Уральский молодёжный симфонический оркестр Свердловской государственной академической филармонии; Дирижёр – главный приглашенный дирижёр Александр Рудин.
Сибелиус – «Финляндия» - симфоническая поэма;
Концерт для скрипки с оркестром, солистка Е.Таросян.
Брамс – Симфония № 1.
Бисы: Паганини – Каприс № 24 для скрипки соло;
Элгар – Вариация «Nimrod» из «Enigma»

Кажется, что ещё несколько минут и в предвечерний лес ворвётся дождь и будет долго хозяйствовать, зовя к вилле «Айнола» (по имени супруги композитора). А ещё кажется, что буквально за каждым деревом прячется некая забавная, странная, а то и страшная зверушка: эти фантастические существа всегда были интересны и симпатичны Яну Сибелиусу.

Оркестр сначала совсем негромко и загадочно сопровождает наше вступление в любимый композитором дом, в котором он прожил последние тридцать лет своей жизни, и где часто звучит чудесный, всем известный «Грустный вальс»… Но сначала нельзя не остановиться возле оригинального памятника. Рядом с высокой стелой на длинной каменной площадке стоит очень узнаваемо сделанная скульптурная голова в окружении своеобразных «лап» – то ли это облака, то ли какие-то детали незнакомых существ. Лицо композитора спокойно и сумрачно, но этот сумрак обещает ожидание чего-то доброго, тёплого, может быть, даже солнечного… Оркестр, выдавая яркую, глубоко эмоционально осмысленную мелодию, подсказывает залу сюжет: важный исторический эпизод из жизни Финляндии с участием фольклорного героя эпоса «Калевала», а так же поэта Рунеберга, обращающегося с пламенным призывом к молодёжи – к борьбе за политическую автономию родины…Сочинение яркое, по объему короткое, но очень содержательное, и называется оно ‑ «Финляндия». Пьеса знаменитая, популярная.

А за этой, в самом деле, любимой и популярной пьесой (уже находясь в лесу) услышали первые аккорды и поразительные напевы скрипичного концерта, звуки чистейшей, нежной и прозрачной виртуозной скрипки, что буквально каждый из нас, сидящих в зале, был уже в прекрасном плену изумительной музыки Сибелиуса. Лично мне не трудно, говоря о концерте, говорить с восклицательными знаками, потому как эту музыку беззаветно любят многие (если не все, кто её слышит), но говорю о себе – эта музыка для меня едва ли не самая главная из всего, что написано для скрипки.

Причём в этом концерте великая музыка собрала ансамбль превосходных исполнителей – оркестр, скрипачка, дирижёр и невероятно богатая душевно и красотой музыка. Поэтому я не стану особо говорить о том, что, где и как было сыграно, потому что сыграно всё было глубоко и органично. И оркестр звучал и в замечательном пении струнных (отмечу виолончели), и мощные духовые, и пение природы (особенно в первой части), и красоты медленных природных, и танцевальностью, и почти романсовой песенности… И очень хороша была солистка Елена Таросян, чутко обращенная буквально к каждой фразе (или ноте?!) своего соло. Молодёжный уральский оркестр отлично чувствует музыку и тщательно следит за выразительной дирижёрской рукой. Исполнение отличается убедительной чувственностью, корректностью и изысканностью звучания, чуткими динамическими оттенками. В общем, исполнение на очень добром уровне и заразительной увлеченности.

Концерт совсем непростой. Однако молодые уральцы показали умный, и высокий уровень исполнительства. А иначе и не могло быть: ведь за дирижёрским пультом стоял такой потрясающий (не боюсь этого слова) маэстро, как Александр Рудин.

Александр Рудин

Радость общения с музыкой, дирижёром и юным оркестром лучшим образом продлилась во втором крупном и опять-таки весьма непростом произведении программы, как Первая симфония Иоганнеса Брамса. Но не могу не заметить, что в самом начале симфонии была пара коротких эпизодов, я бы сказала сумбурных. Но исполнение быстро и вторая часть (и далее вся партитура) настоящему хороша. Спокойное, мудрое размышление второй части, пение первых скрипок, гармония звучания всех оркестровых групп, особенное пиано-пианиссимо на подходе к коде. Подвижное, в чём-то даже танцевальное движение, в чём-то напоминающее (ритмически) «Веселое сборище поселян» в Шестой симфонии Бетховена (третья часть). Тут же неожиданно и логично возникает предчувствие близкой грозы, но это недолго. Потому что вновь возвращается благозвучная радость природы. Это очень красивая, и, увы, очень короткая пастораль, которая входит в яркую четвёртую на тихом пиццикато. Игра с пиццикато очень впечатляет; где-то опять пробуждает намёк на пастораль (флейта), изящно распахивается очень красивая панорама, в которой буквально с самого начала симфонии привольно и влюблённо оказывается человек, герой симфонии, который упорно и энергично идёт к радостному tutti финала. И ещё, что тоже как-то радостно действует на слушателя: звучащие откуда-то издалека валторны воскрешают главную тему части (и даже первой части тоже). Вся четвёртая часть очень хороша: и замечательно венчает симфонию она, став подлинным апофеозом. Жаль, что играют её редко. Не могу не привести слова выдающегося музыканта Ганса фон Бюлова, назвавшего Первую симфонию Брамса Десятой симфонией Бетховена. Дело в том, что в её финале прозвучала тема, отдалённо напоминающая тему «Оды к радости». Она возникает из обаятельного альпийского наигрыша темы allegro финала. А вообще-то как эта симфония хороша!...

Елена Таросян

Да, насчет бисов. Елена Таросян исполнила в очень своеобразной манере 24-й каприс Паганини. А оркестр п/у Александра Рудина просто поразил зал вариацией Nimrod из «Enigma» Эдгара Элгара.

Наталья ЛАГИНА

ГАСО им. Е.Ф. Светланова, дирижёр Александр Лазарев;
солист Александр Рудин (виолончель).

А. Дворжак – Концерт для виолончели с оркестром;
П. Чайковский – «Манфред» - симфония по драматической поэме Дж. Байрона;
Финал Гран-па из балета «Щелкунчик»

А сами программы очень интересны - это уж без всяких сомнений. Маэстро всегда по-настоящему увлечён, когда встаёт за пульт. Кстати, то же самое можно и должно повторить по поводу его нынешнего солиста – виолончелиста Александра Рудина. Вот эти два блистательных Александра открывали второй концерт знаменитого оркестра в этом сезоне, в Концертном зале им. Чайковского. Он заведомо был ярким, зажигательным и очень красивым, потому что другими концерты Лазарева и Рудина просто не бывают.

И какая удивительная пара – Дворжак и Чайковский! Редкостно хороша!...

Александр Рудин и Александр Лазарев

Уже самые первые фразы виолончельного концерта – тихие, какие-то необычно шелестящие, приглашающие слушателя к совместному сопереживанию и солюбованию предлагаемой оркестром красотой. Тихое и очень умное малое tutti приводит к грандиозному звучанию – торжественному, утверждающему, как распахнутая высоченная арка в будущее. И повторю, зовущая куда-то в дальнюю даль жизнеутверждающая красавица-мелодия… Это начало. Оно растёт, видоизменяется, постоянно напоминая и первую, и нежную побочную темы первой части Концерта. И вдруг – вступает виолончель, от которой – простите – невозможно оторвать собственное сердце. Так оркестр и виолончель пойдут рядом, играя и общее, и очень своё. И страдая, и радуясь, в поисках чего-то очень важного и личного, борясь с невзгодами, и радуясь открытиям и откровениям. А, главное – отдавая всего себя и всю нервную, прозрачную, а порой и мрачную, ослепительно самопереживательную внутреннюю «песню» ‑ движению мысли и чувства.

К примеру, редкостное эмоциональное чувство, которое привносят в виолончельное соло беспокойные, «взрывчатые» валторны. Так на вдумчивом и глубоком переживании идут рядом, в своей острой и выстраданной, беспокойной красоте и оркестр, и солист, и, разумеется, милостью Божией дирижёр Александр Лазарев.

О Виолончельном концерте Антонина Дворжака можно говорить долго, особенно когда он звучит в таком редкостном ансамбле. Отдельно можно и должно акцентировать идеальное звучание всех оркестровых групп, и почти умилительно (в лучшем смысле слова) замирать на красотах солирующей виолончели, на что Рудин – очень большой мастер, поражаться откровению буквально каждого звука. Проще и справедливее сразу сказать, что оба Александра с прекрасным оркестром, по сути, заново открыл давно знакомое великолепное сочинение, ещё значительнее и справедливее «прикипев» его к нашим сердцам своей душевной красотой, теплотой, неожиданностью, переживаниями и… Да что говорить, когда перед нами подлинный шедевр, подаренный на сей раз «шедевральными» музыкантами!...

Александр Рудин и Александр Лазарев

Вторая пьеса программы тоже великое сочинение ‑ симфония Чайковского «Манфред». Если о виолончельном концерте мы замечали, что по объему мысли, философии, симфонизму он приближается к жанру симфонии, то сейчас перед нами подлинная симфония, да ещё столь дефицитная, потому что программная (на сюжет драматической поэмы Джорджа Байрона). Эта программа была мудро подсказана Чайковскому тем же Милием Балакиревым, который подсказал ему сюжет увертюры-фантазии «Ромео и Джульетта».

ГАСО им. Е.Ф. Светланова

Симфония эта очень значительна и величественна, глубока, горька и радостна, невероятно красива и полна откровений, переживаний, страданий души и сердца. Она полна той потрясающей красотой, в которой потерявший свою любовь Манфред ищет тень любимой, ищет тщетно, страдательно, бродя среди таинства полей и лугов фантастических Альп, спускающегося в тайны мрачного Аида в поисках успокоения. В поисках той красоты, которая должна спасти мир.

Жизнь и страдания, искания и трагические неожиданности этой человеческой жизни – всё это глубоко ранит человека, заставляя душу трепетать в бесконечных поисках покойной отдушины. И всё это, как сказал бы оперный режиссёр Дмитрий Бертман, всё это – музыка! И в этой музыке практически трудно (да и зачем) говорить, что и кто в оркестре был лучше всех, какая музыка (а хороша она была чрезвычайно) звучала как-то особенно. Нет, особенным было всё. Даже (простите мне некую крамолу) обычно неукротимые валторны звучали, как говорится, на самом высоком уровне. Цимбалы, дерзко ворвавшиеся в первую часть вместе со всеми, вроде бы, медными. Лёгкие, полётные, порхающие «птички»… И вновь, и вновь возникающая тема главной части, проходящая через всего «Манфреда» с очаровательными тремоло. И вновь меняются, напоминая друг о друге, темы из всех четырёх частей. А в безмятежной, неожиданно возникшей тишине треугольник вызывает на помощь свой отзвук… И tutti с «Dies Irae»…

Александр Лазарев

Позволю ещё одно полукрамольное замечание сугубо личного характера: до нынешнего концертного вечера я довольно прохладно, «не прицельно» относилось к «Манфреду» Чайковского, более тяготея к тому же названию, но у Шумана. Теперь же… Теперь же Александр Николаевич Лазарев помог мне многое понять. И думаю, не только мне. Большое ему спасибо. И не только от меня.

Наталья ЛАГИНА
Фото: Вера ЖУРАВЛЁВА