В Москве концерт прошел в клубе YotaSpace, и смог собрать почти полный зал отнюдь не только ностальгирующей аудитории. Автор этих строк присутствовал на том самом первом концерте Einstürzende Neubauten в России, это было в 1997 году на легендарной Горбушке, и зал был полон именно фрондерствующей молодежью (хипстеров тогда отродясь не было). Сегодня постаревшему и погрузневшему Бликсе Баргельду удается снова собрать именно такую публику, ибо большая часть той максималистской аудитории 1997 года ушла в, мягко выражаясь, ватный консерватизм.
Однако и сам некогда экспансивный, с развевающейся челкой Бликса стал иным. Он почти не двигается, не жестикулирует и даже в мимике максимально скуп. Он тоже консервативен (по-хорошему), даже вальяжен. А его концерт скорее напоминает авангардистскую индустриальную оперу, нежели драйвовый рок-концерт.
Альбом Lament («Плач») - размышления о Первой мировой войне, ее взаимосвязи с художественным европейским авангардом, в первую очередь, с дадаизмом. И, сильно упрощая, месседж сводится к тому, что Первая мировая продолжается до сих пор. В качестве аргументов Баргельд цитирует тексты Пола ван ден Брока и Иосифа Плота, распевает гимны и Sag Mir Wo Die Blumen Sind. Песню Пита Сигера вообще-то, но Марлен Дитрих пела ее на немецком так, что даже в советских школах ее зубрили на уроках немецкого наизусть, как антивоенную. Сравнить мировую войну с футуризмом и дадаизмом — это сильно, но в устах Баргельда это не кажется преувеличением, скорее — интеллектуальным парадоксом.
Бюджет не позволил завезти в Россию слишком много оборудования — и в Питере, и в Москве группа выступала на фоне мятого задника, так и не пригодившегося толком для видео-проекций. Зато привезли километры труб, металлоконструкций и прочего промышленного инвентаря, обычно использующегося Einstürzende Neubauten для звукоизвлечения. Тут все отлажено, и рассказывать нечего. Разве что чаще стали использоваться компрессоры для подачи потоков воздуха в эти самые трубы. А вот что нового, так это респектабельности индастриэла Einstürzende Neubauten. Никогда еще Бликса Баргельд не был столь респектабелен, аки Джо Кокер или Стинг. Он и выглядел как почтенный немецкий бюргер, ощущающий себя немного рок-звездой. Только тексты и лязгание железа вносило ту самую сюрреалистичную атмосферу, «на контрасте», что называется. Зато — струнный квартет! И трое из квартета — русские, к слову....
Hymns прозвучали именно как хоровое произведение, прямо отсылающее к commonstock национальному гимну, часто певшемуся в Великобритании, Германии и Канаде, но подчеркнуто в немецкой традиции (губной гармошки только не хватало) и хлестко-ерническим отсылом к Генриху Гофману. The Willy — Nicky Telegrams прозвучал как живой дуэт кайзера Вильгельма и русского царя Николая II в телеграммах, причем роль Николая II не без язвительности исполнил басист Александр Хаке. Вот тут пришлось по-настоящему пожалеть об отсутствии русских титров на видеоэкранах — вся интрига диалога осталась тайной для большинства зрителей.
«Der 1. Weltkrieg (Percussion Version)» на альбоме занимает 13 минут и 13 секунд. На концерте, кажется, не меньше. 120 ударов в минуту по 20 пластиковым трубам с точно темперированным строем. И нудное перечисление стран-участниц Первой мировой войны, причем большей частью с фонограммы. Плейбек вообще занимает у Einstürzende Neubauten неподобающе важное значение, часто хотелось бы слышать больше живого звука, особенно учитывая количество музыкантов на сцене. Барабанят по трубам слаженно и изобретательно, но уж слишком долго... Александр Хаке спел потом еще и On Patrol In No Man's Land, цитируя оркестр The Harlem Hellfighters, который вел в бой первый негритянский полк, - но впервые, кажется, у Einstürzende Neubauten тут появилось подобие джазового саунда. Скорее кабареточный, но все же джаз.
Центральной частью презентации Lament стал собственно Lament из трех частей — Плач, Свертывание Спирали и Признание вины Отца. Механистичный микс из воинственных призывов «делайте войну», сложно-размерных отсылок к 1918 (году окончания войны) и библейской притче о блудном сыне на исчезнувших языках. Композиция концептуальная и тоже не слишком доступная для неносителей языка.
А вот дальше пошло все совсем иначе. Бликса Баргельд удалился и вернулся в... мехах. То ли это было одеяние короля, то ли отсылка к нарядам Марлен Дитрих, - но минималистичное исполнение Sag Mir Wo Die Blumen Sind (известное в России еще и по каверу «Мегаполиса») буквально потрясало своей трагичностью. Сам Бликса считает, что Дитрих понапрасну записали в гитлеровские подстилки, и в этом есть послевкусие Первой мировой войны. Подтекстов много, - но как же сам Баргельд выразителен и скуп в этой щемящей песне об ушедших на войну и погибших мужчинах! Настоящий арт-проект, с высокой буквы.
«Der Beginn Des Weltkriegs 1914 (Dargestellt Unter Zuhilfenahme Eines Tierstimmenimitators)» - ироничное кабаре с имитацией животных звуков, кавер Джозефа Плаута и Марии Шнайдер. Кажется, тут Баргельд впервые позволил себе легкость и немногозначительность. И потом еще позволил себе это в All Of No Man's Land Is Ours! Такой ироничный, легкий и плутовско-обаятельный Баргельд — именно то, что и ждешь на контрасте с гулким индастриэлом Einstürzende Neubauten, в конце концов.
На бис сыграли Ich gehe jetzt из Perpetuum Mobile (2004). И оставили ощущение респектабельности (струнный квартет играл словно Шостаковича), классицизма сколько можно выжать от индастриэла, и буйного экспериментаторства. Все это по-хорошему напоминало знаменитую русскую заумную оперу «Победа над Солнцем» Михаила Матюшина и Алексея Крученых, с участием Велимира Хлебникова и Казимира Малевича, - по смелости, оторванности и максимализму. Вот решил Бликса Баргельд спеть нетрадиционную версию войны — и сделал это. Без оглядок, и при этом убедительно, вальяжно и с юморком.
Гуру КЕН, «Новости музыки NEWSmuz.com»
Фото - Светлана МАЛЬЦЕВА
Комменты