Сегодня на сцене Королевской оперы эти два шедевра и не только идут в один вечер, что давно стало привычной практикой, но и объединены как бы в единый спектакль, действие обеих опер происходит в одном месте и увязано между собой, что мне показалось достаточно продуманной и интересной попыткой связать два повествования, две трагические истории из колоритной итальянской жизни в один спектакль.

События из конца девятнадцатого столетия и времен Пьетро Масканьи и Руджеро Леонкавалло в постановке Дамиано Микьелетто (Damiano Michielettо) перенесены в Италию восьмидесятых годов прошлого века: провинциальная, какая-то неухоженная, с электрическим столбами, одиноко стоящими на сцене, поросшими у основания бурьяном. Ну, чисто Калабрия, где мне однажды довелось побывать – промелькнуло у меня в голове. Каково же было мое удивление, когда я узнала, что основанием для «Паяцев» послужили реальные события, а именно трагедия, произошедшая в одной из калабрийских деревень, а именно – в Монтальто, где находилось имение отца Леонкавалло.

Так, например, «Сельская честь» открывается застывшей сценой: за кулисами слышен голос Туридду, восторженно бахвалящегося перед своей любовницей: «Не страшусь я смерти, дорогая, и если я с тобой не встречусь в небе, тогда не надо мне блаженства рая», в то время как жители деревни уже застыли в скорби над его распростёртым в неоновом свете уличного фонаря окровавленным телом.

В этой постановке все – просто и по-старинке. Декорации «Сельской чести» Паоло Фантина (Paolo Fantin) – скромный неказистый домик с облупившейся штукатуркой и пожелтевшими разбитыми плитками, где на первом этаже размещается семейная пекарня Panificio. Круг сцены периодически вращается, и действие разворачивается по обе стороны дома.

Дизайн сцены в «Паяцах» используется более разнообразно, предоставляя зрителю возможность наблюдать драматическую коллизию как бы в двух проекциях – в реальной жизни и на сцене доморощенного театра. События сперва происходят наяву, потом переносятся на театральную сцену, а затем грань настоящего и вымышленного, театра и жизни стирается – настоящий любовник бросается спасать свою возлюбленную прямо из зрительного зала.

Страстные, потрясающие мелодрамы, поражающие зрителей своей жизненностью и ощущением реальных переживаний. Все там настоящее, истинное – и любовь, и ненависть, и ревность, и боль матери, теряющей сына, и страх сына, обнимающего на прощанье мать, и месть, и страсти, и интрига. И слезы, выступающие на глазах зрителей.

Партию Сантуццы с огромной отдачей поет латвийское сопрано Элина Гаранча (Elīna Garanča), ставшая финалисткой конкурса певцов ВВС Кардиф 2001 года. У нее своеобразный и захватывающий, мощный голос.

Американский тенор Брайан Хаймл (Bryan Hymel) исполнил роль ее неверного парня Туридду, его вокальные данные поистине исключительны. То, как он берет чистые, блестящие верхние ноты, поражает. Он же поет роль Канио, симбиоз мужественности и уязвимости в «Паяцах», заменив отсутствующего итальянского тенора Фабио Сартори (Fabio Sartori). Его пение было волнующим, эмоциональным, страстным.

Между тем, в «Сельской чести» итальянское меццо-сопрано Мартина Белли (Martina Belli) излучает презрение как дерзкая соперница Сантуццы Лола, а Марк С. Досс (Mark S.Doss) в роли ее мужа Альфио может соперничать с Отелло. Итальянское меццо-сопрано Елена Зилио (Elena Zilio) душевно исполняет роль матери Туридды, и сцены с ее участием трудно смотреть без слез.

В «Паяцах» итальянское сопрано Кармен Кармен Джанатазио (Carmen Giannattasio) внесла свою неоспоримую лепту, как страстная и безрассудно кокетливая Недда. Польский баритон Анджей Филончик (Andrzej Filonczyk) привнес тепло и лиризм в образ ее обреченного любовника Сильвио.

Израильскому дирижёру Даниэл Орен (Daniel Oren) не удалось пропустить эту музыку - чувствительную, страстную, щедрую лиризмом и тонкостью оркестровки, насыщенную гибкой, страстной кантиленой - «через свои вены», как однажды сказал музыкальный руководитель Ковент-Гардена Антонио Паппано, но тем не менее – вечер получился запоминающимся и волнующим. Хор Королевской оперы всегда впечатляет.

Людмила ЯБЛОКОВА
Фото - Catherine Ashmore