своей партии, великолепной техникой. Не случайно во время репетиций, как мне довелось услышать, хор и коллеги одобрительно аплодировали ему.

Дирижировал немецкий дирижер Марк Альбрехт (Marc Albrecht) и, без сомнения, музыканты оркестра тонко улавливали движения его дирижерской палочки и играли с большой ясностью и точностью, и музыка Мусоргского звучала и торжественно, и зловеще, предвосхищая события, которые происходили на сцене.

Людмила ЯБЛОКОВА

15/06/2019 - 02:39   Classic   Концерты
Песенный цикл «Дневник исчезнувшего», написанный Леошем Яначеком в 1919 году, идет на малой сцене Королевской оперы Лондона – театра Линбери в постановке бельгийского режиссера Иво ван Хоува (Ivo van Hove).

Это сложная театрально-музыкальная драма для тенора, меццо, трех женских голосов и фортепиано, в которой рассказывается история юноши, влюбленного в молодую цыганку и решившего покинуть деревню и бежать с ней.

Ван дер Грин, вдовец и он же, но в молодости - тенор Эд Лайон
Ван дер Грин, вдовец и он же, но в молодости - тенор Эд Лайон

Но Иво Ван Хоув многое меняет. Он добавляет пять дополнительных песен для Зефки (меццо-сопрано Мари Хамард), написанных бельгийским композитором Аннелис Ван Парис (Annelies Van Parys), и включает отрывки из переписки Яначека с Камиллой Стёсловой, которые прочитываются актером (Wim Van der Grijn), по сути - самим Яначеком, который и является главным героем этой истории.

Эд Лайон и Зефка в исполнении меццо-сопрано Мари Хамард
Эд Лайон и Зефка в исполнении меццо-сопрано Мари Хамард

Декорации - современная фотостудия, где Ван дер Грин, вдовец, который смог «отдать только половину своей любви жене», рассматривает фотографии Зефки, которая и сейчас, на склоне жизни, составляет смысл его жизни, и представляет, каким был бы мир, если бы он в молодости принял вызов и остался с ней. Роль главного героя в молодости исполняет тенор Эд Лайон (Ed Lyon).

Эд Лайон и Зефка в исполнении меццо-сопрано Мари Хамард
Эд Лайон и Зефка в исполнении меццо-сопрано Мари Хамард

Неожиданно, потому что ожидаешь той, оригинальной версии, которой бы более подошли надрывные, тягучие песни, а видишь - нечто другое. Не все работает в этой постановке, есть вопросы, на которые создатели не смогли ответить, а потому стремление фотографа к своей модели, Зефке, не создает той, оригинальной и понятной, по Яначеку, драмы. Тревожно, эротично, но – непонятно!

Но интерпретация Ван Хоува, которую сопровождала музыкальная партитура Яначека, была спета и сыграна красиво.

Людмила ЯБЛОКОВА

04/06/2019 - 03:11   Classic   Концерты
Новое возрождение классической постановки «Тоски» Джонатана Кента от 2006 года по-прежнему впечатляет, хотя в интерпретации Андре Синклера (Sinclair) оно получилось более лирическим и менее пафосным.

Визуально роскошный дизайн сцены Пола Брауна (Paul Brown) и эффектное освещение Марка Хендерсона (Mark Henderson) соответствует ослепительной обстановке, и в целом – это бесспорно стильное и красивое представление. Блестящее платье со шлейфом и диадема на голове главной героини наводят на мысль о римском гламуре.

«Тоска»
«Тоска»

Римская церковь Сант-Андреа-делла-Валле была представлена как бы в двух уровнях. Наверху, почти параллельно основному действию, идет служба, священнослужители в белых одеяниях, горящие свечи, прихожане в нарядных платьях. Роскошная лестница с позолоченными перилами. А в это время внизу, в капелле, прячется бежавший из заключения Анджелотти, художник Марио Каварадосси дописывает портрет Марии Магдалины и встречается с Тоской.

Латвийское сопрано (Kristine Opolais) поет первые шесть спектаклей, но на два спектакля в июне возвращается Анджела Георгиу, которая уже выступала в этой роли в 2011 году.

Grigolo как Cavaradossi, Opolais как Tosca
Grigolo как Cavaradossi, Opolais как Tosca

Витторио Григоло в роли Каварадосси - страстный, импульсивный, и именно таким он предстал перед нами в первые минуты спектакля. А еще наивный - во всех смыслах - художник, у которого напрочь отсутствует серьезный жизненный опыт, без которого невозможно выжить в политической суматохе несостоятельного государства. Но он явно получает удовольствие от своего исполнения и игры, и вместе с Кристиной они создают на сцене правдоподобные любовные отношения, а их совместный дуэт «Amaro sol per te m'era il morire», заставляет зрителя пережить незабываемые эмоции. Мы услышали роскошный тенор, в нем чувствовалась и мощь, и сила, голос звучал при этом не громко, но абсолютно завораживающе и красиво; и зазвучавшее, наполнившееся силой и блеском сопрано, и оба голоса без труда согласовывались с вокальными и драматическими требованиями музыки. Хотя Кристине понадобилось больше времени, чтобы раскрыть себя вокально.

Впечатляют и сцены второго акта, события которого происходят в богатом кабинете шефа полиции Скарпиа с монументальными статуями в стиле Давида и Голиафа, а на заднем фоне - наполовину пустые книжные полки библиотеки, за стеной которой находится камера пыток.

Bryn Terfel как Scarpia
Bryn Terfel как Scarpia

Запоминающиеся сцены - между непокорной Дивой и Скарпиа в исполнении валлийского бас-баритона Брина Терфеля. Он, без сомнения, здесь самый влиятельный персонаж, и не только потому что он возвышается на сцене, как угрожающая громада, подобие скульптуры, стоящей в его кабинете. Но в первую очередь благодаря наличию незаурядных актёрских данных, присутствия духа и мощного, выразительного, рокочущего голоса. Все зло сконцентрировано – сейчас и здесь, в этом герое, и мы понимаем, насколько все трагично в этой опере с первых же угрожающих аккордов оркестра: он, Скарпиа, правит балом, он решает судьбы, и даже после смерти не оставляет наивному художнику и его не менее наивной актрисе ни одного шанса на спасение.

Kristine Opolais как Tosca
Kristine Opolais как Tosca

И это становится особенно ясным во время последнего акта, где события происходят на фоне крепостной (тюремной) стены, над которой зависло в наклонной плоскости ночное небо с ярким, холодным застывшим созвездием Большой Медведицы. Наивные, милые, влюбленные... И спасти никого не спасли, и сами погибли!

Майкл Мофидиан в небольшой роли Чезаре Анджелотти и пономарь церкви Джонатан Лемэлу привнесли драму в первый акт.

Британский дирижер Александр Джоэл (Alexander Joel) руководит оркестром, иногда наполняя музыку Пуччини драмой, в большей или меньшей степени ведет главных героев, а иногда следует за ними, но звучит она, музыка, так же выразительно и мощно, как и прошедшие 119 лет с момента ее написания.

Людмила Яблокова
Фото: Catherine Ashmore / ROH

08/05/2019 - 03:56   Classic   Концерты
В Ковент-Гардене в пятый раз возвращается на сцену чрезвычайно увлекательная и, на мой взгляд, самая популярная и более того, практически безупречная постановка Дэвида Маквикара (David McVicar) «Фауст», интерес к которой непреходящ.

Причина тому, на мой взгляд, в атмосфере критицизма ханжества, разгульности, царящей в постановке, готической фантазии и горящего религиозного рвения; опасно воспламеняющейся смеси мужского тестостерона и пылкости любовных чувств главного героя, откровенного цинизма Мефистофеля, горького реализма от чистоты и невинности главной героини. И все это удачно скомпоновано и «склеено» той невидимой, но реально существующей субстанцией, которую в данном случае мы можем обозначить, как режиссерский вклад: что-то такое, маквикоровское, и только ему присущее.

На центральной площади
На центральной площади

События в постановке происходят во времена Французской империи, декорации – комбинация трех определяющих моментов: фрагмент театра в виде пышно декорированной ложи (слева). Напротив – контуры готической, с огромными сводами церкви и старинным органом… действующим! То и другое активно работает. Внутри сцены – фасады домов небольшого старинного, типично-французского городка с центральной площадью и огромным распятием посередине (дизайнер Чарльз Эдвардс).

Кабаре - xореография Майкла Кигана-Долана (Michael Keegan-Dolan)
Кабаре - xореография Майкла Кигана-Долана (Michael Keegan-Dolan)

Существенные изменения в декорациях произошли на сцене в эпизоде Вальпургиевой ночи. Но стоит ли этому удивляться, если сам сатана для такого случая стал женщиной, опера была органично заменена на балет, а на сцене происходило - после традиционных, классических, добропорядочных четырех актов - великолепно организованное Маквикаром безобразие: свалка тел, разнообразие чувственно-сексуальных поз, словом – настоящая Вальпургиева ночь. Но оформлена она была эффектно, стремительно, контрастно.

Вальпургиева ночь
Вальпургиева ночь

Мефистофель (акт 5)
Мефистофель (акт 5)

Плюс великолепная, бесшабашная музыка Гуно и бравурное исполнение дирижера Дана Эттингера (Dan Ettinger) и его оркестра. Хотя началась она неожиданно возвышенно и красиво - невинные создания в белых удлиненных пачках танцевали чинный классический танец, но, уже через секунду, оскалившись, набрасывались, с намерением, как минимум, перегрызть друг другу глотку, и снова - невинный танец. Появление танцовщицы в образе беременной Маргариты и ее убитого Фаустом брата, втянутых по воле судьбы в эту дьявольскую круговерть, вызвало двойственное чувство: и смотреть на это жутко, и не смотреть – нельзя.

Мефистофель (акт 1)  - Эрвин Шротт (Erwin Schrott)
Мефистофель (акт 1) - Эрвин Шротт (Erwin Schrott)

Эрвин Шротт (Erwin Schrott) в роли Мефистофеля - восхитительный, откровенный мерзавец, играющий своего героя с возмутительным апломбом. Глаз не оторвать от уругвайского бас-баритона – настолько этот образ убедителен, что вопрос о том, кто здесь главный, просто не мог возникнуть. Его мощный, глубокий голос доминирует в сценах, где есть Мефистофель, что без сомнения делает его роль более эффектной и более убедительной. Он высок, хорош собой, в непредсказуемых одеяниях, но всегда – элегантен. Великолепный актер.

Фауст - aмериканский тенор Майкл Фабиано (Michаel Fabiano)
Фауст - aмериканский тенор Майкл Фабиано (Michаel Fabiano)

Американский тенор Майкл Фабиано (Michаel Fabiano) как Фауст абсолютно бесспорен в своей мощной проекции страсти - настолько истинной, подлинной, что сомневаться в его чувствах не приходится.

Валентин - Стефану Дегу (Stéphane Degout)
Валентин - Стефану Дегу (Stéphane Degout)

Особая похвала Валентину Стефану Дегу (Stéphane Degout), чей великолепно смодулированный баритон обладает удивительной тонкостью. Кстати, эту роль раньше исполнял Дмитрий Хворостовский, и я помню, как после своей первой арии он поднял вокальную планку для всех певцов на ту высоту, которая была недоступна до его появления на сцене.

Маргарита - Ирина Лунгу
Маргарита - Ирина Лунгу

Российское сопрано Ирина Лунгу (Irina Lungu) преуспела на сцене Ковент-Гардена. Она очень хороша в роли Маргариты. Трогательна, невинна, чиста, уязвима; и никому в голову не придет усомниться в ее искренности. Ее голос какой-то солнечный, мягкий, теплый по тембру, грациозный по форме. Некоторые арии в третьем акте были исполнены с душераздирающей правдивостью.

Маргарита и Фауст - Ирина Лунгу и Майкл Фабиано
Маргарита и Фауст - Ирина Лунгу и Майкл Фабиано

Испанско-британское меццо-сопрано Марта Фонтаналс-Симмонс (Marta Fontanals-Simmons) в роли Зибель пела с сильной напористостью. В результате мы могли бы безоговорочно принять целомудренную красоту завершающего театрализованного представления, а не воспринимать Зибель, как еще одного мелодраматического героя.

Хореография Майкла Кигана-Долана (Michael Keegan-Dolan) великолепна - будь то кабаре, или сцены «русского классического балета», с которых началась Вальпургиева ночь. Периодически сопровождала нашего Мефистофеля группа мужчин с прекрасными телами, олицетворяющая своего рода нечистую силу, но смотреть на их телодвижения, агрессивно-эротические, было очень-таки увлекательно.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Tristram Kenton / ROH

11/04/2019 - 05:16   Classic   Концерты
На сцене лондонского Колизея – премьера самой английской новой оперы композитора Иана Белла (Iain Bell), либретто Эммы Дженкинс (Emma Jenkins), созданной на основе реальной и самой черной криминальной драмы, антигерой которой был повинен в крови по меньшей мере пяти женщин в период с августа по ноябрь 1888 года. Она называется «Джек Потрошитель».

Кто не слышал этого имени? Но, к счастью, опера – не о нем, мотивы поведения Джека и сам он вычеркнуты из истории, и мы ничего не знаем об этом «непобедимом убийце-мужчине… в цилиндре и накидке, залитой кровью». Наоборот, она сфокусирована на жертвах убийцы, на тех жизненных перипетиях, которые привели этих женщин к такому кровавому, невообразимому для нормального человека концу. Создатели постановки пощадили зрителя, и в оперном пересказе этой самой кровавой оперы всех времен и народов меньше крови, чем в любой другой. И лично я благодарна им за это, несмотря на то, что мне все равно не удалось избежать тяжёлых черных снов в эту ночь.

Jack the Ripper

Иан Белл - опытный композитор, раньше мне довелось услышать только его оперу «Рождественская Песня». Другое произведение - «В скобках» (In Parenthesis) - была поставлена Уэльской национальной оперой в 2016 году. «Джек-Потрошитель» – его третья опера.

В новой своей работе композитор вновь демонстрирует безупречные технические навыки, касающиеся всех аспектах оперной композиции, хотя не так много партитуры поражает наше воображение. Однако, конец первого акта забыть невозможно! Женщины в ночлежке, посмотрев на фотографии счастливой прежней жизни одной из них - в богатом платье, рядом с состоятельным мужчиной - подойдя к самому краю сцены, пели: «У нас тоже был мужчина, у нас тоже была другая, счастливая жизнь». По подобию церковных хоралов, это исполнение достигает такой мощной эмоциональной, кульминации, что мороз продирает по коже и комок подступает к горлу…

Jack the Ripper

Сюжетно и сценографически первый акт выстроен более логически. Ночлежка с многочисленными дверями, но на сцене вместо перегородок крошечных комнатенок мы видим что-то наподобие неглубоких могильных углублений (дизайнер Сэтра Гилмур – Soutra Gilmour), в которых за четыре, скажем копейки, чтобы не запутаться в многочисленных английских деньгах викторианской эпохи, снимают посетители свой угол. Буквально на следующий вечер по первому каналу ВВС я наткнулась на только что начавшийся документальный фильм о Джеке Потрошителе, которую и просмотрела до конца. Там восстанавливали «комнатки – коробки» и инсценировали ситуации, связанные с убийствами пяти жриц любви в лондонском районе Лондона под названием Белая Часовня, существующему поныне. Они так там и назывались - box room.

Второй акт – менее удачен. Но зато здесь были более подробно представлены мужчины, ставшими тоже жертвами этого кошмара: безвинно обвиненный писатель, живший в этой же ночлежке и изучавший поведение проституток; безнадежно влюбленный в Мэри Келли Сквибби, который не спел увезти из Лондона свою возлюбленную, так как сам он был убит по подозрению разгневанной толпой.

Jack the Ripper

Но если памфлеты - обращения женщин Whitechapel к королеве Виктории с просьбой о защите - еще можно принять, то концовка и гроб, в который входит и ложится Мэри, и таким образом мы узнаем, что и она убита (как бы во сне, она встречается со своими убиенными подружками)... Последняя жертва Джека Потрошителя в белых одеяниях, величественный гроб, торжественная траурная процессия викторианской эпохи, сопровождение - как-то показалось это все надуманным, не к месту. Если только это не дань уважения всем женщинам, так или иначе пострадавшим от мужчин.

Jack the Ripper

Страстный вокал Натальи Романив (Natalya Romaniw) в сольной сцене для Мэри Келли, трогательное исполнение сопрано Янис Келли в роли Полли Николс, воинствующая Лиз - сопрано Сьюзен Баллок (Susan Bullock), а также жесткая, хладнокровная содержательница притона Жозефина Барстоу (Josephine Barstow) – образы характерные, запоминающиеся.

Мужские роли представили тенор Уильям Морган (писатель), баритон Алекс Оттерберн (Alex Otterburn) в роли Сквибби - дружка проститутки Мэри, фотограф (баритон Джеймс Клерертон) и комиссар полиции – басс-баритон Роберт Хайвод. Это единственные мужчины, принимавшие хоть какое-либо участие и сострадание в жизни потерпевших. Остальные, копии по описанию самого Джека, в цилиндрах, черных плащах с холеными усиками – воспринимали женщин исключительно как товар. Но их было много!

Jack the Ripper

Дирижеру Мартину Браббинс (Martyn Brabbins) особенно удались хоровые выступления с равным вкладом как солистов, так и музыкантов, но сама пьеса далека от оперного совершенства.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Alastair Muir

19/03/2019 - 06:23   Classic   Концерты
Премьера потрясающе актуальной, новаторской, современной – и весьма успешной - постановки оперы «Волшебная флейта» (режиссер Саймон МакБерни (Simon McBurney) состоялась на сцене Английской Национальной оперы в лондонском Колизее.

Кто бы мог подумать, что возможна такая интерпретация знаменитой оперы Моцарта, где нагромождение сверхъестественных фантастических событий 18-го века подается с помощью современных спецэффектов и технологий, но что более удивительно – все это взаимосвязано, отлично работает, логично и убедительно.

Саймон МакБерни - известный актер, писатель, режиссер, создавший более тридцати постановок, как и вся команда - помощник режиссера Джози Дактер, дизайн сцены (Майкл Левин), свет (Джин Калман), костюмы (Никки Гиллибрэнд) трепетно отнеслись как к классическому тексту, так к музыкальному шедевру Моцарта - с одной стороны. Но с другой – они взяли на себя совершенно дерзкие вызовы.


Его Королева ночи из властной и цветущей дамы превратилась в убогую старуху в инвалидном кресле, страдающую артритом; обезумевшая мать, ищущая примирения со своей дочерью. Отвратительнейший Оратор - прообраз Сатаны, с жидкими сальными волосами, с похотливым взглядом и попытками. Три дамы из свиты Королевы ночи настоящие «валькирии». Три мальчика - ангелы спасители, превратились в трех духов. И эти духи-спасители, и их скрюченные, скособоченные временем, но все еще мальчиковые силуэты, и то, как они появлялись на сцене – парящими среди редких облаков, и их ангельские голоса – возможно ли было – технически и вокально - исполнить лучше?

Кстати, и музыканты оркестра были приподняты из оркестровой ямы, и мы могли видеть их лица, они тоже стали активными участниками постановки, так или иначе подыгрывая певцам. Флейтистка оркестра вышла на сцену и совершенно очаровательно сыграла знаменитый эпизод, и это было опять-таки – так неожиданно и мило. Вдохновленно подыгрывал Птицелову на малоизвестном музыкальном инструменте челеста молодой кудрявый музыкант, отлучившийся словно бы нечаянно в самый нужный момент. Их множество – милых простых деталей, ожививших действие, привнесших элементы невинной развлекательности.

Впервые в Колизее, в опере, как в кино, использовали звуковые эффекты, позволившие создать атмосферу совершенного сходства визуального и звукового миров. К счастью, имитация громов, шум дождя, возня Папагено с бутылками вина заполняли музыкальные паузы. А простой двойной листок в руках массовки и даже музыкантов оркестра более чем правдиво изобразил трепетание птиц.

Слева от сцены находилась установка, и экран проектировал все то, что на наших глазах рисовалось простым мелком на простой черной доске. Иногда мелок или губка для стирания начинали вдруг последовательно следовать в такт музыке, ускоряя темп или замедляя, и этот такой пустяшный трюк вызывал улыбку.

Декорации. На четырех стальных тросах свисает квадрат, под которым и на котором и происходят все события. Периодически он меняет ракурс и угол, представляя то потайное место Оратора, с которого он похотливо подглядывает за дочерью Королевы, то становится местом «боевых» действий трех «валькирий» из свиты Царицы Ночи, то окруженный стульями, этот квадрат превращается в стол заседаний Евросоюза, и Зарастро объявляет о чрезвычайно сложной ситуации, сложившейся в стране: в эту минуту английский парламент, ведет голосование по отсрочке Брекзита.

Добавленные видео проекции стопы книг по обеим сторонам дополняют иллюзию обиталища мудрых. Тот же черный квадрат становится и невидимой основой, на которой – словно парят по небу в лёгких прозрачных облаках – три духа.

Сцена в целом представляет мрачное зрелище. Но так и должно быть в царстве тьмы. И если этот момент становится ключом к разгадке несколько резковатому, крикливому колоратурному исполнению в мире страха и теней, тогда все оправдано. В новой постановке Саймона Макберни загадочная шоу-маркетинговая пантомима Моцарта приобретает еще более зловещий оттенок.

Все в этой постановке - взаимосвязано, продуманно, умно! Но эффект неожиданности, непредсказуемости – налицо. И это важно для театра, который нуждается в новом зрителе – молодом зрителе, который бы захотел раскошелиться не только на мюзиклы, но и на классику. Это «Волшебная флейта» Моцарта – для нового зрителя Колизея.

Музыкально и вокально опера сыграна на высоком уровне. Тенор Руперт Чарльзворт (Rupert Charlesworth) хорош как Тамино, Джулия Бауэр (Julia Bauer) – создала оригинальный образ Царицы ночи, безупречно брала высокие ноты, исполнив великолепно колоратурные пассажи; она великолепна и как актриса, хотя ее роль в этой постановке лишена былого величия. Томас Олейманс (Thomas Oliemans) - надежный проверенный временем Птицелов. Его Папагена - живая и непосредственная Роуэн Пирс (Rowan Pierce).

Памина английской сопрано Люси Кроу - привлекательна, их совместные с Тамино лирические арии были исполнены легко и уверенно. В их пении чувствовался стиль. Сарастро - достойный и сладкозвучной бас Бриндли Шеррат (Brindley Sherrat) и в современном костюме, не в мантии сохраняет харизму. Воинствующие и слегка сексуально озабоченные три дамы – Сузанна Харрел, Саманта Прайс и Кэти Стивенсон. И, конечно же, искрящееся, живое дирижирование Бена Джернон (Ben Gernon), который привнес в игру оркестра плавность и стройность бессмертной музыки Моцарта.

Людмила ЯБЛОКОВА

Страницы