Ранее источник в музыкальной индустрии сообщил РИА Новости, что наставниками пятого сезона музыкального шоу "Голос" на Первом канале станут Агутин, а также певцы Григорий Лепс и Дима Билан и серебряный призер "Евровидения-2015" Полина Гагарина.

Леонид Агутин

"Леонид подтвердил свое участие. Из уважения к проекту он дал свое согласие и скорректировал график, чтобы приступить к работе", — рассказала собеседница агентства в пятницу.

Наставниками участников в 4-м сезоне были Лепс, Гагарина, а также рэп-исполнитель Василий Вакуленко (Баста) и музыкант Александр Градский, который входил в состав жюри и первых трех сезонов.

Кастинги в пятый сезон идут полным ходом, а среди желающих попасть в самый популярный российский телепроект традиционно присутствуют не только молодые дарования из разных уголков России, но уже "засвеченные" в десятках других проектов медийные личности.

Одной из первых попытать удачи в "Голосе" приехала певица Согдиана — артистка уже была в прошлые годы участницей шоу "Фабрика звёзд". Также появилась на пороге кастинга певица Юлия Михальчик из той же "Фабрики звёзд" выпуска десятилетней давности. Обе девушки за это время уже успели не раз выйти замуж, развестись и обзавестись детьми.

Вокальными данными педагогов приехал поразить экс-супруг актрисы Анастасии Макеевой — Глеб Матвейчук, участвовавший в пародийном шоу "Точь-в-точь". Пара буквально несколько дней назад оформила развод, и теперь каждый из супругов занялся своей карьерой.

Также, как удалось выяснить Life.ru, на прослушивании была замечена дочь певца Григория Лепса — Инга. Девушка приехала на кастинг сюрпризом, не оповестив своего звёздного отца, который стал одним из самых ярких наставников минувшего сезона "Голоса".

Кастинги "Голоса" по традиции предваряют слепые прослушивания, которые начнутся уже в конце июля. Пока информацию о том, кто попадёт на них, продюсеры шоу тщательно скрывают от всех.

Как проходит его жизнь после возвращения в обитель - Пафнутьев-Боровский монастырь?

В Интернете, с телеэкранов и со страниц газетных изданий высказывались самые разные мнения по поводу его участия в светском конкурсе. Звучали и прогнозы о жизни монаха после окончания телевизионного проекта. Как проходит его жизнь после возвращения в обитель, как он распорядился главным призом вокального конкурса – автомобилем, будет ли участвовать в записи дисков и выступлениях в туре по городам с участниками «Голоса», рассказывает иеромонах Фотий (Мочалов).

Иеромонах Фотий

- Отец Фотий, какова была цель вашего участия в программе «Голос»?

- Меня подтолкнули друзья. Одна из моих знакомых сказала: «А почему бы тебе не пойти на «Голос»? Может быть, сможешь убедить настоятеля?» Я уже пробовал туда написать, но не получил благословения от настоятеля монастыря. Долго думал, колебался, а потом написал заявку. Через несколько месяцев позвонили с Первого канала. Предложили написать письмо на имя моего начальства. Я рад, что мне не пришлось самому обращаться к митрополиту с этой просьбой, потому что не был уверен, что хочу этого и что меня благословят. Через несколько дней мне сообщили, что митрополит дал согласие на мое участие в кастинге. А раз одобрили кастинг, значит, дают согласие на весь проект. Таким образом я попал на проект «Голос».

Главный продюсер Юрий Аксюта был рад – для них это было очень ново. Предполагалось, что я буду своеобразным сюрпризом и для зрителей. Именно это мне было важно – сказать всей стране, что монахи не закрылись от общества. А еще они талантливы. При этом Господь, когда одаривает людей способностями, дает понимание, что это все – не твое. Все мы обязаны своими талантами Господу. И мой уход в монастырь был под этим знаком. Я понимал, что у меня есть способности, но пожелал служить Богу. И уже в монастыре Господь показал, что не хочет забирать у меня возможности и дал мне педагога по вокалу. Никогда до этого я постоянно не занимался вокалом и не пел на концертах. Только в музыкальной школе. Мне всегда хотелось быть композитором. Возможно, когда-нибудь это случится и мне удастся реализовать этот талант.

- Как вам «жилось» на «Голосе»?

- Мне было интересно посмотреть, какова «кухня» и каковы «повара» проекта «Голос». Сотни человек работают над тем, чтобы мы увидели конечную картинку: постановщики, режиссеры, съемочная группа. Мне было достаточно комфортно с ними. Многие - воцерковленные люди, даже просили у меня благословения. Я успел подружиться и с наставниками «Голоса». Побывал дома и в продюсерском центре Григория Лепса. То, каким мы видим его на сцене, разнится с тем, какой он в жизни. Очень порядочный человек, гостеприимный, интеллигентный и, конечно, верующий. Он коллекционирует древние иконы и издал книгу о своем собрании.

- Батюшка, а какое впечатление произвел на вас Баста?

- Баста очень простой в общении. Ни на сцене, ни в жизни он не пытается строить из себя что-то. Хорошо разбирается в музыке. Это заметно по тому репертуару, который он подбирал для своих учеников в проекте. Это далеко не «рэповская» музыка.

- Как вы отнеслись к тому, что на слепых прослушиваниях к вам повернулся Лепс, а не Градский?

- Когда я, исполняя арию Ленского на сцене, увидел, что ко мне повернулся Григорий Лепс, был немного в растерянности. Это повлияло на качество исполнения – где-то чуть сорвался, а под конец уже пел не с таким энтузиазмом. Было небольшое разочарование, потому что ожидал одного, а получил другое. Но впоследствии, спустя месяцы работы, я понял, что в этом есть большой промысел Божий. Я понял, что над всем наблюдает Господь Бог и он специально так устроил, что мы работали вместе с Григорием Лепсом.

- Что было самым трудным во время участия в проекте?

- Самое сложное – стоять на сцене. Когда на тебя направлены десятки камер, ты нервничаешь, и все в тебе дрожит. Люди давали разные советы, как снять напряжение, а врач - успокоительное, как и другим участникам. Но в комплексе все равно ощущаешь нервозность.

- А как проходил процесс подготовки к выступлениям?

- Во время репетиций все моменты согласовываются с музыкальными редакторами. Никаких ситуаций, когда мне что-то навязывали, не было. Репертуар, внешний вид исполнителя обговаривались заранее. Одежду для выступлений я тоже выбирал себе сам с помощью костюмеров. Потом эти «праздничные», как их назвал ведущий проекта, подрясники мне подарили. Но в повседневной монашеской жизни они не нужны. Бывают благословения, когда священнику разрешают ходить в светлом, сером подряснике. Но в монастыре никто не должен выделяться, поэтому, как правило, все ходят в черном.

Отец Фотий (Мочалов) - уроженец Нижнего Новгорода. Всю сознательную жизнь занимался музыкой. Окончил музыкальную школу, проходил обучение в музыкальном училище. После переезда семьи Мочаловых в Германию ему пришлось прервать обучение. Чтобы не терять связь с музыкой, посещал семинары по хоровому дирижированию и органной музыке в протестантской церкви. Готовился поступать в высшую школу музыки по классу «Органы» и одновременно подрабатывал игрой на этом инструменте в католических храмах. После прочтения трудов Оптинских старцев о жизни в молитве и монашеском подвиге принял решение поехать в Свято-Пафнутьев Боровский монастырь. Духовник Фотия - отец Власий (Перегонцев) - предложил ему остаться в монастыре и принять монашеский постриг.

- Кто из участников конкурса стал самым сильным соперником для вас?

- Одним из самых сильных соперников был Витольд Петровский. Это было понятно изначально, даже на слепых прослушиваниях. Когда узнал, что он попал в команду Григория Лепса, понял, что именно с ним мне придется побороться.

- Какие-то каверзы со стороны конкурсантов были? Стекла битые в туфли не подсыпали?

- Конечно, нет. На проекте была очень дружеская атмосфера. Может быть, это было негласное табу – не заговаривать о том, кто пройдет в следующий тур. Атмосфера походила на летний детский лагерь, где все дружат и работают вместе.

- С первых минут, когда вы пришли на проект, и до сих пор не прекращается обсуждение самого факта участия монаха в светском шоу. Это нервировало вас?

- Я периодически читаю, что пишут в Интернете. Можно было ожидать того негодования, что я - монах и священник - выступал в светском конкурсе. Я получился самым обсуждаемым участником «Голоса». Есть категория людей, которых тянет что-то высказать. Есть люди, которые питаются морально от того, что имеют возможность анонимно написать все, что думают. Они провоцируют других людей на полемику, дискуссию, на оправдания. И ты понимаешь, что такие тролли просто баламутят воду. Их меньшинство. Не стоит обращать внимания на такие комментарии.

- Как изменилась ваша жизнь после конкурса?

- Жизнь нисколько не изменилась после проекта. Скорее, я стал более востребованным. Все хотят от меня каких-то встреч, концертов, выступлений. Но я, по большому счету, не могу им ничего ответить. У меня есть «концертный директор» - митрополит Калужский и Боровский Климент. Как ему будет угодно, так и случится. Либо я спрашиваю разрешения, либо за меня просят те, кто организовывает концерт. Приглашений очень много, невозможно всем сразу угодить. Приходится выбирать серьезные, знаковые концерты. Я – монах, и будет неправильно, если я начну соединять светскую и монашескую жизни. Двойную жизнь очень тяжело вести и неправильно. Могу сказать точно, что мой образ жизни не изменится.

- Когда митрополит по каким-то причинам вас не благословляет на выступления, как вы реагируете на это?

- Я, как монах, должен полностью подчиняться своему начальству. То, что говорит митрополит, – это Воля Божия. Поэтому я должен принимать это как должное и смиряться, если это не сходится с моим видением. Таково делание монаха – послушание.

- Что значит жизнь в молитве?

- Монашеское делание – это тайна, которую можно понять, только практикуя. Человек занимается послушаниями, смиряет свою гордыню, учится действовать, не как его воля требует, а как этого хочет от него игумен. Игумен, как заботливый отец, должен быть не просто администратором. Он не деспот, а умудренный монашеской жизнью человек. Игумен ответственен не только за дисциплину в монастыре, но и за душу каждого монаха.

В монастыре ты проходишь искус. Сначала ты просто трудник, потом послушник, потом тебя постригают в иноки. И вот так постепенно возрастаешь в монашеском чине - как камень отесываешься. Морские камни волнами бьются и сглаживаются, а монах притирается в обществе других монахов, он всегда в коллективе других насельников. Нужно всегда проявлять любовь, терпение и заботу. Это очень серьезная школа.

- А каков режим жизни в монастыре? Как строится день насельника обители?

- День каждого монаха складывается по-разному, в зависимости от послушания. Я, как священник, должен в определенные дни совершать литургию в алтаре, исповедовать людей. В другие дни пою на службе в качестве певчего. Есть послушания в монастырской редакции – я занимаюсь версткой печатных изданий. Утро начинается в 5 часов, в 5.30 - братский молебен, потом полунощница, утренние молитвы, часы и затем литургия. После литургии в 12 часов акафист, потом обед. Завтрака у монахов нет. Мы кушаем только в обед и в ужин. В 17.00 начинается вечерняя служба. Как правило, монахи освобождаются в 19.00-20.00. Досуга как такового мало.

- А как вы распорядились главным призом проекта «Голос» – автомобилем?

- Пока еще я приз не получил, можно сказать, что он в пути. Я мечтал об автомобиле и рад, что машина мне досталась в подарок, а не пришлось несколько лет собирать деньги на ее приобретение. Буду сам водить машину.

- Вы также подписали контракт с компанией «Юниверсал». Каковы обязательства по этому соглашению?

- Да, вместе с другими участниками еще до начала конкурса я подписал контракт с компанией «Юниверсал», которая продюсировала этот проект. Как финалист, я обязан выполнять условия соглашения – это запись диска, выступления в рамках совместного тура участников «Голоса» по городам России. Гастроли начнутся в феврале.

- А если митрополит не благословит вас на участие в туре?

- Если его воли не будет, я останусь в монастыре и буду спокойно продолжать свою жизнь. Понятно, что как гражданскому лицу мне нужно исполнять контракт. Но если случится так, что меня не будут отпускать, это же не по моей воле, то, думаю, для меня сделают исключение и не будут привлекать к какой-то юридической ответственности.

- Отец Фотий, вы упомянули, что хотите стать композитором. У вас уже есть произведения собственного сочинения?

- Естественно, я немного сочинял музыку до того, как пришел в монастырь. Это были симфонические произведения – две симфониетты, оркестровая сюита. Но практически никакого будущего у моих произведений не было. Я не стал продолжать сочинение музыки в монастыре, потому что не видел в этом смысла. Должна быть какая-то потреба – чтобы люди просили, а я им давал. Чтобы это имело какую-то историю. Пока что Господь не дал такую возможность. Может, и не будет ее. Как ему будет угодно.

- Помимо пения вы занимаетесь фотографией, видеосъемкой. Но в монастырской жизни довольно жесткий график. Как вы все успеваете?

- Я воспринимаю свои таланты как возможность заниматься чем-то для себя. Они меня не обременяют, просто дают возможность абстрагироваться от основных дел в монастыре. Я могу всегда отвлечься на что-то, что мне нравится. Это хобби. Господь дает не просто талант, чтобы ты его реализовал и принес что-то людям, а это польза прежде всего для тебя. Ты можешь в любое время переключить тумблер и заняться чем-то другим. Я могу пофотографировать, заняться изучением языков. В этот момент я уже не певец и не фотограф, а лингвист, глубоко изучающий язык. Думаю, это способствует отдохновению, это отдушина.

- Сколькими языками вы владеете?

- Немногими. Основные языки – немецкий, английский, церковно-славянский. Остальные по чуть-чуть: греческий, древнегреческий, итальянский, французский. Все понемножку.

- Какие мечты у вас остались?

- У меня сейчас сбылось почти все, что можно. Но композиторство, о котором я сказал, пока можно считать мечтой оставшейся. Мне хочется, чтобы моя музыка была востребована. Но для этого еще нужны и знания. Нужно подучиться, чтобы профессионально сочинять. Пока я дилетантски пишу, хотя это имеет подражание жанру киномузыки. Но все-таки нужны знания.

Нина ЗАМАХИНА, газета «Весть»

Если судить по отсутствию супер-хитов уровня «Прованс», то так оно и есть. Но под спудом происходили очень важные события, которые хотелось бы не оставить вниманием.

1. В России не осталось мейнстрима

Русская попса окончательно утратила свои главенствующие позиции. Даже в захудалой провинциальной радиостанции находится место и рэпу, и року, и r'n'b, и шансону. Равно как и концертам на местных площадках. Качество и того, и другого оставляет желать лучшего, однако эпоха поп-титанов уходит в прошлое на глазах. Концерты отменяются, телезрители все чаще (особенно на ток-шоу) задаются вопросом: «а кто это такие вообще?».

Места титанов не хочет занимать никто. Потому что ресурсов нет. Скорее происходит парадоксальный обратный процесс: рэперы и рокеры мимикрируют в попсу, чтобы укусить кусок пирога пожирнее. Кое-что получается: часть массовой аудитории больше не пугается Басты, многие рокеры хотят быть патриотичнее Путина, свежие r'n'b однодневки попадают в ротацию массовых радиостанций. К музыке это все отношения не имеет, но доли айсберга действительно перераспределяет. При всеобщем таянии айсберга.

2. Схлопнулся рынок корпоративов

Падение корпоративов ожидалось, но не до такой степени. Даже в кризис 2008 года ситуация была лучше. Сейчас рынка просто нет. Есть отдельные заказы на отдельных артистов. А корпоративы как данность переместились в формат офисных посиделок с поглощением купленного в складчину шампанского и тортов, как это было в 90-е. Артисты там не нужны.

Восстановление рынка корпоративов вполне возможно. Через года два-три минимум. Но за это время огромная часть корпоративных артистов перестанет существовать, а на концертном поле они не пахари (особенно выпускники телешоу).

3. Телешоу выбирают самых неконкурентных

Если первые музыкальные телеконкурсы делали ставку на лучших вокалистов, то в последние годы победителями становятся только те, кто не составит конкуренцию топовым артистам. На шоу «Голос» Первого канала победил иеромонах Фотий, на «Главной сцене» канала «Россия 1» - Арсений Бородин (с рок-группой), на «Новой звезде» (мало кто ее смотрел) — Елена Лаптандер. Шансов стать вторым Биланом или Лолитой у них нет по определению, за то и победили.

Зато телешоу с показом новых имен очень заметно влияют на п.1. Даже на начальных этапах шоу зрители (многие впервые в жизни) видят профессионально поющих людей, значительно превосходящих умения членов жюри. Собираемость залов старой гвардии падает, авторитет «старой попсы» расшатывается в неустойчивом сознании «телепузиков» до состояния хаоса.

4. «Новая искренность»

Не побеждает пока, но начинает набирать значимую силу т. н. «новая искренность» - когда артист внутренне достаточно фальшив, но аудитория принимает его за «своего», поскольку сама точно такая же. Особенно это заметно в рэпе и r'n'b. Такое интонирование вызывает отторжение у более старшей аудитории, но подростки принимают его за исповедальность.

Акулы микрофона тоже чувствуют тренд, и начинают отчасти заимствовать элементы «новой искренности», чаще в ироническом подтексте. Возможно, в ближайшие годы это станет главным трендом в отечественной музыке, как стало в мировом r'n'b и рэпе. И безо всякой иронии.

5. Развал главной радиостанции страны

Весь 2015 год шоу-бизнес следил за скандалами вокруг «Русского радио». В лучших традициях снова поминаемых 90-х годов, коммерческую станцию захватил один из «авторитетных» светил ретро-музыки, причем не вложив даже рубля. Таких зигзагов у нас не было вообще никогда. Часть команды ушла на «Новое радио», часть уехала за границу.

Что будет с «Русским радио» - пока непонятно. Кроме Лепса, никто из звезд толком не вступился за главный генератор своего заработка. Что еще раз показывает абсолютную дезориентированность артистов относительно своего будущего, даже в самых радикальных проявлениях.

6. Поэт стал мега-радиомагнатом

Олигарх и поэт Михаил Гуцериев в 2015 году не просто расширил свою медиа-империю. Произошел качественный скачок. После покупки ранее станций Крутого и Ru.FM и почти половины «Золотых граммофонов» за песни своего сочинения, с покупкой «Радио Шансон» Гуцериев стал радио-Богом. За его песнями выстраиваются в очередь звезды. И понятно, почему — ротация обеспечена.

Песни у Гуцериева, кстати, вовсе не плохи. Дело в другом. Были раньше Боги — продюсеры, а теперь есть Бог — Гуцериев. Ощутите разницу.

7. Концерты стали яблоком раздора

Ведущие промоутеры придумали «Закон об основах концертной деятельности...» - и закипели страсти. Многие из возмущающихся даже не читали проект закона. И поэтому даже не знали, на что конкретно им стоило бы возмущаться.

А дело такое. Супер-концертники решили бороться с хаосом рынка, который до сих пребывает в архаическом состоянии. Продумали: концерты в залах от 400 квадратов надо делать под наблюдением саморегулируемых организаций (СРО), как у аудиторов, к примеру. Плюсы очевидны — зритель более защищен от отмены и мошенничеств (как это получилось у банков со страхованием вкладов), все в белую, охрана и возврат билетов по-европейски регламентирован.

Минусы тоже есть, но запальчивые артисты (не читая законопроект) не могут даже сформулировать их, как водится в матушке-России. Между тем, законопроект не делает разницы между организатором-артистов и организатором-посредником, чересчур широко трактует само понятие концертной деятельности (школы с большим актовым залом тоже подпадают), и даже бесплатные концерты под него подводятся. Но здравых реплик в обсуждении не слышно. Не пасть бы артистам жертвами своей же вспыльчивости…

8. Объектом единой ненависти стало РАО

Тут сошлись все — артисты, авторы, зрители, журналисты, даже чиновники. Деятельность РАО, а заодно и смежных ВОИС и РСП настолько непрозрачна и внешне коррумпирована, что возмущены все. Глава РАО Федотов даже оправдаться толком не смог, а когда выяснилось, что он недавно прикупил старинный замок в Шотландии, от него отступились даже потенциальные сторонники.

Между тем, РАО или его аналог в России необходим, - но в футбольном мире никто из-за якобы проворовавшегося Блаттера не разгоняет ФИФА. Проблема, как обычно, в судебной системе. Ни одного дела против Федотова не возбуждено даже, и против его всемогущей мамы тоже, - тогда к чему эти страсти? Конечно, хотелось бы ухода Федотовых, - но надо же сделать хоть что-нибудь для этого! А пока все напоминает нашумевшую историю с фильмом о Чайке — все понимают, что вокруг неладно, но власти не делают даже попытки разобраться.

9. Электроника или живаго?

Музыканты тоже поделились на норки. Многие ушли в сугубо компьютерный электронный звук, а кто-то от него категорически отказался, и играет живым звуком.

Проблема в том, что для российского зрителя до сих пор никакой разницы нет. Даже если они знают о «фанере», то не считают это криминалом. Знаете, почему? Потому что условная группа «Алиса» не приезжала в условный город Балахна ни-ког-да. А неусловная Москва уже привыкла к формату «телесъемки», когда живой звук и не подразумевается.

Хуже другое. В жирные годы топовые музыканты не считали ненужным возить с собой живой состав музыкантов. А в кризисном 2015 году очень многие от этого просто отказались. Идя навстречу пожеланиям зрителя насчет цены билета. И кто за это их осудит?..

10. У молодых появился невиртуальный шанс

Молодых артистов, которые предлагают индивидуальный товар, сегодня как никогда мало. Зато очень много пустопорожнего товарняка. Пример на «Голосе» с Варварой Визбор, хронически поющей мимо нот, зато остро-индивидуальной, обратил внимание на себя многих.

Вообще умная и бойкая молодежь нынче в музыканты не стремится. Есть более доходные профессии. Те же, кто все-таки стремится, имеют огромные шансы. Все до единого бездарные герои хипстеров из условной «Афиши» провалились в небытие, а в масскульте новых героев почти нет. Желающим стать новыми Земфирами и Киркоровыми путь открыт. Но в 2015 году своих шансов они не использовали. Значит, джек-пот еще более вырос.

Гуру КЕН, «Новости шоу-бизнеса NEWSmuz.com»