Экономика сказывается: изначально делали программу с Луганским и актером Игорем Костолевским, но затем решили сделать сольный концерт Луганского. Концерт, превзошедший все ожидания публики.

Черный глянцевый рояль стоял посреди сцены Органного зала Сочи, а исполнительный директор Зимнего фестиваля Дмитрий Гринченко рассказывал: «Сначала в Зимнем театре появился рояль, а сегодня мы проводим инаугурацию концертного рояля Yamaha в Органном зале. Этот рояль из Сочи не уедет, и останется здесь. В не самые простые времена город нашел средства на замечательный инструмент. Теперь два рояля Ямаха будут стоять в залах Сочи!» Замглавы Сочи по культуре Ирина Романец ему вторила: «Такой красивый инструмент, и теперь он наш! Я благодарю фирму Yamaha, и руководителя Артистического центра Компании "Ямаха Мюзик" в Москве Оксану Левко, которая наш друг. Мы долго этот инструмент оплачивали, но теперь этот инструмент наш. И первым на нем сыграет потрясающий музыкант Николай Луганский».

Новый рояль в Органном зале Сочи

В самом деле, рояль для Зимнего театра купили довольно быстро, и именно благодаря концертам Башметовского фестиваля. Но концерты идут и в Органном зале, а там с инструментом — беда. Несколько лет Yamaha терпеливо возила рояль из Москвы в Органный зал, и обратно. Мэр Сочи в прошлом году пообещал все-таки выделить деньги на инструмент. Но волокита с платежами, да еще в кризис, тянулась долго… И буквально за три дня до Башметовского фестиваля прошел финальный платеж, и Сочи получило второй профессиональный рояль. Связка Башмет — мэрия Сочи сработала на великое счастье всех сочинцев.

«Это легендарный рояль, - принялась рассказывать руководитель Артистического центра Компании "Ямаха Мюзик" в Москве Оксана Левко. - Эта модель создана 25 лет назад, и огромную роль в его создании сыграл Рихтер, который 19 лет консультировал фирму Yamaha в создании рояля. Много на этом инструменте играл Гленн Гульд. Николай Луганский — один из самых признанных в мире российских пианистов, музыкант с мировым именем. Мы пришли в Сочи 7 лет назад, и за это время обрели столько друзей, у нас теперь столько планов…»

Первоклассный рояль — это хорошо, а концерт Николая Луганского — еще лучше! В этом зрители убедились с первых тактов.

Луганский выстроил очень разнообразную программу. Судите сами — начать с романтики Шуберта, продолжить напористой и очень технически непростой 30-й сонатой Бетховена, а после антракта добавить еще ориентальной лепнины Альбениса, и завершить традиционным излюбленным Рахманиновым. Эти путешествия их эпохи в эпоху, из страны в страну — и совершенно разные пианистические техники.

А в пианистических техниках Луганский буквально купается. Он как мим. Он подходит к инструменту словно изможденный, опустивши руки. Откидывает фалды, принимает позу и начальную аппликацию пальцев — и вступает, будучи полностью погруженным в эстетику произведения. Вот два экспромта Шуберта: первый фа минор и третий си-бемоль.

Получайте музыкальные новости первыми в Telegram!

Луганский играет, как рисует. Это даже не привычная дихотомия пианиссимо-фортиссимо, это пласты чистого искусства: музыка ради музыки. Многие называют Луганского рафинированным интеллигентом Московской консерватории — они не правы. Луганский скорее многоликий божок со сверхчувствительностью, он органичен до мозга костей, потому что играет только так, как сам чувствует эти черные ноты по белой бумаге. Это убедительно именно потому, что Луганский не лжет самому себе, при этом, словно великолепный актер, заражает окружающий своей правдой. Его Шуберт романтичен как сочинский влажный воздух, это цельное мировосприятие эмоционального демиурга. Романтики — они такие, словно рисует этот портрет Николай Луганский.

Николай Луганский

И вдруг соната №30 ми мажор Бетховена. Она ведь топкая, холодная поначалу. Но когда начинают бить шквальные аккорды, когда левый бас отрисовывает мрачноватую, но стройную мелодию, - и Луганский преображается. Был циник с поджатыми губами — стал суровый летописец смутных времен. Рельефная готичность, пульсирующий ритм.

После антракта — новый Луганский. Сюита «Иберия» испанского классика Альбениса, Azulejos El Albaicin. Луганский живописует горы той альбенисовской Испании, шум волн — он словно там прямо сейчас. Ориентальные мотивы мягки и настойчивы. Это просто удивительно, как Луганский от Бетховена смог переключиться в абсолютную органику иберийского пейзажа. И опять же — художник…

«Шесть музыкальных моментов» Рахманинова — после Альбениса резкий контраст. Луганский любит и умеет играть Рахманинова, и если для многих исполнение Мацуева — эталон, то они не слышали Луганского, возможно. Луганский вообще не видит мускулатуры Рахманинова. Он видит нежного Рахманинова, взволнованного Рахманинова или трепещущего Рахманинова. Виртуозность Луганского такова, что нет нужды педалировать. Сложнейшие пассажи композитора, с переключением солирующей горячки то в левые, то в правые октавы Луганский играет как метания, как живые эмоции автора, как фрустрацию.

После длительных оваций публики Николай Луганский вышел и сыграл на бис «Песню без слов» Мендельсона. Это было изящно и даже виньеточно. Публика не унималась. Луганский сыграл еще. Диапазон пианиста столько широк, что позволяет сделать органичным даже чудовищное, и это — лучшая похвала великому пианисту. Конечно, Луганский наследует Рихтеру, но он настолько современен, что это может пугать с непривычки. Он велик, но тепл по-человечески.

В тот же день на фестивале Юрия Башмета в Сочи прошли многочисленные мастер-классы мировых звезд, пресс-клуб на тему джаза и классики, а завершил день спектакль «Белое на белом» Даниеле Финци Паска, известного по номерам «Цирка дю Солей» на сочинской Олимпиаде и «Аиде» и «Реквиему» в Мариинке. Увы, спектакль остался непонятым публикой из-за обилия монологов на английском языке и полного отсутствия перевода. Треть зала ушла еще до его окончания.

Вадим ПОНОМАРЕВ
Фото: Светлана МАЛЬЦЕВА