Трудно объяснить популярность этого фильма, хотя артист Джеймс Стюарт гениален в роли честного и щедрого Джорджа Бейли, но весь сюжет мне кажется нелогичным. Родился парнишка, рос, играл, учился, мечтал о путешествиях, женился, нарожал детишек, вел бизнес. И все словно бы было хорошо. Но вот наступает в его жизни черная полоса, когда финансы «поют романсы», а на его имя уже выдан ордер на арест, вот тогда Джордж собирается покончить с собой, но его спасает ангел-хранитель, который отслеживал его жизнь с рождения. На слова «Лучше бы я никогда не родился», Ангел показывает Джорджу, каким ужасным был бы мир, если бы он действительно никогда не родился, потому что Джордж довольного многого добился в своей жизни и совершил много добрых поступков. Такая новость, конечно, приободрила нашего героя, но не решала его проблем: он по-прежнему - банкрот и ему грозит тюрьма, так что «покончить с собой» по-прежнему казалось ему лучшим выходом для всех заинтересованных сторон.

Но жизнь Джорджа меняется к лучшему, особенно когда горожане щедро осыпали его подарками и деньгами, что помогло разрешить все его проблемы, поэтому мораль этой истории должна заключаться не в том, что друзья — это лучшее, что есть в мире, как это преподносит фильм и опера, которую играли в это же самое время в Английской Национальной опере, а в том, что богатые и щедрые друзья — это то, что нам действительно нужно.

Опера «Эта прекрасная жизнь» была написана американским композитором Джейком Хегги и либреттистом Джином Широм в 2018 году, и ее сюжет очень похож на сюжет фильма. Но Ангел Кларенс, который двести лет ждал шанса обрести крылья, в опере становится Кларой. Эту роль которую играет сопрано Даниэль Де Низ, обладает поистине ангельским голосом. Она присутствовала на сцене на протяжении всей оперы, отслеживая, обозревая жизнь Джорджа.

Приобретя крылья! Ангел Клара (сопрано Даниэль Де Низ), поющая ангельским голосом

Ее выступление было восхитительным, и единственное слабое место появилось в конце, когда, обретя крылья, она неуклюже поднималась над сценой на видимых даже с галерки тросах.

Самого Джорджа играл тенор Фредерик Баллентайн, прекрасно справившись с музыкальной частью своей роли, при этом великолепно играя. Вместе с баритоном Майклом Мэйсом, эффективно звучащим в роли злобного и любящего деньги и власть Генри Поттера они идеально справились с главными ролями; не отставали от них и актеры второго плана. Но вряд ли саму оперу, как и постановку, можно было бы назвать успешной.

Джордж в исполнении тенора Фредерика Баллентайна и его жена Мэри (сопрано Дженнифер Франс), отдающая возмущенным работникам отложенные на свадебное путешествие деньги

Основных проблем было две: сюжет и музыка. Превращая фильм в оперу, история должна была бы измениться, стать более театральной, должны были быть найдены альтернативы, которые бы сделали постановку более убедительной. Этого не произошло. Но самой большой проблемой была музыка. Было бы лучше, если бы вместо оперы нам предложили бы мюзикл с несколькими эффектными номерами под названием «Это замечательная жизнь».

Людмила ЯБЛОКОВА

Единственная совместная работа с серьезным финалом, но с комическим началом, где шут и девушки вовлечены в рискованную интригу в Лондонском Тауэре. Действие происходит оригинально в 16 веке, но произведение создано на условностях романтической оперы 19 века, а режиссер постановки, однако, решила идти дальше и перенесла действие в 20-ый век, во время коронации Елизаветы II. Приятно, что театральная труппа, впервые обратившаяся к этой оперетте, предложила свою трактовку, но результат получился смешанным: когда и на серьезную оперу созданное не тянет, и комическое, привычное пародийное проигнорировано ее создателями. А этот дуэт создал Пираты Пензанса, HMS Pinafore, Микадо, и другие замечательные, искрящиеся жизнерадостью и юмором оперетты.

Сцена из «Йомен гвардии»

Режиссер Джо Дэвис, много и плодотворно работавшая в лондонских театрах и на Бродвее, начинает вечер с кинохроники 1950-х годов, которая показывает йоменов в раздевалках, в нерабочее время, которые обсуждают несправедливое обвинение (в шпионаже вместо колдовства – по оригиналу), выдвинутое против заключенного в тюрьму полковника Фэйрфакса.

Сцена из «Йомен гвардии»

Шут Джек Пойнт пародийно «проходится» по слегка устаревшей теме Брекзита, хотя в Британии чего только не происходило за последние время, и кто только не стремился занять премьерское место, и какие только скандалы не обсасывались в прессе и на телевидении, и с какой только скоростью только они не сменяли друг друга. Но мы ничего действительно новенького, свеженького, не услышали, хотя многие зрители надеялись, а потому «обновление» имело лишь частичный смысл.

Сцена из «Йомен гвардии»

Но в музыкальном плане в этот вечер все было отлично. Крис Хопкинс с изяществом дирижирует партитуру Салливана. Сопрано Александра Уменс в роли Элси, уличной артистки, которая, хотя и любима шутом Джеком Пойнтом, но, страстно исполняя великолепный шедевр «Готово, я невеста», становится женой полковника Фэйрфакса. Роль полковника исполнял несколько сдержанно британский тенор Энтони Грегори.

Сцена из «Йомен гвардии»

Ирландский бас Джон Моллой в роли угрюмого тюремщика по интенсивности исполнения не уступал сопрано.

Сцена из «Йомен гвардии»

Меццо-сопрано Хизер Лоу в роли отвергнутой Фиби, несостоявшейся жены полковника, и меццо-сопрано Сьюзен Бикли в роли коррумпированного заместителя главы Tower of London выступили достойно, но ключевая роль досталась Ричарду МакКейбу, который на сцене больше актер, чем певец. В своем костюме в клетку и нелепом галстуке шут Джек Пойнт продемонстрировал по-настоящему трогательно подлинное отчаяние разочарованного в любви комика.

Людмила ЯБЛОКОВА На фото сцены из спектакля. Дизайн Энтони Уорда

Каждый раз исполнение Второй симфонии Малера «Воскресение» на концертах BBC Proms, резонирующее под уникальным куполом Альберт-Холла, вызывает особое эмоциональное напряжение и волнение, что очень хорошо известно завсегдатаям этого фестиваля, поэтому совсем неудивительно, что Альберт Холл был переполнен. Аншлаг в этот вечер был запрограммирован.

Исполнение Второй симфонии Малера «Воскресение»

Дирижера сэра Саймона Рэттл, руководившего Лондонским симфоническим оркестром и объединенными хорами Лондонского и Симфонического оркестра Бирмингема, публика готова была бы «носить на руках», если бы только не была воспитана иначе. Такой мощный экстаз более чем пятитысячного зала происходит не часто - шквал аплодисментов, не затихающий следующие десять минут, просто захлестнул холл.

Как бы ни был захватывающим финал «Воскресения», но то, что происходит в первых четырех частях, предшествующих ему, позволило дирижеру продемонстрировать свой почерк.

Саймон Рэттл подготовил нас к эпическому духовному путешествию. В первом траурном марше его поступь была не тяжелой и мрачной, но быстрой и несентиментальный. Тем не менее, лирические эпизоды, с которыми сопоставлялись эти элегические мотивы, были переданы изумительно, сам Малер говорил об этом музыкальном моменте, как об образах давно умершего «часа счастья», проникающего в душу подобно солнечному лучу. Задумчивые размышления - сладчайшие из печальных.

Вторая часть приводит нас в совершенно другой музыкальный мир, основную мелодию ведут струнные инструменты, и это – нежная симфоническая интерпретация изысканного городского вальса.

Третья часть - скерцо – это сдержанная динамика и настороженное спокойствие, подчёркиваемое жуткими ударами барабанов. Скрипки ведут мелодию-проповедь из раннего Малера, но как только она заканчивается, оркестр начинает безжалостный танец смерти, ведущими к кульминации.

Саймон Рэттл

Позже присоединились трубы, готовя нас к полномасштабному «взрыву» всего оркестра, который Малер назвал «криком отвращения», с последовательным, постепенным сворачиваем к последнему удару гонга и тишине. И затем – мистическая аура четвертой части Урлихта, озвученная меццо-сопрано Сарой Коннолли.

Финал Im Tempo des Scherzo дирижер провел безошибочно, позволив нам насладиться закулисной медью, дрожью матовых тарелок, катастрофической барабанной дробью (исходящей одновременно со сцены и галереи). Огромное звучание массированной перкуссии. 300 певчих терпеливо ожидали в течение семидесяти пяти минут пять минут своей славы, дав сопрано Луиза Алдер воспарить до небес – со строками гимна Клопштока; оркестр, орган и объединенные хоры воссоединились в едином звучании, утверждая самое важное и необходимое всем нам - веру в саму жизнь, веру в новую жизнь.

Воскресение из мертвых... Вторая симфония Малера затрагивает вечную тему - смысл человеческой жизни, ответ на который всю жизнь искал мой отец. Борясь с сомнениями и вопросами человеческого предназначения, счастья и смерти, Малер предлагает человечеству необычайное утешение в своих последних двух частях, завершаясь восторженным утверждением веры: «Я воспарю вверх, я умру, чтобы жить».

Мне так повезло в тот вечер, я оказалась по соседству с оркестром, а наблюдать за музыкантами – это было отдельное удовольствие.

Английский дирижер Джон Элиот Гардинер со своим хором Монтеверди, английскими барочными солистами и певцами мирового класса и оркестром исполнил на BBC Prom 66 причудливый шедевр «Торжественная месса» Бетховена, к написанию которой композитор приступил после тщательного изучения духовной музыки своих предшественников – База, Генделя, Гайдна и в которой нашла отражение его страстная вера в Слово Римско-католической церкви.

Его Missa Solemnis и сегодня продолжает бросать вызов певцам и музыкантам – на выносливость и технику исполнения, поскольку Бетховен создал гибридное творение по композиционным меркам традиционной мессы, одновременно раздвинув границы и выразительность диапазона, в результате чего появилось великолепное творение – неповторимое, его собственное. Чтобы любить, за исключением безмятежного потока Бенедикта, ведомого соло-скрипкой.

Эти полные хоровые всплески в «Глории» и «Кредо» могут, кажется, длиться вечно (и они ужасно нагружают голос, как я знаю по опыту). Но не тогда, когда можно накрутить такой темп, что с ним справится только профессиональный хор из ограниченного числа человек (все закончилось за 80 минут). Этот сезон выпускных вечеров запомнится, среди прочего, возвращением к большим собраниям хоров — особенно в симфонии «Воскресение» Малера и в «Сне Геронтия» Элгара — и все же это, несомненно, было освежающим, чтобы иметь эту далеко не тихую, но очень сфокусированную коду, похожие на трубу теноры, особенно являющиеся активом, который вы обычно не получаете в любительских хорах. Если Бетховен не всегда трогает всех нас на духовном уровне — возможно, сравнения с мессой си-минор Баха или Реквиемом Верди несправедливы, — в его фактурах есть постоянное очарование. Эффекты светотени всегда были фирменным знаком Gardiner, учитывая особый тембр старинных инструментов, в то время как бесклапанные валторны, трубы и тромбоны придают особый пыл.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото Сris Сhristodulou

Датский композитор и скрипач Карл Нильсен описал первую часть своей Симфонии No3 не только, как «прилив энергии и принятие мира во всем его объеме и разнообразии, но и как желание завоевывать и даже покорять!» Так, и не иначе!

Что ж сказать... Это чувствуется буквально с первых же нот... в серии резких, в унисон сыгранным всем оркестром звучании, в его грубом обаянии, в ритмических сюрпризах и в странной комбинации гармонических и тональных отношений. Все это производит впечатление. «Я уверен, что время Нильсена пришло», - сказал Леонард Бернштейн в Копенгагене в 1965 году во время празднеств по поводу столетия композитора.

За шесть десятилетий это имя становится сейчас все более популярным, и мое решение пойти именно на этот концерт было связано с желанием открыть и понять Нильсена. Ряд, где обычно тусуются критики всех мастей, в этот раз раз был пуст. Но я ни на секунду не пожалела о своем решении. Особенно, после очередного «урока» по ликвидации пробелов своего музыкального образования, когда узнала, что 1911 год, год написания Третьей симфонии, был специфическим для симфонии как жанра: это был год незавершенной Десятой симфонии обожаемого мною Малера, Второй - Элгара и Четвертой - Сибелиуса. Но этот год был также стал годом премьеры «Весны священной» Стравинского. Так что Нильсен, это возможно, показательный музыкальный контраргумент того, что инновации и развитие традиционных элементов - возможны, а взаимодействие тональностей и его динамических структур говорит о том, что в симфонии все еще есть жизнь.

Интересно, что первоначально вторая часть была чисто инструментальной, но позже композитор добавил две вокальные партии со словами: «Все мысли исчезли. Я лежу под небом», впоследствии опуская текст. Голоса баритона Бенджамина Эппла и сопрано Элизабет Уоттс определенно доносились «издалека», их парящие контуры дрейфовали с высот галереи Королевского Альберт-Холла, что создало волшебный момент. Оба певца выдержали хорошую интонацию, верхние си-бемоль Уотта были идеально расположены и блестели по тону. Даусгаард прекрасно соединил инструменты и голоса.

Thomas Dausgaard

А начался концерт Шотландского Симфонического оркестра ВВС под руководством Томаса Даусгаарда с “хореографической поэмы” Вальса Мариуса Равеля, который композитор на пару со своим другом исполнил осенью 1920 года в Вене. И эта музыка, начинающаяся вначале, как намек на вальс – тихо, легко вдруг превращается в конце в роковое кружение, бесконечный безудержный вихрь. Вальс имел грандиозный успех – и в Вене, и в послевоенном Париже. И те, кого задела война, увидели в нем, по мнению композитора, ту неизбежность, которая привносит в нашу жизнь смерть и разрушение.

И, конечно же, зритель получил выверенное классическое наслаждение – Бетховен, концерт No 1 для пианино с оркестром. Солировал узбекский пианист Бехзод Абдураимов, победитель Международного конкурса пианистов в Лондоне 2009 года, завладевший вниманием зала с первой же ноты. У него превосходная техника: технически сложная для исполнения первая часть изобилует виртуозными прогонами, мощными аккордами и музыкальными деталями. Игра Абдураимова была образцом ясности и непринужденной ловкости, а дирижер Даусгаард его оркестр – безупречные партнеры. Интеллектуальная музыкальностью и «звездное» чутье их сделало то, что концерт кажется свежим и смелым, но никогда не напыщенным.  

На бис Бехзод Абдураимов сыграл «Меркуцио» из оперы Прокофьева «Ромео и Джульетта» ор.75.

Людмила ЯБЛОКОВА