Кто не слышал этого имени? Но, к счастью, опера – не о нем, мотивы поведения Джека и сам он вычеркнуты из истории, и мы ничего не знаем об этом «непобедимом убийце-мужчине… в цилиндре и накидке, залитой кровью». Наоборот, она сфокусирована на жертвах убийцы, на тех жизненных перипетиях, которые привели этих женщин к такому кровавому, невообразимому для нормального человека концу. Создатели постановки пощадили зрителя, и в оперном пересказе этой самой кровавой оперы всех времен и народов меньше крови, чем в любой другой. И лично я благодарна им за это, несмотря на то, что мне все равно не удалось избежать тяжёлых черных снов в эту ночь.

Иан Белл - опытный композитор, раньше мне довелось услышать только его оперу «Рождественская Песня». Другое произведение - «В скобках» (In Parenthesis) - была поставлена Уэльской национальной оперой в 2016 году. «Джек-Потрошитель» – его третья опера.

В новой своей работе композитор вновь демонстрирует безупречные технические навыки, касающиеся всех аспектах оперной композиции, хотя не так много партитуры поражает наше воображение. Однако, конец первого акта забыть невозможно! Женщины в ночлежке, посмотрев на фотографии счастливой прежней жизни одной из них - в богатом платье, рядом с состоятельным мужчиной - подойдя к самому краю сцены, пели: «У нас тоже был мужчина, у нас тоже была другая, счастливая жизнь». По подобию церковных хоралов, это исполнение достигает такой мощной эмоциональной, кульминации, что мороз продирает по коже и комок подступает к горлу…

Сюжетно и сценографически первый акт выстроен более логически. Ночлежка с многочисленными дверями, но на сцене вместо перегородок крошечных комнатенок мы видим что-то наподобие неглубоких могильных углублений (дизайнер Сэтра Гилмур – Soutra Gilmour), в которых за четыре, скажем копейки, чтобы не запутаться в многочисленных английских деньгах викторианской эпохи, снимают посетители свой угол. Буквально на следующий вечер по первому каналу ВВС я наткнулась на только что начавшийся документальный фильм о Джеке Потрошителе, которую и просмотрела до конца. Там восстанавливали «комнатки – коробки» и инсценировали ситуации, связанные с убийствами пяти жриц любви в лондонском районе Лондона под названием Белая Часовня, существующему поныне. Они так там и назывались - box room.

Второй акт – менее удачен. Но зато здесь были более подробно представлены мужчины, ставшими тоже жертвами этого кошмара: безвинно обвиненный писатель, живший в этой же ночлежке и изучавший поведение проституток; безнадежно влюбленный в Мэри Келли Сквибби, который не спел увезти из Лондона свою возлюбленную, так как сам он был убит по подозрению разгневанной толпой.

Но если памфлеты - обращения женщин Whitechapel к королеве Виктории с просьбой о защите - еще можно принять, то концовка и гроб, в который входит и ложится Мэри, и таким образом мы узнаем, что и она убита (как бы во сне, она встречается со своими убиенными подружками)... Последняя жертва Джека Потрошителя в белых одеяниях, величественный гроб, торжественная траурная процессия викторианской эпохи, сопровождение - как-то показалось это все надуманным, не к месту. Если только это не дань уважения всем женщинам, так или иначе пострадавшим от мужчин.

Страстный вокал Натальи Романив (Natalya Romaniw) в сольной сцене для Мэри Келли, трогательное исполнение сопрано Янис Келли в роли Полли Николс, воинствующая Лиз - сопрано Сьюзен Баллок (Susan Bullock), а также жесткая, хладнокровная содержательница притона Жозефина Барстоу (Josephine Barstow) – образы характерные, запоминающиеся.

Мужские роли представили тенор Уильям Морган (писатель), баритон Алекс Оттерберн (Alex Otterburn) в роли Сквибби - дружка проститутки Мэри, фотограф (баритон Джеймс Клерертон) и комиссар полиции – басс-баритон Роберт Хайвод. Это единственные мужчины, принимавшие хоть какое-либо участие и сострадание в жизни потерпевших. Остальные, копии по описанию самого Джека, в цилиндрах, черных плащах с холеными усиками – воспринимали женщин исключительно как товар. Но их было много!

Дирижеру Мартину Браббинс (Martyn Brabbins) особенно удались хоровые выступления с равным вкладом как солистов, так и музыкантов, но сама пьеса далека от оперного совершенства.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото: Alastair Muir