Выглядело все хаотично. Москва перестроечных лет была залеплена самопальными афишами тысяч рок-концертов. Интернета и мобильников тогда не было, и чаще всего о важном концерте мы узнавали по городскому телефону с крутящейся важно круглой пластиной с цифрами в дырках. То есть от друзей. Иногда жанр концерта определить было невозможно, и именно потому я услышал «Черный обелиск».
Было это где-то примерно в 1987 году на сборном концерте в каком-то из помпезных совковых ДК. Традиционно — пару-тройку бутылок портвейна на морозе около ДК с друзьями, и сразу (пока не развезло) входим в зал. Оказалось, тут метал с претензиями. Ну не уходить же. Примерно в это же время работала «престижная» дискотека на ВДНХ, и мы там развлекались, заказывая диск-жокею треки Accept и бурно размахивая хайрами под четные доли, пугая попсовиков (и не раз огребая по морде от гопников при походах в туалет). Так что метал — так метал. Смутно помню, кто там был еще (кажется, «Коррозия металла», но точно без сисястых проституток), а «Черный обелиск» запомнился даже в подпитии. Черепушка на сцене, скелетик на барабанах, стихи Бодлера, и этот самый Крупнов с басом, ведший себя как-то по-актерски, а не по-музыкантски. Позже уже Кинчев сделал это своим стандартом. А тут было реально необычно, хотя сами песни показались вычурными и вроде не про нашу жизнь. Потом не раз встречал на стенах Комсомольской площади расклейку с логотипом «Черного обелиска», но так и не сходил.
А потом «Черный обелиск» пропал с концами. Период с металлическим «Шахом» прошел вообще мимо меня, я это не слушал. Потом вроде группа возродилась, но и это прошло мимо меня — события с «Аквариумом», ДДТ и прочими занимали меня (и не только меня) гораздо больше.
Где-то ближе к 1995 году «Черный обелиск» снова появился на радарах. Потому что появилась песня «Я остаюсь», и это до сих пор главная песня группы. А потом еще и феноменальная «Дорожная». Знаете, это все изменило. Ушел на фиг весь этот вторичный хэви, и появилась яркая самобытная группа с искренними текстами, смесью блюз-рока, фанка, элементов хард-рока, а самое главное — экспрессивный харизматичный солист. Ушла вся театральщина, и как-то проявилась новая рок-звезда. Черные горящие глазищи, вокал на первом плане, и свой в доску. Слэпом играл на басе, это был свежак. Не берусь сказать, Стас Намин ли что ему насоветовал, но для многих слушателей это был качественный рывок из хэви-свинарника тех лет. Не верьте Википедии по выпуск только на CD – лично я услышал это на носителе по имени аудио-кассета. И мои друзья тоже. И только потом на CD. Да, и попадание в «Неприкасаемые» Сукачева - это был статус для нас, фэнов русского рока. Ощущение было такое: крутой басист «Неприкасаемых» вдруг записал офигенный альбом же!
Кто ж знал, что Крупнов умрет на взлете? Ну да, все слышали, что он бухает — а кто не бухает? Был герыч — ну он вроде слез с него, о чем даже вел передачи на культовом тогда «М-Радио». Еще были съемки в кино, та же «Научная секция пилотов», - то есть было ощущение, что карьера идет именно на взлет.
И я успел сходить на него. Это был, кажется, клуб «Пилот» или «Ю-Ту» (трезвым ходить на концерты тогда было не принято). Пол-бутылки водки в горло, и пошел. Фишка в том, что это был именно сольный концерт. Были какие-то траблы со звуком, но это был именно музыкантский концерт. Отличная ритм-секция, чуть выпяченный бас, какие-то замороченные соло на гитаре, - и светящийся хрен знает чем Крупнов. Он именно светился. «Я остаюсь» пел хором весь зал. Культовый парень, что уж там. Пьяный и счастливый. Иногда он произносил разной степени длины «телеги» перед песней, но выглядел именно абсолютно довольным и счастливым.
А потом новость о смерти. Сердечный приступ.
Глядя с высоты сегодняшнего дня, «Черный обелиск» был не просто «памятью о прошлом», как поется. Он был 3D-принтером, который лепился все более утонченными башенками. Он музыкантский. Сам Анатолий Крупнов играл на басу все круче и круче, и подтягивал к своему перфекционизму сомыслителей. Неполные 32 года жизни — не срок. Никогда не имевший отношения к жанру хэви, которому Крупнов отдал почти всю жизнь, я помню и люблю этого музыканта, он родной. Потому что он далеко вышел за рамки исходного жанра, и создал новую жизненную атмосферу бытия, да хотя бы отчасти, но очень точно. И он легенда теперь, что уж там. Успел это.
Гуру КЕН
Комменты