За дирижёрский пульт встал маэстро Пьер Джорджо Моранди, известный и титулованный профессионал с мировым именем. Костюмы к спектаклю выполнены художником Ольгой Шаишмелашвили. Сценография Зиновия Марголина. Хореограф Албертс Альбертс. С хором работал главный хормейстер Большого театра Валерий Борисов. Световое решение спектакля осуществил художник по свету Дамир Исмагилов.

Странно признаваться, но более пятидесяти лет, с 1965 года, не обновлялся этот шедевр мирового оперного репертуара на главной сцене страны, а с 1995 года и вовсе исчез из репертуара Большого театра. Такой временной интервал вполне позволил предположить дирижёру-постановщику маэстро Моранди, что опера практически неизвестна в России. Сложилось впечатление, что господин дирижёр ощутил себя в некотором роде первооткрывателем шедевра Дж. Россини для России. Похоже, как двести лет назад, так и сейчас, иностранцы едут в Россию, не зная её культуры, не ведая о тех невидимых нитях, которые связывают нас с европейской культурной традицией. Заметьте, это при современных средствах коммуникации. Может, оно и простительно для господина Моранди, карьера которого успешно складывалась на мировых оперных сценах.

В Большой театр известный итальянский дирижёр приглашён впервые. Маэстро дирижировал спектаклями во всех крупнейших театрах Италии, а также за рубежом - в Парижской национальной опере, нью-йоркской Метрополитен-опере, Датской и Шведской королевской операх, Немецкой опере в Берлине. Своё мастерство маэстро Моранди совершенствовал под руководством Риккардо Мути и Джузеппе Патане в театре Ла Скала (Милан), а также учился дирижёрскому мастерству у Леонарда Бернстайна в Тэнглвудском музыкальном центре (штат Массачусетс, США).

Культурные связи есть, и уходят они корнями в далёкий 1821 год, когда опера «Севильский цирюльник» шагнула на просторы Российской Империи и была представлена на сцене Одесского оперного театра, о чём поведал нам поэт А.С. Пушкин, описав всё, как было, на страницах своего романа «Евгений Онегин». Практически поэт дал исчерпывающую характеристику стиля Дж. Россини. Для нас опера «Севильский цирюльник» - живая связь с Пушкиным. Бессмертная музыка Дж. Россини является проводником этой связи.

Базилио — Дмитрий Ульянов. Бартоло — Джованни Ромео. Берта — Ольга Горчаковская. Фигаро — Анджей Филончик. Граф Альмавива — Богдан Михай. Розина — Хулькар Сабирова. Амброджо — Андрей Андрианов.

Репетиции оперы шли в Большом театре в течение двух месяцев. По признанию режиссёра-постановщика оперы Евгения Писарева, он испугался какофонии, услышав перевод своей речи сразу на пять языков. Потом как-то всё образовалось, и работа пошла. По словам режиссёра-постановщика, он впервые работал с таким количеством иностранных солистов - Италия, Германия, Румыния, Польша… Какофония перевода сопровождала и затрудняла творческий процесс, - поделился с журналистами Писарев.

При этом он отметил, что, прежде всего, шёл за музыкой Россини - светлой, жизнерадостной, остроумной и при всём этом доминирующей, диктующей направленность действия и характеры персонажей. В содружестве с художником Зиновием Марголиным создан спектакль классический, но при этом и современный. В постановке использован приём "театр в театре", - рассказал Писарев.

Всегда ли оправдывает себя модная практика формирования постановочных команд и исполнительского состава из представителей разных культур? Не нарушается ли тем самым некое стилистическое единство, а в итоге, гармония в представлении музыкального материала на сцене? Теперь зрителям предстоит оценить новый спектакль Большого театра.

Граф Альмавива — Богдан Михай. Фигаро — Анджей Филончик.

Титульная партия Фигаро, цирюльника, в премьерном спектакле была исполнена Анджеем Филончиком, певцом из Польши. Обладатель красивого, подвижного, ровно звучащего баритона очень артистично представил своего персонажа. Артист словно летал по сцене, двигаясь легко и непринуждённо. Это придавало Фигаро особое обаяние, нацеленность на успех своих незамысловатых интриг.

Получайте музыкальные новости первыми в Telegram!

Доктор Бартоло, опекун Розины, предстал в аутентичном исполнении комедийного баса, итальянца Джованни Ромео. Певец пообещал, что в следующий свой приезд в Москву обязательно будет говорить по-русски. Пока же певец вставлял в текст своей партии отдельные русские слова, что придавало исполнению особый комедийный шарм. На брифинге артист сказал,что его персонаж - бас-буффо, комедийный, хорошо взаимодействует со зрительным залом и веселит публику. Певец добавил, что хочет, чтобы в Большом театре люди тоже смеялись. Обращённость к зрителю доктора Бартоло очень украсила и разнообразила всё оперное действие, придав ощущение подлинности эмоций происходящему на сцене.

В партии Базилио выступил бас Дмитрий Ульянов, исполнив свою роль рельефно, с массой смысловых оттенков, чему способствовал прекрасный объёмный, мощный голос певца. Сценическое взаимодействие исполнителя с партнёрами прибавляло убедительности происходящему на сцене.

Розина — Хулькар Сабирова

А что же наши герои-любовники, наша «сладкая парочка», Граф Альмавива (Богдан Михай) и Розина (Хулькар Сабирова)? Тут дела плохи, уж не знаешь, с чего и с кого начать. Пожалуй, начнём с Розины. Для среднего достоинства сопрано, глуховатого и сипловатого, не обогащённого техническими приёмами исполнения этой великой партии в мировом белькантовом репертуаре, не стоило певице замахиваться на эту роль на сцене Большого театра. В результате Розина ещё более подчеркнула бессмысленность сценического существования Альмавивы. В спектакле Граф Альмавива более походил на балетного премьера, делая фигуры на сцене и концентрируя на себе, любимом, внимание зрителей. Судя по всему, участие в ансамблях, коими столь богата опера, не слишком привлекало нашего героя. Про голос как-то и сказать нечего, потому что такового и не было вовсе.

Граф Альмавива — Богдан Михай. Розина — Хулькар Сабирова. Бартоло — Джованни Ромео.

А как же с обещанным сюрпризом от дирижёра-постановщика маэстро Моранди для московской публики, первое исполнение «Чессы» на сцене Большого театра? Это было всё, что угодно, но не «Чесса». Это были отдельные выкрики, всхлипывания, писк, но не белькантовое исполнение вокального шедевра Дж. Россини. Послужной список маэстро Моранди говорит о том, что дирижёр-постановщик уж точно знает, как должна звучать «Чесса» и вообще вся партия Графа Альмавивы. Может, маэстро думал, что попал в страну, где по улицам бродят медведи и публика не ведает о творчестве Россини? Аккурат, ошибка вышла! Публика знает, слушает Россини не только в концертах, но и в самой Италии, на родине композитора, в Пезаро. Так на что уповал маэстро Моранди, выпустив на сцену Большого театра такого Альмавиву? Это было потрясение для публики с огромным знаком минус.

Во всей этой, казалось бы, ужасной ситуации как-то ярче обозначились исполнители совсем небольших партий: Берта, домоправительница (Оксана Горчаковская), Фиорелло, слуга (Алуда Тодуа), Офицер (Николай Казанский), Амброджио, слуга (Андрей Андрианов). Именно их мастерство в исполнении небольших партий придавало объёмность и ансамблевую законченность сценическому действию.

Особенно хочется отметить участие миманса в сценическом действии. Балетные трюки, появления артистов в разных сценических моментах очень украсили, оживили спектакль, дополнили его юмором, расширив таким образом смысловые рамки сценического действия.

Тем не менее, с точки зрения режиссуры, создан прекрасный спектакль, ярко оформленный, с изящными декорациями, который требует достойного вокального наполнения. Певческие силы есть, далеко ходить не надо. Наверное, надо познакомить маэстро Моранди с реальными исполнителями, которые совсем рядом, в Большом театре? Тогда новая постановка оперы «Севильский цирюльник» Дж. Россини в Большом театре обретёт мощное дыхание на долгие годы.

Людмила КРАСНОВА
Фото: Дамир Юсупов / Большой театр